Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 34 | 35 | 36 | 37 |

В начале сеанса Шарлотта осознала силусвоей эмоциональной привязанности к терапевту и спросила, интересуется он еютолько как пациенткой или же имеют место и реальные, человеческие интересы.Она не выносила мысли о том, что у него были и другие пациентки и что он невсецело принадлежит ей. Сам же факт пребывания ее в роли испытуемой казалсявполне приемлемым. Неожиданно она взглянула на свое тело и с особой улыбкойбросила замечание: У меня такое чувство, будто на мне ничего нет... я имею ввиду, во мне ничего нет; по крайней мере того, чем вы могли бызаинтересоваться. Я ничего для вас не значу. Некоторое время спустя тенденция,проявившаяся во фрейдовской языковой оговорке, полностью вскрылась. Шарлоттавидела себя прекрасной обнаженной моделью, а терапевт превратился влегкомысленного художника, представителя богемы. Терапевтическая комната сталауютной мастерской на Монмартре. В этот момент все казалось прекрасным, иШарлотта чувствовала себя совершенно счастливой. Эта короткая романтическаяинтерлюдия была грубо прервана видением чертей и адского пламени на стенах.Когда Шарлотта взглянула на терапевта, она вообразила, что у него вырастаетязык, а лицо темнеет. Тогда она начала воспринимать его как дьявола с ужаснымиглазами и маленькими рожками на бу.

Позднее Шарлотта во время галлюцинацииувидела восхитительно красивую женщину в черной маске, которая олицетворяласобой ее желание быть привлекательной, неотразимой и недоступной одновременно,так чтобы ни один мужчина не мог ей противостоять. Когда она бросила натерапевта дразнящий взгляд и он не ответил на ее пламенный призыв, она увиделастену, с которой на нее смотрели лица тупиц. Чтобы быть уверенной, что еепоняли на этот раз, она извинилась за свои видения, подчеркивая, что они былинепроизвольными и не должны рассматриваться лично. Далее вся комнатанаполнилась различными эмблемами и родовыми гербами аристократов, составленнымииз разнообразный любовных символов — таких, как целующиеся голубки,сердца, обнимающиеся пары и слившиеся воедино стилизованные мужские и женскиегениталии.

Спустя еще некоторое время Шарлоттавизуализировала различные образы персонифицированных сов в очках, сидящих влаборатории, затянутой паутиной и наполненной древними фолиантами в кожаныхпереплетах. Они выглядели смешными и абсурдными, подобно карикатуре на ученых.Когда она взглянула на терапевта, то не могла удержаться от смеха, так как онтоже трансформировался в одну из этих лученых птиц. Видение этого птичьегодвора длилось не долго. Вскоре терапевтическая превратилась в космическуюлабораторию, где все представлялось холодным и искусственным. В этой сценепреобладали поверхности из металла и пластика и длинные кабели. (Человек, докоторого что-либо сказанное доходит очень медленно, срабнивается в чешскойидиоме с личностью, наделенной длинными проводами.) Терапевт оказалсяоблаченным в защитный скафандр космонавта, предохраняющий от любых измененийтемпературы и внешних влияний. В следующей сцене терапевт трансформировался вносатого детектива с трубкой, похожего на Шерлока Холмса. Комната быланаполнена табачным дымом. Шарлотта заметила, что скоро нельзя будет ничегоувидеть, и радовалась такой перспективе. Не встретив ни какого отклика, онаувидела бестолково глядящих на нее ослов с большими ушами. Она вновьподчеркнула, что не вызывала этих видений преднамеренно и что за них не передкем извиняться. Последней трансформацией терапевта в этом сеансе стало егопревращение в провинциального цирюльника, одетого в грязный белыйхалат.

Все вышеупомянутые феномены связаны спроблемой переноса у пациентки и имеют ярко выраженный двойственный характер.Ощущение Шарлотты, будто на ней ничего нет, — это, в целом, ее желаниепревратить терапевтическую ситуацию в эротическую и в то же время ееозабоченность тем, что она недостаточно привлекательна чтобы заинтересоватьсвоего терапевта. Следующая сцена — желаемая эротизация. Вместо терапевта и его пациентки появляетсяуютнаая мастерская с художником и обнаженной моделью. Картинысексуализированных гербов — еще одна вариация той же темы. Сцены с дьяволом имеют сложныйамбивалентный смысл. В связи со строгим религиозным воспитанием Шарлотты онисимволизируют наказание за запретные желания. С другой стороны, в нихвыражается развитие инстинктивных тенденций сексуальной и агрессивной природы(дьявол как соблазнитель). Видение сов — ироническая реакция на поведениетерапевта, не ответившего на ее скрытые маневры по соблазнению иподдерживавшего все время объективную, научную, позицию. Согласно ассоциациямШарлотты, переживание, включающее космическую лабораторию, отражает еевосприятие холодности и неприступности терапевта и некое подобие тех защитныхприемов, которые он использовал против ее кокетства. Полет астронавта к звездамсимволизирует фантазии Шарлотты относительно будущей научной карьеры ее врача.Многие из видений сеанса выражают также недовольство Шарлотты, иронию и критикунепонимания ее желаний со стороны терапевта. Это включает видение ослов, сов идлинных кабелей в лаборатории. Трансформация терапевта в цирюльникапредставляет собой еще одну атаку на него и бросает вызов белому халату— общему символумедицинской профессии. Детальное обсуждение сеанса и тщательная его проработкаоказались весьма полезными в идентификации и разрешении проблем переноса,отчетливо в нем проявившихся.

Иногда даже единственный образ в ЛСД-сеансе,будучи глубоко проанализированным, может стать важным источником информации дляразрешения проблемы переноса. В качестве иллюстрации мы можем воспользоватьсяописанием короткого переживания из второго сеанса Шарлотты. Этот примерпоказывает также внутреннюю динамическую структуру ЛСД-переживания напсиходинамическом уровне.

В какой-то момент Шарлотта открыла глаза иувидела клочок ваты на ковре, превратившийся в смешную мышку с необычайнобольшими ушами. Она была одета как пилот и сидела верхом на вертолете.Последующий анализ с использованием ассоциаций показал автосимволическийхарактер этого образа. Мышь представляла Шарлотту и сложность ее чувств вотношении сеанса и ситуации переноса. Ранее, во время сеанса, Шарлоттаиспользовала несколько маневров, чтобы вовлечь терапевта в свою игру. Онреагировал с помощью определенных терапевтических контрмер. Ей не понравиласьего реакция. Она вдруг подумала, что это напоминает ей игру кошки с мышкой.После этого мелькнула мысль о новизне ЛСД-терапии, и Шарлотта почувствоваласебя лабораторным животным, на котором испытывают новый препарат. Во время ееобучения на медицинских курсах она часто видела подопытных мышей. Размышляя надэтой идеей, Шарлотта начала интенсивно потеть... (Чешская идиома, используемаяв таком случае, —лпотеть словно мышь.) Ко времени, когда вата превратилась в мышь-пилота, идеяо мыши как символе была таким образом уже сильно обусловлена несколькиминезависимыми направлениями мысли. До иллюзорной трансформации Шарлотта смотрелана клочок ваты и ассоцмировала его со своей низкой самооценкой: Я чувствоваласебя очень странно, как если бы была абсолютным нулем, ничем, подобно обрывкуваты, валявшемуся на полу. В нашей беседе после сеанса Шарлотта поделиласьинтересными ассоциациями, связанными у нее с вертолетом. Два направления,характеризующие его полет, а именно вверх и вперед, символизировали для неетраекторию успешной жизненной карьеры: вертолет представлял собой терапевта, откоторого она ожидала помощи в реализации своей цели. Этот сложный образ отражалдвойственность Шарлотты в отношениях переноса. С одной стороны, она чувствоваласвою неадекватность и ожидала помощи и поддержки, с другой — хотела манипулировать и держатьситуацию под контролем. Это выразилось в роли мыши, которая была пассажиромвертолета и одновременно выполняла функции пилота.

Символ мыши-вертолета основывался надействительных элементах лечебной ситуации — таких, как клочок ваты на полу,проверка нового препарата и чрезмерное потение. В то же самое время он отражалв терапевтическом отношении истинные чувства и проблемы Шарлотты. Позднееудалось отследить несколько связей с важными детскими воспоминаниями, особеннос ее страхами перед грозой и сильным ветром.

Вышеприведенный клинический пример можноиспользовать для демонстрации одного общего принципа, заслуживающего особоговнимания. Свободные ассоциации с автосимволическим образом Шарлотты ясноуказывают на то, что элементы индивидуального переживания в психодинамическихЛСД-сеансах являются сенсорными или моторными экстериоризациями важных лузловыхпунктов динамики бессознательного. Эти точки занимают перекрестки несколькихассоциативных цепей, связанных с областями сильно эмоционально заряженногобессознательного материала. Детальный анализ показывает, что именно элементы,проявляющиеся в сеансе (лмышь и вертолет в случае Шарлотты), способствуютспрессованному выражению большинства актуальных эмоциональных тем. Затем онивходят в итоговое проявление переживания по типу часть вместо целого. Другимисловами, каждая из тем представлена частичным компонентом, объединяющим их все.Часто обнаруживается, что один и тот же образ или элемент выражает несколькозначительных и, как правило, конфликтующих тем и тенденций испытуемого, и в тоже время он осмысленно связан и с различными аспектами окружения.

Важность настоящейжизненной ситуации для содержания и протеканияЛСД-переживаний может быть показана на примере сеанса Петра, основныебиографические данные которого были приведены ранее.

На протяжении всего своего детства Петрстрадал от острой эмоциональной депривации. В результате, став взрослым, онжаждал женского расположения и материнской любви. В одном из его первыхпсихолитических сеансов возник продолжительный необычный эпизод, отмеченныйрадостными рождественскими сценами, перемежающимися с мрачными видениямипохорон. Выглянув из окна, Петр увидел сказочный зимний ландшафт (сеанспроходил в солнечный ноябрьский день, по крайней мере, за месяц до выпаденияснега), а терапевтическая комната приобрела рождественский вид. Он видел иощущал вкус своих любимых блюд, которые в далеком детстве подавались наРождество, слышал перезвон колоколов и звуки рождественских хоралов, виделсцены, рисующие традиционные святочные обряды, совершаемые в его роднойдеревне. Терапевт превратился в чудесную, богато украшенную и освещенную елку сразличными детскими игрушками, висевшими на ее ветвях.

Во время сменяющих эти эпизоды траурныхсцен атмосфера становилась гнетущей и тяжелой. В пятне на стене Петр увиделпохоронный кортеж со множеством людей, одетых в черное и следующих за гробом.Обычные звуки из окружения, воспринимавшиеся им ранее как звон рождественскихколоколов, казались теперь звучанием похоронного колокола. Матовая лампапревратилась в огромный зловещий фосфоресцирующий череп. Второйприсутствовавший на сеансе психиатр выглядел так, словно он умирал от серьезнойболезни. Казалось, что лицо и руки у него трупного цвета. В конце концов онтрансформировался в скелет с косой — традиционный симвоСмерти.

Этот эпизод был довольно неясен, пока егоне проанализировали с помощью ассоциаций Петра. На протяжении всей своей жизниего влекли женщины-матери. Он пытался добиться любви, которой был лишен вотношениях с родной матерью. Ко времени сеанса ей было восемьдесят лет, и Петрждал ее смерти со дня на день. ЛСД-сеанс проходил за шесть недель дорождественских отпусков. Он намеревался посетить мать и побыть с ней некотороевремя. Петр думал об этом визите как о последнем шансе увидеть ее в живых. Всвоих фантазиях он предполагал, что на этот раз мать тепло обнимет его,поцелует и позволит положить голову ей на колени. Так что, идея неминуемойсмерти матери была тесно связана с рождественской атмосферой и темой блаженногообъединения.

В приведенном эпизоде материал отражаетпроблемы текущей жизненной ситуации Петра, но позднее удалось проследить иболее глубокие корни этой темы — в базовых перинатальных матрицах. Неизбежность смерти и мотивыпохорон связаны с БПМ-II, а элемент союза с матерью — с БПМ-I.

Природа отдельного переживания в ЛСД-сеансеможет определяться материалом из различных периодов жизни человека. Это можетбыть проиллюстрировано следующим клиническим примером.

Павел, тридцатидвухлетний химик, былнаправлен в наше отделение после неудачной попытки самоубийства с диагнозомлострое расстройство психической деятельности, наркомания и алкоголизм. У негоразвилось привыкание к фенметразину — препарату с психостимулирующимисвойствами, снижающему аппетит. В прошлом он начал увеличивать предписанную емудозу (25 миллиграмм по три раза в день), пока средняя суточная доза не достигла1500 миллиграмм. Одновременно с этим у него появились симптомы острогопараноидального психоза с панической тревогой, многочисленными акустическимигаллюцинациями и манией преследования. После нескольких дней, проведенных вмире Кафки, бегства и укрытия от воображаемых преследователей он попыталсяпокончить с собой и был помещен в наш институт.

В одном из ЛСД-сеансов у Павла возниклоощущение, что его тело стремительно сморщивается, становится все более иболее истощенным. Используя технику свободной ассоциации, мы смогливосстановить смысловое и эмоциональное содержание этого переживания. Некоторыеиз ассоциаций привели нас к событиям, которые предшествовали привыканию Павла кпрепатату. За длительный период малоподвижности, связанный с травмой ноги,Павел сильно располнел, что приводило его в отчаяние. Желание быстро согнатьвес явилось главной причиной обращения к фенметразину. И действительно, вскореон начал резко терять вес.

Другая цепь ассоциаций связывала этопереживание с чувствами Павла к своему отцу. Павел родился от смешанного брака.Во время второй мировой войны его отец, еврей по национальности, провелнесколько лет в нацистском лагере, а его самого постоянно преследовали иунижали. Он много раз наблюдал транспортировку голодающих узников в вагонах дляскота и всегда думал о своем отце, о концентрационных лагерях, о трагическойсудьбе евреев. С этим чрезвычайно болезненным и травмирующим периодом его жизниоказалось тесно связанно переживание истощения во время ЛСД-сеанса.

Pages:     | 1 |   ...   | 34 | 35 | 36 | 37 |    Книги по разным темам