Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |   ...   | 52 |

Мы не можем знать, куда направятся историилюдей. Мы лишь можем временами соавторствовать в некоторых их эпизодах. Каждаядеталь опирается на предыдущую и может быть сконструирована, когда предыдущаяначинает нащупывать форму и определение (Tomm, 1993; White, 1991). Этосовершенно отличается от развития цели и отыскания опыта для ее поддержания(Chang & Phillips, 1993). Этот процесс вызывает любопытство ивовлеченность, которые направлены на каждый эпизод истории, как только онпоявляется. На каждый кусочек конструкции можно отреагировать бесконечнымчислом вопросов, каждый из которых может повести в своем направлении. Важнойчастью нашей работы в качестве со-конструкоров служит пристальное внимание кневербальной и вербальной коммуникации людей, с которыми мы работаем. Именноэто позволяет нам распознать и задать вопросы о тех гранях опыта, которыекажутся наиболее значимыми для них (Andersen, 1991a, 1993).

Я (Дж.Ф) не знала об опыте Джессики,связанным с обучением ее бабушки песне, пока она не ввела его в беседу. Тем неменее, поскольку он был явно значим для нее, я задала ей множество вопросов обэтом опыте.

Так как мы не знаем, куда направитсяистория, и поскольку мы не являемся ее главными авторами, мы часто используемсослагательное наклонение. Дэвид Эпстон (1991), вслед за Джеромом Брунером,называет это УсослагательностьюФ, термином, который Брунер (1986, стр. 26)использует в связи с Урегулированием движением в условиях человеческихвозможностей, а не устойчивых фактовФ. Согласно этой линии, мы используем УбылобыФ или Умогло быФ вместо УбудетФ как способ предоставления возможностей, но непредписывания их.

инн Хоффман делает подобное замечание оработе Тома Андерсена и его коллег. Она (Hoffman, 1992, стр. 18) пишет: УОнисклонны начинать свои фразы с УМогло бы быть такФ или УЧто еслиФ... и влияниеэтого состоит в побуждении клиентов к участию и изобретательностиФ.

НАЧАЛО ДЛЯ НОВЫХ ИСТОРИЙ

Выслушивая начала

Как мы обсуждали в Главе 3, мы в основномфокусируемся на деконструкции проблемно-насыщенных нарративов людей, прежде чемпопытаться сформировать новые истории. Тем не менее, хотя мы, ради ясности,представляем эти процессы раздельно, конструирование предпочтительных историйпочти всегда идет рука об руку с процессом деконструкции.

Мы открываем путь для побуждения людейстать авторами новых историй и жить ими через Ууникальные эпизодыФ, то есть,через нечто, что не могло быть предсказано в свете проблемно-насыщеннойистории. Уникальные эпизоды составляют начала историй, которые, через вопросы ианалитическое обсуждение, могут быть развиты в новые истории.

Пути, которыми уникальные эпизоды илиУяркие событияФ выходят на свет, различаются в огромной степени. Замечательнымпримером может служить телефонный Джессики, который начался с фразы: УВы можетесебе представить, что значит носить новые туфли, новое платье, новый макияж иновые накладки на груди — и все это одновременноФ, и продолжился описанием произнесенияУспасибоФ в Макдональдсе.

Я (Дж. Ф) в настоящий момент работаю ссемьей, члены которой озабочены проблемами Алексис, 17-летней дочери. Онипришли ко мне в тот день, когда Алексис была вызвана в кабинет директора послеее вызывающего столкновения с преподавателем. У нас прошла экстернализирующаябеседа, касающаяся влияния гнева на ее жизнь и жизнь других членов семьи. Я небыла уверена, что эта беседа была значима для Алексис. Когда я задавалавопросы, ищущие уникального эпизода, типа УБывали ли такие времена, когда выбыли способны удержаться от того, чтобы гнев определял ваше поведениеФ онаотвечала пожатием плечей и фразой УНе знаюФ.

На нашей второй встрече, две неделиспустя, едва семья вошла в мой кабинет, Алексис, даже не присев, провозгласила:УЯ совершила великую вещь! Я была великолепна! Вы когда-нибудь читалиПадение Альбера КамюХорошо, у нас была по нему проверка, и сначала мы соревновались, а потом пошлицитаты. Это не то, когда вы угадываете цитаты, а когда вам дают цитаты, и вамнужно сказать, кто это сказал, что произошло непосредственно перед этим и послеэтого, что абсурдно в отношении Падения. Я имею в виду, что это экзистенциальный роман, где они ходят вэто кафе в Амстердаме и целую ночь обсуждают свои мнения обо всем на свете.Поэтому, откуда знаешь, когда была сказана конкретная вещь Но, как бы тони было, там были короткие ответы, вроде вещей о символизме, а потом— сочинение. И на всеэто нам дали сорок минут. И я просто чувствовала, как меня все больше и большеохватывает гнев. И я просто сказала себе: УЕсли бы ты сейчас была в классе, гдепримерно тысяча студентов, и где учитель никогда не узнает тебя и все такое, ипозволила бы этому гневу взорваться в тебе, ты просто никогда не закончила быэтот колледжФ. Итак, я просто сказала УНет!Ф гневуФ. УА дома пару дней назад повине моей матери села моя любимая рубашка, — драматически произнесла Алексис,уставившись на свою мать, — она всегда делает это, а я говорила ей не класть ее в сушилку. Ноя просто сказала себе: УГнев Нет!Ф Говоря УНет!Ф Алексис исполнила рукой жест,как бы отметая нечто прочь.

Иногда люди проявляют уникальные эпизоды вдостаточно непосредственной манере, но с меньшей драматичностью, чем Алексис.Например, некто может описывать проблему, а потом сказать: УЭто не всегда такФ,и продолжить описывать уникальный эпизод.

Не так уж необычно наблюдать, как люди,вовлекаясь в пере-сотворение своих жизней, накапливают новые уникальныеэпизоды, чтобы рассказать о них терапевту. В других случаях очень важновнимательно слушать, если мы не намерены пропустить упоминания об уникальныхэпизодах, погребенные под описаниями проблемных историй людей (Lipchik, 1988).Например, если отец говорит: УИзредка мне удается пробиться к нему, нообычно...Ф, а затем продолжает описывать доминирующую историю, мы можемзаинтересоваться частью УизредкаФ, как бы нас заинтересовали ответы на вопросыуникальных эпизодов.

Иногда мы можем наблюдать, что происходитнечто, что не может быть предсказано проблемной историей — люди, которые убеждены, что уних проблемы с общением, красноречиво описывают свою проблему; дети насеансе ведут себя примерно, хотя их описывают, как записных хулиганов; илиподросток проявляет большее соответствие процессу терапии, чем другие членысемьи, хотя его проблемная история касается безответственности.

На первой встрече с Джессикой, когдаДжессика сравнила прошлое с настоящими последствиями насилия, мне показалось,что настоящие последствия были мягче и ограничивались более узким диапазономконтекстов. Эта разница поразила меня как возможный уникальный эпизод, потомучто Джессика каким-то образом сузила последствия насилия. Именно поэтому язадавала вопросы о том, как она сделала это, побуждая ее превратить еедостижения в историю.

Приглашение к началу историй

Наиболее часто начала историй развиваютсяУспонтанноФ в процессе деконструктивного выслушивания и опрашивания людей овлиянии проблем на их жизнь и взаимоотношения. Если эти начала не развиваютсяспонтанно, мы можем прямо осведомиться о их существовании. Как мы отметили приобсуждении постановки вопросов в режиме относительного влияния в Главе 3, когдамы работаем с экстернализованной проблемой, самый прямой путь к отысканию началисторий состоит в том, чтобы спросить о влиянии человека на жизнь проблемы. Тоесть, мы задаем вопросы типа: УСлучались ли времена, когда проблема пыталасьприжать вас к ногтю, но вы были способны противостоять ее влияниюФ или УВамкогда-нибудь удавалась сбежать от проблемы хотя бы на несколько минутФ илиУПроблема всегда находитсяс вамиФ Когда вопросы такого рода следуют за подробным опросом о влияниипроблемы на человека, люди, как правило, находят случаи, когда они способныизбежать влияния проблемы. Каждый такой случай — это потенциальное начало дляальтернативного жизненного нарратива.

Во время четвертой встречи с Джессикой мыработали с экстернализованной проблемой Усомнения в себеФ. Посредством вопросовмы обнаружили, что один из эффектов неуверенности Джессики в себе заключался втом, что это ощущение побуждало ее спрашивать себя, сможет ли она когда-нибудьстать УздоровойФ, УнормальнойФ или УигривойФ. Затем я спросила, бывали ливремена, когда Джессика была уверена в своей способности быть здоровой,нормальной и игривой, хотя бы на мгновение. Этот опрос привел к опыту, которыйоказался главным началом истории для Джессики, он касался обучения ее бабушкипесне.

Существуют другие типы вопросы, которыетакже могут привести к уникальным эпизодам. *[См. Главу 5, где приводитсяобсуждение вопросов о гипотетических эпизодах, вопросов с точки зрения других ивопросов о других контекстах и других временных рамках.] Здесь мы ограничимсялишь немногими примерами некоторых из этих вопросов в отношении историиДжессики.

Если бы Джессика не рассказала мне оразучивании песни, я могла бы сказать: УЯ понимаю, что вы не видите себяздоровой, нормальной или игривой, но если бы мне пришлось опрашивать другихлюдей, которые вас знают, кто бы из них мог сказать, что вы собойпредставляете Что такого они заметили в вас, что позволяет им судить о васФИли я могла бы поставить вопрос гипотетического эпизода, к примеру: УЕсли бы вывыросли в другом доме, и не было бы никакого насилия и оскорблений, как выдумаете, сомнение в себе смогло бы завладеть вашей жизнью Как вы думаете, вымогли бы сейчас быть более игривой Чтобы могло, как вы думаете, развиться ввас в более благоприятных обстоятельствахФ

Убедиться в том, что начало историипредставляет предпочтительный опыт

Если мы ощущаем, что присутствуетпотенциальный Уяркий моментФ, мы задаем вопросы типа: УЭто вам интересноФ,УЭто вас удивляетФ, УВам хотелось бы, чтобы этого было больше в вашей жизниФили УКак вы думаете, это хорошо или плохоФ Процессы подобного рода побуждаютлюдей задуматься над тем, является ли нечто, что мы рассматриваем как возможноеначало истории, действительно новым для них, и открывается ли оно впредпочтительном для них направлении, которое они предпочитают направлениюпроблемно-насыщенной истории.

Помимо постановки вопросов, мы обращаемвнимание на невербальную коммуникацию. Когда я (Дж.Ф) вслух интересуюсь, какДжессика сместилась от одного набора эффектов к другому (стр. *), Джессика сготовностью начинает подробно описывать различия между прошлым и настоящим. Мырассматриваем эту легкость и готовность как свидетельство того, что это началоистории уместно и значимо, поэтому мы спокойно продолжаем расспрашивать одополнительных подробностях. Если кто-то не отвечает с такой готовностью, мы,как правило, прекращаем опрос в русле этих конкретных событий и возвращаемся квыслушиванию и постановке деструктивных вопросов.

Помните, в особенности в начале, что помере того, как мы начинаем в культурном контексте вживаться в эмпирические мирылюдей, мы вслушиваемся в их существующие нарративы. Слушая, мы ориентируем себяна их ценности, привычки и предпочтительные способы установления связей.Интимные визуальные детали, на описание которых добровольно решилась Джессика,подтверждали, что между нами развивались взаимоотношения взаимного доверия иуважения. Лишь когда ощущается такое подтверждение, мы действительно можемспокойно перемещать свой фокус на конструирование новой истории. Что, вособенности, касается людей с историями о насилии, подобными истории Джессики,попытки продвигаться слишком быстро могут играть роль дополнительного насилия иущемления прав со стороны более сильного другого. В то же время, важнопроявлять осторожность с тем, чтобы не конкретизировать и не копироватьнасилие, втянувшись в УподглядываниеФ и вытягивая больше подробностей опроблемной истории, которую свободно и непринужденно рассказывает человек(Durrant & Kowalski, 1990).

РАЗВИВАЯ НАЧАЛО ИСТОРИИ

Если мы соглашаемся с предпочтительнымначалом истории, которое кажется уместным и интересным для людей, с которыми мыработаем, мы побуждаем их к развитию альтернативной истории. В случае Джессики,обучение ее бабушки песне было ярким моментом, который дал начало живой ипобуждающей истории. Джессика не просто УприпомнилаФ историю этого события, ноона сочинила умозрительную историю и свое будущее, основанное на ней. Как мывидели, хотя будущее имело умозрительный характер, Джессика стала житьим.

У нас нет формулы, которой можно было быруководствоваться в этом процессе, но мы действительно держим в уме, чтоистории включают события, которые постоянно происходят в особых контекстах, ичто они, как правило, касаются более чем одного человека. Помните, что, побольшей части, момент, позволяющий новым историям изменить жизнь людей, состоитв том, что пересказывание историй другим людям приводит к представлению смысла.Чтобы превратить терапевтическую беседу в Уритуальное пространствоФ, в которомможет произойти представление смысла, мы стремимся к созданию атмосферысфокусированного внимания и взаимного уважения, что позволяет людям легко иестественно эмпирически войти в те истории, которые они рассказывают. В идеале,люди должны переживать события по мере того, как они о нихрассказывают.

Мыслите как романист илисценарист

Если вы заговорите со мной (Дж. К), когдая читаю, я, возможно, вам не отвечу. Это не означает, что я вас игнорирую.Просто меня может не быть здесь. Я могу находиться в другой стране или в другомвремени. Я даже могу быть другим человеком.

Хорошие романы, пьесы и поэзия создаютмиры, в которые вступает читатель. Мы обнаружили, что полезно задумываться надтем, что делает истории настолько притягивающими, и каким образом онизахватывают наши чувства и воображение (White, 1988/9).

Один из приемов, с помощью которогописатели, драматурги и другие искушенные рассказчики придают своим историямэмпирическую живость, состоит во включении деталей. Поразмышляйте над этимотрывком из Фрэнни и Зуи(Salinger, 1955/61, Penguin, стр. 12). В этом эпизоде Лэйн встречает поездФрэнни:

Фрэнни одна из первых вышла из дальнеговагона в северном конце платформы. Лэйн увидал ее сразу, и, что бы он нистарался сделать со своим лицом, его рука так вскинулась кверху, что сразу всестало ясно. И Фрэнни это поняла, и горячо замахала ему в ответ. На ней былашубка из стриженого енота, и Лэйн, идя к ней навстречу быстрым шагом, но сневозмутимым лицом, вдруг подумал, что на всем перроне только ему одномупо-настоящему знакома шубка Фрэнни. Он вспомнил, как однажды, в чьей-то машине,целуясь с Фрэнни уже полчаса, он вдруг поцеловал отворот ее шубки, как будтоэто было вполне естественное, желанное продолжение ее самой.

— Лэйн!— Фрэннипоздоровалась с ним очень радостно: она была не из тех, кто скрываетрадость.

Закинув руки ему на шею, она поцеловалаего. Это был перонный поцелуй — сначала непринужденный, но сразу затормозившийся, словно онипросто стукнулись бами. *[Перевод Р.Райт-Ковалевой.]

Pages:     | 1 |   ...   | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |   ...   | 52 |    Книги по разным темам