Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |   ...   | 37 |

Я вызвала стажера, спорившую с мачехой, исказала: "Что же вы воюете с этой несчастной женщиной Она придавленаответственностью, ведь ей надо растить детей, а их отец вечно в разъездах и неживет с их родной матерью. Что же вы воюете с женщиной, отвечающей за детей,которые ее ни во что не ставят Возвращайтесь и отнеситесь с участием к ней,вникните в ее положение".

Практикантка опешила. Но вернулась в комнатуи, обращаясь к женщине, завела: "Боже мой, значит вы волнуетесь из-за них,переживаете.." И тогда злая мачеха разрыдалась. Она в истерике повторяла: "Ой,я так переживаю из-за этой девочки, она вот что выкинула, она... и мальчик менятак тревожат, так тревожат..." Где разгадка всего Женщина чувствовала себяответственной за воспитание детей. Что из того, что у нее не было власти в этойсемье, и ни родная мать, ни их отец этих детей нисколько ей не помогали,наоборот, даже мешали... атаковали ее. Но она не сознавала, что вовлечена вбезумную войну. Приходила в отчаяние, но не могла разглядеть чудовищнойнелепости доставшейся ей роли.

Инт.: Что впереди у "Женского проекта" Какиецели вы ставите перед собой

Пэпп: Я думаю, одна из важнейших – написать о том, что мы делаем.Хотим написать книгу. Это чрезвычайно важно, потому что таким образом мырасширим нашу аудиторию.

Уолтерз: Крайне необходимо как можно точнееопределить применяемый нами метод психотерапии – исходя от той системы ценностей,которая лежит в основе нашей работы. Есть также ряд тем, подсказанных намаудиторией, которые мы стараемся сформулировать: например, женщина иуспех.

Силверштайн: Еще одна такая тема – двое супругов, делающих карьеру;в нашей практике случай теперь не редкий и требующий грамотного подхода.Впрочем, самая главная для нас вещь – быть уверенными, что перемены,происходящие в реальном мире, не остаются вне семейной терапии. Мы ничего неизобретаем. Никакой бредовой системы ценностей не выдвигаем. Семейная терапиябыла реакционной в том смысле, что не откликалась на перемены, действительнопроисходившие в мире, не отражала их в своих методах. Я считаю, что наша цель– синхронизацияпсихотерапевтических стратегий и реалий социальнойдействительности.

Терапевтическое государство

Интервью с Томасом Зацем

Июль-август 1984

Двадцать минут идет радиопередача "Звоните– отвечаем". Гостьпередачи, выходец из Венгрии, психиатр Томас Зац уже мерился силами сАмериканской ассоциацией юристов, Верховным судом, родителями Джона Хинкли,Рональдом Рейганом, Американским союзом борьбы за гражданские свободы,высказывался по повову права государства регулировать продажу лекарств, а такжепо поводу идеи требовать от страховых компаний возмещения за услуги семейныхтерапевтов ("иными словами, принудить государство и страховые компанииоплачивать вам время, потраченное на разговор в кабинете психотерапевта").Радиостудия, как обычно ранним утром, охвачена спячкой, но Зац, подтянутый,элегантно одетый мужчина, только разменявший шестой десяток, наэлектризован,брызжет энергией. Атакуя, он выстреливает фразу за фразой – оратор-пулемет, ведущийприцельный огонь. Зац, который в шутку рекомендует себя как "интеллектуальноготеррориста", –прирожденный боец. Знает, как заострить свою мысль, чтобы противник уже не смоготразить его доводы. Будто упрямый участник уличных боев, ни за что неотступит.

В ярости – а надо видеть эту ярость, когдаон говорит о незамечаемой, по его мнению, социальной несправедливости или обабсурдных, на его взгляд, примерах психиатрической практики, – Зац язвит. "Известно ли вам,– театрально вскинувброви от неслыханности факта, обращается он к ведущему передачи, – что несколько лет назадАмериканская ассоциация психиатров решала вопрос: считать или нет заболеваниемгомосексуализм Нелепость за пределами здравого смысла. Разве химики голосуютпо периодической системе элементов А физики – по атомной массе углеродаРешать голосованием, болезнь некое явление или нет – это уже не наука, это политика.Психиатрия есть политика, замаскированная под науку".

Пошли звонки. Некто, не согласный сутверждением Заца, что психиатрические клиники существуют, чтобы "изолироватьневинных людей", называет его анархистом. Женщина, которую расстроило заявлениеЗаца, что "душевных болезней не существует", считает его "самонадеянным, злым,невосприимчивым и совершенно невежественным в физиологии и биохимии". Зацхладнокровно выслушивает замечания – явно не впервые привел во гневнезнакомых людей. Он вступит в битву, когда сам захочет. А пока адресуется кзвонящим с безупречной вежливостью профессора на коллоквиуме. Ведущий передачисообщает в эфир, что звонков много, как никогда. Зац, кажется,обрадован.

Ведущий, проясняя суть выдвигаемого Зацемвозражения против понятия "душевные болезни", задает вопрос: "Все дело всемантике или отношение к этим проблемам было бы иным, если бы они не считалисьпроблемами из области медицины"

"Вы задали превосходный вопрос и уже ответилина него, – говоритЗац, неожиданно просияв, будто довольный учитель. – Здесь семантики не больше, чем взале суда, где слушается дело об убийстве, а подозреваемый – вы. "Невинен", "виновен"– это семантика Всерешают эти слова. Но как мы называем вещи, так с ними иобращаемся".

Работу Заца в последние тридцать лет,возможно, более всего питал страстный интерес к тому, "как мы называем вещи".Подобно Джорджу Оруэллу, Зац трудился над разоблачением способов, с помощьюкоторых социальные институты, а также официальные идеологии, не оставляя местадля ищущей мысли, манипулируют словами и так обретают власть. Зац убежден:"Поэзия, политика, психиатрия – все сводится к языку, к древней истине, которую мы, на свою беду,забыли: управляя словами – управляем людьми".

В первой книге "Миф о душевных болезнях" Зацвысказал тогда еретическую мысль: психиатрия как профессия основывается не нанаучных фактах, а на своего рода лингвистических трюках. Используя метафору"болезни тела" для описания того, что Зац называет "жизненными проблемами",психиатрия утвердилась как медицинская специальность и в то же время как одиниз главных факторов, влияющий на общественное сознание. "Личное горе иобщественные волнения, агрессивность и страдания неизбежны, – писал Зац. – Но это не болезни. Причисляя всеэто к болезням, мы отступаем от нашей ответственности и от нашейсвободы".

Джон Стюарт Милль, великий поборник личнойсвободы прошлого столетия, однажды заметил, что в свободном обществе правочеловека размахивать руками кончается у носа его ближнего. По Зацу, психиатриявкупе с иными установлениями, призванными облагодетельствовать современноеобщество, слишком часто действует так, будто способна позаботиться об этомсамом "носе" лучше владельца носа. И хуже того, такие благодетели, получаясанкцию общества, нередко простирают свое вмешательство до принудительногопсихиатрического лечения, что, как считает Зац, есть силовое давление,применяемое в целях контроля за свободомыслием в обществе, а нисколько незабота об общественном благе. "Зац исполнен такого недоверия к "благодеянию",что возражает против "благой" помощи человеку со стороны кого бы то ни было",– говорит Джей Хейли,впервые выступивший с критикой психиатрии почти одновременно сЗацем.

В течение двадцати пяти лет Зац был,возможно, самым выдающимся и, конечно же, самым смелым критиком ортодоксальнойпсихиатрии. "Я бы сказал, что история психиатрии – это, скорее, история жи,– заявлял Зац.– Когда искажаетистину пациент, мы говорим об иллюзиях. Когда искажают истину психиатры, мыназываем их обман "теориями". В книгах "Закон, свобода и психиатрия","Идеология и помешательство", "Производство безумия" Зац провел всестороннее ибеспощадное исследование психиатрических приемов и посылок, не помышляя окомпромиссах, не думая об осторожности, что, казалось бы, следовало ожидать отлюбого, критикующего свой "клуб". "Я думаю, то, что он устроил, – это настоящее побоище на полепсихиатрии, – говоритХейли. – Такое могсделать лишь человек редкой отваги". Разумеется, Зац не завоевал себе друзей вАмериканской ассоциации психиатров, сравнив ее с профсоюзом. "Тут модель ДжиммиХоффа6. Кто водит грузовик Неважно, хорошо или плохо водишь. Главное,что ты свой".

Возможно, Зац высказывал свои мысли стольсвободно потому, что в начале карьеры не задавался целью вести дискуссии сколлегами, да и о каких дискуссиях речь, если много лет он не могопубликоваться ни в одном из ведущих журналов по психиатрии. Его книги и болеетрехсот статей, обзоров были в основном адресованы широкому читателю. Заисключением Роберта Коулза из Гарварда, трудно назвать другого психиатра, стольшироко печатавшегося в американских периодических изданиях литературного иполитического направления.

Сегодня Зац, может быть, более всего известенпо выступлениям в защиту гражданских свобод, и в особенности как ярый противникпринудительного помещения пациентов в психиатрические больницы. В 50-е годы,когда он впервые заговорил об этом, Зац представлял точку зрения меньшинства."Помню, двадцать пять лет назад я призывал Американский союз борьбы загражданские свободы вызволить из клиники пациента, попавшего туда впринудительном порядке, – вспоминает Зац. – Мне ответили, что случай не имеет отношения к гражданскимсвободам, болезнь –дело медиков". С того времени Зац – в первых рядах тех, кто добивается пересмотра законностипринудительного психиатрического лечения. По словам Э. Фуллера Торри,авторитетнейшего среди психиатров сторонника биологической теории шизофрении,"многое, за что ратовал Зац, осуществилось; он побудил Американский союз борьбыза гражданские свободы потребовать введения новых правил принудительноголечения; его выступлениям, его образу мыслей мы немало обязаны возможностьюосвобождать помещенных на лечение".

Борец за гражданские свободы, Зац озабоченправами душевнобольных скорее как частным моментом, выстраивая – и здесь он уже философ– свою концепциюравновесия прав и обязанностей личности в свободном обществе. У некоторыхвызовет удивление позиция Заца – противника принудительного психиатрического лечения иодновременно не менее решительного противника защиты правонарушителя,признанного невменяемым. Для Заца, однако, тут прямая связь. "На мой взгляд,действия симметричны, – писал он. – В одном случае психиатр действует как соучастник преступления,совершаемого – сморальной точки зрения – государством, в другом – как соучастник преступления,совершаемого индивидом. Более того, поскольку убийство невинного человека– тягчайшеепреступление по сравнению с лишением невинного человека свободы, что тоже естьтяжелое преступление, американского психиатра, способствующего освобождению отответственности убийцы по причине его невменяемости, следует обвинить всерьезнейшем злоупотреблении полномочиями, тогда как всего лишь в менеесерьезном – егорусского коллегу, стараниями которого лишен свободы человек, признанный"шизофреником". Аналогично вопросу о принудительном лечении наступление Заца напрактику защиты правонарушителя, признанного невменяемым, вначале принятое заэксцентричность интеллектуала, теперь получило широкую поддержку в связи сподробно обсуждавшимся в средствах массовой информации судом надХинкли.

Нельзя отделаться от искушения и не поискатьв прошлом Заца-иммигранта фактов, объясняющих его чрезвычайный интерес кпроблемам личной свободы и социальной ответственности. Перед началом второймировой войны переселившийся в Америку из восточноевропейского государства сдиктаторским режимом, не испытал ли он некоего внутреннего побуждения встать настраже новых свобод, найденных в принявшей его стране "Прелестная,сентиментальная фантазия, но и только, – холодно замечает на это Зац.– А вообще, какаябыла разница подростку, где жить – в Венгрии накануне второй мировой войны или в Нью-Йорке.. Развечто в Венгрии он мог получить лучшее образование".

С 1956 г. Зац – профессор кафедры психиатрии вфилиале Нью-Йоркского медицинского центра в городе Сиракьюс. Полемика,разгоревшаяся после публикации его книги "Миф о душевных болезнях", чуть необернулась для Заца потерей места. Впрочем, подал в отставку заведующийкафедрой психиатрии, а многих молодых сторонников Заца вынудили уйти сфакультета.

Карьера Заца почти в точности отражает путь,пройденный семейной терапией. Несомненно, его ранние выступления с критикойдействующей медицинской модели способствовали созданию интеллектуальногоклимата, в котором семейная терапия – только зарождавшееся направление– получила поддержку.Впрочем, если вначале Зац был, можно сказать, двоюродным братом новому"отпрыску", то с годами сделался дальним родственником. Но начинал с того же,что и пионеры семейной терапии, – с критики системы психиатрической диагностики и эффективноститрадиционных методов лечения.

Практикующих в семейной терапии поглотилинтерес к совершенствованию методов, откуда, как они полагали, и пойдет процессперемен, однако Зац занял иную позицию. Его заботили не столько возможныеперемены, сколько во вред истине и вопреки морали совершаемое под именем"терапии". По его словам, "в лучшем случае старания психотерапевтов можносчитать не имеющим отношения к медицине воздействием в нравственных илибезнравственных целях, а в худшем – это грубейшее насилие, замаскированное под медицинскоевмешательство".

Зац критикует не какую-то определенную школу,не какой-то определенный метод в психотерапии. Его мишень – ложное представлениесовременного человека о магическом целительном воздействии терапии. Нет, он несчитает произвольную психотерапию крайне вредной. В действительностипсихотерапия часто может оказаться полезной, полагает он, и сам практикует какпсихотерапевт. Однако в конечном счете он видит заблуждение и ограниченностьума в стремлении отождествлять какую бы то ни было форму "терапии" с ответом наизвечные дилеммы, предлагаемые жизнью.

"Я рассматриваю все сегодняшние подходы впсихотерапии, все методы достижения "душевного здоровья" как ошибочные в своейоснове, потому что они ищут решений формально-медицинскими средствами. Ирешений чего Жизни! Но жизнь – не проблема, которую требуется решить. Жизнь – это то, что надо прожить...настолько разумно, умело и хорошо, насколько нам удается жить... изо дня вдень. Жизнь надо вынести. Решения у жизни нет".

Pages:     | 1 |   ...   | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |   ...   | 37 |    Книги по разным темам