Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 40 |

Michael P. Nichols RichardC. Schwartz

FAMILY THERAPY. CONCEPTSand METHODS

FifthEdition

Allyn & Bacon PearsonEducation, Inc.

Майкл Николе РичардШварц

СЕМЕЙНАЯ ТЕРАПИЯ. КОНЦЕПЦИИи МЕТОДЫ

5-е международноеиздание

УДК 615 ББК 53.5Н63

MICHAEL P. NICHOLS, PH.D.RICHARD С SCHWARTZ, PH.D.

FAMILY THERAPY. CONCEPTSAND METHODS

FifthEdition

Allyn &Bacon

Pearson Education,Inc.

Перевод с английского О. Очкур, А. Шишко Подредакцией Е. Кайдановской и Р. Римской

Предисловие С. Минухина Оформление и макетхудожника А. Бондаренко

Николе М., Шварц Р.

Н63 Семейная терапия. Концепции иметоды/Пер, с англ. О. Очкур, А. Шишко. — М.: Изд-во Эксмо, 2004.— 960 с,ил.

ISBN 5-699-08352-9

Это издание — без сомнения, самый полный учебникпо семейной те -рапии, который предлагает обилие информации, представленной сосве­жающей ясностью иотсутствием сложной терминологии. В нем представлено исчерпывающее описаниевсех известных подходов к семейной терапии: от классических до новейших; всяэволюция семейной терапии от ее зарождения до сегодняшних дней. Авторы книгипостарались сделать особый акцент на практической стороне каждого подхода, егометодах и техниках. Читатель встретится на страницах книги с основателямисемейной психологии —Бейтсоном, Аккерманом, Минухиным, Витакером и другими, а также с новымиименами, с теми, кто творит семейную терапию сегодня.

Для психологов, психотерапевтов, социальныхработников, студентов и учащихся, преподавателей колледжей и вузов.

УДК 615 ББК 53.5

ISBN 5-699-08352-9

й 2001 by Michael Nichols.

Published by Arrangement with the originalpublisher, Pearson Education, Inc., publishing as ALLYN & BACON, aCompany

й Оформление. А. Бондаренко, 2004

й OOO Издательство Эксмо, 2004

Посвящается нашим женам

Мелоди Николе и Нэнси Шварц

и детям Сэнди и Полу Николе

и Джесси, Саре и Хали Шварц.

Предисловие

В этой книге Майк Николе и Ричард Шварцповествуют нам об истории становления семейной терапии и делают это, нужноотметить, очень неплохо. Трудно представить более информа­тивное и читабельное руководство поэтой теме.

Возникшая в конце 50-х, семейная терапиябыстро сформи­роваласьблагодаря безумию группы конструктивно мыслящих ученых и практиков. Околочетырех десятилетий спустя теория и практика представляются сомнительными инеопределенными, что характерно для зрелости. Но вначале, как говорят историки,был Грегори Бейтсон на западном побережье — высокий, чисто выбритый угловатыйинтеллектуал, генератор идей, который ви­дел семью как систему. На восточномпобережье был Натан Ак-керман — коротышка с окладистой бородой, являющийся во­площением харизматического лекаря,для которого семья была совокупностью индивидов, борющихся за поддержаниебаланса чувств, иррациональностей и желаний. Бейтсон — человек идей и Аккерман— человек страстей,отлично дополняли друг друга. Это Дон Кихот и Санчо Панса семейной системнойреволюции.

Разнообразие открытий в клинической практике1960—1970 гг. принеслосемейной терапии ряд других ее названий — систем­ная, стратегическая, структурная,боуэновская, эмпирическая, а также выдающуюся солидарность в убеждениях иопределении поля деятельности. Пионеры семейной терапии объединились вотвержении психоаналитической теории и единогласно приняли системный подход,но, несмотря на это, их терапевтические тех­ники очень различались.

В середине 70-х, когда семейная терапияуспешно развива­лась, всферу ее интересов стали входить самые разнообразные проблемы человека:наркотическая зависимость, госпитализи­рованные психиатрические пациенты,благотворительная по­мощь неимущим, насилие в семье и т. д. Работа в каждомна-

Предисловие

правлении представляла собой вызов. Практикииспользовали подобную экспансию семейной терапии как возможностьпри­менения новыхподходов, некоторые из них шли вразрез с сис­темным.

Вызов системной теории (официальной науки внаше время) принял две формы. Одна была чисто теоретической:оспарива­лась идея того,что системный подход является универсальной схемой для изучения организации ифункционирования всех че­ловеческих объединений. Главный протест исходил отфеминис­тов, вниманиекоторых привлекло отсутствие в концепции поня­тий тендера и власти и которыеотмечали, как бесполая теория провоцирует искажения, если речь идет,например, о насилии в семье. Другая касалась связи теории и практики— возражение выражалосьпротив навязывания системной теории как основ­ной для терапевтической практики.Подвергалась сомнению са­ма техника, однажды определившая поле. Неизбежно оно вновь скроетспецифику и заново откроет для изучения свои старые табу: личность,интрапсихическую жизнь, эмоции, биологию, прошлое и особое место семьи вкультуре и обществе.

Как свойственно любой официальной науке, онастарается сберечь устоявшиеся концепции, тогда как прагматическоевни­мание кспецифическим случаям требует новых и специфичес­ких откликов. В результате сегодня унас есть официальная семей­ная терапия, на покровительство которой претендует Бейтсон, с однойстороны, а с другой —масса замечательных практиков, делающих тонкую и эффективную работу, котораявсе чаще рас­ходится спонятиями системного подхода. Как следствие — кон­фликт и спор о центральном понятиисемейной терапии.

Сегодня, когда мнение об авторитете иответственности те­рапевта далеко не однозначно, первые семейные терапевтывос­принимаются каклруководители —убежденные сторонники изменений с четким пониманием того, как их осуществить.Те­рапия всегда былаобъединением усилий, но ответственность за руководство возлагалась натерапевта.

Некоторые школы семейной терапии стремятсяоградить се­мью отназойливости терапевта. Они считают, что слишком на­вязчивое вмешательство можетподавить и разрушить семью. Стартовав в качестве принятой в миланской группеидеи участия с сохранением нейтралитета, эта установка не так давно былавозрождена конструктивистами, полагающими, что терапия мо­жет быть только диалогом между двумясоконструкторами пове­ствования, которое никоим образом не коренится напроверке

Предисловие

реальности. (Согласно существующей сегодняакадемической моде, история семейной терапии урезается до прямой линии отБейтсона до Миланской школы и нарративных конструктивис­тов, тогда как такие имена, какАккерман, Боуэн, Божормений-Неги, Флек, Хейли, Лидз, Минухин, Сатир, Витакер,Уинн и др., упускаются из виду.) Акцент современных конструктивистов на языке исмысле, а также их осмотрительность в сдерживании власти терапевтапреподносится как радикальное новшество. Но эта забота о невмешательстветерапевта некоторым образом рег­рессирует к фрейдовской идее о терапевте как о чистой доске, накоторую пациент проецирует свои трансферентные фантазии.

Прикрывающийся тайнами многочиленных статей икниг по современной семейной терапии, подставное лицо, фикция — жаждущий власти терапевтукладывает пациентов на прокрустово ложе собственных пристрастий, подгоняя ихдо его параметров. Именно ради спасения семей от вторжения такого типакомпе­тентности исоздавалось множество новых терапевтических ме­тодов. Но приравненная к властикомпетентность — ложнаяма­тематика. Кроме того,контроль вовсе не исчез из семейной те­рапии после замены вмешательствана сотворчество. Все, что произошло, — влияние терапевта сталоподпольным. Производи­мое незаметно, оно может оставаться неисследованным.

Нарративный конструктивизм — любопытный способ рас­смотрения человеческого опыта, есливыделять, что и делают на-рративисты, единственный важный аспект думающего,чувству­ющего идействующего существа, каким все мы являемся. Но такой философский взгляд,импортированный неизменным в интер­венционистскую кампанию, каковой и является семейнаятера­пия (которая вконце концов существует для того, чтобы избав­лять от страданий), рождаетсказочное чудище: терапевта, не осоз­нающего эффекта своих вмешательств, действующего, опираясь навласть, незримую для него. Единственный способ избежать воздействия, подобногоудару кувалдой, как полагают сегодня многие, — это вмешательство только вкачестве соконструктора повествований — как будто люди не толькоподвергаются воз­действию, но и не представляют собой ничего, кромеповество­ваний осебе.

Но есть другой способ размышления о семьях иих пробле­мах— его придерживаютсяте, кто полагают, что терапия — это поле человеческих трансакций и что терапевт не может не влиятьна это поле. Терапевт в этой группе просто хочет быть рядом — находчивый, преданный идее,вмешивающийся и оптимистич-

Предисловие

ный в том, что его участие к семье поможет еечленам разрешить их проблемы. Относя себя к этой группе, я полагаю, что толькочеткое распознание мысли терапевта и его пристрастий в том или иномтерапевтическом подходе предполагает возможность истинного уважения куникальности и индивидуальному харак­теру каждой семьи. Я рассматриваю терапевтический процесс каквстречу между различными интерперсональными культурами. Реальное уважение кклиентам и их целостности может позво­лить терапевту вести себя иначе,нежели страшно осторожничать, может поощрить его быть прямым и аутентичным— вежливым исочувствующим, но временами и откровенным и испытываю­щим. Такой терапевт признает, что учленов семьи есть свой опыт и целостность, а также что они проецируютсобственные желания и фантазии в сферу терапии, которая затем становится полемсил, где участники тянут друг друга в разных направлениях.

Преимущество этой позиции заключается в том,что тера­певт, какхранилище многочисленных переносов, испытывает различные поведенческиенапряжения. Поскольку терапевт — абстрактное ля, личность — испытывает эти напряжения, онреагирует, создавая контексты, в которых члены семьи встреча­ются с новыми мнениями, чтоспособствует исследованию ново­го и альтернативных выборов.

Эта идея о терапевте — активном познавателе себя иразлич­ных членов семьиочень отличается от образа нейтрального тера­певта конструктивистов. Но, конечно,эти два прототипа чрез­вычайно упрощены. Большинство практиков располагаются где-то междуэтими двумя полюсами нейтралитета и убедительности.

Выбор между действием и позициейвмешательства, с одной стороны, и смыслом и диалогом — с другой является толькоод­ним из вопросов, накоторые поле пытается сегодня ответить; имеется и множество других. Существуютли полезные модели человеческого характера и функциональных семей или накаж­дую ситуацию нужнореагировать каждый раз по-новому Явля­ются ли нормы человеческогоповедения и семейные функции универсальными или это созданные культуройпродукты поли­тическогои идеологического ограничения Как мы становимся компетентными Как мы узнаемто, что знаем Если мы стано­вимся компетентными, не создаем ли мы поля, которые потом сами же иоткрываем Можем ли мы влиять на людей Можем ли мы не влиять на них Откуда мызнаем, что не являемся про­сто агентами социального контроля Откуда нам известно, что мывообще чего-то добиваемся Насколько мы правы в том, что

Предисловие

должны ограничить многообразие, навязываядругим способы существования Действительно ли лучше задавать вопросы, чемутверждать

Все эти вопросы и богатая история исовременная практика семейной терапии великолепно исследуются в этой книге. Этополное и глубокое, беспристрастное и взвешенное руководство к идеям и техникам,которые делают семейную терапию таким за­хватывающим предприятием. Николе иШварц сумели быть ис­черпывающими, но не утомительными. Возможно, секрет это­го — обаятельный стиль их письма или,может быть, то, как они стараются не затеряться в абстрактном, сохраняя чистыйфокус на клинической практике. В любом случае эта превосходная книга надолгоустановила стандарт высокого качества как самое лучшее введение и руководство кпрактике семейной терапии.

Многое изменилось в поле, и это новое изданиевводит чита­телей в курсдела, описывая новейшие подходы и по-прежнему предлагая проницательные ивзвешенные комментарии. Это из­дание — безсомнения, полный учебник по семейной терапии — предлагает обилие информации,представленной с освежающей ясностью и отсутствием сложной терминологии. Всеэто складыва­ется вувлекательную, легко читаемую книгу. Наслаждайтесь ею.

Бостон, Массачусетс

САЛЬВАДОР МИНУХИН, д-р медицины

Пролог

Есть одна тема, которая упускается приакадемическом об­суждении семейной терапии, — ужасное волнение в присутствиинесчастливой семьи и страх перед неспособностью им помочь. Вполне понятна такаятревога начинающего семейного терапев­та—с какой стороны подойти, когда ондалеко не уверен, что знает, как помочь (Как это всех их угораздило прийтисюда). Ветераны часто изъясняются абстракциями. У них на все есть собственноемнение, и они поднимают на обсуждение глобаль­ные темы — социальный конструктивизм,государственное обес­печение и пр. В то время как существует искушениеиспользо­вать ситуациюзнакомства, чтобы сказать Важные Слова, я все же предпочитаю быть чуть болееличным. Работа с неблагопо­лучными семьями доставляет мне глубочайшее удовольствие, и янадеюсь, что подобные переживания испытаете и вы.

В этом пятом издании Семейной терапии мыпопытались представить сферу семейной терапии как можно полнее — ее бо­гатую историю, классические школы,современное развитие. В него внесено очень много изменений: новые разделыработы с проблемой насилия в паре, коммуникативная семейная терапия, духовностьв семейной терапии и другие новейшие описания последних моделей, новыетрактовки когнитивно-бихевиораль-ного подхода, расширенный обзорисследовательской литерату­ры. Усовершенствованы главы, посвященные правиламинтегра­ции моделей,повсеместно сделан более обстоятельный и содер­жательный акцент на клиническихтехниках.

Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 40 |    Книги по разным темам