Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 |   ...   | 34 |

графский значок, обозначающий "и". Яназвал его "амперсенд". Его связующий изгиб в одном из углов четырехчастнойструктуры пришелся бы как раз на месте. Я представил, что это символконденсации алхимического камня. Он казался мне.естественным символомчетырехмерной вселенной, каким-то образом втиснутой в трехмерную матрицу.Несколько дней я называл его "амперсенд", а потом переименовал в "эсхатон". Егоя считал основной единицей времени. Сочетание нескольких эсхатонов во Вселеннойи их резонанс определяют, какой из вероятных миров, признаваемых законамифизики, поистине подвергнется формальности осуществления. "Формальностьистинного осуществления" - это выражение Уайтхеда постоянно всплывало в моихмыслях, как припев полузабытой песни. Мне представлялось, что в конце временивсе эсхатоны станут резонировать вместе как единое целое, создав тем самымонтологическое преображение реальности - конец времени, нечто вроде сада земныхнаслаждений. (То были первые слабые движения мыслей, которые в конце концовпривели к разработке моей собственной теории времени, изложенной в "Невидимомландшафте". Эти ранние интуитивные прозрения совсем не походили наокончательную теорию, и это только к лучшему: в то время я был бы совершенно нев состоянии понять ту теорию, которую мне в конце концов предстоялоразработать. Потребовались годы чтения и самообразования, чтобы напасть на следтого, о чем мне поведал внутренний голос. Его присутствие и настойчивость напротяжении всех лет, прошедших после событий в Ла Чоррере, не перестают меняудивлять. В тот день в Ла Чоррере голос демонстрировал холистический исистемно-ориентированный подход к теме, который, казалось, принадлежал совсеминому порядку - он не то чтобы внушал тревогу, но все же многократно напоминалмне, что идеи, которые у меня рождаются, приходят в полностью упорядоченномвиде откуда-то извне, я же - не больше, чем дешифровальщик получаемыхсообщений, поневоле вынужденный постоянно следить за сложным поступающимневесть откуда кодом.)

Временами вроде бы удавалось уловитьдействие механизма того, что с нами происходило. Реплики из полузабытых фильмови обрывки старой фантастики, когда-то проглоченные, как воздушная кукуруза,вновь всплывали в памяти, составляя коллажи из наполовину понятных ассоциаций.Пунктиры старых шуток и смутно припоминаемых снов спирально завихрялись,образуя медленно движущуюся галактику, в которой воспоминания перемежались спредчувствиями. Из всего этого я сделал вывод: что бы ни происходило, всечастично связано со всеми теми сведениями, которые мы накопили за всю своюжизнь, вплоть до самых незначительных мелочей. Возникало ошеломляющеевпечатление, что некто из далекого Космоса или из иного измерения. вступил снами в контакт. При этом действовал он весьма своеобразно - используя каждуюнашу мысль для того, чтобы вовлечь нас в телепатически внушенные сценарии,населенные причудливыми образами, глубокие теоретические соображения илиэкскурсы в глубины неведомых времен, краев и миров. А источником этогонеземного контакта были Stropharia cubensis и наш эксперимент.

При этом нашему коллективному разумуопасность ее угрожала - опасности подвергалась способность разума дать связныйотчет о происходящем, поскольку парадоксы, совпадения и общая синхронистическаястранность начали стремительно возрастать, а в вакуум, образовавшийся на местепотерпевшего крах разума, устремился головокружительный сонм самых причудливыхпрозрений, объясняющих, почему все именно так, а не иначе.

Утром седьмого марта, на третий день послеэксперимента, Деннис поведал нам новое учение. Произошло это после завтрака. Онсказал, что каждый может увидеть любой момент во времени, нужно только закрытьглаза, представить себе восьмерку, положить ее горизонтально - так, чтобы онапоходила на знак бесконечности, потом мысленно наложить одно замкнутое кольцона другое, чтобы получился круг, уменьшить круг до точки и произнеся про себяслова "пожалуйста", представить нужную точку в пространстве-времени. Обычно яне знал, откуда к нему приходят эти образы, но на этот раз я был несказанноизумлен. Я совершенно ясно понимал: незадолго перед отъездом из Ванкувера вБританской Колумбии я пошел к зубному врачу - это было частью обычнойподготовки к путешествию. Ожидая в приемной, я листал старый журнал какой-тоКанадской педагогической ассоциации. И в этом журнале, о котором я никогданикому не рассказывал, мне попалась статейка про обучающие машины и совсеммаленьких детей. Сценарий "Нарисуй это", с которого начиналась статья,сопровождался картинками: ребенок смотрит на цифру восемь на телевизионномэкране, опрокидывает ее на бок, сжимает и т.д. Это были обрывки воспоминаний,которые мой брат или то, что действовало через него, сумели выудить прямо измоей памяти спустя несколько недель после того, как я и думать забыл об этом.Что-то обладало способностью перетасовывать и использовать наши воспоминания влюбой, самой нелепой форме.

- Ну что, Бра, теперь уже можно созыватьпресс-конференцию - в очередной раз осведомился Деннис из своего гамака,покачиваясь в усыпляющем ритме в тени деревьев.

Глава четырнадцатая. Оглядываясьназад.

В которой речь пойдет о нескольких чудесах,не последнее из которых - явление Джеймса и Норы Джойсов в обличье домашнихптиц.

Через два месяца после всего того, что снами произошло, где-то в середине мая 1971 года, я ощутил.необходимостьпопытаться свести воедино те чрезвычайно странные и, может быть, даже наводящиена мысль о психическом расстройстве случаи, которые мне удалось припомнить. Вотто, что я тогда записал; в то время я старался опровергнуть идею, чтошизофрения - это волшебное слово, которым можно объяснить все, что нам довелосьпережить.

12 мая 1971 года

Теперь, когда от событий, происходившихвокруг нашего эксперимента в Ла Чоррере, нас отделяет почти два месяца, я ясноосознаю, что мы с братом оба проявляли классические симптомы, двухразновидностей шизофрении. У него наблюдались признаки отрешенности от мира,характерные для истинной шизофрении, мое же поведение больше подпадало подэкстравертную, параноидальную форму. Тем не менее я не могу согласиться с тем,что в связи с этим наш эксперимент представлял собой не что иное, как дваодновременных случая шизофрении. Полностью отдавая себе отчет в том, что такаяпозиция может быть воспринята как. доказательство проявления у меня остаточныхсимптомов заболевания, я утверждаю: мы действительно столкнулись с объективнымфеноменом, который, хоть и обладал чрезвычайно странной природой, неразрывносвязанной с физическим процессом, тем не менее коренится в молекулярныхпринципах, которые мы тогда исследовали. В качестве эмпирического подтверждениятакой точки зрения я привожу следующие моменты, которые, как мне кажется,выводят наш эксперимент за рамки психического заболевания: Внезапность, скоторой сразу же вслед за самим экспериментом развились симптомы болезни: черезнесколько минут после того, как мы завершили предусмотренные экспериментомдействия, мой брат стал отделяться от среды общих восприятии; в то же самоевремя я преодолел сознательно поддерживаемое недоверие и стал ощущатьприсутствие некоего кибернетического устройства. По нашим прогнозам, оно должнобыло стать частью эффекта, который мы рассчитывали получить, если бы намдействительно удалось создать сверхпроводящую генетическую матрицу и гарминовуюсвязь.

Совпадающий, или согласующийся характерпереживаемого нами обоими расщепления личности: подразумевается, что хотя у насобоих проявлялись симптомы разных форм шизофрении, тем не менее, фантазии, идеии соображения, которые у нас возникали, были общими. Мой брат считал меняшаманом-мессией, принимающим разные ипостаси, я же воспринимал его какматериализовавшийся корабль-разум, совершающий обратный путь через Вселенную, -именно это могло стать одним из логических последствий нашего эксперимента.Каждый из нас, взятый в отдельности, являл бы собой несомненный образецзаблуждений, однако получилось так, что каждый из нас представлял хоть ишаткое, но все же доказательство правильности позиции другого. Могу добавить,что, хотя больше никто не был способен понять причудливый образ мышления моегобрата, я полагал, что могу проникнуть в его глубины и различить то слившеесявоедино понимание, которое таится в них. И в то же время я понимал: то явноерасщепление, которое у него проявляется, обусловлено тем, что его мыслительныйпроцесс где-то очень глубоко и подспудно движется вспять. Подобно тому каккрутящееся в обратном направлении кино создает впечатление дикой, бессмысленнойнеразберихи, и все же в конце концов все предметы оказываются на своих местах,так и идеи и передвижения в пространстве моего брата выглядели для меня прямопротивоположным тому,, что можно было ожидать, исходя из законовлогики.

Деннис был совершенно уверен в том, чтомозг работает по принципу голограммы. Эта идея принадлежит Карлу Прибраму,нейрофизиологу из Стэнфордского университета, - тогда она была очень модной внаших кругах. Она четко разъясняет тот факт, почему большой участок мозга можетбыть поврежден или даже удален, а память при этом не пострадает: все дело втом, что каждая часть голограммы содержит всю информацию, заключенную в томцелом, откуда она извлечена. До нашего эксперимента Деннис размышлял о том, чтов ходе его он может на короткое время получить обратное изображение структуры'моего мозга/сознания. Выслушивая его свободные ассоциации после того, что снами произошло, я убедился, что это действительно случилось, но на гораздоболее длительный срок, чем мы предполагали. По правде говоря, я продолжаюсчитать, что нашей единственной ошибкой на протяжении всего эксперимента ипоследовавших за ним событий было то, что мы не сумели правильноспрогнозировать продолжительность процесса. Я у верен, что наше пониманиемеханизма процесса - если не брать во внимание его продолжительность, - быловерным, хотя и неполным; впрочем, таким оно остается и до сих пор. Инымисловами, до сих пор сутью всего дела является время. Иногда свободныеассоциации брата складывались из эпизодов, которые я пережил более чем за годдо этих событий и более чем за десять тысяч миль от того места, где тогда жиДеннис, - эпизодов, о которых я никому не рассказывал.

Казалось, в период сразу послеэксперимента Деннис обладал способностью слышать работу моих мыслей. Приведупример: как-то, сидя возле нашей лесной хижины и слушая его свободныеассоциации, я заметил, что мышцы его почти одеревенели под действием огромнойфизической энергии, - такое случается при некоторых формах шизофрении. Явстревожился, как бы он ненароком не воспротивился, если я попытаюсь удержатьего от прогулок по его шаманским делам, которые постоянно побуждали его котлучкам из лагеря. Мне пришло в голову, что, обладая такой силищей, онзапросто может мне что-нибудь сломать или просто сбежать. Впервые обдумывая этунеприятную перспективу, я заметил, что Деннис выбрался из гамака и стоит вдверях хижины. В совершенстве подражая голосу нашего отца, он успокоил менясловами: "Наш Деннис добрый малый, он никогда такого не сделает".

Другой случай произошел двенадцатогомарта, через семь дней после начала странных перемен. Деннис объявил, чтовечером, в одиннадцать часов, появится "отличный кайф", - он имел в видусдобренный псилоцибином гашиш, который попался ему за несколько месяцев доотъезда из Штатов и который найти здесь, на Амазонке, совершенно невозможно.Такое предсказание касательно превращения материи не покажется таким ужстранным, если припомнить те алхимические идеи и интересы, которые привели наск этому эксперименту. В конце концов, мы читали и обсуждали трактаты по алхимиис тех самых пор, как я открыл для себя "Психологию и алхимию" Юнга, а было мнетогда четырнадцать лет. В то время нам казалось, что, проецируя на материюфантомы бессознательного, алхимики достигали некоего психоделического состоянияума. Да и разве не является вера алхимиков в конечном итоге верой в то, что мирсостоит из речи Что поэзия может стать последним арбитром подлинностибытия

После этого разговора мы с Ив возвратилисьсквозь дождливую тьму в свою лесную хижину, чтобы переночевать там вместе сДейвом и Ванессой, а Деннис остался в речном доме, куда он к тому времениперебрался.

По установившейся у нас привычке, мы передсном покуривали Санта-Марту-Голд. И вот, пока мы курили, из трубки выпалтлеющий кусочек травы. Я поднял его, чтобы положить обратно в трубку, и мы обапочувствовали характерный запах азиатского гашиша. Я внимательнейшим образомосмотрел чашечку трубки: хотя на вид курительная смесь ничуть не изменилась, кнашему удовольствию - и моему, и скептически настроенной Ив, - она действовалаточно так же, как гашиш, - роскошь, абсолютно неведомая на Амазонке в 1971году.

Феномен этот продержался минут пять, апотом медленно исчез - мы вновь были в обычной, рациональной среде, гдематериалы ведут себя так, как им подобает. Остается пожалеть, что такоепревращение постигло субстанцию, которую любой скептик с готовностью обольетпрезрением. Кому из нас не известна расхожая точка зрения, будто у всехобкуренных мозги набекрень Однако любой, кто имел близкое знакомство с этимидвумя снадобьями, безошибочно определит, что есть что. В этом происшествии былонесколько параллелей с движением Найджули на Борнео, в котором принималиучастие туземцы народности лаванган. В начале двадцатых годов нашего века срединих распространились нелепые поверья, главным из которых было следующее: кусоккаучука быстро удлинится, если рядом кто-то будет играть на флейте; такоеудлинение каучука предвещает человеку бессмертие.

Еще более абсурдным и необъяснимым былслучай, что произошел наутро пятого дня, то есть девятого марта. Деннис сидел иразглагольствовал, не обращаясь ни к кому конкретно, жизнь лагеря шла обычнымчередом. Я сидел возле костра, затачивая лучковую пилу, и прислушивался кболтовне Денниса: не мелькнет ли в ней намек на какое-то послание. Вдруг язамер.

- Вы случайно не мой портной -поинтересовался он с сильным английским акцентом. Где-то я уже слышал этислова.

- Все эти отражения. Смотри. Все это - я.Ах ты, мой глупыш! Но где же мой портной Господи, ты только полюбуйся на себя!С чего это на тебе мои трусики

Я покраснел до ушей, уставился в землю иничего не ответил. Мне стало очень неловко: ведь Деннис имитировал разговор,который произошел у меня в Непале с моей английской подружкой после того, как япошел ее искать и, найдя в полном бреду, вернулся вместе с ней в комнату. Этобыло год назад, во время нашего совместного "полета", вызванного одновременнымприемом ЛСД и ДМТ. И вот теперь этот идиотский разговор, про который я неговорил никому, кроме самой девушки, гремел над прогалиной в дебрях Амазонки, висполнении моего спятившего братца!

Pages:     | 1 |   ...   | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 |   ...   | 34 |    Книги по разным темам