Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 5 | 6 | 7 |

Е и тогда в принципе понять логику выступающего просто невозможно. И действительно мы стоим перед каким-то парадоксомЕ Каждый будет говорить о вулканах, о чем-то своем, а как понять то, что сказал автор, если не взять на вооружение его тезис, а именно, что существует лишь то, что полагается моей собственной активностью.

Значит я должен положить своей собственной активностью рассуждение в его логике. И, если я не пройду пути рассуждения в его логике, я ничего не пойму.

Рубцов В.В.: Вот это-то меня и очень напрягло. Я и сказал: очень страшненькая модель получается, еслиЕ Но я так не думаю, потому что автор должен положить на стол все это. То есть (обращается к Сурмаве) отказаться от модели, которую вы нам нарисовали и положить на стол иголку.

(шум в зале. Неразборчиво)

азарев В.С. нас это не интересуетЕ

Рубцов В.В.: Так, Владимир Михайлович, последнее слово. Заключительное.

Мунипов В.М.: Доклад начался с того, что докладчик категорически против методологии. Но мне показалось, что сама формулировка доклада методологически некорректна. И с этого все началось.

А с другой стороны, если обращаться к Выготскому, то решая вопросы предмета психологии, прежде всего в Историческом смыслеЕ, там гимн методологии пропел Выготский.

И эту проблему нельзя решать без методологии. Это у меня глубокое убеждение. И разобраться во всех соотношениях, о которых здесь говорили, без методологии нельзя. Не знаю как Вы к этому относитесь, но я вотЕ

И домашнее задание нельзя выполнить, если не пойти по пути Выготского, который очень страстно говорил, что каждый шаг психологии мы будем сверять с методологией. Не знаю, там, марксистская, немарксистскаяЕ Методология в хорошем смысле слова.

Иванов Д.А.: У меняЕ Можно мне пару вещейЕ Дело в том, что Александр Владимирович, на мой взгляд, он хотя и сказал, что не любит это слово, но сам проявил совершенно методологическую позицию, потому что, первое, что он положил, он положил метод своего анализа.

азарев В.С. И какой же интересно метод

Иванов Д.А.: Это метод восхождения от абстрактного к конкретному.

азарев В.С. (ну, очень громко, с искренним возмущением) И где же это было сделано!!

Иванов Д.А.: Подождите. Вот это вопрос. Это вопрос – было ли сделано Потому что мы не проделали этот путь пока и мы не знаем было ли это сделано Мы говорим о кирпичах, о вулканах, но этот путь мы не проделали. Но заявлен был определенный метод.

Рубцов В.В.: Дмитрий Андреевич! Меня беспокоит, что мы сейчас начинаем углублять то, что сегодня говорилось. По той простой причине, что нам понятийная сетка была не задана. Поэтому разговоры наши – это есть попытка вытащить иголку из этого места и посадить на стул. Нам не надо это делать за автора. Это автор работы должен проделать сам.

Иванов Д.А.: Нет, нет, это понятно. Я говорю о логике, а не о понятийной сетке. И поэтому он то метод как раз положил и сказал, что будет именно в этом методе работать. Другой вопрос – работал ли он в этом методе. Но мы можем тогда сказать, работал или не работал, но метод он положил.

азарев В.С. Он сказал нам, что будет работать в этом методе. Что значит положил Метод восхождения описан, там, в нескольких случаях. У Георгия Петровича Щедровицкого – свое восхождение, у Гегеля – свое, у Ильенкова – свое восхождение.

Зинченко В.П. И главное - каждый не к тому восходитЕ

Рубцов В.В. Так. Я пользуюсь вверенной мне властью, прекращаю обсуждение. Говорю, что вот это все надо выносить в отдельный семинар. Не лекцию, не заседание кафедры, а в отдельный семинар, о котором мы поговорим сейчас, оставшись несколько сотрудников кафедры.

Я хочу Вас поблагодарить, Александр Владимирович. Я лишаю Вас заключительного слова, давая Вам заключительное право предложить нам продолжение этого начала, с учетом тех пожеланий, которые были здесь высказаны. Понимаете Потому что Вы сейчас опять, Вы сейчас опять начнете говорить, что у Вас есть в запасе еще пара каракатиц, которых Вы придумали, понимаетеЕ Не надо! Они у Вас есть, но дайте нам, так сказать, то место, на которое можноЕ

Все. Спасибо.

И тут, наконец, слово берет Валерий Семенович Лазарев. Наконец, ибо рвался в бой еще до начала моего доклада. Настолько рвался, что Виталий Владимирович Рубцов, знавший очевидно о его боевитом настрое, вынужден был, приличия ради, слегка его по-дружески одернуть. А Владимир Петрович Зинченко, которого несколько коробило от разворачивающегося действа, так даже отмежевался от не в меру пылкого дискутанта, не поддержав заговорщически-шутливый тон последнего в адрес докладчика, еще не начавшего свой доклад.

Итак, Валерий Семенович берет слово иЕ

Впрочем прежде, чем прикоснуться к сокровищнице его глубоко академической мысли, два слова о том как он оказался здесь на обсуждении моего доклада.

Пришел он не сам, и даже не был нанят кем-то из моих тайных недоброжелателей, в качестве киллера.

Его пригласиЕ я сам.

Более того, памятуя о том, что оба мы когда-то были учениками Василия Васильевича Давыдова и даже, случалось, пару раз работали вместе, я без всякой задней мысли и презентовал Валерию Семеновичу свою рукопись, сопроводив дар приличествующими случаю словесами о том, что чрезвычайно заинтересован узнать его просвещенное мнение о содержании последней. Было это, кажется, в марте на Эльконинской конференции.

Увы, в этом, как и в 99 из ста аналогичных случаев, мой принтер трудился впустую. Рукопись была вежливо принята с тем, чтобы (в лучшем для нее случае) быть заброшенной на самую дальнюю полку и забытой там. Ибо никакой реакции не последовало. Так решил я, привычно не дождавшись какой либо реакции.

Но в этом конкретном случае, я ошибся.

Не знаю полная ли рукопись, или короткая статья в Вопросах философии, но она наконец-таки была прочитана, и настолько не оставила равнодушным читателя, что он принялся бегать по Москве, делясь со своими, а иной раз и с нашими общими знакомыми своим глубоким возмущением от того безобразия, которое предстало перед его взором. Позвонить мне ему, конечно, в голову не пришло. Впрочем, глупости, кто я такой, чтобы рассчитывать на такую честь

Впрочем, кто я, он должно быть поднатужившись припомнил, ибо на мой звонок с приглашением придти на кафедру ответил немедленным согласием.

И вот, наконец, он заговорил, заговорил горячо, торопясь, дабы выплеснуть в слове все то, что так распирало его ранимую душу все последнее время.

И что же услышало потрясенное научное сообщество

Популярную лекцию, набор трюизмов про энтропию, Пригожина, гносеологическую робинзонаду и уже озвученные предыдущим выступающим сетования о непонятности моих утверждений. А также море тончайшей иронии на счет головастика. В качестве же альтернативы моему ненаучному лепету что-то про осмысленное хаванье.

Как можно реагировать на все это А никак. Из гигиенических соображений.

Кому интересно при желании может легко сравнить сказанное мной (в докладе или в рукописи) с текстом моего оппонента и сделать выводы самостоятельно.

Одно любопытно, чего это так Валерий Семенович перевозбудился Ну не понял чего-то, такое бывает со всяким - спроси. Я ведь не кусаюсь. Может я его чем-то ненароком обидел или испугал Так чем В его славной карьере я ему не конкурент, в науке он мне определенно тоже. Что нам делить..

Итак, главные действующие лица выступили, обсуждение в основном закончено и надобно как-то резюмировать сказанное.

Для начала Виталий Владимирович предлагает докладчику провести как бы координации и смысловые оценкиЕ Потому что, иначе плохо понятно на чем это стоит.

Понимаете - переспрашивает он с надеждой.

Отвечаю - не понимаю. На чем стоят мои теоретические построения я открытым текстом сказал в первых же словах своего сообщения. И по крайней мере Владимир Петрович Зинченко этот мой message прекрасно расслышал. Не согласился, рассердился, - тут он в своем праве, - но расслышал.

Еще менее мне понятно с какой лосновной понятийной базой я должен соотносить свои взгляды Чья она – эта база И есть ли она в природе

Конечно спасибо, что по доброте душевной Виталий Владимирович предлагает не зачеркивать это, ибо за этим стоит работа какая-то там, смысл, там, этой работы. Но кроме пролитого пота все остальное кажется ему настолько примитивным, что и обсуждать подобные вещи в таком высокоученом составе представляется явно неуместным.

Ну, разве что пригласить Феликса Трофимовича, чтобы он помог своему беспомощному протеже как-то спасти лицо.

Спасибо, Владимир Петрович! Искреннее и без дураков спасибоЕ Вы понимаете за что.

И уж простите грешного, что так разбередил Вашу многолетнюю советскую травму... Я не со зла. Я действительно так думаю.

Спасибо и Вам, Виталий Владимирович. Я так много нагородил сегодня, что приписывать мне лишнее было бы жестоко.

И за Гегеля спасибо. НоЕ излагаемая мной концепция и есть реализация этого совершенно справедливого гегелевского определения духа, как системы движений, различающих себя в моментах. Именно к этому, к различению в моментах абстрактного живого движения я и призываю. Ибо неразличенное в моментах живое движение есть просто жизнь, жизнь in abstracto, а различенная – жизнь психическая. Это, если угодно, самая краткая формулировка моей теоретической позиции. С учетом, разумеется, конкретных деталей, выводящих ее за пределы собственно Гегеля.

На этом, разговор, правда, не остановился, а в каком-то смысле только сейчас и начался, дав мне возможность убедиться, что есть и другие точки зрения.

Согласен, позиция Петра Яковлевича действительно заслуживает самого пристального внимания. Значение его личности для развития нашей психологической школы едва ли можно переоценить. Но, как мне кажется, это тема отдельного серьезного разговора.

Кстати, по поводу статьи Психика, сознание, бессознательное. Самое любопытное, что в ней Лев Семенович как раз делает решительный шаг к уходу от психофизиологичности и едва ли не вплотную подходит к Ильенковскому пониманию мышления (или, согласно предлагаемому Выготским термину – психологии) как способа действия мыслящего тела.

Впрочем, это сюжет для более обстоятельного разговора. В любом случае, огромное спасибо, Юрий Иванович, за ссылку.

Тема жужелицы, каракатицы, травмированного мягкого места и большой иголки– должно быть что-то фрейдистское..

Ну, наконец! Наконец нашелся человек, готовый говорить не про вулканы, а отнестись к содержанию доклада.

Причем отнестись не просто выставляя оценки, и назначая мне домашние задания, но попробовав приложить развиваемую в докладе логику к анализу самой ситуации обсуждения.

И попал в десятку.

Действительно, для субъекта жизни и психики существует лишь то, к чему он способен отнестись активно. Последнее означает, что субъект должен быть спонтанен, продуктивен и предметен.

Спонтанен, ибо насильно мил не будешь, да и думать из-под палки не заставишь. О чем-нибудь кроме самой палки. В просторечии – надо хотеть.

Продуктивен, ибо предмет, как его ни разжевывай, окультуривай и не выкладывай на стол, не станет нашим предметом, если мы не со-творим его, положив собственной активностью. Последнее же может произойти в том и только в том случае, если мы способны к ней, в смысле достаточно подготовлены к такой деятельности полагания. Иначе говоря, субъект должен не только хотеть, но и мочь.

И лишь при наличии вышеназванных предпосылок можно, наконец, двинуться по форме, по логике самого предмета, то есть стать предметным.

Главным пунктом, условием sine qua non в этой триаде является безусловно спонтанность. Недостающие знания можно добрать, но недостающего желания взять неоткуда. Разве что симулироватьЕ

Откуда же берется эта самая спонтанность Что это – тоже свойство белкового тела

А как же!

Только не того тела, филейную часть которого я мимоходом упомянул в своем докладе, а того социального тела, которое включает и наши с вами бренные телеса, и деревянные кафедры, и железобетонные университеты. То тело, органическими частями которого являются академии, научные журналы, студенты, репетиторы, московские чиновники, спонсоры и налоговые инспекторы и так далее и тому подобное.

Если это тело не генерит искру академической спонтанности, то и научный процесс стоит на месте.

Ну вот, приехалиЕ То речь шла о том, что я непонятен, а теперь оказывается, что мне надо отказаться от своей моделиЕ

Если модель не была понята Вами, то почему я должен от нее отказываться

Ну что тут сказать, действительно грешен, действительно не люблю методологию.

Но никакого особого противоречия с Выготским в этом нет. Выготский был спинозист, а для Спинозы принципиально не мог существовать как абстрактный метод, так и наука об этом абстрактном методе, ибо метод, согласно и Спинозе, и Гегелю и Марксу есть (содержательная) рефлексия (содержательной) теории.

С этой точки зрения звучавшие в 70-х годах на давыдовском семинаре рассуждения Георгия Петровича Щедровицкого о том, что Выготский был де не теоретик, а методолог-для-психологов просто лишено смысла.

Соответственно, если обсуждать не слова, а понятия, стоящие за этими словами, то нельзя будет не признать, что гимн Выготский пропел не неокантианской методологии, а серьезной философско-теоретической рефлексии, без которой, непосредственно (читай – весьма посредственно) умствуя, психологическую теорию не построишь.

Соответственно то, что Вам кажется несущественным, - марксистская, немарксистская, - для Выготского было вопросом сугубо принципиальным.

Что же такое методология в хорошем смысле слова, то есть методология, которой безразлично быть марксистской или немарксистской, детерминистической или индетерминистической, спиритуалистической или материалистической, я не знаю. Подозреваю, и думаю, что Лев Семенович в этом вопросе скорее согласился бы с моими рассуждениями, что это пустейшая вещь.

Ну, действительно, водку, в компании с Э.В.Ильенковым и В.В.Давыдовым не пил, а туда же - смеет судить о восхождении. Нет, батенька, это привилегия только для посвященных.

Товарищ не понимаетЕ

Pages:     | 1 |   ...   | 5 | 6 | 7 |    Книги по разным темам