Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 32 | 33 | 34 | 35 |

Вторая применяемая процедура быланаправлена на систематическую десенситизацию по отношению к предварительномувнушенному в гипнозе образу объекта и ситуации его утраты. Наряду с внушеннымярким (желательно визуализированным) представлением образа объектапривязанности проводилось внушение, направленное на девальвацию его значимости,индуцирование нейтрального эмоционального отношения к образу и ситуации вцелом. Клиенты различались по способности визуально представлять образ объекта.В одних случаях эта способность была выражена уже в первых сеансах терапии— появление всубъективном пространстве яркого зрительного образа значимого лица вызывалопроцесс бурного катартического отреагирования со спонтанным выходом изгипнотического транса. Такая визуализация и эмоциональная реакция служилипредиктором быстрого и эффективного разрешения кризиса при минимальном числесеансов. В других случаях в начале терапии возникали определенные трудностивизуализации эмоционально значимого образа, который представлялся расплывчатым,лишенным конкретных черт и деталей. Иногда вместо внушаемого образа возникалиразличные оптические феномены: неструктурированные цветовые пятна,геометрические фигуры, яркие вспышки света. В исключительных случаях вопрекиинструкции перед глазами пациента появлялся зрительный образ терапевта. Все этиявления можно рассматривать либо как проявление недостаточности образногомышления, либо как выражение бессознательного сопротивления терапевтическомупроцессу, которое в дальнейших сеансах терапии значительно ослаблялось. Вкаждом сеансе десенситизации внушенный образ объекта постепенно удалялся изполя зрения, терял свою четкость, расфокусировался. На начальных этапах терапииэто осуществлялось с помощью специальной инструкции терапевта, а в дальнейшемпациенты обучались деструктурировать образ самостоятельно, что, по-видимому,отражало процесс снижения его личностной значимости. При этом в момент полногоисчезновения образа у них возникало своеобразное чувство освобождения иэмоционального подъема. В целом отмечалась закономерность: чем большейспособностью к визуализации представлений в гипнозе обладали пациенты, тембыстрее и эффективнее осуществлялся процесс десенситизации и соответственноосвобождения от психологической зависимости.

Первым предвестником разрешенияамбивалентного конфликта в ходе терапии служило изменение содержаниясновидений. Они утрачивали психотравмирующий характер, исчезала символика,свидетельствовавшая о фрустрации базисных потребностей, часто возникали мотивыосвобожденности, открытости, способности чувственного слияния с миром. Вслед заэтим аналогичным образом трансформировалось содержание переживаний вбодрствующем состоянии. Прежде всего исчезали тревога, безрадостность иудрученность, чувства беспомощности, зависимости и неуверенности в себе, чтопроявлялось в открытости поведения, появлении желания контактировать сокружающими не только на тему своей несчастной личной жизни. Разительноменяется и внешний облик: у безразличных к себе в период кризиса появляетсяжелание хорошо выглядеть, быть привлекательными, пробуждается интерес ктуалетам и косметике.

Систематическая десенситизация, проводимаяв гипнозе, существенно ускоряет достижение конечного результата — ослабления тенденциипсихологической зависимости от объекта. Этот прием освобождает субъекта отлюбой эмоциональной зависимости от объекта (как от любви, так и отвраждебности), ибо отношение объекта и он сам перестают быть единственным инезависимым от субъекта мерилом его собственной значимости.

Таким образом, механизм эффекта описаннойтерапии, по нашим представлениям, определяется, во-первых, сближением тенденцийконфликта, выведением их на один уровень и, во-вторых, изменением в соотношениисил противоборствующих мотивов. В ходе терапии существенно возрастаетинтенсивность мотива личностной автономии, освобождения от зависимости, которыйстановится доминирующим и подавляет тенденцию к сохранению эмоциональнойпривязанности, в свою очередь заметно ослабляющуюся путем десенситизации.Помимо формального разрешения амбивалентного конфликта указанным образом,гипноз восстанавливает потенциальные возможности образного мышления и всоответствии с этим способность к чувственному контакту с миром, без которогоневозможно формирование новых привязанностей на новой основе независимости отсамодостаточности.

Шизофрения — психобиологическая проблема.

В поисках вечных истин,

В поисках новой сказки,

Художники брали кисти,

В цвета превращали краски.

Мозг — это их белила.

Кровь — это их кармин.

Молодость уходила

В тонкую ткань картин.

Телом и духом хилы

Художники шли потом

Из мастерских — в могилы

И в сумасшедший дом.

Проблема шизофрении, ее механизмов илечения относится к числу самых мучительных в психиатрии. И хотя пораспространенности шизофрения далеко уступает другим психическим заболеваниям— депрессиям иневрозам, сделавшимся в последние десятилетия массовыми, именно шизофрениясимволизирует для общества психиатрию, и любой намек на успех в решении именноэтой загадки привлекает всеобщее внимание. Это легко объяснимо: для человека,не имеющего отношения к медицине, основные проявления этого заболеваниявыглядят пугающе и мистически. Больной внезапно уходит как бы в иной мир, мирсобственных ошибочных представлений и нелепых, с точки зрения внешнегонаблюдателя, умозаключений. В мир странных галлюцинаторных переживаний, вистинности которых больной не сомневается. Он слышит голоса, звучащие в егомозгу, упрекающие его в несовершенных проступках, угрожающие немыслимыми карамии побуждающие к поведению, нередко опасному для него самого и для окружающих.Критики к этим переживаниям у больного нет, он ведет себя в соответствии сгаллюцинациями и ошибочными, но очень стойкими умозаключениями, и поведение егостановится непредсказуемым.

Парадоксальным образом эти бредовые идеи игаллюцинации получили в психиатрии название "позитивных" симптомов — не потому, разумеется, что в нихусматривают что-то положительное, а потому, что они являются как быдополнительными к нормальной психической жизни и легко выявляются в качестве"приплюсованных" к психической активности во время осмотрабольного.

В последние десятилетия психиатрияобзавелась лекарствами, позволяющими с этими "позитивными" симптомамисправляться. Эти лекарства — нейролептики, совершившие переворот в психиатрии. Я чуть было ненаписал "успешно справляться", но вовремя остановился. Потому что устранениегаллюцинаций и бреда не является по существу лечением заболевания. Скорее этолечение общества, а не больного — подавление бредовых идей и гашение галлюцинаций делает больногошизофренией не опасным для общества, но больной, как правило, не может вновьстать полноценным членом общества, потому что у него сохраняются, а иногда иусиливаются, другие симптомы, получившие название "негативных".

В данном случае термин во всех отношенияхадекватен. С одной стороны, он точно отражает ту особенность этих симптомов,что они характеризуют не то "лишнее", что имеет место у больного и описывается"позитивными симптомами, а то, чего ему не хватает для полноценной жизни. А нехватает ему многого: той гармоничности движений и вообще всего невербальногоповедения (улыбки, наклона головы к собеседнику и т.п.), которые иногда делаютграциозным даже излишне полного и не очень ловкого человека; полноцепногоэмоционального контакта с собеседником — эмпатической способности понятьэмоции другого и выразить свои собственные; способности воспринимать миринтегральным и целостным — в восприятии больных мир дробится на множество мелких отдельныхдеталей, и они нередко застревают на этих деталях, мало и плохо связанных другс другом. Точно также у них отсутствует и то целостное, не до концаосознаваемое восприятие себя самого ("образ Я"), которое играет такую большуюроль в организации интегрального поведения здоровых людей. А в соответствии сэтими двумя негативными качествами — отсутствием целостноговосприятия мира и целостного восприятия самого себя, — нет и ощущения гармоническойвписанности в этот мир, ощущения связи с этим миром всеми органами чувств, всейкожи и всеми порами. Той связи, которая у здоровых людей не нуждается ванализе, не замечается, как воздух, и постоянно подпитывает человека жизненнойэнергией, как Земля —припавшего к ней Антея. Отсутствие этой связи естественно приводит котмеченному выше неловкому и дисгармоничному поведению. Обедняется речь,обедняются и уплощаются переживания, выхолащивается смысл существования.Отсутствие внутренней цельности приводит к двойственности, амбивалентности вотношении к себе самому и к миру. Постепенно все более замедляется,затрудняется и становится разорванным мышление.

Как видно из всего перечисленного, ничегоположительного в негативных симптомах действительно нет. Более того,возвращаясь к термину "позитивные симптомы", можно высказать парадоксальноесуждение, что хотя в самих галлюцинациях и бреде нет, разумеется, ничегохорошего и диктуемое ими поведение, как правило, негативно и разрушительно сточки зрения социальных норм, но для самого больного человека появление"позитивных симптомов, по сравнению с симптомами негативными, становитсявыходом на качественно иной уровень жизни. Она как бы наполняется смыслом(разумеется, далеким от реальности, но все же смыслом) и становится эффективнонасыщенной. Бредовая, параноидальная идея искусственно упорядочивает и упрощаетмир больного. Более того, специальные исследования показали, что придоминировании "позитивных" симптомов отсутствуют или уменьшеныпсихосоматические расстройства.

Анализируя все эти данные, я пришел болеедесяти лет назад к несколько неожиданному выводу, что в "позитивных" симптомахи впрямь есть нечто позитивное: они отражают извращенную по направленности,неадекватную реальности, но интенсивную поисковую активность. Какие данныеможно привести в доказательство этой гипотезы

Прежде всего, об этом свидетельствуетпсихологический анализ самих "позитивных" симптомов. Читатель, возможно,помнит, что поисковая активность характеризуется как активность, направленнаяна изменение ситуации (или собственного к ней отношения) при отсутствииопределенного прогноза результатов этой активности, но с постоянным учетом этихрезультатов в процессе деятельности. Поведение, направляемое бредовыми идеями,полностью описывается этой формулой.

Так, человек с бредом преследованияактивно ищет способы спастись или уничтожить своих преследователей, он отнюдьне уверен в результатах своих действий и, следовательно, об определенномпрогнозе не может быть и речи.

В то же время новые обстоятельства,возникающие вследствие его (совершенно безумного) поведения, попадают в полеего зрения и интерпретируются (впрочем, совершенно ошибочно, но верностьинтерпретации входит в определение поискового поведения). Человек действует вмире, искаженном его бредовыми представлениями, но действует активно и притомбезо всяких шансов на верное предсказание дальнейших событий, т.е. в условияхнеопределенности. То же самое касается любых других бредовых идей, искаженноговосприятия реальности, параноидального поведения.

Более сложно было до последнего времениобъяснить "поисковую" природу слуховых галлюцинаций, типичных для больныхшизофренией. Казалось, что прослушивание галлюцинаций — все-таки относительно пассивныйпроцесс, хотя я и пытался выйти из положения, подчеркивая активный характервнимания к галлюцинациям и активность поведения галлюцинациямиспровоцированного.

Однако в самое последнее время появилисьпрямые данные в пользу активного характера самих галлюцинаций. Изучаяметаболизм мозга в самый момент переживаний галлюцинаций, ученые обнаружили,что наиболее активны при этом не те области мозга, которые связаны свосприятием речи, а те области, которые связаны с активной продукцией речи.Следовательно, слуховые галлюцинации — это активное речевое поведение.Получают объяснение и многочисленные случаи "внутреннего диалога" в процессе"прослушивания галлюцинаций, и получает очередное подкрепление мояконцепция.

Однако психологический анализ галлюцинацийи бреда не исчерпывает аргументации в пользу их "поискового" происхождения.Довольно сильным аргументом являются результаты исследования сна пришизофрении. Показано, что при доминировании "позитивных" симптомов уменьшаетсяпотребность в быстром сне, сопровождающемся сновидениями. Эта стадия снауменьшается без последующего "эффекта отдачи", т.е. без ее компенсаторного,избыточного увеличения после устранения "позитивных" симптомов. Из этого можносделать однозначный вывод, что потребность в быстром сне на фоне галлюцинаций ибреда снижена. Вместе с тем наши предыдущие исследования показали, что быстрыйсон увеличивается при отказе от поиска, при реакции капитуляции и уменьшаетсяпри выраженном поисковом поведении в предшествующем бодрствовании. Собственно,задача быстрого сна состоит в восстановлении поискового поведения, и когда этазадача отсутствует, потребность в быстром сне снижается.

При доминировании "негативных" симптомовдоля быстрого сна в ночном сне выше. Она также увеличивается, если "позитивные"симптомы подавлены с помощью нейролептиков.

Сам механизм действия нейролептиковявляется дополнительным аргументом в пользу моей концепции. Предполагается, чтонейролептики блокируют рецепторы катехоламиновых систем в мозгу, снижая темсамым активность этих систем, повышенную при шизофрении. Однако согласноконцепции поисковой активности, поисковое поведение нуждается в высоком уровнемозговых катехоламинов для своего существования и по механизму положительнойобратной связи само этот высокий уровень катехоламиновподдерживает.

Блокада мозгового обмена катехоламинов спомощью фармакологических препаратов подавляет поисковое поведение. Именно этои происходит при использовании нейролептиков: подавляется неправильноориентированная поисковая активность, порождающая "позитивные" симптомы, новместе с этим подавляется и любая другая активность. Неудивительно, чтосистематическое использование нейролептиков нередко приводит к депрессии,апатии и к углублению негативных симптомов.

Pages:     | 1 |   ...   | 32 | 33 | 34 | 35 |    Книги по разным темам