Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 40 |

Е.А. Климов, О.Г. Носкова

История психологии труда в России

Учебное пособие

ББК 88.4

К49

Рецензенты:

В. А. Кольцова, кандидат психологических наук,

Е. М. Иванова, кандидат психологических наук.

Климов Е. А., Носкова О. Г.

К49 История психологии труда в России. Учеб.пособие. – М.: Изд-воМоск. ун-та, 1992. –221 с.

ISBN 5-211-02151-7

В пособии рассматривается система психологических представлений отруде и трудящемся, реконструированная на основе памятников материальной идуховной культуры нашего народа в разные периоды его истории (Древняя Русь исредневековье, XVII, XVIII, XIX вв., начало XX в.).

Материал впервые освещается с историко-психологических позиций исущественно дополняет и отчасти меняет сложившиеся взгляды на возникновение иразвитие отечественной и советской психологии труда и смежных отраслейпсихологии.

Предназначено для студентов психологических отделений и факультетовуниверситетов, индустриально-педагогических факультетов вузов и для всехспециалистов, интересующихся проблемами человеческих факторов труда ипроизводства.

ВВЕДЕНИЕ

...Противу мнения и чаяния многих тольдовольно предки на­шиоставили на память, что, применяясь к летописателям дру­гих народов, на своих жаловатьсяне найдем причины. Немало свидетельств, что в России толь великой тьмыневежества не было, какую представляют многие внешние писатели.

М. В. Ломоносов

Полагаем, что наука, как область истинногознания, не имеет национальной принадлежности, хотя и имеет соответ­ствующее происхождение. В конечномсчете, истина не может быть русской, татарской и так далее, в этом же роде.Авторам хотелось бы в будущем видеть историю психологии труда, построенную наоснове интеграции материалов, добытых в культурах самых разных народов. Но покачто соответствую­щиевопросы мало разработаны, и далее мы в порядке неиз­бежного ограничения чаще всегоопираемся на материалы, имеющие славянское, русское происхождение.

Представим себе, что наши далекие потомкибудут ана­лизироватьвещественные памятники нашего времени и, в частности, заметят, что кабинабольшого трактора подрессо­рена, снабжена виброфильтрами, установкой искусственного климата.Вполне естественно, что на основании этих вещей они реконструируютпсихологические, эргономические идеи, которые были свойственны их создателям,включая заботу о комфортных условиях труда водителя, о средствах,снижаю­щих утомление,повышающих производительность труда. Но если мы в свою очередь анализируемвещественные памятни­китруда наших предков, включая и далеких, то мы тоже не должны приписыватьпоявление лумных вещей случайным обстоятельствам, но видеть в них реализациюздравых душеведческих идей. Если далекие предки могли придумать исде­лать колесо, то неоткажем им в способности придумать адек­ватные и полезные психологическиемодели.

Здесь необходимо признать существованиеследующей за­висимости.Представим себе некоторую шкалу или параметр: психологическая идея - внедрение(овеществление идеи), и чем в большей степени рассматриваемый историческиймате­риалхарактеризуется признаками правого полюса указанного параметра, тем в большеймере требуется именно рекон­струкция самой идеи. В самом деле человек дописьменной эпохи был,так сказать, принципиальным внедренцем - он не мог стремиться делатьтрактаты, но делал полезные вещественные или функциональные (например,социально-ор­ганизационные) продукты со следующими эффектами: ска­жем, удачно организованную охоту наопасного зверя, погоню за ним или соблюдал порядок хранения собранных плодов ипр. Иначе говоря, что касается дописьменной эпохи суще­ствования человека, то здесь мыможем располагать только именно памятниками, свидетельствами о внедренияхдушеведческих идей. В эпоху письменности с ее речевыми сред­ствами фиксации идей создаютсявозможности сравнительно легко отслеживать собственно их драму, но затовозникает риск двоякого рода: а) погружения в мир нежизнеспособныхсхоластических домыслов и б) ухода, отвлечения исследова­тельского внимания от массиваовеществленных идей, от то­го, что К. Маркс называл раскрытой книгой человеческих сущностныхсил, чувственно предлежащей перед нами че­ловеческой психологией [1. С.628-629].

Психология труда дописьменного периода небыла, разу­меется,лнемой. Но речевой этап фиксации психологических идей этого периода - этапустной и, возможно, внутренней речи - канул в вечность, отразившись лишь вявлениях фольклора, мифах, речевых формулах по поводу типичных жизненныхситуаций, ритуалов, обычаев.

Итак, задачи истории психологии труда сводятсяк ре­конструкциипсихологического знания о труде и трудящемся (включая и группу как совокупныйсубъект труда) на ос­новании всего доступного комплекса исторических свиде­тельств - как вербальных так иневербальных. Мы примем в качестве предмета истории психологии труда историюпреж­де всего внедренныхидей, связанных с овладением челове­ком (и человечеством) своей психикой в труде, ее фактами изакономерностями.

Следует признать, что историки,палеоантропологи, фило­логи, искусствоведы и другие специалисты, обращаясь кана­лизу тех или иныхпроцессов и результатов деятельности че­ловека в прошлом, фактически оченьчасто реконструируют явления сознания, психики человека. Испециалисту-психоло­гуздесь нередко остается, реализуя свои задачи, сделать только еще один шаг -сличить реконструированные факты и зависимости с категориальным строемсовременной психо­логии,дать интерпретации им в рамках собственно психоло­гических понятийных схем, включитьдобытое другими в кон­цептуальный строй истории психологии труда. При этомвоз­можна иреинтерпретация ранее известных фактов - новое слово по поводу старогоматериала. Так, мы полагаем, что многие исследователи сознания первобытногочеловека не­сколькоакцентированно приписывают ему собственные моти­вы, намерения, в частности,намерение лобъяснить мир. По­лагаем, что первобытный человек мог быть не менее озабоченвопросами фиксации, сохранения частного успешного и по­лезного опыта, и многие магическиедействия, ритуалы несли не предрелигиозную функцию, а функцию фиксациидости­жений. В самомделе, зачем (и это при бедности позитивного знания) первобытному человекукультивировать мистические, далекие от истины объяснения реального мираЧеловек пер­вобытнойэпохи, как и современный человек, нуждается во внутренних средствах удержания всознании важных, добы­тых опытом истин. Миф, например, это своеобразная общаятехнологическая карта; представления о добрых или злых духах - детальнаяразработка этой карты, указывающая на необходимость, в частности, состояниябдительности, на ос­торожность, на необходимые защитные действия или дей­ствия эмоционально окрашенные, чтобыдольше не забыть что-то или дольше сохранить нужное состояние души.Пред­ставления древнихславян об упырях, берегинях, божествах [72] - все это, за неимением лучшего,достаточно удобные модели в голове, обеспечивающие саморегуляцию, регуляциюповедения, взаимопонимания и согласованный совместный труд. Современныематематики сколько угодно пользуются представлениями о памяти электроннойвычислительной ма­шиныкак о некоем шкафе с ячейками, расположенными в определенном порядке. Всепонимают, что никакого шкафа и лячеек нет, но это мифологическое по своейгносеологичес­кой сутипредставление позволяет правильно обращаться с памятью ЭВМ; оно полезно ипоэтому живет в профессиональ­ной практике. И таких психотехнических средств можно встретитьмного в любой современной профессии. Будем ис­ходить из предпосылки, что социумне терпит пустоты зна­ний: если какие-то представления, мысленные модели жи­вут и передаются из поколения впоколение, значит, они по­лезны (а то, что эти модели, представления могут быть кем-тоиспользованы злонамеренно, характеризует не их сами по себе, а уровеньобщественных отношений).

з 1. Знания по истории психологии труда впрофессиональной культуре специалиста-человековеда

Работа в области науки, понимаемая какпроизводство достоверной информации определенного рода, обязательнопредполагает акты оценки этой информации по признаку но­визны. Вопрос о степени новизныприходится ставить себе всякий раз, прежде чем окончательно будутсформулированы цели, определены планы, средства и условия научной работы. А чтокасается конечных ее результатов, то соответствующий вопрос задают научномуработнику ответственные представи­тели общества - рецензенты, оппоненты, членыаттестацион­ных,квалификационных комиссий, редакционных советов, заказчики научных работ и т.д. Решение вопроса о новизне научного продукта предполагает сличение сделанногои де­лаемого сфактически имеющимся запасом знаний о фактах и зависимостях в областипсихической регуляции труда, раз­вития человека как субъекта труда. Дело осложняется тем, что самипсихические регуляторы труда имеют признаки со­циально-исторической типичности ипретерпевают с ходом времени изменения. Это тем более требует изощреннойориен­тировки врассматриваемом предмете.

Разумеется, исчерпывающая информация онакопленных в прошлом достоверных знаниях о труде и трудящемся долж­на содержаться прежде всего вхранилищах внешней памя­ти - в монографиях, справочниках, картотеках, информаци­онных системах на базе ЭВМ и т. д.Но для того, чтобы пра­вильно пользоваться средствами внешней памяти, и даже для того,чтобы у специалиста в нужный момент возникла мысль об использовании такихсредств, ему совершенно необходима базовая, контурная ориентировка в историипсихологичес­ких знанийо труде и трудящемся. Ситуация выпадения про­фессионально-исторической памятиприводит к целому ряду нежелательных следствий: а) засорению научных текстовно­выми словеснымиобозначениями давно известных вещей (фактов, зависимостей), т. е. к появлениюсвоего рода неже­лательных двойников в науке (синонимии терминов), а также кбезоговорочному использованию уже фактически занятых слов-терминов, связанныхс определенным истори­чески конкретным этапом развития психологии труда; б)за­трате сил и средствна фактически не нужные исследования там, где можно было бы делать ужеразработки для практи­ческого внедрения; в) замедлению темпов производстванауч­ной (достоверной)информации; г) снижению логической строгости психологии труда какнауки.

Работа специалиста-человековеда в областипрактики (консультирование, коррекция развития, коррекция состоя­ний человека в труде, оптимизациясложных систем чело­век- средства труда и др.) непременно требует творческих усилий поструктурированию задач и оперативному их реше­нию. Это предполагает ориентировкуспециалиста в типоло­гииэтих задач и уже имеющихся в прошлом опыте фактах их удачного решения. А этоснова обращает нас к области ис­тории психологии труда.

Пора отметить, что профессиональная культуракак некое сложное качество специалиста-человековеда предполагает не только егоосведомленность, кругозор (это легко компенси­ровать, обратившись к банкусоответствующих данных, к эк­спертной системе на базе ЭВМ и пр.), но и определенныеха­рактерологическиекачества, убеждения, позволяющие проти­востоять некоторым варварскимвмешательствам в область душеведческой работы с людьми, противостоятьситуативным нежелательным тенденциям в этой области. Так, например, время отвремени в сознании организаторов производства возрождаются идеи, инициативы,либо отбрасывающие нас назад (скажем, ко времени арестантских рот или ковремени распространения тейлоризма), либо - к практике парциаль­ной оценки человека каксенсомоторной системы как бы ли­шенной собственных желаний, помыслов и пр., кроме жела­ния заработать и т. д. Историяпсихологии труда в этом случае выступает как богатый источник убедительныхаргу­ментов дляобоснования оптимальных стратегий и обесцени­вания тех, которые кажутсяоптимальными, современными, но являются порочными в свете гуманистическихидеалов, закономерностей психического развития человека, группы,коллектива.

Ориентировка специалиста-человековеда ввопросах ис­ториипсихологического знания о труде и трудящемся необхо­дима для поиска правильных ответовна вопросы о тенденци­яхразвития исследований, а также самих научных общностей, коллективов в каждыйданный момент в каждом данном месте. В самом деле, что происходит в психологиитруда здесь и сейчас: застой, регресс или прогресс Ответ на та­кого рода вопрос совсем не очевиден.Разумеется, люди часто исходят из приятной предпосылки, что все мы погружены внекий глобальный поток научно-технического и социального прогресса, в которомкаждый из нас так или иначе плывет вперед. Но, как предупреждал В. И. Ленин,лпредставлять себе всемирную историю идущей гладко и аккуратно вперед, безгигантских иногда скачков назад недиалектично, ненауч­но, теоретически неверно [4. С. б].Это предупреждение мож­но отнести и к оценке истории психологии труда, и к оценке любогосовременного состояния этой науки, поскольку совре­менность есть частное выражениеисторического процес­са.

Из только что сказанного следует, что и взглядв будущее психологии труда, т. е. определение и выбор перспективных направленийисследований и сфер практического приложения сил психологов труда, не может неопределяться ориентиров­кой специалиста в вопросах истории нашей отрасли на­уки.

Творческое задание к з1.

1. Ниже перечислен ряд признаков. Мобилизоваввсю свою предше­ствующуюпсихологическую и общекультурную подготовку, постарайтесь выбрать из нихсовокупность таких, которые, лично с Вашей точки зрения, наиболее соответствуютпонятию профессиональная культура специалиста-человековеда.

а) способность мысленно представлять и прочноудерживать в памяти знания о психических особенностях разных людей;

б) способность мысленно оперироватьпредставлениями о психических особенностях разных людей;

в) владение научно упорядоченной системойзнаний о фактах и зако­номерностях психики;

г) положительное отношение к человеку кактаковому, независимо от его возраста, пола, индивидуальных особенностей исоциального положения;

д) владение мысленными схемами ипрактическими навыками изучения человека и психологического воздействия нанего;

е) гуманистическая направленностьличности, выражающаяся в пре­следовании таких целей, как формирование, коррекция свойствпси­хики в сочетании суважением к наличному индивидуальному своеобразию человека.

з 2. Предмет и задачи истории психологиитруда

Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 40 |    Книги по разным темам