Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 |   ...   | 34 |

1771. Психиатр, который пытается поставитьдиагноз индивиду с сомнительным психологическим статусом, задает последнемувопросы, чтобы определить степень его Уориентированности на реальностьФ. Этовполне логично; с психиатрической точки зрения индивид, который не знает, какойсегодня день недели, или тот, который признается в своих беседах с отдаленнымидухами, явно проблематичен. В таком контексте

[282]

термин ориентированности на реальность,конечно, вполне приемлем. Социолог, однако, должен задать дополнительныйвопрос: УКакую реальностьФКстати, такое дополнение имеет и психиатрический смысл. Психиатр, без сомнения,принимает это во внимание в случае индивида, не знающего дня недели, если онтолько что прибыл на самолете с другого континента. Он может не знать днянедели и просто потому, что он по-прежнему находится Ув ином времениФ— Калькутты, а нестандартного времени восточного побережья США. Если у психиатра есть хотькакая-то чувствительность к социально-культурному контексту психологии, он дастразличные диагнозы в том случае, когда индивид говорит о своем общении сумершими, в зависимости от того, прибыл этот индивид из Нью-Йорка или изсельской местности на Гаити. Индивид может быть Ув иной реальностиФ в том жесоциально объективном смысле, в каком он находится Ув ином времениФ. Другимисловами, вопросы о психологическом статусе не решаются без осознания принятых всоциальной ситуации индивида дефиниций реальности. Если сказать это ещеопределеннее, психологический статус зависит от социальных определенийреальности в целом и сам по себе является социально определенным4

1782.

С появлением психологии возникает еще однадиалектическая взаимосвязь между идентичностью и обществом — взаимосвязь междупсихологической теорией и теми элементами субъективной реальности, которую онапытается определять и объяснять. Уровни подобного теоретизирования могут быть,конечно, весьма различными, как и в случае всех теоретических легитимации.Сказанное выше об

[283]

истоках и фазах легитимирующих теорий вравной степени применимо и в данном случае, но с одним немаловажным отличием.Психологии относятся к тому измерению реальности, которое обладает наиболеесильной и наиболее продолжительной субъективной релевантностью для всехиндивидов. Поэтому диалектика теории и реальности воздействует на индивиданепосредственно и интенсивно.

Когда психологические теории достигаютвысокой степени интеллектуальной сложности, скорее всего, это происходит подруководством специально подготовленного для данной системы знания персоналом.Какой бы ни была социальная организация этих специалистов, психологическиетеории пронизывают повседневную жизнь, предлагая схемы интерпретации дляустранения проблематичных случаев. Проблемы, возникающие из диалектическойвзаимосвязи субъективной идентичности и социально предписываемой идентичностиили идентичности и биологического субстрата (об этом речь пойдет ниже), могутклассифицироваться в соответствии с теоретическими категориями — они являются безусловнойпредпосылкой всякой терапии. Психологические теории служат к тому же длялегитимации поддерживаемой идентичности или для процедур УпочинкиФустановленной в данном обществе идентичности. Они обеспечивают теоретическуювзаимосвязь идентичности и мира, пока те социально определяются и субъективноусваиваются.

Психологические теории могут бытьэмпирически адекватными или неадекватными, но речь тут идет, скорее, не обадекватности в терминах процедурных канонов эмпирической науки, а о схемахинтерпретации, применяемых экспертом или неспециалистом

[284]

к эмпирическим феноменам повседневнойжизни. Например, психологическая теория, предполагающая существованиеодержимости демонами, вряд ли адекватна при интерпретации проблем относящихся ксреднему классу еврейских интеллектуалов Нью-Йорка. У последних просто нетидентичности, способной создавать феномены, которые можно было быинтерпретировать подобным образом. Демоны, даже если таковые существуют,кажется, их избегают. С другой стороны, психоанализ вряд ли пригоден дляадекватной интерпретации проблем идентичности в деревнях Гаити, тогда как некаявудуистская психология может предоставлять здесь схемы интерпретации большойэмпирической точности. Эти две психологии демонстрируют свою эмпирическуюадекватность благодаря их применимости в терапии, но ни одна из них тем самымне доказывает онтологического статуса собственных категорий. Ни боги Вуду, нилибидонозная энергия не могут существовать за пределами мира, определяемогосоответствующим социальным контекстом. Но в таком контексте они существуютблагодаря социальному определению и интернализируются как реальности по ходусоциализации. Сельские жители Гаити одержимы, интеллектуалы Нью-Йорканевротичны. Одержимость и невроз являются составляющими элементами какобъективной, так и субъективной реальности в такихконтекстах. Эта реальность эмпирически доступна вповседневной жизни. Соответствующие психологические теории эмпирическиадекватны в том же самом смысле. Здесь нас мало интересует проблема возможногоразвития психологических теорий,

[285]

которое выходило бы за рамки подобнойсоциально исторической релятивности.

Пока психологические теории в этом смыслеадекватны, они доступны для опытной верификации Но и здесь речь идет не оверификации в научном смысле, но о проверке в опыте повседневной жизни.Например, могут высказываться суждения о том, что индивиды, рожденные вопределенные дни месяца, с большей вероятностью будут одержимыми либо чтоиндивиды с доминирующими матерями скорее сделаются невротиками. Подобныеутверждения эмпирически верифицируемы, пока они принадлежат адекватным теориям— адекватным ввышеуказанном смысле. Такая верификация может быть предпринята как участниками,так и внешними наблюдателями данных социальных ситуаций. Гаитянский этнологможет эмпирически обнаружить нью-йоркский невроз, равно как американскийэтнолог может эмпирически открыть вудуистскую одержимость. Предпосылкой такихоткрытий будет лишь то, что внешний наблюдатель желает использоватьконцептуальные механизмы местной психологии для наличного предметаисследования. Придает ли он этой психологии более общую эпистемологическуюзначимость — этотвопрос прямо не касается его эмпирического исследования

Об адекватности психологических теорийможно сказать и иначе, они адекватны настолько, насколько они отражают тупсихологическую реальность, которую намерены объяснять. Но если бы всесводилось только к этому, то взаимосвязь между теорией и реальностью не была быдиалектической. Истинная диалектика связана с потенциалом peaлизации

[286]

психологических теорий. Насколькопсихологические теории являются элементами социального определения реальности,они разделяют с другими легитимирующими теориями характерную способностьпорождения реальности; однако этот потенциал превращения в реальность у нихособенно велик, поскольку он актуализируется посредством эмоциональнозаряженного процесса формирования идентичности. Если психология делаетсясоциальным установлением (то есть становится общепризнанной как адекватнаяинтерпретация объективной реальности), она склонна насильственнореализовываться в тех феноменах, которые она собирается интерпретировать. Ееинтернализация продвигается ускоренно уже потому, что она свойственнавнутренней реальности, так что индивид реализует ее самим актом интернализации.Так как психология, по определению, имеет отношение к идентичности, ееинтернализация будет, скорее всего, сопровождаться идентификацией, а потомуipso facto будет формировать идентичность. Этой тесной связью интернализации иидентификации психологическая теория существенно отличается от других типовтеории. Поскольку проблемы неуспешной социализации в наибольшей мереспособствуют возникновению такого типа теоретизирования, неудивительно, чтопсихологические теории могут оказывать влияние на социализацию. Это не значит,что психологии являются сами себя верифицирующими. Как мы указывали,верификация осуществляется через сопоставление психологических теорий иэмпирически наличной психологической реальности. Психологии создают реальность,которая в свою очередь служит основой

[287]

для их верификации. Иными словами, мыимеем тут дело с диалектикой, а не с тавтологией.

Деревенский житель с Гаити, которыйинтернализирует вудуистскую психологию, становится одержимым, как толькообнаруживаются некоторые хорошо известные признаки. Точно так же нью-йоркскийинтеллектуал, интернализировавший фрейдистскую психологию, становитсяневротиком, как только диагносцируются некие хорошо известные симптомы.Конечно, вполне возможно, что в данном биографическом контексте такие признакии симптомы создаются самим индивидом. Но гаитянин в таком случае будетсоздавать не симптомы невроза, но признаки одержимости, тогда как нью-йоркскийжитель станет конструировать свой невроз в соответствии с признаннойсимптоматологией. Это не имеет ничего общего с Умассовой истериейФ и еще меньше— с симуляцией: этоотпечаток типа социетальной идентичности на индивидуальной субъективнойреальности обычных людей, наделенных обычным здравым смыслом. Степеньидентификации будет меняться в зависимости от условий интернализации, например,от того, имела ли она место в первичной или вторичной социализации. Социальнаяупроченность психологии, включающая в себя также определенные роли персонала,осуществляющего руководство теорией и ее терапевтическим применением,естественно, зависит от многообразных социально-историческихобстоятельств4

1793. Но чем более социально упроченной онастановится, тем большим оказывается число феноменов, интерпретации которых онадолжна служить.

[288]

Если мы предположим, что некоторыепсихологии сделались адекватными по ходу самореализации, то тем самым встаетвопрос о том, почему вообще возникли эти еще неадекватные теории (каковыми онидолжны были бы быть на ранних ступенях этого процесса). Проще говоря: почемуодна психология сменяет другую исторически Общим ответом на него будетследующий: такая смена происходит, когда по каким бы то ни было причинамидентичность оказывается проблемой. Эта проблема может быть следствиемдиалектической связи психологической реальности и социальной структуры.Радикальные изменения в социальной структуре (например, перемены, вызванныепромышленной революцией) могут иметь своим результатом сопутствующие измененияпсихологической реальности. В этом случае могут возникнуть новыепсихологические теории, поскольку старые уже давно не дают адекватногообъяснения наличным эмпирическим феноменам. Теоретизирование по поводуидентичности будет тогда стремиться к опознанию тех трансформаций идентичности,которые действительно произошли, и само оно трансформируется в этом процессе. Сдругой стороны, идентичность может стать проблематичной на уровне самой теории,то есть в результате внутреннего теоретического развития. В этом случаепсихологические теории будут придумываться, так сказать, Упрежде фактовФ. Ихпоследующее социальное упрочение и сопутствующий потенциал порожденияреальности могут быть вызваны многообразными сближениями теоретизирующегоперсонала с различными социальными интересами. Одной из историческихвозможностей является

[290]

сознательная идеологическая манипуляцияполитически заинтересованными группами.

4. Организм иидентичность.

Много ранее мы обсуждали организмическиепредпосылки и границы социального конструирования реальности. Теперь важноотметить, что организм продолжает воздействовать на каждую фазу человеческойдеятельности по конструированию реальности и что сам организм в свою очередьнаходится под воздействием этой деятельности. Грубо говоря, человеческаяживотность трансформируется в процессе социализации, но не отменяетсяпоследним. Так, желудок продолжает ворчать, даже если вы занятымиропостроением. Со своей стороны, события в этом его построении могут таквоздействовать на желудок, что он станет ворчать больше или меньше. Человекспособен даже есть и теоретизировать одновременно. Сосуществование животности исоциальности человека можно небезуспешно наблюдать за каждымобедом.

Можно говорить о диалектике природы иобщества4

1804. Эта диалектика задана условиямичеловеческого существования и вновь проявляется в каждом человеческом индивиде.Он развивается, конечно, в уже структурированной социально-историческойситуации. Это диалектика, которая приходит вместе с самыми первыми фазамисоциализации и продолжает развиваться на протяжении всего существованияиндивида в обществе, диалектика всякого человеческого животного и егосоциально-исторической ситуации. Внешне она предстает как отношение междуиндивидуальным животным и социальным миром. Внутренне этодиалектика

[291]

индивидуального биологического субстрата исоциально произведенной идентичности.

С внешней стороны по-прежнему можноговорить, что организм устанавливает пределы социально возможному. Как говорилианглийские правоведы, парламент может все, кроме одного: он не может заставитьмужчин вынашивать детей. Если парламент попробует это сделать, сие начинаниестолкнется с неизменными фактами человеческой биологии. Биологические факторыограничивают набор открытых индивиду социальных возможностей, но социальныймир, предшествующий каждому индивиду, в свою очередь налагает ограничения нато, что биологически возможно для организма. Диалектика проявляется вовзаимном ограниченииорганизма и общества.

Примером общественного ограничениябиологических возможностей организма является долголетие. В зависимости отсоциального места меняется ожидаемая длительность жизни. Даже в современномамериканском обществе существует значительное различие в ожидаемой длительностижизни между низшими и высшими классами. Более того, как наличие, так и характерпатологии меняются вместе с социальным положением. Индивиды низшего классаболеют чаще, чем индивиды высшего класса; вдобавок и болезни у них иные.Другими словами, общество детерминирует длительность и способ жизнииндивидуального организма. Эта детерминация может быть институциональнозапрограммированной посредством операций социального контроля, например, спомощью законов. Общество может калечить и может убивать. Своей властью наджизнью и

[292]

смертью оно заявляет о своем высшемконтроле над индивидом.

Pages:     | 1 |   ...   | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 |   ...   | 34 |    Книги по разным темам