Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 |   ...   | 60 |

Мы увидели, что не существует абсолютнойпропасти между человеком и лежащей вне его реальностью. Он можетотождествляться с этой реальностью, включать ее в собственное определениесвоего Я, быть верным ей как самому себе. Тогда человек становится ее частью иона становится частью его. Он и она частично совпадают.

Подобная формулировка позволяет перейти наследующий уровень рассуждении, то есть к теории биологической эволюциичеловека. Человек не только часть природы, но он должен в определенной степенибыть изоморфным ей. Он не может находиться в полном противоречии свнечеловеческой природой. Он не может быть полностью отличным от нее, иначе быон сейчас не существовал.

Сам факт подобной жизнеспособностидоказывает, что человек, по меньшей мере, совместим с природой, приемлем длянее. Он признает ее требования и, как вид, уступает им, по крайней мере в том,что необходимо для сохранения жизнеспособности. Природа его не казнила. Образноговоря, он в достаточной степени политик, чтобы принять законы природы,непринятие которых означало бы смерть. Он уживается с ней.

Другими словами, в определенном смыслечеловек подобен природе. Когда мы говорим о его слиянии с природой, возможно,что отчасти мы подразумеваем именно это. Возможно, что его трепет передприродой (восприятие ее как истинной, хорошей, прекрасной и т.д.) однажды будетпонят как определенное самопринятие или самопереживание, как способ быть самимсобой и полностью дееспособным, способ быть в своем доме, некотораябиологическая подлинность, "биологический мистицизм". Вероятно, мы можемрассматривать мистическое или предельное слияние не просто как приобщение ктому, что в наибольшей мере достойно любви, но и как слияние с тем, что есть,поскольку человек принадлежит ему, выступает подлинной его частью, как бычленом семьи – "Темнаправлением, в отношении которого наша уверенность все возрастает, служитконцепция того, что мы в сущности едины с космосом, а не чужды ему"(Murphy, 1947).

Этот биологический, или эволюционный,вариант мистического опыта, или пикового переживания, – которые, возможно, в этом неотличаются от опыта духовного или религиозного – вновь напоминает нам о том, чтомы должны непременно перерасти устаревшее употребление термина "высшее" какпротивоположности "низшему", или "глубинному". Самое "высшее" переживание– радостное слияние сабсолютным, доступное человеку, – может одновременно рассматриваться как глубочайшее переживаниенашей подлинной личной животности и принадлежности к виду, принятие нашейглубинной биологической природы как изоморфной природе в целом.

Мне представляется, что подобнаяэмпирическая или, по крайней мере, натуралистическая формулировка делает менеенеобходимым или соблазнительным определять "то, что превосходит человека" какнечеловеческое и неприродное или сверхприродное, как то делает А.Хешель.Приобщение человека к тому, что его превосходит, может рассматриваться какбиологический опыт. И, хотя нельзя сказать, что вселенная любит человека, можноутверждать, что она, по меньшей мере, принимает его без враждебности, позволяетему существовать, расти и, временами, испытывать великую радость.

XXIII

Б-ценности не то же самое, что наше личноеотношение к ним или наша эмоциональная реакция на них. Б-ценности вызывают внас некоторое "чувство обязательности", а также ощущение недостойности.

Б-ценности следует отличать от нашегочеловеческого отношения к ним, по крайней мере в той степени, насколько этовозможно для такой непростой задачи. Перечень подобных отношений к высшимценностям (или реальности) включает: любовь, трепет, восхищение, смирение,почтение, ощущение своей недостойности, изумление, удивление, восторг;экзальтацию, благодарность, страх, радость и т.д. (Maslow, 1970, с. 94). Очевидно, что этоэмоционально-когнитивные реакции человека, отражающие нечто отличное от него,или, по крайней мере, вербально отделимое. Конечно же, чем сильнее человексливается с миром в великом порыве мистического переживания, тем в меньшейстепени проявляются эти эмоциональные реакции и тем больше Я как отдельнаяструктура.

Я думаю, что основной причинойнеобходимости этого разделения (помимо очевидных преимуществ в теоретическом иисследовательском планах) есть то, что значительные пиковые переживания,озарения, опыты отшельничества, экстаз, мистические слияния происходят нечасто. Даже наиболее чуткие к ним индивиды проводят в этих исключительныхсостояниях относительно небольшую долю объективного времени. Гораздо большевремени проводится в относительно спокойном созерцании и наслажденииабсолютным, открывшемся в великом озарении (а не в слиянии с ним). Такимобразом, стоит говорить о "лояльности" абсолютному в духе Дж.Ройса(Royce, 1908), о долге,ответственности, о преданности ему.

Помимо этого, разрабатываемая здесьтеоретическая модель делает невозможным рассмотрение реакций на Б-ценности какв чем-либо произвольных или случайных. Исходя из сказанного выше, гораздоестественнее судить об этих реакциях как об обязательных в некоторой степени,необходимых, вызванных, уместных; в том или ином смысле, Б-ценностипереживаются как стоящие или даже требующие любви, трепета, преданности. Ядопускаю, что полностью человечный человек не может не иметь таких реакций.

Нам также не следует забывать о том, чтовстреча с этими высшими фактами (или ценностями) зачастую вызывает у человекаострое сознание собственной недостойности, собственных недостатков инесоответствий, собственной экзистенциальной незначительности, конечности ибессилия как человека и как представителя человеческого вида.

XXIV

Словарь для описания мотивов должен бытьиерархичным, в особенности потому, что метамотивы (или мотивы роста) должныописываться иначе, чем базовые (дефицитарные) потребности.

Это различие между внутренними ценностямии нашим к ним отношением также приводит к введению иерархизированного словарядля описания мотивов (в широком и всеобъемлющем понимании этого слова). Вдругой работе я уже указывал на уровни удовлетворения, удовольствия, счастья,соответствующие иерархии потребностей вплоть до метапотребностей (Maslow, 1966). Помимо этого, мы должныучитывать, что само понятие "удовлетворенность" трансцендируется на уровнеметамотивов или мотивов роста, где удовлетворение может быть бесконечным. То жеотносится и к понятию счастья, которое также может быть полностьютрансцендировано на высших уровнях, где оно способно обернуться космическойпечалью, спокойствием или безэмоциональным созерцанием. На низших уровнях(уровнях базовых потребностей), конечно же, можно говорить о том, что что-тонас влечет, что мы чего-то отчаянно жаждем, в чем-то нуждаемся, как, например,в случае нехватки кислорода или чувства сильной боли. По мере подъема поиерархии базовых потребностей более подходящими становятся такие слова, какжелание, предпочтение, выбор. Но на высших уровнях, то есть на уровняхметамотивации, все эти слова становятся субъективно неадекватными.Метамотивированные чувства более успешно описываются такими понятиями, какприверженность, преданность, стремление, любовь, восхищение, боготворение,очарованность.

Помимо этих чувств нам несомненно придетсяиметь дело с непростой задачей по поиску слов, способных передать смысл понятия"ощущаемая уместность", долг, соответствие, справедливость, любовь к тому, чтосамо по себе достойно любви, что требует любви, что призывает к любви, к тому,что нужно любить.

Но все эти слова все еще подразумеваютразделенность желающего и желаемого. Каким образом мы можем описать то, чтопроисходит, когда эта разделенность трансцендируется и возникает некотораястепень тождества или слияния желающего человека и объекта его желания Илислияния человека, который желает, с тем, что, в определенном смысле, желаетего

Все это можно сформулировать кактрансцендирование (в духе Спинозы) дихотомии "свобода воли — детерминизм". На уровнеметамотивации человек свободно, радостно и всем сердцем приемлет собственныедетерминанты. Человек выбирает и "волит" свою судьбу не вынужденно, не"эго-дистонически", а с любовью и энтузиазмом. И чем значительнее озарение, темболее слияние свободной воли и детерминизма становится "эго-синтонным",созвучным эго.

XXV

Б-ценности стимулируют поведенческиепроявления, или "празднование", а также индуцируют субъективные состояния.

Следует согласиться с тем, как А.Хешель(Heschel, 1965, с. 117)делает ударение на понятии "празднование", которое он определяет как "...актвыражения уважения или почтения по отношению к тому, в чем человек нуждаетсяили что чтит... Его суть заключается в привлечении внимания к возвышенным иливеличественным сторонам жизни... Праздновать – это значит разделять великуюрадость, участвовать в вечной драме".

Следует отметить, что человек не толькоуважительно наслаждается высшими ценностями и созерцает их, но также и то, чтоэти ценности нередко вызывают внешние или поведенческие реакции, которые,конечно же, гораздо легче изучать, чем субъективные состояния.

Здесь мы обнаруживаем еще однофеноменологическое значение "чувства должного". Празднование Б-ценностейощущается как нечто должное и правильное, как приятная необходимость, так,будто защищать, насаждать, развивать, делить с другими и праздновать их– наш долг передэтими ценностями, нечто справедливое, правильное и естественное.

XXVI

Существуют определенные педагогические итерапевтические преимущества разделения мира (или уровня) бытия и мира (илиуровня) дефицитарности, а также признания языковых различий между этимиуровнями.

Я нахожу чрезвычайно полезным для себяразличать мир бытия (Б-мир) и мир дефицитарности (Д-мир), то есть вечное и"практическое". Это помогает хотя бы в составлении стратегии и тактики хорошейи полной жизни, в выборе своей собственной жизни, а не детерминированной кем-тодругим. Так просто забыть об абсолютном в суматохе повседневной жизни, особеннодля молодого человека. Так часто мы лишь реагируем на стимулы, на поощрение инаказание, на экстремальные обстоятельства, на боль и страх, на требованиядругих, на поверхностные смыслы. Необходимо конкретное, сознательное, волевоеусилие, по крайней мере на первых порах, для того, чтобы обратить свое вниманиена подлинные вещи и ценности – например, попытавшись уединиться, приобщиться к великой музыке, кхорошим людям или к красоте природы. Только по мере практики эти стратегиистановятся простыми и автоматическими, так что человек цвет в Б-мире даже безособого желания или усилия, живет единой жизнью", "метажизнью", или "бытийнойжизнью".

Я считаю, что данный словарь помогаеттакже учить других в большей мере осознавать ценности бытия, язык бытия,объединяющего сознания и т.д. Терминология, конечно же, неуклюжа и порой можетраздражать эстетический вкус, но свою задачу она выполняет (Maslow, 1970. Приложение I: ПримерБ-анализа). В любом случае, она уже доказала свою операциональную пользу припланировании исследований.

Здесь возникает субгипотеза, связанная стем, что я порой замечал: высоко развитые или зрелые индивиды ("металичности")при первой же встрече необычайно быстро устанавливают между собой связь навысочайшем уровне жизни с помощью того, что я называю Б-языком. Об этом факте япока скажу лишь то, что он свидетельствует о действительном и реальномсуществовании Б-ценностей, о том, что они легко воспринимаются одними и невоспринимаются другими и что общение с этими другими также может быть подлинными действительным, но должно происходить на более низком и менее зрелом уровнезначимости или смысла.

Я пока еще не знаю, как проверить этугипотезу, поскольку обнаружил, что некоторые люди могут пользоваться словарем,на деле его не понимая, как некоторые люди охотно рассуждают о музыке илилюбви, не переживая их по-настоящему.

Мне также кажется, хотя и не вполнеотчетливо, что вместе с этой простотой общения с помощью Б-языка также приходитблизость, чувство того, что и тот и другой преданы одному и тому же, работаютнад одними задачами, чувствуют взаимную симпатию, родство, и, возможно, служатодному делу.

XXVII

"Внутренняя совесть" и "внутренняя вина" воснове своей имеют биологические корни.

Вслед за рассмотрением Э.Фроммом"гуманистической совести" (Fromm, 1941) и пересмотра К.Хорни фрейдовской концепции "Сверх-Я"(Нотеl, 1939), другие гуманистические авторы сходятся в том, что существует"внутренняя совесть" помимо Сверх-Я, а также "внутренняя вина" как заслуженноесамонаказание за измену внутреннему Я.

Я считаю, что биологическое укоренениетеории метамотивации может еще больше прояснить и обосновать эти взгляды.

К.Хорни и Э.Фромм, протестовавшие противконкретного содержания фрейдовской теории инстинктов, возможно, в силу слишкомнекритичного принятия ими социального детерминизма, отвергли какие-либоварианты биологической теории и "теории инстинктов". Это была серьезная ошибка,что еще яснее из контекста данной главы.

Индивидуальная биология человека вневсякого сомнения есть неотъемлемой частью "Реального Я". Быть собой, бытьестественным или спонтанным, быть подлинным, выражать собственную самобытность– все этобиологические формулировки, поскольку они подразумевают принятие собственнойконституциональной, темпераментальной, анатомической, неврологической,гормональной и инстинктоидно-мотивационной природы. Подобное заявление вполнесоответствует взглядам З.Фрейда и неофрейдистов (не говоря уже о К.Роджерсе,К.Юнге, У.Шелдоне, К.Гольдштейне и др.). Это уточнение и оформление того, чтонащупывал З.Фрейд, смутно увиденной необходимости. Поэтому я считаю, что этаконцепция лежит в echt-фрейдистской [от нем. подлинный] или эпи-фрейдистскойтрадиции. Я думаю, своими различными теориями инстинктов Фрейд пытался сказатьчто-то подобное. Я также считаю, что эта формулировка есть принятием иусовершенствованием того, что пыталась сказать К.Хорни своей концепциейРеального Я.

Если моя более биологическая интерпретациявнутреннего Я подтвердится, обретет основание и разделение невротической вины ивины внутренней, возникающей в результате измены своей природе и попытки бытьтем, чем данный человек не является.

Pages:     | 1 |   ...   | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 |   ...   | 60 |    Книги по разным темам