Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 |   ...   | 33 |

— Это и былповоротный момент; все вдруг измени­лось. Следующее, что я помню, я оказался где-то еще. Теперь японимаю, что это, должно быть, был сон, но в то время он был настолько реален,что я мог дотраги­ваться до вещей, ощущать их запах. Все исчезло, но я могуприпомнить, как меня преследовал через лес угро­жающе огромный кот — домашний кот размером с рысь, новесь черный, с белой маской вокруг красных, сверкающтих глаз. Толстый, сильныйхвост, огромные клыки и когти, острые как бритвы. Меня преследовал кровавыйдьявол! Далеко впереди я увидел озеро и обнаженную женщину в воде. Она былапохожа на Артемиду, я прыг­нул в воду и стал пробираться к ней за помощью. Под­плыв ближе, я увидел, что это вовсене Артемида, а робот с огромным количеством грудей, из которых льет­ся молоко. Затем, подплыв ещеближе, я увидел, что это было вовсе не молоко, а какая-то сверкающая жидкость.А потом я с ужасом понял, что стою в едком составе, ко­торый начал разъедать мои ступни. Яотчаянно начал грести к земле, но там, все еще шипя, ожидал меня этот чертовкот, но он стал еще больше — как лев. Вот тогда я и вскочил с кровати и побежал. Я одевался,сбегая вниз по лестнице, и без ботинок сел в машину. Я не мог ды­шать и позвонил своему врачу потелефону из машины. Он посоветовал мне поехать в УСкорую помощьФ — вот тогда мы ивстретились.

— ААртемида

— АртемидаХватит. Я с ней больше даже рядом не встану. Она ядовитая. Даже сейчас, когда япросто рас­сказываю оней, возвращается этот панический страх. Я думаю, поэтому я и похоронил все этоглубоко в памя­ти.— Халстон быстропроверил пульс. —Смотрите, я бегу сейчас — двадцать восемь за пятнадцать секунд — приблизительно стодвенадцать.

— А как онапереживала твое внезапное исчезнове­ние

— Я незнаю. И мне не интересно. Она все проспала.

— Значит,она легла спать после тебя и проснулась, когда ты уже ушел, и не зналапочему.

—- Этобудет продолжаться и дальше Я же говорю вам, доктор, этот сон был из другогомира, другой реаль­ности — изада.

— Халстон,нам надо остановиться. Уже поздно, но мне ясно, что нам есть с чем поработать.Например твои чувства к противоположному полу — ты влюбля­ешься в женщину, затем появляетсяэтот кот, символи­зирующий опасность и наказание, а затем ты оставля­ешь женщину без всякого объяснения.И эта грудь, ко­тораяобещает пищу, но вместо этого источает яд. Скажи мне, когда ты прекращаешьтерапию

— Теперьмне ясно, доктор, что нам есть над чем по­работать. В это же время наследующей неделе

— Да. И— мы хорошо поработалисегодня. Я дово­лен,Халстон, горд, что ты поверил мне настолько, чтобы вспомнить и рассказать этотзначительный и страшный случай.

Двумя часами позднее, по дороге в УЖасминФ,китай­ский ресторан наулице Клемент, где он обычно обедал, Эрнст размышлял о встрече с Халстоном. Вцелом он был доволен тем, как обращался со склонностью Халстона забывать, что сним происходило. Даже сейчас, когда его день был перегружен, он бы не позволилсебе просто отпустить пациента. Халстон боролся за то, чтобы прорваться кчему-то важному, а Эрнст был уве­рен, что его заинтересованные, методичные, но не чрез­мерно агрессивные тактики спаслидень.

Было замечательно, думал Эрнст, что всеменьше и меньше пациентов преждевременно завершают терапию. Как он боялсяпреждевременного завершения, будучи молодым терапевтом, принимая все слишкомблизко к сердцу, а пациента, не завершившего терапию, считал личной ошибкой,знаком неэффективности, публичного позора. Он был благодарен Маршалу, своемубывшему супервизору, за то, что тот объяснил ему, что подобные реакции ипорождают неэффективность. Всякий раз, когда эго терапевта зависит от решенияпациента, и вся­кийраз, когда ему необходимо, чтобы пациент остался, терапия теряет своюэффективность: он начинает под­лизываться, обхаживать пациента и давать ему что он пожелает— все, только чтобы онвернулся на следую­щейнеделе.

Эрнст также был рад, что поддержал ипоощрил Халстона, вместо того чтобы выразить сомнения по поводу драматическихсобытий того вечера с Артемидой. Эрнст не знал, как оценивать только чтоуслышанное. Конеч­но,он знал о внезапном возвращении вытесненных вос­поминаний, но у него былнедостаточный опыт работы с подобным феноменом в клиническойпрактике.

Но это самолюбование Эрнста быстро прошло,так же как и доброжелательные мысли о Халстоне. Что дей­ствительно привлекало его внимание,так это Артемида. Чем больше он думал о происшедшем, тем болееужаса­ющим казалось емуповедение Халстона по отношению к ней. Какое чудовище могло сначала таквлюбиться в женщину, а затем оставить ее без объяснений, без запис­ки, без телефонного звонка Этобыло выше его пони­мания.

Душою Эрнст был с Артемидой. Он точно знал,как она, должно быть, чувствовала себя. Однажды, пятнад­цать лет назад, он назначил Мирне,своей давней по­дружке,свидание в одном из отелей Нью-Йорка. Они провели прекрасную ночь вместе, илитак по крайней мере показалось Эрнсту. Утром он ушел на короткую встречу ивскоре вернулся с огромным букетом цветов. Но Мирна исчезла. Без следа. Собраласвои вещи и скрылась —ни записки, ни ответов на его звонки и письма. Никакого объяснения, никогда. Онбыл опустошен. Психотерапия полностью так и не смогла стереть ту боль, и дажесейчас, столько лет спустя, воспоминания продолжали жалить. Больше всего Эрнстненавидел незнание. Бедная Артемида: она столько дала Халстону такоенаслаждение, и в конце концов с ней так гнусно обошлись.

В течение нескольких последующих дней Эрнстот случая к случаю вспоминал о Халстоне, но жил с мыс­лью об Артемиде. В его фантазияхона стала богиней --прекрасной, дающей, лелеящей, но глубоко раненной. Артемидабыла женщиной, которую надо было уважать, ценить, гордиться ею: идея унизитьтакую женщину ка­заласьему бесчеловечной. Как ее, наверное, мучило не­понимание того, что произошло!Сколько раз, должно быть, она пережила ту ночь, пытаясь понять, что онасказала, что она сделала такого, что могло оттолкнуть Халстона. Эрнст знал, чтоон был в состоянии помочь ей. Кроме Халстона, думал он, я единственный, ктознает правду о той ночи.

Эрнста всегда переполняли великие мысли оспасе­нии страдающихдевиц. Он замечал это за собой. И как было не заметить Снова и снова егопсихоаналитик Олив Смит и его супервизор Маршал Страйдер ставили эго перед этимфактом. Фантазии спасения проявлялись как в его личных взаимоотношениях, где ончасто игно­рировалпредупредительные сигналы очевидной несо­вместимости характеров, так и впсихотерапии, в про­цессе которой его контрперенос иногда выходил из-под контроля и онстановился излишне заинтересованным в излечении своих пациентов женского пола,которых ок­ружалчрезмерной заботой.

Вообще, когда Эрнст обдумывал вариантыспасения Артемиды, на ум пришли возражения его аналитика и супервизора. Эрнствыслушал и принял их критику — но только до определенного момента. Глубоко внутри он верил, чтоего чрезмерная забота делала его отличным терапевтом, отличным человеком.Безусловно, женщинынуждаются в спасении. Это была сложившаяся веками истина, стратегия сохранениявида, заложенная в генах. В каком ужасе он был, когда, занимаясь на курсесрав­нительнойанатомии, обнаружил, что кошка, которую он препарировал, была беременна иносила пятерых ма­люсеньких зародышей в своем чреве. Точно так же он ненавидел икру,которую получали, убивая и потроша беременных особей осетровых рыб. Но наиболееужаса­ющим фактом быланацистская политика истребления женщин, носящих Усемя СаррыФ.

В результате Эрнст не оставлял попытокубедить Халстона исправить ошибку.

—Представь, что она могла чувствовать, — повторял он своему пациенту напоследующих встречах. На что Халстон неизменно отвечал:

— Доктор,я ваш пациент, а неона.

юбые доводы, какими бы убедительными онини были, не могли сдвинуть Халстона, который, казалось, чуть что, сразу уходилв себя и черствел. Однажды он даже упрекнул Эрнста за егомягкотелость.

— Зачем вытак романтизируете эту ночь Это ее стиль жизни. Я не первый мужчина, ккоторому она об­ратилась, и скорее всего не последний. Я вас уверяю, Доктор, эталеди может о себе позаботиться.

Эрнста интересовало, заметил ли Халстон вего пове­дениинедоброжелательность. Или скорее всего он по­чувствовал сильную увлеченностьсвоего терапевта Ар­темидой и в ответ отказывался машинально от всех сове­тов Эрнста. Так или иначе, Эрнстпонял, что Халстон никогдане изменит своего отношения к Артемиде и что ему, Эрнсту, придется принять это.Странно, несмотря на свое перегруженное расписание, он не собиралсяос­тавлять этот случай.Это было похоже на моральное обязательство, и он начал думать об этом не как обремени а как о своем предназначении. Странно также, что Эрнст, склонный ксамоанализу, подвергающий любую свою прихоть, любое решение утомительномуисследо­ванию, никогдане задавался вопросом о своих мотивах Он осознавал тем не менее, что избраннаяим миссия не является ни общепринятой, ни этически правомер­ной, — какой бы другой терапевт взял насебя обязатель­стволично исправить ошибки своего пациента

Несмотря на то что Эрнст осознавалнеобходимость быть деликатным и сохранять конфиденциальность, первые еговопросы были довольно неуклюжими:

— Халстон,давай в последний раз обсудим твою встречу с Артемидой и тип отношений,возникших между вами.

— Еще разКак я уже сказал, я сидел в кафе...

— Нет,постарайся рассказать эту сцену ярко и точно. Опиши кафе. Который был час Гдеэто кафе находится

— Это былов Милл Вэли, около восьми утра, в од­ном из этих калифорнийских новшеств— сочетание книжногомагазина и кафе.

— Название— настаивал Эрнст,когда Халстон за­молчал. —Опиши все, что касается вашей встречи.

— Доктор, яне понимаю. К чему эти вопросы

— Тыудивляешь меня, Халстон. Точное воспомина­ние поможет тебе вспомнить всепережитые тобой чув­ства.

В ответ на протест Халстона вспоминать всепережи­тое им, Эрнстнапомнил ему, что развитие симпатии было первым шагом в улучшениивзаимоотношений с женщинами. Таким образом, воспоминание о своем опыте и о том,что могла переживать Артемида, стало бы ценным упражнением. УНеуклюжееобъяснение, — думаЭрнст, — но затовполне благовидноеФ.

Пока Халстон покорно вспоминал все деталитого знаменательного дня, Эрнст очень внимательно слушал, но смог выяснить лишьнесколько новых подробностей. Кафе называлось УКнижный складФ, а Артемида былабольшой любительницей литературы, что, по мнению Эрнста, могло быть полезным.Она сказала Халстону, что перечитывает великих немецких новеллистов— Мана, Клейста, Бёлля— и что в тот самыйдень купила экземпляр нового перевода книги Мусиля УЧеловек безсвойствФ.

Подозрения Халстона росли, и Эрнст решилосла­бить напор— иначе его пациентмог в любую минуту сказать: УПослушай, тебе нужен ее адрес ителефонФ

Безусловно, Эрнст хотел бы иметь и то идругое. Это сэкономило бы массу времени. Но и сейчас у него было достаточноинформации, чтобы начать.

Ярким и ранним утром, несколько днейспустя, Эрнст приехал на машине в Милл Вэли и вошел в УКнижный складФ. Оносмотрелся в длинном, узком книжном магазине, который когда-то был вагономпоез­да, и заметилпривлекательное кафе и несколько столи­ков на улице, освещенных утреннимсолнцем. Не найдя ни одной женщины, похожей на Артемиду, исходя из описанияХалстона, он подошел к стойке и заказал у официантки с толстым слоем косметикина лице багет из белого хлеба.

— Багет счем — спросилаона.

Эрнст просмотрел меню. Авокадо не было.Неужели Халстон все выдумал В конце концов он решил заказать двойную порциюогурцов и брюссельской капусты с пряным чесночным соусом.

Как только он сел за столик, он увидел ее,входящую в кафе. Покрытая цветами блуза навыпуск, длинная, цвета зрелой сливы,юбка — его любимыйоттенок — бусы,цепочки, все, как говорил Халстон: это должна была быть Артемида. Она была ещепрекраснее, чем он представлял себе. Халстон не упоминал, возможно, он простоне заметил ее сверкающие золотистые волосы собранные в пучок и сколотые назатылке черепаховой заколкой. Эрнст таял: все его очаровательные венскиететушки, первые объекты его юношеских эротических фантазий, именно так носиливолосы. Он смотрел на нее, пока она расплачивалась. Какая женщина!Прекрас­ная во всехотношениях: проникновенные бирюзово-синие глаза, чувственные губы, с ямочкойподбородок; рост примерно метр восемьдесят, в домашних сандали­ях, подвижное, колеблющееся,пропорциональное тело.

Теперь наступила часть, которая всегдасбивала Эрн­ста столку: как начать разговор с женщиной Он достал книгу УСвятой грешникФ Манна,которую он купил перед поездкой, и положил открытой на столе, чтобы можно былолегко прочесть ее название. Возможно, это стало бы первым шагом к беседе, если,конечно, она за­казалабы столик по соседству. Эрнст нервно осмотрел полупустое кафе. Полно свободныхстоликов. Он кив­нул,когда Артемида проходила мимо, и Артемида кив­нула в ответ, проходя к свободномустолику. Но затем, через несколько секунд, она обернулась.

— О,УСвятой грешникФ, —невероятно, но она заме­тила. —Какой сюрприз!

Клюнула! Клюнула! Но, застигнутый врасплох,Эрнст не знал, что делать.

— Прошупрощения — Эрнстзапнулся. Он был в шоке — шок неудачливого рыбака, изумленного внезап­ным рывком. Он не раз использовалкниги как приман­ки, ине раз у него был хороший клев.

— Этакнига, — пояснила она,— я читала УСвятогогрешникаФ несколько лет назад, но никогда не видела, чтобы кто-то другой читалэту книгу.

— Ну, мнеона нравится, и я возвращаюсь к ней каж­дые несколько лет. Мне такженравятся некоторые из рассказов Манна, и сейчас я как раз начал перечитыватьнекоторые из его работ. Это одна из первых.

— Я недавноперечитывала УСмерть в ВенецииФ, — сказала Артемида. — Какая книга следующая в твоем списке

— Порядоких чтения зависит от того, как я их оце­ниваю. Следующей будет трилогияУИосиф и его бра­тьяФ.Потом, я думаю, УФеликс КрульФ. Но, — он при­встал, — может быть, выприсядете

— Апоследняя — спросилаАртемида, ставя свой коктейль и кофе на стол и присаживаясьнапротив.

Pages:     | 1 |   ...   | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 |   ...   | 33 |    Книги по разным темам