Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 |   ...   | 19 |

Чтобы развести культуру и натуру, Маркс в основание мира культуры вводит практическую деятельность человека: "Он (Фейербах) не замечает,- писали Маркс и Энгельс, - что окружающий его чувственный мир вовсе не есть некая непосредственно от века данная, всегда равная себе вещь, а что он есть продукт промышленности и общественного состояния, притом в том смысле, что это - исторический продукт, результат деятельности целого ряда поколений".8 В этом качестве мир, полагал Маркс, должно интерпретировать как "произведение" и натуры, и культуры - человеческое произведение. Однако какое бы то ни было человеческое качество быстро исчезло из культуры в работах многочисленных Марксовых последователей. Они поспешили приобщиться к "достраиванию" материалистического понимания истории, в точности как на булгаковском сеансе черной магии, где публике было обещано: "Все примут горячее участие!" Скоро появились исторические теории, в которых место, отведенное еще Гегелем историческим и культурным деятелям, заняли рента, ссудный и промышленный капитал, торговля, развитие ремесла и промышленности...

В марксизме содержится специфическая характеристика общества, выражающая достигнутый человечеством уровень исторического развития. По мысли Маркса, это и есть культура, которая выступает качеством отношения человека к обществу, природе и самому себе. Онтологическим основанием данного качества полагается процесс материального производства. Материальному производству в его "специфической исторической форме" соответствует производство духовное. Между двумя этими видами производства Маркс декларирует сложные, динамичные отношения, но суть от этого не меняется: материальное все равно в итоге довлеет над духовным: "...из определенной формы материального производства вытекает, во-первых, определенная структура общества, во-вторых, определенное отношение людей к природе... Следовательно, этим же определяется и характер их духовного производства".9

Культура в марксизме понимается и как классовое явление: "Старое, еще не вытесненное идеалистическое понимание истории, - писал Ф.Энгельс, - не знало никакой классовой борьбы, основанной на материальных интересах, и вообще никаких материальных интересов; производство и все экономические отношения упоминались лишь между прочим, как второстепенные элементы "истории культуры".10 Здесь культура выступает продуктом общественно-производящей активности людей. Это означает, что по определению культура типологически соответствует общественно-экономическому этапу исторической эволюции: "Возьмите определенную ступень развития производительных сил людей, и вы получите определенную форму обмена... и потребления. Возьмите определенную ступень развития производства, обмена и потребления, и вы получите определенный общественный строй, определенную организацию семьи, сословий и классов, - словом, определенное гражданское общество. Возьмите определенное гражданское общество, и вы получите определенный политический строй, который является лишь официальным выражением гражданского общества".11 В связи со сменой общественно-экономических формаций происходит изменение типов культуры: первобытная культура сменяется рабовладельческой, та в свою очередь - феодальной, затем капиталистической и, наконец, коммунистической. Каждая новая формация избирательно, но неизбежно наследует культурные достижения предшествующей. Поэтому культура в самом широком ее понимании как выражение деятельной природы человека в ходе производства, обмена и общения, с точки зрения Маркса, выполняет функцию связи между эпохами, народами, регионами, континентами. Она передает по наследству и по соседству исторические достижения, накопленные человечеством. Поэтому культурный релятивизм, делящий мир на множество изолированных культур, отвергается. В то же время Маркс указывает на то, что безотносительно к историческому процессу в целом, т.е. в каждый данный момент истории, культура выполняет функцию социализации индивида, вовлекая его в социальную, производственную, экономическую и духовную жизнь данного общества. Ясно, что формы такого вовлечения исторически специфичны и определяются характером эпохи, классов, наций, профессиональных групп.

Таким образом, марксизм внес коррективы в "классическое" понимание исторического смысла культуры, не выйдя все же за его границы. Здесь культура - это не событие и не путь истории, это - ее продукт. Если средневековые философы считали, что культура-факт была способом приобщения человека к данному свыше смыслу истории, а рационалисты верили в силу культурного разума, проникающего в тайны мироздания, то марксизм провозгласил креативную смысловую самодостаточность производственной мощи человека. Вся разница состоит в том, что у Маркса человек как бы сам создает смысл истории. По выражению Бердяева, Маркс "разоблачил" культуру, в своей экономической теории доведя до предела "заподазривание внутренней тайны "исторического".12 Очевидно, Николай Александрович имел в виду, что "тайна" истории изчезает именно в "продуктивной культуре": последняя не может быть таинственной, иначе теряется смысл самой деятельности. Культура становится планируемой, управляемой и даже... отменяемой. Духовность в культуре оказалась вторичной по отношению к материальной прагматике, что, естественно, претило религиозному философу.

Однако XX в. и его исторические реалии оказались куда более непримиримыми критиками марксистской историософии, чем любой идеалист. Нынешняя глобализация процессов мировой истории и непредсказуемость ее отдельных путей поставила под сомнение теорию предопределенности "в конечном итоге" хода развития общества. Очевидным стало то, что моновариантный подход классической философии к истории и ее культурному смыслу изжил себя. Рационалистическая установка на достаточность человеческого разума, равно как и прагматическая самоуверенность человека на рубеже прошлого и нынешнего веков, сменилась модернистской, а затем и постмодернистской парадигмами, основанными на сомнении в однозначной способности человека создать смысловую целостность истории. Неклассическое понимание культуры и истории ввело в обиход идею множественности смысловых картин мира, установку на диалогичность "культурного разума".

Оптимизм философии истории Нового времени, как известно, стал предметом критики еще в сочинениях Ж.-Ж. Руссо и романтиков, но в в преддверии нынешнего века в более радикальной форме он критиковался Фридрихом Ницше (1844-1900), попытавшимся произвести переоценку всех ценностей христианской культуры, в том числе и исторического ее смысла. Обращаясь к генезису человеческого общества и культуры, Ницше выделяет интеллект и фантазию как главные свойства физически слабого "зоологического вида" - человека. Выжить человек может, только развивая эти свойства, считает Ницше. Но создание средств культуры (языка и логики) приводит, по его мнению, к принципиальному искажению действительности, основанному на допущении тождественных случаев. По мере развития "средств культуры" происходит полная подмена "жизни" как она есть сама по себе "сущим", т.е. всем устойчивым и регулярно повторяющимся. Этой кропотливой работой подмены главным образом занимается наука. Искусство же - другой важный компонент культуры - есть "добровольное стремление к иллюзии". Искусство, по Ницше, стоит к "жизни" гораздо ближе. На ранних этапах человеческой цивилизации искусство играло первостепенную роль в обществе. В дальнейшем же соотношение изменилось в пользу науки, что неправомерно, считает Ницше. Исходя из такого понимания генезиса культуры, философ строит свою культурологию.

Христианство он понимает очень широко: как стиль мышления и жизни, суть которого - регламентированность и упорядоченность. Христианство отдаляет человека от подлинной культуры, какая существовала, например, в досократовской Греции, где равными были два начала: дионисийское и аполлоническое. Ницше полагает, что христианство отрывает человека от истоков существования, от "жизни", заставляя его "зарывать голову в песок небесных дел".13 Однако время христианства прошло, о чем свидетельствует "европейский нигилизм", распространившийся во второй половине XIX в. Нигилизм, по Ницше, есть оборотная сторона долгой и всегда происходившей борьбы европейца за освобождение от власти духовных и социальных авторитетов. Но, попытавшись сбросить с себя путы христианства, человек постренессансной эпохи насоздавал себе новые цивилизационные оковы, препятствующие его свободной самореализации. Будущее человеческой культуры Ницше видит в преодолении нигилизма и установлении новой формы жизни - сверхчеловеческой. Сверхчеловек, по Ницше, будет ориентирован только на культурные ценности "жизненной силы", т.е. различные модификации "воли к власти" и могуществу.

Культура, с точки зрения Ницше, не может быть формой осмысления истории. Он вообще отказывает истории в наличии целостного смысла, доступного рациональному постижению: "...будет такое время, - предсказывал Ницше, - когда люди станут благоразумно воздерживаться от всяких конструктивных предположений насчет мирового процесса или даже истории человечества, - такое время, когда в центре внимания будут уже не массы, а снова отдельные личности, образующие род моста через необозримый поток становления".14 Культура - это абсолютный процесс становления, направленный к появлению "сверхчеловека", это единство "жить", "думать" и "желать".

В отличие от Ницше, феноменологи и экзистенциалисты возвращают в культурологию идею "разумного" основания целостности культуры. Феноменологи в утверждении об универсальном содержании, скрытом в любой частной культуре, исходят из идеи немецкого философа Эдмунда Гуссерля (1859-1938) об универсальности структур сознания и из постулата К.Г.Юга о психобиологическом единстве человечества. Экзистенциалисты убеждены в наличии "фундаментального основания", "осевой изначальности" культуры, по отношению в которым все ее разновидности - лишь частности или "шифры" (М.Хайдеггер, К.Ясперс).

Таким фундаментальным основанием культуры, по Хайдеггеру, является философия, своеобразный "зов бытия", в котором человек приобретает особое, присущее лишь ему отношение к миру. Соответственно ход истории человечества представляется Хайдеггеру заданным эволюцией философского взгляда на мир. Создавая собственную версию толкования истории культуры, Хайдеггер полагал, что в эпоху досократической мысли существовало неразрывное единство человека и бытия. Сам греческий язык задавал отсутствие расколотости мира на субъект и объект. Появление философов на арене истории расценивалось Хайдеггером как начало сегодняшней трагедии человечества: философия вопрошает о том, что есть бытие, подменяя тем самым тотальность бытия предметным миром - сущим. Целостность бытия "забывается". Человек начинает понимать себя как творца действительности, впадая, по мнению философа, в опаснейшую иллюзию. Метафизическое отношение к миру, которое в эпоху Нового времени вылилось во всевластие науки и техники, растущий нигилизм и "смерть Бога", есть то самое заблуждение сознания, которое привело к нынешнему кризису цивилизации.15 Уделом человека, живущего в конце "метафизической эпохи", полагает Хайдеггер, является существование в десакрализованном и бессмысленном мире, подчиненном научно-техническому манипулированию. Возвращение к "подлинности" естественного языка, возрождение чувства сакральности бытия, отказ от "предметного" владения им - вот завершение магистрального пути всемирной истории человечества и культурная задача современной эпохи.

Фундаментальным основанием культуры, по Ясперсу, является философская вера как "ось" истории, рождающаяся на определенном этапе развития человечества и способствующая его единению. Грубо говоря, это вера в то, что история имеет смысл: "Смысл в качестве предполагаемого смысла, - писал Ясперс, - всегда присущ сознанию человека в своих многообразных формах. Мы, люди, возвышаемся в нем к единому, о котором у нас нет конкретного знания. Однако это стремление познать единый, всеохватывающий смысл, верить в него всегда сохраняется".16 Отталкиваясь от этого основания, Ясперс строил свою схематику культурно-исторического процесса, отличную от христианской. История для него есть поток культурно-исторической традиции, преемственность которой обусловлена наличием философской веры. Вся история делится на четыре больших периода: "доистория", эпоха великих культур древности, "осевое" время и эра научно-технического развития. "Доистория" характеризуется оформлением биологических констант человеческого существования и отсутствием исторической традиции. История, согласно Ясперсу, начинается лишь в IV тыс. до н.э. с оформлением великих культур древности в бассейнах Евфрата и Тигра, Нила, Инда, Хуанхэ и Эгейского моря. Наступление эпохи истории Ясперс связывает в первую очередь с появлением исторического сознания, транслирующегося потоком традиции от поколения к поколению. Духовный переворот, свершившийся между 800 и 200 г. до н.э. есть, по Ясперсу, "осевое время". Китай, Индия и западный мир (с Палестиной и Ираном) - центры, в которых происходил духовный переворот. "Осевые народы" - китайцы, индийцы, иранцы, иудеи, греки, римляне. В "осевое время" философская вера открывает "абсолютное", дает знание о непознаваемости и тем самым разрушает мифологическое сознание, способствует становлению личностного самосознания, рационализации мышления, приводящей как к созданию мировых религий, так и к появлению науки. Размышляя о новой истории в эпоху "послеосевого времени", Ясперс доказывает необходимость стабильного фундамента веры, скрепляющего воедино культуру.

Углубление коммуникации между народами на базе абсолютных ценностей - вот в чем Ясперс видит будущее человеческой культуры. Кроме того, вступая в спор со Шпенглером, с одной стороны, и с Марксом - с другой, Ясперс настаивает на единстве мирового исторического процесса, в основе которого видит "духовную составляющую" - культуру.

Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 |   ...   | 19 |    Книги по разным темам