Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 |   ...   | 40 |

Чтение о терапии осложняется тем, чтоприходится разби­ратьсяв сленге и политической подоплеке некоторых идей и практик. Поэтому приподготовке данного издания мы много поездили, чтобы посетить и увидеть реальныесессии известных практиков. Результатом стал более утилитарный, клиническийфокус. Мы надеемся, что вам это понравится.

10

Пролог

Моему развитию в качестве семейного терапевтаспособст­вовало такмного людей, что всех отблагодарить просто невоз­можно. Но я счастлив назватьнекоторые имена. Спасибо тем, кто обучал меня семейной терапии, — Родни Шапиро, Лиману Уинну, МюрреюБоуэну, Майклу Керру и Сальвадору Минухи-ну. Мирна Фрайдландер проделаланеобычайную работу по об­зору научной литературы (глава 15). Благодарю тебя,Мики.

Мне посчастливилось работать с моим соавтором— Диком Шварцем.Сотрудничать со вторым автором легко — все равно что готовиться ксвадьбе. Все, что от вас требуется, — это рас­крыть свою душу перед критичнымвзором другого человека и надеяться на лучшее. Ну, больше чем надеяться, ядумаю. Най­ден некийспособ заставить это работать: так или иначе сохра­нять свое истинное видение,одновременно удерживая в поле внимания взгляд соавтора. Вероятно, уважение ипривязанность к Дику, а также что-то еще между нами делают нашу совместнуюработу возможной.

Были люди, которые оставили свои дела, чтобыпомочь нам подготовить это издание: Франк Датилло, Джорж Саймон, ЭмаДжениджович, Майкл Ла Сала, Джоанна Буза, Ева Липчик, Билл Пинсоф, КэтиВайнгартен, Вики Диккерсон, Джеф Цим­мерман, Джим Кейм, Клу Маданес, Джей Хейли и Сальвадор Минухин.Перефразировав сказанное Джоном, Полом, Джорд­жем и Ринго, we get by with a lot ofhelp from our friends —мы обо­шлись громаднойпомощью наших друзей —спасибо каждому из них и всем вместе.

Мы особенно благодарны Джуди Файфер и СюзаннеМак-Интайр за облегчение тяжелой работы.

В заключение я хотел бы поблагодарить моихучителей по курсу усовершенствования квалификации в семейной жизни: мою женуМелоди и моих детей —Сэнди и Пола. За короткий тридцатитрехлетний период Мелоди стала свидетельницеймоего превращения из робкого молодого человека, совершенно не­смышленого в вопросе, что значитбыть мужем и отцом, в за­стенчивого мужчину средних лет, до сих пор недоумевающего ипродолжающего свои попытки. Сэнди и Пол никогда не пере­ставали поражать меня. Моя маленькаярыжеволосая девочка (которая может продемонстрировать пресс не хуже, чем улюбого игрока сборной по футболу) только что вернулась из Западной Африки последвухлетней службы в Корпусе мира и собирается приступить к аспирантскомуобразованию. Горжусь ли я ею Не­вероятно! А мой сын Пол (знающий не понаслышке, чтотакое

11

Пролог

мужская сдержанность), кому я, может быть, невсегда показы­вал всюглубину своей любви, возмужал; он честен с собой, с друзьями, с матерью и сомной. И в своих самых заветных мечтах я бы не смог представить более любимых ивызывающих боль­шеечувство отцовской гордости детей, чем Сэнди и Пол.

Вильямсбург, Виргиния

МАЙКЛ П. НИКОЛС, д-р философии

Когда я писал эти строки, Джесси, старшая измоих трех до­черей,приехала домой на летние каникулы по окончании перво­го курса в колледже. Она прекраснопроводит время и, конечно, не заметила душевной боли у нас с женой, которую онавызвала своим отъездом из дома, и того хаоса, который создала теперь,вернувшись. Как семейный терапевт, я не только переживаю вол­нения от перемен, подобных этой, нотакже пытаюсь наблюдать за ними (это профессиональный риск, когда мы не можемпро­сто жить своейжизнью). Меня переполняют совершенно сме­шанные эмоции — это и гордость за ее достижения, иносталь­гия по нашимбылым взаимоотношениям; уверенность в ее бу­дущем и тревога из-за егонеопределенности.

Работа над пятым изданием книги Семейнаятерапия: кон­цепции иметоды вызвала во мне сходные чувства. Я испыты­ваю к семейной терапии пылкиеотцовские чувства даже в боль­шей мере, чем к своим дочерям. Будучи соавтором этого текста, япытаюсь рассматривать поле семейной терапии, работая в нем. Каждые три года мывстречаемся с Майком и стремимся понять всю картину в целом, и, как привозвращении Джесси, я испыты­ваю гордость и уверенность, волцение и ностальгию. Я росвмес­те с семейнойтерапией, и это долгая история моей жизни. До нового тысячелетия дожили самыеразные области науки, и те­перь я понимаю, что, должно быть, чувствовали мои родители в1960-х, когда твердили мне, что не все установленное в культуре следуетотвергать и пересматривать. Тем не менее, вне всякого сомнения, подобно своимродителям, которые давали задний ход тогда, я также озадачен новыми идеями ипроживаю авантю­рыоттого, что преследую их, тогда как продолжаю преследовать себя.

Я готов признаться и в других, подобныхродительским, эмо­циях.Мне жаль студентов, начинающих изучать семейную тера­пию. Когда я увлекся полем в ранние70-е, все было гораздо про-

12

Пролог

ще и у студентов было меньше выбора.Существовала пригорш­нямоделей, и все, что вам нужно было сделать, — выбрать одну из них и поклонятьсяей, выдавая себя за ее творца. Поле можно было адекватно освоить за семестр,терапия была так проста, что вы могли работать прямо по книге.

Сейчас так много нюансов, касающихсяразличных типов семей, так много разных, стремительно развивающихсяподхо­дов и взглядов итак мало харизматических лидеров, чтобы ис­пользовать авторские или конкретныетехники! Начинающие те­рапевты сталкиваются с этим богатством выбора, и понятно, что всяэта информация пугает. Задача преподавания курса (или на­писания текста) по семейной терапиикрайне усложнилась. Ста­ло невозможно быстро овладеть полем — это приходится растя­гивать на многие годы.

Тем не менее, в то время как все этимногообразие и измене­ния усложнили задачу, с которой мы сталкиваемся, это такжеоз­начает и приветствиеновых подходов к обучению. Исчезли не­обдуманный пыл и шовинизм техранних, упрощенных лет, ста­ло больше скромности и открытости как в рамках самого поля, так ипо отношению к другим дисциплинам. Семейная терапия стала более сложной, когдамы осознали, что предоставление про­стых ответов не всегда полезно. Наверное, хорошо, что нампри­ходится большеработать, чтобы уловить всю сложность челове­ческого состояния.

Я остаюсь неизменно благодарным Майку Николсуза при­глашение длясодействия в составлении этого перспективного периодического издания. Крометого, что я наслаждаюсь нашим сотрудничеством, которое меня всегда оченьстимулирует и обо­гащает, я еще высоко ценю наши отношения и придаю нашей дружбеогромное значение. Это замечательно, что каждые три года мы имеем возможностьукреплять ее.

Как и в предыдущих изданиях этой книги, Майкли я пыта­емся не толькодать беспристрастное рассмотрение концепций и методов подходов, которые мыоткрыли, но и открыто обсудить наше мнение о них, без претензий на тотальнуюобъективность. Таким образом, эта книга представляет собой взгляд насемей­ную терапию, а нету самую истину о семейной терапии. У меня есть собственные пристрастия (имодель, представленная в главе 13, где эти пристрастия раскрываются), и у Майкаони есть. На­шесотрудничество производит бинокулярное видение, что более продуктивно, чемодиночный взгляд.

Как и Майк, я был счастлив учиться у многихучителей, для

13

Пролог

перечисления которых потребуется много местана бумаге. Од­нако яобязан выразить особую благодарность Дагу Спренклю, Говарду Лиддлу, ДагуБрейнлину, Бэтти Маккун-Каррер, Ричу Симону и Мэри Джо Барретт. В заключениехочу поблагодарить мою жену Нэнси вместе с Джесси и других наших дочерей, Саруи Хали, — тех, комупричинял неудобства, —за их поддержку, самопожертвование и советы. Каждый раз, когда я любуюсь ими состороны, мое сердце наполняется радостью.

Чикаго, Иллинойс

РИЧАРД С. ШВАРЦ, д-р философии

Авторы и издатели хотели бы выразить своюпризнатель­ностьрецензентам этих текстов всех пяти изданий; их коммен­тарии очень помогли нашей работе:Джерому Адамсу, университет Род-Айленда; Цинтии Болдуин, Невадский университет;Ричар­ду Джей Бишоффу,университет Сан-Диего; Фэйс Боункуттер, университет Иллинойса, Чикаго; КэтлинБриггз, университет штата Оклахома; Филлипу М. Брауну, Туланский университет;Джо Эрону, Катскиллский институт семьи, Кингстон, Нью-Йорк; Роберту-Джею Грину,Калифорнийский институт профессио­нальной психологии; Жоффрею Л. Грифу, университет Мэри­ленда; Кларенс Хиббс, университетПеппердайна; Джиму Келму, Институт семейной терапии, Роквилл; Эдит С. Лоуренс,универ­ситет Виргинии,Чарлотесвиль; Говарду А. Лиддлу, Темплский университет; Джейни Лонг,университет Северной Луизианы; Мэрвину М. Меджибоу, Калифорнийский университет,Чико; Кейе Нельсон, Техасский университет; Торану С. Нельсон, уни­верситет штата Юта; Биллу О'Хэнллон,Омаха, Небраска, и Оте Л. Райт, Норфолкский университет.

Часть I

СОСТОЯНИЕ СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ

Глава первая

ОСНОВЫ СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ

В списке студентов не так уж многоинформации. Только имя, Холли Роберте, факт, что она учится на последнем курсеколледжа, и характеризующая ее жалоба: Затруднения в приня­тии решений.

Первое, что сказала Холли, придя на прием: Яне уверена, что должна здесь находиться. У вас, вероятно, много пациентов,которые нуждаются в помощи больше, чем я. Потом она началаплакать.

Была весна. Цвели тюльпаны, деревья одевалисьв зеленую листву, и лилии наполняли воздух благоуханием. Жизнь во всех своихпроявлениях проходила мимо нее, а Холли пребывала в мучительной, необъяснимойдепрессии.

Решение, в принятии которого затрудняласьХолли, каса­лось того,что она будет делать после выпускных экзаменов. Чем сильнее она старалась этопонять, тем меньше могла сосредото­читься. Она начала просыпать и пропускать занятия. В итоге еесоседка по комнате предложила обратиться в службу здоровья. Холли сказала: Яне пойду. Сама могу справиться со своими проблемами.

Тогда я занимался катарсической терапией. Убольшинства людей имелись истории, чтобы рассказать их, и слезы, чтобыпо­плакать. Я думаю, внекоторых историях сгущались краски ради привлечения симпатии и вниманияокружающих. Мы, по-види­мому, разрешаем себе поплакать только при некоторых особоизвиняющих нас обстоятельствах. Мы стыдимся проявления лю­бых человеческих эмоций и чувствуемсебя виноватыми, если идем на это.

15

Майкл Николе, Ричард Шварц

Я не знал, что стояло за депрессией Холли,но был уверен, что смогу помочь. Я чувствовал себя спокойно рядом сдепрес­сивными людьми. Всвое время, когда я заканчивал университет, умер мой друг Алекс, и мне самомупришлось пережить непро­должительную депрессию.

Когда умер Алекс, у меня были летниеканикулы, которые в моей памяти окрасились в темный цвет скорби. Я многоплакал, и стоило кому-нибудь сказать, что жизнь продолжается, ясвире­пел. СвященникАлекса попытался внушить мне, что его смерть — не самая ужасная трагедия, потомучто теперь Алекс в раю с бо­гом. В ответ я хотел закричать, но вместо этого окаменел. Впо­давленном настроениия вернулся в колледж и постоянно думал о том, что предал Алекса. Ведь жизньпродолжалась. Я все еще вре­мя от времени плакал, но со слезами пришло тягостноеоткры­тие. Моя скорбь нетолько об Алексе. Да, я любил его. Да, я по­терял его. Но смерть другапредоставила оправдания тому, что я оплакиваю все свои каждодневные невзгоды.Может, горе всегда приводит к этому В то время скорбь заставила меня считатьсебя предателем. Я использовал смерть Алекса для собственногооправдания.

Я задавал себе вопрос-: отчего Холли такподавлена К тому же у нее не было драматической истории. Ее чувства былирас­фокусированы. Послетех первых минут в моем офисе она редко плакала. Если это все же случалось, тобольше походило на не­произвольную утечку, чем на высвобождение через плач. Холлиговорила о будущем, но не знала, чем хочет заняться в своей жизни. Онаговорила, что у нее нет бойфренда, а сама редко ходи­ла на свидания. Девушка малорассказывала о своей семье, и, по правде говоря, меня это не слишкоминтересовало. Я считал, что дом — это место, которое вам приходится покидать ради собст­венного взросления, чтобы обрестисвое ля.

Холли была ранима и нуждалась в поддержке,но что-то за­ставляло ееотстраняться, будто она не чувствовала себя защи­щенной и не доверяла мне. Этоозадачивало. Я очень хотел ей помочь.

Прошел месяц, депрессия Холли росла. Мыстали встречать­сятрижды в неделю, но так и не продвинулись никуда. В один из вечеров в пятницуона настолько пала духом, что я побоялся от-

16

Состояние семейной терапии

пустить ее в общежитие одну. Я предложил ейприлечь на кушет­ку вмоем офисе и с ее разрешения позвонил ее родителям.

На звонок ответила миссис Роберте. Я сказалей, что она вместе с мужем должна приехать в Рочестр и встретиться со мной иХолли для обсуждения целесообразности ухода их дочери в ле­чебный академический отпуск ивозвращения домой. Не будучи уверенным, что мой авторитет подействовал, язаставил себя по­добратьболее жесткие аргументы. Миссис Роберте удивила ме­ня, согласившись приехатьнемедленно.

Первое, что произвело на меня отталкивающеевпечатление от родителей Холли, было несоответствие их возрастов. ЛенаРо­берте выглядела какчуть более старшая версия Холли; ей было не больше тридцати пяти. Ее мужвыглядел на все шестьдесят. Это свидетельствовало о том, что он — отчим Холли. Они поже­нились, когда Холли былошестнадцать.

Я не припомнил, что во время нашей первойвстречи с де­вушкойупоминались данные факты. Оба родителя были озабо­чены случившимся с дочерью. Мысделаем все, что вы посчи­таете нужным, — сказала миссис Роберте. Мистер Морган (от­чим) пообещал принять меры к тому,чтобы хороший психиатр помог Холли преодолеть этот кризис. Но Холли заявила,что не хочет возвращаться домой, причем вложила в свои слова столь­ко энергии, что за все время нашегообщения подобное было впервые. Это было в субботу. Я решил, что нетнеобходимости принимать поспешное решение, и мы договорились встретиться ещераз в понедельник.

Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 |   ...   | 40 |    Книги по разным темам