Книги по разным темам
Pages: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | ... | 42 | Альфред Фуллье
Психология французского народа
По изданию:
А. Фуллье. "Психология французского народа", издательствоФ. Павленкова, СПб.,
1899 г.,
ПРЕДИСЛОВИЕ
В настоящей книге мы намерены представить очерк не толькопсихологии, но также и
физиологии французского народа. В самом деле, национальныйхарактер тесно связан
с темпераментом, в свою очередь обусловленнымнаследственной организацией и
этническими особенностями не менее, чем географическойсредой.
Но в этом случае необходимо избегать крайностей. Подвлиянием политических
предубеждений, сначала в Германии, а потом и во Франции,вопрос о
национальностях смешивается с вопросом о расах. Отсюдаполучается своего рода
исторический фатализм, отождествляющий развитие данногонарода с развитием
зоологического вида и заменяющий социологию антропологией.Писатели,
превращающие таким образом войны между обществами врасовые войны, думают найти
в этом научное оправдание права сильного в средезоологического вида Ноmо.
Некоторые антропологи, как бы находя недостаточной "борьбуза существование"
между человеком и животными, между различнымичеловеческими расами, между белыми
и черными или желтыми, изобрели еще борьбу засуществование между белокурыми и
смуглыми народами, между длинноголовыми и широкоголовыми,между истинными
"арийцами" (скандинавами или германцами) и"кельто-славянами". Это -- новая
форма пангерманизма. Даже цвет волос становится знаменем иобъединяющим
символом: горе смуглолицым! Войны, происходившие до сихпор, оказываются простой
забавой по сравнению с грандиозной борьбой,подготовляющейся для будущих веков:
"люди будут истреблять друг друга миллионами, -- говоритодин антрополог, --
из-за одной или двух сотых разницы в черепном показателе".Это будет своего рода
библейский шибболет, по которому станут распознаватьнациональности. Некоторые
социологи, как например, Гумплович и Густав Лебон, такжевоспевают гимны войне.
Таким образом даже во Францию проникает немецкая теория,стремящаяся, во имя
расового превосходства, превратить политическое илиэкономическое соперничество
в кровавую ненависть и тем придать войне еще болеепреступный характер. В самом
деле, война уже не является, как прежде, поединком междупрофессиональными
солдатами, руководимыми профессиональными политиками, --поединком, вызванным
более или менее отвлеченными, отдаленными и безличнымимотивами: это --
восстание одного народа на другой во имя воображаемойорганической и
наследственной неприязни. В области политики эти теорииотражаются то
трагическим, то комическим образом, так как для политиковвсе аргументы хороши.
ет пятнадцать тому назад албанские делегаты были посланыпредставить
европейским кабинетам протест против уступки Эпирагреческому правительству. В
их меморандуме, составленном под внушением Италии, котораясчитает Албанию в
числе своих невозвращенных провинций, можно было прочестьследующие строки:
"Чтобы понять, что греки и албанцы не могут жить под одними тем же
правительством, достаточно исследовать совершенноразличное строение их черепов:
греки -- брахицефалы, между тем как албанцы --долихоцефалы и почти лишены
затылочной выпуклости". В этой, так сказать, "ученой"политике были упущены из
вида лишь два пункта: во первых, что сами итальянцы, вобщем нация брахицефалов,
а во вторых, что и албанцы, не в обиду им будь сказано,также брахицефалы! Но
для политика две ошибки равняются одной истине.
Может ли психология смешивать физическое и умственное,строение человеческой
расы с приобретенными и прогрессивно-развивающимисянациональными признаками
Этот важный вопрос необходимо исследовать прежде всего вэпоху, когда
цивилизация по-видимому готова признать своим идеаломновый вид варварства. В
нашем введении мы постараемся определить, в чемзаключаются различные основы
национального характера, и какова та законная часть,которая должна быть
отведена в нем расам. Это исследование приведет нас ещераз к тому заключению,
что человеческая история не может быть сведена кестественной. Показав значение
психологических и социологических факторов, а также ихпреобладание,
прогрессирующее вместе с ходом истории, мы приступим кизучению французского
характера. Мы будем искать источников его в характерегаллов и римском влиянии;
затем нами будут прослежены разнообразные проявления его вязыке, религии,
философии, литературе, искусствах. Мы будем проверять нашинаблюдения отзывами о
Франции иностранцев. Наконец мы выставим на вид дваглавнейших бича, которые
могут при более или менее продолжительном действии оказатьразрушительное
влияние на национальный темперамент и даже на национальныйхарактер французов, а
именно: систематическое бесплодие и алкоголизм.Исследование моральной и
общественной стороны французского характера мы откладываемдо следующего тома.
Слова Декарта, говорившего, что надо уметь справедливоотнестись к своим
достоинствам и недостаткам еще более приложимы к нациям,чем к индивидуумам.
Психологический и исторический фатализм, во всех егоформах, и преимущественно в
наиболее угнетающих, -- вот что особенно распространяетсяв настоящее время и с
чем необходимо бороться. Правда ли, как это охотноутверждают наши противники,
что нам, в силу нашего национального характера, присущанизшая форма ума,
угрожающая нашей стране более или менее быстрым упадком;или же, напротив того,
несмотря на недостатки и пороки, которых нам не только неследует скрывать от
себя, но необходимо выставлять на вид, мы остаемся, даже впериод "fin de
siиcle" и нашего воображаемого разложения, достаточноодаренными природой и
многовековой наследственностью, чтобы быть в состоянии, аследовательно и
обязанными занимать высокое положение в мире Нам кажется,что Франция -- одна
из наций, которым надлежит помнить, что noblesse oblige.
ВВЕДЕНИЕ
ФАКТОРЫ НАЦИОНАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА
I. Коллективный детерминизм и идеи-силы в национальномсознании. -- II.
Различные проявления национального характера. -- III.Физические основы
национального характера. Органическое строение итемперамент. -- IV. Расы. -- V.
Естественный и общественный подборы. -- VI. Среда иклимат. -- VII. Социальные
факторы. -- VIII. Предвидения в области психологиинародов.
I. -- Мы уже далеки от тех времен, когда Юм писал: "Есливы хотите знать греков
и римлян, изучайте англичан и французов; люди, описанныеТацитом и Полибием,
походят на окружающих нас людей". Ссылаясь на Тацита,Полибия и Цезаря для
доказательства того, что человек повсюду остается одним итем же, Юм не замечал,
что даже народы, описанные этими историками, поразительноотличались один от
другого. У каждого из них, вместе с присущими емудостоинствами, были известные
недостатки, которые могли бы навести на мысль об "упадке иразложении", в то
время как дело шло еще только о начале исторической жизни.Тацит описывает нам
германцев, как людей высокого роста, флегматичных, ссвирепыми голубыми глазами
и рыжими волосами, с геркулесовской силой и ненасытнымижелудками, упитанных
мясом, разгоряченных спиртными напитками, склонных кгрубому и мрачному
пьянству, любящих азартные игры, с холодным темпераментом,медленно
привязывающихся к людям, отличающихся сравнительнойчистотой нравов (для
дикарей), культом домашнего очага, грубыми манерами,известной честностью,
юбовью к войне и свободе, верных товарищей, как в жизни,так и в смерти, что не
устраняли однако кровавых ссор и наследственной ненавистив их среде.
Несомненно, что Тацит дал это несколько романическоеописание германцев с тайным
намерением оказать известное влияние на римлян; но тем неменее мы узнаем в его
картине оригинальную расу, которую он характеризовалсловами: propriam et
sinceram et tantum sui similem gentem (прямодушный ипостоянный народ, всегда
похожий на самого себя). Совершенно иной портрет находиммы у Цезаря, когда он
рисует нам галлов высокими и белокурыми, с теми жесветлыми и дикими глазами, с
той же физической силой, но людьми более смешанной расы; внравственном
отношении, "впечатлительными и непостоянными насовещаниях, склонными к
революциям", способными, под влиянием ложных слухов,увлечься и совершать
поступки, о которых они после жалеют, решающимиопрометчиво самые важные дела;
падающими духом при первом несчастии и воспламеняющимисяот первой обиды; легко
затевающими без всякого повода войну, но вялыми, лишеннымиэнергии в годины
бедствий; страстно любящими всякие приключения,вторгающимися в Грецию или Рим
из одного удовольствия сражаться; великодушными,гостеприимными, откровенными,
приветливыми, но легкомысленными и непостоянными;тщеславными, пристрастными ко
всему блестящему, обладающими тонким умом, уменьем шутить,любовью рассказывать,
ненасытным любопытством по отношению ко всему новому,культом красноречия,
удивительной легкостью речи и способностью увлекатьсясловами. Возможно ли
отрицать, после подобных описаний, что национальные типысохраняются в течение
истории Дело в том, что всякий характер определяется взначительной степени
наследственным строением, которое в свою очередь зависитот расы и окружающей
среды.
Без сомнения, невозможно включить целый народ в одно и тоже определение, так
как в каждом народе замечаются не только индивидуальныеразличия, но также
провинциальные и местные. Фламандец не похож на марсельца,а бретонец на
гасконца. С другой стороны, благодаря смешению рас иидейному общению между
народами, в каждой нации можно встретить индивидов,которые могли бы в такой же
степени служить представителями соседнего народа, как пофизическому, так и по
моральному типу. Но психология народов занимается неиндивидами, а средними
характерами; что же касается средних определений ихарактеристик, то можно ли
отрицать, что, в общем, даже на основании самыхповерхностных признаков, вы
всегда отличите англичанина по его физиономии Но в такомслучае каким же
образом могла бы не существовать внутренняя физиономияфранцузского иди
английского ума Можно ли отрицать, что, с точки зренияколлективных свойств, у
всех французов имеются некоторые общие черты, будь тофламандцы или марсельцы
Существует следовательно национальный характер, к которомуболее или менее
причастны все индивиды, и существование которого не можетбыть оспариваемо, даже
если нельзя будет обнаружить его у тех или иных индивидови групп.
Национальный характер не представляет собой простойсовокупности индивидуальных
характеров. В среде сильно сплоченного и организованногообщества, каким
является, например, французская нация, отдельные индивидынеобходимо оказывают
взаимное влияние друг на друга, вследствие котороговырабатывается известный
общий способ чувствовать, думать и желать, отличный оттого, каким
характеризуются ум отдельного члена общества или суммаэтих умов. Национальный
характер не представляет также собой среднего типа,который получился бы, если
бы можно было применить к психологии способ, предложенныйГальтоном для
фотографирования лиц, и получить коллективное или"родовое" изображение. Черты
ица, воспроизводимые фотографией, не могут действовать ине являются причинами;
между тем как действие национального ума отлично отиндивидуальных действий и
способно оказать своего рода давление на самих индивидов:он является не только
следствием, но и в свою очередь причиной; он не толькослагается из
индивидуальных умов, но и влияет на умственный складиндивидов. Кроме того,
коллективный или средний тип современных французов,например, не может служить
верным отражением французского характера, так как каждыйнарод имеет свою
историю и свои вековые традиции; согласно известномуизречению, его составными
элементами являются в гораздо большей степени мертвые,нежели живые. Во
французском характере резюмированы физические и социальныевлияния прошлых
веков, и независимые от настоящих поколений и действующиена них самих лишь
через посредство национальных идей, чувств и учреждений.На индивиде в его
отношениях к согражданам тяготеет вся история его страны.Таким образом, подобно
тому как существование нации, как определеннойобщественной группы, отлично
(хотя неотделимо) от существования индивидов, национальныйхарактер выражает
собой особую комбинацию психических сил, внешнимпроявлением которой служит
национальная жизнь.
Можно составить себе понятие о прочных взаимодействиях,происходящих в среде
известного народа, изучая, как это пытаются делать многиепсихологи в настоящее
время, скоропреходящие и мгновенные проявления этоговзаимодействия в среде
многолюдного собрания или толпы. Когда индивиды, живущие вразличных психических
условиях, действуют одни на других, между ними происходит,по словам Тарда,
частичный обмен, приводящий к усложнению внутреннегосостояния каждого индивида:
если же они и одушевлены одной и той же страстью иобмениваются тождественными
впечатлениями, как это бывает в толпе, то эти впечатления,усиливаясь взаимным
влиянием, достигают большей интенсивности; вместоусложнения индивидуального
внутреннего состояния является усиление одного и того женастроения у всех
индивидов. Это переход от аккорда к унисону. "Толпа, --говорит Тард, --
обладает простой и глубокой мощью громадного унисона".Если секты и касты
отличаются всеми характерными свойствами толпы в ихнаиболее сильном проявлении,
то это именно потому, что члены подобных замкнутых групп"как бы складывают в
одно общее достояние совокупность своих сходных идей иверований", и которые в
силу такого нарастания принимают бесконечные размеры.Можно было бы прибавить,
что когда какое-нибудь общее чувство, как, например,национальной чести или
патриотизма, одушевляет целые народы, то оно может принятьформу болезненного
припадка.
Кому не известно, что коллективное умственное настроениене измеряется простым
Pages: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | ... | 42 | Книги по разным темам