Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |   ...   | 53 |

Но кроме того, совершенно обычным фономнашего общения оказывается то, что мы хотим друг от друга какого-товключения в своепсихическое поле. Если я в автобусе говорю соседу: "Сойдите, пожалуйста, с моейноги, потому что мне неудобно, когда вы на ней стоите", – это не только практическаякоммуникация; уж будьте уверены, я ухитрюсь сказать это таким образом, чтобычеловек почувствовал себя Редиской, а я выглядел незаслуженно и серьезноОбиженным...

Такого рода "накруты" постоянноприсутствуют в нашем общении. Нам нужно друг от друга какого-то отношения,нужно, чтобы другие люди включились в нашу ситуацию, приняли на себя какие-тороли, которые мы им назначаем. Мы хотим определенных взаимодействий.

Поэтому, в частности, мы в обычном общениипочти неспособны проявить действительный интерес к тому, как живет другойчеловек сам по себе. Еслион как-то прижал мой хвост, мне не до того, чтобы интересоваться, как он тамживет: мне, во-первых, надо как-то вытащить свой хвост, но это даже не полдела,а одна десятая; дальше мне нужно развернуть коммуникацию по поводу этогособытия таким образом, чтобы получить массу всяких психологических дивидендов,– чтобы япочувствовал себя правым, а он виноватым и т.д. И наоборот, если я наступил емуна хвост, тоже будет масса "цепляний" друг друга по этому поводу. Говорят, чтотруднее всего спокойно и разумно относиться к тому, кому ты сделал что-тонехорошее...

Хорошо, если ваши партнеры по Практикумуминимально связаны с вами "по жизни". Если каких-то связей не удается избежать,нужно стараться не задействовать их во время Работы (а позже можно будетсделать их предметом самой Работы). И тогда мы получаем возможность посмотреть,каким может быть общение, если мы не запускаем в собеседника свои "крючки",– не привлекаем егона свою сторону, не жалуемся ему, не ждем сочувствия. Мы можем испытать то, чтоя называю "бескорыстным интересом", – тоесть остановить привычные взаимодействия с людьми и попробовать посмотреть,как живут разные люди сами по себе, независимо от того, чем они могут быть нам полезны "практически"и психологически.

Тут нас ждет масса открытий. Мы можем,например, с удивлением обнаружить, что вещи, которые мы считали сугубоиндивидуальными, очень распространены. Мой "скелет в шкафу" (так страшно, что онем кто-то узнает) может оказаться стандартной принадлежностью стандартногостенного шкафа в стандартной квартире. С другой стороны, мы можем узнать, чтовещи, которые мы считали само собой разумеющимися и общераспространенными, удругих обстоят совершенно иначе, что для кого-то это не только не само собойразумеется, а даже вообще совсем не так. Узнавая это, мы имеем возможностьзначительно переосмыслить детали своей собственной жизни.

Очень важно подчеркнуть, что наш Практикум,будучи начальным этапом работы, не только не предполагает, но категорическизапрещает какие бы то ни было "психотерапевтические" действия в отношении другк другу. В частности, не пытайтесь, пожалуйста, "помогать" друг другу, жалетьили утешать друг друга, давать советы, друг друга "лечить". Все это полностью исовершенно исключается той установкой, которую нужно принять в этойкоммуникации.

Впрочем, отказавшись от всех попыток делатьэто намеренно и искусственно, мы имеем тем больший шанс получить во многихотношениях реальное продвижение и значимые результаты, в том числе иногда ипсихотерапевтические.

2

Но пытаться работать вдвоем – опасно. В частности, сколько нипредупреждай, все равно велика вероятность разыграть берновскую игру в"психотерапию", ядовитую и жесткую, когда один из участников работы начинаетизображать как-бы-терапевта, а другой – как-бы-клиента, кто-то кому-тоначинает "помогать", кто-то кого-то начинает "лечить".

Третий необходим как "человек-на-стреме",– супервизор, который прежде всего следитза тем, чтобы работа была Работой, в данном случае – технической наработкой средств иумений, а также материала.

Назову некоторые общие принципы такойработы.

Первый принцип. Люди собираются поработатьв тройке, чтобы поработать в тройке. Не путайте это ни с чем другим. Если высобрались попить чаю, пофлиртовать, потусоваться, побыть друг с другом– это замечательно,но не надо называть это "работой в тройке". Даже если вы используете работу втройке как предлог для того, чтобы потусоваться, отделяйте то время, которое выработаете, от того времени, когда вы тусуетесь, флиртуете, запускаете друг вдруга крючки игр и сценариев. Как говорят в народе, "мухи отдельно, котлетыотдельно".

Нужно все время помнить, что вообще-тоосновным, несущим смыслом этой работы является то, что три человека собралисьдля технической (напоминаюо "высоком" смысле этого термина) проработки чего-то. И только уже во-вторыхэто делается на реальном живом материале – поскольку, в отличие оттехнологии, техника без реального живого материала не существует. Мы никогда незанимаемся технологией, мы занимаемся живой техникой. Но начинающим (да ипродолжающим) нужно помнить, что все это – учебная сессия. Так же как при учебномвождении автомобиля неизбежно нужно куда-то ехать, но лучше не пытаться сразуехать на важную бизнес-встречу, а уж тем более – в детский сад за детьми.

Вообще, собираясь на работу в тройку, нужночетко осознавать себя учащимися. Это самое высокое звание, которое в Мастерской можно приобрести.Чтобы это поддерживать, полезно находить возможность каждые минут десятьненавязчиво напоминать друг другу" что это – работа в тройке.

Второй принцип. Участники работы в тройке впринципе равноправны. Единственное, что дает основание предположить, что кто-токого-то, допустим, учит, или кто-то "с" кем-то работает, – это реальное понимание ситуациив данный момент. Кто понимает, тот и лидер – де-факто. Часто бывает, чтосидят как-бы-клиент и как-бы-терапевт, но клиент понимает больше и лучше, иоказывается, что при сохранении формы их диалога на самом деле как-бы-клиентработает с как-бы-терапевтом.

Равноправие, как во всякой демократическойсистеме, поддерживается строгим соблюдением правил, за чем, в частности, и следитсупервизор. Есть четкие описания различных форм Работы. Работа в режиме бейсика– это одно, работа врежиме постановки проблемы – другое, учебная работа в режиме как-бы-реальной психотерапии(после прохождения бейсика, на следующем этапе) – третье, и т.д. Есть еще работасо снами, сценарная сказка, и пр. Обязательно должен быть четко очерчен жанрработы, формы работы, предполагаемое время. Если время нужно удлинить илиукоротить, это, опять же, должно быть оговорено. то есть необходим постоянныйорганизационный контроль.

Нужно четко договариваться, кто есть кто, втечение какого времени, как это делается, каковы методы и пр., и жесткособлюдать договоренности. Сдвижки возможны, это должно быть предусмотрено (всегда же хотели одного,а получается совсем другое), но сдвижки должны четко организационнооформляться. Если мы чувствуем, что в данный момент было бы неуместно иформально то, что мы намылились делать, а нужно перекантоваться на что-то иное,– нужно этооговорить.

Может возникнуть, например, необходимостьизменить жанр: скажем, был (у относительно продвинутой тройки) "второй бейсик",вдруг вскрылась "язва тяжелой проблемы", и тут и.о. терапевта напыживается (илипотирает руки): "Ну, щас мы эту проблему решим". В этот момент надо поступатьсовсем не так. Даже если речь идет о достаточно продвинутых участниках работы,можно лишь предложить сменить жанр бейсика на опыт психотерапии (предложение,подразумевающее возможность разных вариантов ответа). Во-вторых, не забыть добавить: "Мы, конечно,понимаем, что мы не психотерапевты, но давай попробуем применить такие-то итакие-то методы и средства, посмотрим, что у нас получится". то есть человеку,у которого вылезла проблема, все равно надо оставаться участником работы в тройке, которыйпришел сюда для того, чтобы учиться. Если проблема при этом решится – замечательно. Но если "просто"удастся корректно подвигаться, – это тоже будет большим шагом вперед. Подвигаться корректно на основании животрепещущей проблемы, – это будет большая работа по снижению уровня индульгирования.

Очень важно соблюдать ритуалы. Оргформа тройки обязательнопредполагает как принятие на себя, так и снятие с себя ролей, а также моментыобсуждения и совместного принятия решений, где напоминается, что на самом-тоделе мы все "на равных", хотя вот только что я был клиентом-в-соплях, а ты былтерапевтом-в-кресле. Когда мы остановились и начинаем обсуждать, что происходити как мы будем двигаться дальше, эти роли снимаются, и мы – равные участники работы втройке. Необходимо научиться в нужный момент из предыдущего места вылезти, а вновое место попасть.

В частности, после каждой работыобязательно как минимум четвертую часть времени посвятить ее обсуждению. Поформе желательно, чтобы обсуждение организовывал супервизор, дав по своемуразумению слово сперва одному, потом другому, а потом себе.

Следующее правило тройки. Не путать личныеотношения с работой в тройке. Сев на место исполняющего те или иныеобязанности, исполняющего какую-то функцию в тройке, нужно уметь отставить всторону все отношения, какие были "до того". Не дай Бог, например, во времяобсуждения начать сводить счеты.

3

Поговорим теперь о некоторых техническихправилах психотехнической коммуникации. Я буду описывать их на примере первогозанятия стандартного Практикума, – "событие из жизни рассказывающего", – но это относится ко всемзанятиям Практикума.

Формально занятие состоит в том, что одиниз участников, "рассказывающий", излагает другому, "расспрашивающему", какое-нибудьнедавнее событие из своей жизни.

Первое правило такой коммуникации состоит втом, что все содержание целиком и полностьюпринадлежит рассказывающему. Это кажется само собойразумеющимся, но поначалу реально соблюдать это правило очень трудно.Слушающему все время хочется как-то "подвинуть" рассказчика – высказать свое мнение, датьоценку, как-то повлиять на содержание рассказа.

Мой опыт показывает, что если человекуудается хотя бы чуть-чуть схватить вкус общения, свободного от такоговмешательства, сразу и резко меняется его общение и в обычной жизни. Почему

Общаясь в быту, мы обычно автоматическипредполагаем, что находимся с собеседником на одном и том же поле и говорим ободном и том же. На самом деле это не так, потому что у одного собеседникапсихическая реальность одна, а у другого – Другая. Я не буду сейчасрассказывать, как это описывается теоретически (мы к этому еще вернемся, говоряо невротическом механизме слияния). Однако в предлагаемой работе мы будем иметьвозможность убедиться в этом практически.

В обычном общении это различие реальностейне осознается; мы думаем, что говорим про одно и то же на одном и том же поле.Поэтому, когда собеседник на этом поле видит или, не дай Бог, делает что-то нетак, как нам бы хотелось, мы начинаем всячески ерепениться; мы либо пытаемсязаставить его двигаться на этом поле по нашим правилам, либо чувствуем себявынужденными двигаться по его правилам. Ясно, что и из того, и из другоговозникает масса неудобств как для нас, так и для нашего собеседника.

На этом Практикуме мы имеем возможностьочень внимательно и тщательно отработать как раз эту сторону общения.Слушающему нужно все время помнить, что его собеседник рассказывает освоем событии всвоей жизни, насвоем поле, меж тем какслушающий живет на другомпсихическом поле.

Я предложил бы здесь такую метафору: идешьвечером по улице, видишь не зашторенное окно и уж конечно посмотришь в него;смотришь с улицы в это окно и видишь, как там люди живут. При этом не имеешьникакой возможности взаимодействовать с этой жизнью. На этом Практикумесоздаются особые условия: рассказывающий о событии как бы приглашаетрасспрашивающего посмотреть на свою жизнь; то, что человек рассказывает,– это нечто вродеоткрытого окна, создающего такую возможность.

Здесь есть одна тонкость. На практике мысразу же увидим, что необходимо очень интенсивное взаимодействие, интенсивноесотрудничество между рассказывающим и расспрашивающим, чтобы состоялся самразговор. Но это касается процесса рассказывания, а не содержания рассказа.

Еще раз: даже если событие, о котором идетречь, – проблемное,если человеку в этом событии несколько дискомфортно, задача слушающего ирасспрашивающего ни в коем случае не состоит в том, чтобы пытаться с этимчто-то "делать", чтобы помогать, как я обычно это называю, "бедным девочкам".

Еще об этом можно сказать так. Когда ШерлокХолмс приезжает на место события, он внимательно все осматривает, очень многоеузнает, его проницательность позволяет ему о многом догадываться. Но онпроводит свое исследование таким образом, чтобы не оставить там, на местесобытия, никаких следов, чтобы не вмешаться своим осмотром в это событие.Такова установка, которая необходима в этом общении: не оставлять следов на чужой территории; помнить, что эта территория – чужая.

Еще один образ: рассказывающий пригласилнас посмотреть на свою жизнь как бы в музей, и поэтому надо надеть мягкиевойлочные тапочки, чтобы не наследить.

Это требует определенного мастерства, иучиться этому мастерству – первая задача "практикантов" бейсика. Поначалу не все будетполучаться, потому что этот способ общения резко противоречит всем нашимпривычкам; привычнее сразу лезть друг к другу в душу (точнее, в психику), дажене сознавая этого.

Человек, который в состоянии обратитьвнимание на ближнего, заметить, что в сходной, вроде бы, ситуации, ближнийживет иначе, чем он сам, – это уже чуть-чуть другой человек. Он становится добрее,внимательнее; он в большей степени сам стоит на собственных ногах и готовпозволить это другому. Он начинает понимать, что у него тоже не все очевидно,что у него тоже есть свои идиосинкразии.

4

До сих пор я говорил преимущественно обустановках расспрашивающего. В чем же задача рассказывающего

Прежде всего, участники работы могутпрожить (извлекая из этого драгоценную квинтэссенцию опыта) только тотматериал, который они же и предложили; в их распоряжении будут те события,которые они принесут. Если они попытаются отделаться незначащими событиями, тоих разговоры будут пустыми. Если человек рассказывает о событии, которое емусамому неинтересно, то и его собеседникам будет неинтересно.

Pages:     | 1 |   ...   | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |   ...   | 53 |    Книги по разным темам