Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 |   ...   | 30 |

Жизнь ребенка вначале настолько связана скормящей матерью, что никакой отец не может занять ее места. Вследствие данногопроцесса, который можно назвать биопсихологическимгипнозом, ребенку нужно много времени, чтобы понять,что грудь не является частью его тела и мама – не часть его тела, а затем онживет в уверенности, что именно с ним его мать, впервые с тех пор, как самабыла маленькой, познала такую любовь, такую близость, такое единство, котороеникогда ни с кем больше невозможно пережить.

Но в реальный мир отношений матери иребенка вторгаются эдиповы фантазии. Я бы хотел представить несколько по-новомуэтот конфликт и добавить вот что. Отец может тоже по-матерински относиться кребенку, а мать поддерживает его, радуется и соучаствует в этом. Тогда ребенкапритягивают сами взаимоотношения: он теперь принадлежит скорее им, чем ей. Для этогоребенок должен чувствовать, что они важнее друг для друга, чем он для каждогоиз них. Возникают совершенно новые соотношения,поскольку связь ребенка с матерью и связь его с отцом становятся чем-то вродеигры: ребенок представляет себе понарошку (а мать играет с ним в эту игру, иотец играет), что его союз с одним из родителей есть союз взрослых людей. Тогдамаленький мальчик становится воображаемым вторым мужем своей мамы, а девочка– второй женой папы,и они вдвоем как бы превращаются в родителей третьего взрослого в этомтреугольнике роста.

Что еще более важно, после первых трех,четырех или пяти лет жизни ребенок может привязываться именно к этимвзаимоотношениям. Его покой, безопасность, питание и поддержка исходят откоманды, которуюпредставляет или кто-то один из родителей, или они оба, возникающие из единствапапы и мамы, из родительского УМыФ. Именно то, что ребенок принадлежит системе, позволяет ему отойтиот сис­темы во внешниймир, быть путешественником, исследователем, первооткрывателем, творцом. Онможет отправиться в поисках приключений к семье, живущей по соседству, можетлюбить своего щенка или учителя. И все это имеет привкус игры – попытки выйти в общество, стоятьна своих ногах, зная, что родители рады его отпустить. В то же время ребенокчувствует, что принадлежит родителям и может в любой момент вернуться в покой ибезопасность. Он знает, что можно поиграть в освоение этого большого страшногомира, как можно поиграть с мамой и папой, и это не повредит отношениям междумамой и папой. Агония и экстаз брака соответствуют агонии и экстазу ребенка,уходящего все дальше и дальше от родителей в своем исследовании мира, ноуверенного в том, что всегда можно вернуться, если встретишьопасность.

На этом фоне разворачивается динамикаэдипова комплекса, но теперь агония и экстаз психологического инцестастановятся игрой: они не угрожают маме и ее миру, папе и его миру или союзуродителей. Интимные взаимоотношения папы, мамы и ребенка имеют совсем инуюприроду, чем папины или мамины отношения на работе, чем исследования ребенкомвнешнего мира, чем связи семьи с другими окружающими их семьями. Эдипов кошмарпревращается в праздник благодаря оттенку игры. Игры, необходимой для обученияили для регрессии на службе эго или на службе семейного единства.

а3. СЕМЕЙНАЯ ТЕРАПИЯ

Я не верю в людейа— только в семьи

Наша культура, в частности медицинскаямодель, рассматривает тело как самодостаточную, цельную единицу.аЕдиницу,стоящую как бы вне иерархической системы, начинающейся на уровне элементарныхчастиц и кончающейся космической системой. Вселенная — это бесконечная лестница, гдекаждая ступень представляет собой новую систему со своими неповторимымиособенностями, влияющую на выше- и нижележащие системы.

Примерно до 1944 года медицина виделачеловеческое тело как нечто разделенное на отдельные части. Сердце, кровеносныесосуды, желудочно-кишечный тракт, почки, печень рассматривались каксамодостаточные и почти не взаимодействующие единицы. В 1944 г. вышел первыйучебник, содержащий понятие системы. В нем несколько туманно описывалось, какэндокринная система —щитовидная железа, гипофиз, надпочечники — взаимодействуют между собой.Сейчас разрабатываются концепции кардиоваскулярнолегочной, кардиореспираторнойи центральной нервной систем как единого целого.

Подобным образом фрейдовская революцияначала века привела к интенсивному изучению внутрипсихического мира сновиденийи фантазий. Процесс бессознательной жизни относили к отдельному человеку.Постепенно психика как система стала восприниматься неотделимой от системытела. Постепенно стало развиваться понимание иерархических отношений междутелами и между личностями. Сегодня мы говорим о супружеской системе, о системеУдети-родителиФ, о нуклеарной семье, о семейной системе нескольких поколений идаже о взаимодействии семьи с окружающей ее системой семей.

И все же мышлению нелегкопереключитьсяасаменьшейасистемы на большую. Мне помогло переключиться (а этобыло почти насилие над собой) то, что я занимался исключительно обучением ипрактикой семейной терапии. За двадцать лет я потерял способность видетьотдельных людей, мое восприятие заполнено картиной семьи как единогоцелого.

Постепенно мне стало ясно, чтосемьяа— организм, вовсех смыслах этого слова. Меня интригует следующее предположение: нет такогоявления, как личность, личностьа— это не более чем фрагмент семьи. Из чего можно вывести еще однозаключение: параа—это еще не семья, а просто представители двух кланов родни, которые живутвместе согласно психосоциальному договору. Рождение первого ребенка (что яназвал бы воплощением оргазма) создает совершенно новые ориентации, новыеисточники напряжений и треугольные комбинации, которых не было до его рождения.Новый ребенок разрывает существовавшие прежде треугольники: Уон-она-егородителиФ и Уона-он-ее родителиФ. Отсюда можно сделать вывод, чтосемьяа— это невзаимодействие двух личностей, а скорее продукт двух семей, выславших двухУкозлов отпущенияФ для воспроизводства самих себя. И начинается битва на всюоставшуюся жизнь за то, какую семью они будут воспроизводитьа— его или ее семью, и эта война неимеет конца. Иногда она заканчивается перемирием, а иногда превращается вкровавую войну, в такие игры с нулевой суммой, как развод, повторный брак и т.п.

Индивидуальная или семейнаятерапия

В терапии мы стараемся установить наиболееадекватный и эффективный ролевой процесс и порядок действий психотерапевта,предполагая, что пациент или семьяа— величина постоянная. Пациентучаствует в процессе всей своей личностью, пусть и отклоняющейся от своейцельности. В индивидуальной терапии узор терапевтических взаимоотношенийвозникает естественным образом. В семейной терапии он планируется заранее. Всущности, семейная терапияа— это своего рода политика, и роль терапевта похожа на рольдирижера оркестра или тренера бейсбольной команды.

Власть в индивидуальной психотерапиинаходится в руках пациента, в его готовности или неготовности, в его желанииили способности адекватно участвовать в терапевтическом альянсе. В семейнойтерапии власть принадлежит системе. Семья — это группа с огромным опытомсовместной жизни, с культурными особенностями, передававшимися ей черезмножество поколений, система, крайне чувствительная к стрессу. Большинство еекультурных особенностей скрыто как от терапевта, так и от членов самой семьи.Терапевту приходится осторожно пользоваться своей властью, пытаясь установитьтакой терапевтический альянс, в котором он обладает какой-то властью и в то жевремя прямо или косвенно не втянут внутрь семьи.

Взаимоотношения в индивидуальной терапиипроисходят между двумя личностями; в семейнойа— между двумя системами, двумяорганизмами, состоящими из отдельных людей. Люди могут говорить за систему, ноостаются ее частью и подвластны ей. Динамика индивидуальной терапии заключаетсяв личности терапевта. А динамика семейной терапииа— не в терапевтической системе, нов самой семейной системе или в сочетании семьи и терапевта. Ролеваяцелост­ностьтерапевтической системыа— это ее мощнейшая, наиболее динамичная сила.

Начальную стадию индивидуальной терапииопределяет пациент, тогда как в семейной терапии она неизбежно зависит оттерапевта. Его способность структурировать вводную стадию Усвидания снезнакомцемФ (о чем будет сказано ниже) является решающим моментом для всейпоследующей терапии. В средней стадии индивидуальной терапии власть иинициатива все так же находятся у пациента; в семейной же терапии на среднейстадии терапевт совершенно свободен, он может быть творческим и личностным исуществовать как отдельный человек и как система, давая семье модели личнойинициативы, системного действия и адекватности. Заключительная стадияиндивидуальной терапииа— символическое сильное переживание, очень весомое. Окончаниесемейной терапии несимволическое и происходит почти случайно.

События внешнего мира (люди, факторыреальности), накладываясь на индивидуальную терапию, нарушают ее ход, в товремя как в семейной терапии они чаще всего мало влияют на систему семьи. Виндивидуальной терапии роль терапевта имеет решающее значение фактически ссамого начала до конца. В семейной терапии роль терапевта вначале чрезвычайноважна, а вскоре становится не столь значимой. По сути дела, семья берет терапиюв свои руки в самом начале, и потом ее движение продолжается само, пока егочто-то не остановит. Индивидуальная терапияа— вещь хрупкая, ее достижениялегко уничтожить после окончания, на нее сильно влияют процессы жизни.Изменение семейной системыа— это изменение инфра­структуры, поэтому оно гораздо более устойчиво; процесс измененияпродолжается в инфраструктуре, находясь глубже уровня его осознания семьей илитерапевтом.

В индивидуальной терапии первое интервьюидет наощупь, оно даже может быть малозначительным, полным взаимнойподозрительности или застенчивости. Первая встреча в семейной терапии носитрешающий, мощный характер, возможно, она задает структуру для последующегоуспеха или неудачи. Присутствие консультанта или постороннего на индивидуальнойтерапииа(будь то кто-нибудь из семьи, знакомый пациента или человек,приглашенный ­терапевтом) сильно меняет процесс психотерапии, внося проблемытриангуляции и ослабляя иллюзию переноса. В семейной терапии новыелюдиа— консультанттерапевтической системы, родственники, друзья семьиа— всегда помогают процессу. Виндивидуальной терапии возникает иллюзия субкультуры: тут все иное, другиеправила, тут можно говорить о чем угодно и не бояться наказания. Иллюзия подназванием перенос очень важна. А семейная терапия на самом деле являетсясубкультурой. Никто не может войти в семью, кроме ее членов, но союзтерапевтической системы и семейной системы становится, в свою очередь, другойсубкультурой.

Большинство видов индивидуальной терапииимеют дело с прошедшим временем. Семейная терапия, поскольку она связана синфра­структурой,всегда обращается и к прошлому, и к настоящему, и к будущему. Прошлоеопределяет динамику семьи, будущее присутствует в проекциях, пересекающихграницы поколений, а настоящееа— это взаимоотношения семейной и терапевтической систем. Основнаясложность для индивидуального терапевта состоит в том, чтобы войти в контакт иостаться в нем. Некоторые называют это Удействовать внутриФ (УactinginФа— впротивоположность Уacting outФа— действию вовне), то есть чтобы интенсифицировать взаимоотношениядля лучшего эффекта терапии. Существенный процесс в семейной терапии: какоставаться вовне и временами заходить во­внутрь, как проводить политикудвух субкультур. Необходимо, чтобы две системы могли соединяться, но в то жевремя терапевтическая система должна защищать себя от проекций, ловушек ижелания втянуть ее в себя со стороны более мощной семейной системы.

Происхождение и развитие семейнойпатологии

Говоря о семьях, мы постоянно смешиваемпроисхождение (этиологию) боли и бессилия, развитие патологии и симптомы,выражающие боль и попытку помочь семье измениться. Я бы хотел разделить этивещи и поговорить о каждой отдельно.

Происхождение

Патология в семье, по-видимому, начинаетсяиз-за скрытых болезненных переживаний: брак, появление нового ребенка, тяжелаяболезнь, смерть дедушки и кризис вокруг его завещания; смерть бабушки и вспышказависимости в ее детях; опыт бедности или богатства; географическая изоляция иразобщение между членами семьи; вражда родственников, проступающая в чередемелких событий. В сущности, происхождение патологии (этиологию) можно найти враспаде инфраструктуры предшествующих семейа— в их мифологии, в чувствахидентификации и фактах идентификации, в семейных паттернахповеденияа— хорошихили плохиха— или вовнутрипсихических мифологиях. Часто боль и бессилие страдающей семьи усиливаютнепрофессиональные терапевты: полезные советы соседей, некровных родственниковили профессионалов, не понимающих своей роли и действующих как любители, даваямудрые советы, лишь нарушающие врожденные культурные правила семьи. Патологиюмогут усилить такие явления, как пьющий партнер, псевдотерапия измены илибегство от своих переживаний.

Развитие

Развитие боли и бессилия в семьестимулируют разговоры типа сплетен: двое или трое людей создают социальнуюпаранойю, один предлагает какой-то слух или теорию, а второй и третий ихраспространяют. Например, муж и жена, потомки разных семейных кланов,психологически разводятся во втором поколении, поскольку они являются чужимидля семьи, из которой произошел другой. Затем они заставляют детей (третьепоколение) вести холодную войну — войну, за которой кроются параноидальные идеи. В идеале дверазные инфраструктуры двух различных способов жизни, взятые из двух семейныхкланов, должны слиться во что-то новое через брак. Вместо этого часто возникаетборьба двух кланов.

Когда боль и бессилие растут, в семьепоявляются ведущие и ведомые. На одного из членов семьи навешивается табличка,и он становится семейным Укозлом отпущенияФ. (Скорее, о нем можно говорить како фрагменте семьи, чем о личности.) Обычно Укозла отпущенияФ называют УплохимФ,УсумасшедшимФ или УнесчастнымФ. Но для меня очевидно, что этот человек вступаетв коалицию с каким-то еще партнером, и так начинается психологическаяневерность семье. У этих двоих развивается психологический роман, защищающий ихот власти семьи и ужасов одиночества, но они представляют собой патологическийсоюз внутри семьи как единого целого.

Такой семейный фрагмент — теперь это уже диада— бывает составленпо-разному. УПлохойФ объединяется с УсумасшедшимФ. УСумасшедшийФа— с УнесчастнымФ или УнесчастныйФчеловек (фрагмент) с УплохимФ. И единственный психологический барьер междуэтими двумя фрагментами семьи (если не принимать во внимание внутрипсихическихсистем защиты) заключается в том, что один из них становится видимым иоткрытым, а другойа—невидимым, тайным. (Мужья и жены тоже комбинируются между собой по осиУоткрытый-тайныйФ).

Pages:     | 1 |   ...   | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 |   ...   | 30 |    Книги по разным темам