Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |   ...   | 42 |

Неужели только смертью лиц, исповедующих противоположноевоззрение, и

исчезновением их рода Распространяется ли научная,политическая или религиозная

идея путем физиологического подбора и физиологическоговымирания Ни в каком

случае. Открытие пара и электричества внесло вчеловеческие головы неизвестные

дотоле идеи, не повлиявшие непосредственно на данноепоколение, на его

плодовитость или бесплодие, на наследственную передачу.Существует прямое или

более или менее непосредственное приспособление мозгов кновым идеям, и это

индивидуальное приспособление очень отлично от процесса,описанного Дарвином, от

животного подбора путем борьбы за существование. Усвоившиеновую идею вовсе не

всегда отличаются особой организацией, так как они моглибы так же хорошо

усвоить противоположную идею. Врачи, примкнувшие к теориимикробов и

руководящиеся ею в своей деятельности, не принадлежат кдругой антропологической

расе, чем все остальные врачи; долихоцефалы и брахицефалымогут одинаково хорошо

понять и усвоить выводы Пастера.

Даже в области идей, не допускающих материальной проверки,происходит

прогрессивное приспособление индивидов к интеллектуальнойсреде, и это

приспособление не влечет за собой неизбежного устранениянеприспособленных

индивидов и их потомства. Словом, идеи и чувства нераспределяются по расам; это

имеет место только по отношению к небольшому и непрерывноуменьшающемуся

количеству чувств и идей. Неверно следовательно, чтоприспособление путем

подражания, просвещения, воспитания, нравственноговлияния, законодательства и

экономического строя не имеет значения; напротив того,значение этих факторов

все более и более усиливается; ими постепенно формируютсяпо одному и тому же

образцу члены различных семей и рас. Существует, посправедливому замечанию

Полана, много видов социальных механизмов, из которыхкаждый производит свое

действие и составляет одну из слагающих национальнойравнодействующей. К

несчастью, социологи и даже историки имеют склонностьзамечать лишь один или два

из этих механизмов, желая приурочить к ним все остальное.Примером этого служит

теория рас и теория географической среды. Нельзярассматривать людей, живущих в

обществе, как растения или животных, у которыхпреобладающее влияние имеют раса

и физическая среда. Для гвоздики почти безразлично, чтоона растет рядом с такой

же гвоздикой, хотя, если это соседство слишком тесное, тоу отростков иногда

смешиваются цвета. Растение и дикое животное составляютто, что натуралисты

называют "независимой единицей"; между тем как человек,живущий в обществе и

подвергающийся влиянию себе подобных, составляет с нимиодно целое. Кроме того,

общность социального подбора, благоприятствующего однимтипам людей и не

благоприятствующего другим, не может, если он продолжаетсяв течение веков, не

заставить все типы отклониться от их примитивных тенденцийи не сблизить их

между собой. С другой стороны, перенесите индивидов однойи той же расы, галлов,

ирландцев или шотландцев, в различные социальные среды, ивы увидите, что

различия в культуре и в окружающей социальной обстановкевызовут настоящие

контрасты в характерах этих индивидов, несмотря наустойчивость психического

темперамента, свойственного данной расе.

Наконец, знаменитое "приспособление к внешней среде" нетолько пассивно; оно

чаще всего бывает активным. Люди, а особенно общества, также часто

приспособляются к среде, как и приспособляют ее. Самаприрода настолько

захвачена и изменена человеческим обществом, что в концеконцов мы находим

человечество и в природе. Среда видоизменяет животного,человек видоизменяет

среду. Общество формирует индивидуума и накладывает нанего свой отпечаток.

Образование и воспитание, влияние наук, литератур иискусств, общественная

мораль и религиозные верования, профессии, нравы, хорошиеили дурные примеры,

всегда более или менее заразительные, внушения всякогорода, общественные

отношения, дружба, ассоциации, все это -- общеизвестныедоказательства вторжения

в наш внутренний мир нам подобных. Страдание составляет,быть может, высшую

форму этой солидарности. Совместное страдание связываетсильнее, чем радость. "В

сфере национальных воспоминаний, -- говорит Ренан, --несчастия имеют большее

значение, чем победы, так как они налагают обязанности,принуждают к совместному

усилию".

ебон думает, что воспитание по отношению кнаследственности не более как

песчинка, прибавленная к горе. "Без сомнения, -- говоритон, -- гора

образовалась накоплением песчинок; но потребовалось многовеков для этого

накопления". Если прибегать к сравнениям, то действиевоспитания можно было бы

так же хорошо сравнить с камнем, который, вместе с другимикамнями, образовал

пирамиду, причем для того, чтобы воздвигнуть последнюю непотребовалось тысячей

веков. Впрочем история наряду с медленнымипреобразованиями представляют также

примеры и быстрых, -- примеры умственных, моральных ирелигиозных революций.

Даже мозг, его вместимость, вес и извилины, в концеконцов, изменяются под

влиянием социальной среды, как это доказываетсяпрогрессивным возрастанием

мозгов, подвергающихся подбору цивилизации. Некоторыемозговые области, как

например служащая органом членораздельной речи, составляютсоциальное

приобретение; то же самое можно сказать о частях,соответствующих способности

отвлеченного мышления; наконец, утверждают (Полан), чтосамая кисть руки, в силу

приобретенной ею тонкости и гибкости, может быть доизвестной степени названа

общественным продуктом. Следовательно, не одна толькогеографическая среда

обусловила многие типические черты каждого народа: ониобусловлены также и

характером его социальной деятельности. Народ -- этособрание умов, а о каждом

отдельном уме можно сказать, что он представляет собойнацию в одной из ее форм,

в одном из ее проявлений. Несмотря на силунаследственности, сила солидарности

общественной среды оказывается иногда еще могущественнее;она может даже

изменить основные понятия человека о его собственном благеили о благе его

группы.

Подобно тому, как одни хотят свести психологию народов ких физиологии, а их

эволюцию к борьбе рас, другие желают все свести кэкономическим отношениям и

борьбе классов. Первоначально эта доктрина была реакциейпротив учения философов

ХVIII века. Последние, убежденные, что в жизни народазаконодательство значит

все, отождествляли самое законодательство с обдуманнымдействием законодателя.

Примером этого могут служить Мабли, Гельвеций и Гольбах."Религия Авраама, --

говорит последний, -- была, по-видимому, вначале деизмом,придуманным с целью

реформировать суеверия халдеев". "Чтобы преобразованиеСпарты не оказалось

мимолетным, -- говорил, в свою очередь, Мабли, -- Ликургпроник, так сказать, в

самую глубину сердец своих сограждан и уничтожил в нихзародыш любви к

богатству". Гражданские законы каждого данного народаобязаны были, по их

мнению, своим происхождением его политическому устройствуи его правительству.

Сен-Симон и Огюст Конт показали ложность этой точкизрения: "Закон, учреждающий

собственность, -- говорит Сен-Симон, -- важнейший из всех;он служит основанием

общественному зданию". Идеи Сен-Симона оказали огромноевлияние на Гизо, Минье и

Огюстэна Тьерри. Согласно Гизо, "чтобы понять политическиеучреждения,

необходимо знать различные социальные условия и ихсоотношения; чтобы понять

различные социальные условия, необходимо знать природу иотношения

собственности". По мнению Минье, политические учреждениятакже являются

следствием, прежде чем стать причиной. Феодализм ужесуществовал в потребностях,

прежде чем сделаться фактом. Освобождение коммун измениловсе внутренние и

внешние отношения европейских обществ: "Демократия,абсолютная монархия и

представительная система были результатами этой перемены:демократия явилась

там, где господствовали одни коммуны; абсолютная монархия-- там, где они

вступили в союз с королями, которых не могли сдержать;представительная система

-- там, где феодалы воспользовались ими, чтобы ограничитькоролевскую власть".

Господствующая точка зрения Огюстэна Тьерри -- борьбапростонародья с

дворянством, борьба классов. Обыкновенно думают, что Маркси его школа первые

внесли эту идею в историческую науку, но один русскиймарксист превосходно

показал, что она была внесена ранее Маркса: онагосподствовала во французской

исторической школе, которую Шатобриан неправильно называлполитической. Для Гизо

вся история Франции сводилась к войне классов. В течениеболее тринадцати веков,

говорит он, во Франции было два народа: народ-победитель,т. е. дворянство, и

побежденный народ -- третье сословие; и в течение болеетринадцати веков

побежденный вел борьбу, чтобы сбросить с себя игонарода-победителя. Борьба

велась во всех формах, и противники пользовались всякиморужием. Когда в 1789 г.

депутаты всей Франции соединились в одно собрание, обанарода поспешили

возобновить старый спор. Наконец настал день для егопрекращения. "Революция

изменила относительное положение обоих народов: прежнийпобежденный народ

сделался победителем; он в свою очередь завоевал Францию".Резюмируя

политическую историю Франции, Гизо говорит: "Борьбасословий наполнила или

скорее создала всю эту историю. Это знали и об этомговорили за столетия до

революции; это знали и об этом говорили в 1789 г."."Дворянство настоящего

времени, -- писал в свою очередь Тьерри в 1820 г., поповоду сочинения Уордена о

Северо-Американских Соединенных Штатах, -- примыкает посвоим стремлениям к

привилегированным людям ХVI века; последние признавалисебя потомками владетелей

ХIII века, которые связывали себя с франками КарлаВеликого, а эти последние

восходили до сикамбров Хлодвика. Можно оспаривать в этомслучае лишь кровную

связь; политическая преемственность очевидна. Итак,признаем ее за теми, кто

требует ее для себя; мы же требуем для себя другойродословной. Мы -- сыны людей

третьего сословия; третье сословие вышло из городскихкоммун; городские коммуны

были убежищем крепостных; крепостные были побежденными призавоевании. Таким

образом, переходя от формулы к формуле, через весьпромежуток пятнадцати

столетий, мы приходим к исходному пункту -- завоеванию, обуничтожении следов

которого идет речь".

Согласно Марксу, руководившемуся аналогичными же идеями,способ производства,

господствующий в данном обществе, определяет в конечномсчете способ

удовлетворения социальных потребностей. Действительно,чтобы существовать,

человек должен воздействовать на внешнюю природу, долженпроизводить.

Воздействие же человека на внешнюю природу определяется вкаждый данный момент

"его средствами производства, состоянием егопроизводительных сил". Но развитие

этих сил неизбежно приводит к известным переменам вовзаимных отношениях

производителей в "процессе общественного производства".Эти перемены,

"выраженные на юридическом языке, называются переменами винституте

собственности". Наконец, так как эти преобразования винституте собственности

приводят к изменению всего социального строя, то, помнению Маркса, можно

сказать, что развитие производительных сил изменяет"природу" общества; а так

как, с другой стороны, человек -- "продукт окружающей егосоциальной среды", то

школа Маркса выводит отсюда, что развитие производительныхсил, изменяя природу

социальной среды, изменяет "природу" самого человека.Человеческая природа,

согласно этой доктрине, никогда не бывает причиной; она --только следствие.

Такова материалистическая философия истории. По словам ужеупомянутого нами

русского писателя, если нельзя сказать, что Маркс первыйзаговорил о борьбе

классов, то он все-таки первый раскрыл "истинную причинуисторического движения

человечества, а потому самому и природу различных классов,сменявших один

другого на мировой сцене". Эта причина заключается в"состоянии производительных

средств" в "тайне прибавочной стоимости". По истине,"тайне", прибавим мы,

ускользающей от всякого доказательства; но исследование еене входит в рамки

нашего труда. Что же касается состояния производительныхсил (выражение,

впрочем, очень неопределенное), то очевидно, что оносоставляет одну из главных

причин, влиявших на эволюцию; но, нисколько не думаявыдвигать "человеческую

природу", рассматриваемую отвлеченно, как деятельнуюпричину, можно спросить:

неужели воображают себе, что чувства и страсти людей инародов, их стремления и

инстинкты, их идеи и верования, их наука и нравственностьне имеют никакого

значения, и что все, даже самый характер народа, сводитсяк вопросам желудка

Объяснение истории экономическими потребностями не тольконе мешает объяснению

ее психологией, но, напротив того, предполагает его, лишьбы дело шло о

социальной психологии. А эта последняя, прежде всего, --национальная

психология. Семьи и индивиды вращаются в среде народа; сдругой стороны, только

через посредство нашей национальности мы принадлежим кчеловечеству.

Следовательно народ является естественной единицей, болееили менее

централизованной, но всегда имеющей преобладающее влияние;только ее

физиологическая и психологическая природа, в соединении сдействием внешней

среды, объясняет борьбу классов, вместо того чтобы бытьлишь результатом этой

борьбы.

VIII. -- Если бы было возможно, говорит Кант, проникнутьдостаточно глубоко в

характер одного человека и народа, если бы всеобстоятельства, действующие на

индивидуальную или коллективную волю, были известны, томожно было бы точно

вычислить поведение данного человека или народа; так же,как высчитывают время

солнечного или лунного затмения. Стюарт Милль, умположительный в своих основных

принципах, но восторженный в своих выводах, предполагал,что психология народов

будет в состоянии с своей стороны сделать возможным длянас почти столь же

Pages:     | 1 |   ...   | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |   ...   | 42 |    Книги по разным темам