Geum.ru

Исследование

Вид материалаИсследование

Содержание


А. Ю. Пескова (Москва). Гротеск в словацкой и в венгерской литературах 50–70-х годов ХХ века (на примере прозы Петера Карваша и
Подобный материал:
1   ...   75   76   77   78   79   80   81   82   ...   89

А. Ю. Пескова (Москва). Гротеск в словацкой и в венгерской литературах 50–70-х годов ХХ века (на примере прозы Петера Карваша и Иштвана Эркеня)


Гротеск, издавна существующий в мировом искусстве, в ХХ веке стал весьма распространенной формой художественной практики: к нему обращались многие выдающиеся писатели и художники. Опыт мировой литературы показывает, что гротеск – одно из наиболее эффективных средств художественного обобщения действительности, способное обнажить глубинные противоречия жизни.

Обращаясь к европейской литературе ХХ века, можно выделить два периода расцвета гротесковой литературы: 20–30-е и 50–60-е гг. Каждый из этих «всплесков» приходился на сложные периоды европейской истории. Так, в 20–30-е годы Европа после тяжелого экономического кризиса оказалась перед угрозой фашизма и тоталитаризма. В своих тех произведениях лет писатели пытались иронизировать, и насмехаться над миром, в связи с чем они часто обращались к нереалистической поэтике, к гротеску, пародии, фарсу, но за этим смехом, как правило, всегда стояло горькое разочарование и крушение надежд. В 50–60-е годы людям, увидевшим реальные последствия мировой войны, фашизма и тоталитаризма, а затем ставшим свидетелями быстро меняющейся политической ситуации, начало казаться, что все привычные причинно-следственные отношения и логические связи в мире нарушены. Такое восприятие окружающей действительности объясняет то, что в произведениях ряда европейских писателей второй половины ХХ века мир представляется абсурдным, а происходящее часто не поддается никакому логическому объяснению. По мере того как абсурд осознавался признаком реального мира, гротеск воспринимался как способ интерпретации реальности, познания сути бытия.

В литературах Словакии и Венгрии обращение к поэтике гротеска было характерной чертой творчества некоторых писателей еще ХIX – начала XX века. Но в связи с их произведениями приходится говорить только об элементах гротеска, об использовании этого приема при создании лишь отдельных образов и ситуаций. В 20–30-е годы прошлого столетия гротескно-сатирическое направление формируется во многих литературах стран Восточной Европы, однако словацкие и венгерские писатели межвоенного периода практически не используют гротеск в своих произведениях. Направление литературы абсурда и гротеска начинает формироваться как в Венгрии, так и в Словакии только в середине века, когда появляются произведения П. Карваша (1920–1999, сборники рассказов «Черт не дремлет», 1954; «Рисовать черта на стене», 1957; «Чертово копытце», 1970; «Книга отдыха», 1970; и др.) и И. Эркеня (1912–1979, сборники «Царевна иерусалимская», 1966; «Молодожены на липучке», 1967; и др.).

Основываясь на определении гротеска как вида художественной образности (или средства создания образов), обобщающего и заостряющего жизненные отношения посредством причудливого и контрастного сочетания разнородных элементов в единое целое, а также разделяя мнение многих исследователей литературы о том, что фантастика не является обязательным признаком гротеска, а порой выполняя лишь служебную функцию, при анализе гротесковых произведений Карваша и Эркеня можно выделить следующие разновидности гротеска: гротеск фантастический, используемый для создания гротескных образов и ситуаций; гротеск без включения фантастики, ни также основе гротескных образов, ситуаций; а кроме того, языковые приемы гротеска и гротескную литературную пародию.

Характерной чертой произведений обоих писателей является то, что помимо выражения метафизической абсурдности они также направлены на описание абсурдности и гротесковости жизни в социалистическом обществе 50–70-х годов. В этом творчество Карваша и Эркеня сближается с творчеством других восточноевропейских писателей-абсурдистов середины – второй половины ХХ века, и в то же время в этом проявляется их отличие от западноевропейской литературы абсурда и преемственность по отношению к творчеству многих писателей Восточной Европы первого периода расцвета гротесковой литературы (20–30-ые годы). Кроме этого, часто в гротесковом творчестве Эркеня на первый план выходят темы войны и фашизма, а Карваш использует в жанре литературного апокрифа прием гротеска, разрушая его с помощью различные историко-культурные мифы.

Интересная особенность творчества П. Карваша и И. Эркеня состоит в том, что оба писателя для изображения абсурдного мира избирают малые литературные жанры (рассказ, фельетон, небольшая повесть, а также изобретенный самим И. Эркенем жанр короткого рассказа-минутки, иногда вмещающегося в несколько строк), в которых каждая деталь и каждое слово играют в создании гротескных образов и ситуаций исключительно важную роль. В результате их произведения иногда походят на математические формулы (пользуясь выражением Эркеня), в которых сконцентрированы абсурд, парадокс, гротеск и которые построены по одной из двух композиционных схем: резкий поворот сюжета в конце или постепенное нагнетание парадокса.

Сходство в использовании гротеска словацким и венгерским писателем состоит в том, что фантастика не всегда необходима им для создания гротесковых образов и ситуаций и фантастический гротеск не очень характерен для их произведений. Однако в тех рассказах и повестях П. Карваша и И. Эркеня, которые основаны на фантастических гротескных образах (рассказы «Власть поэзии» и «Профессиональная гордость» Эркеня, «Поучительная история об одной старой машине…» и «Барометр» Карваша) и фантастических гротескных ситуациях (рассказы-минутки Эркеня «Молодожены на липучке» и «Новостей нет»), писатели, нарушая границы правдоподобия и сочетая реальное с фантастическим, демонстрируют алогичность и противоречивость самой жизни.

Большинству же гротесковых произведений П. Карваша и И. Эркеня присущ гротеск нефантастический, то есть основанный на реальных мотивировках, чаще всего на парадоксальной логике и на неожиданном поступке персонажа. Самые яркие гротескные образы, созданные без помощи фантастики, мы обнаруживаем в повести «Семья Тотов», причем каждому из гротесковых персонажей Эркеня присуща какая-либо определяющая черта (подогнутые колени Тота, маленький рост майора Варро, стремление к симметрии папаши Дюри), которая становится символом этого героя. Гротескные образы характерны и для ряда рассказов-минуток Эркеня.

В отличие от венгерского писателя, у Карваша подобные гротескные образы встречаются не так часто, в большей степени для его произведений характерны гротескные нефантастические ситуации, обычно основанные на причудливой и парадоксальной логике в рассуждениях персонажей или на изображении в гротескном виде какого-либо явления окружающей действительности.

Наконец, заслуживают внимания случаи языкового гротеска у Эркеня в рассказах-минутках «И Вы еще спрашиваете?!» и «Чешско-венгерский словарь», где можно говорить о языковой игре, основанной на гротеске, а также в рассказах «Молодожены на липучке» и «Зачастую мы достигаем взаимопонимания…» и в повести «Семья Тотов», где гротескные фразы являются отражением сюжетной гротескной ситуации. Кроме того, в произведениях словацкого и венгерского писателей мы обнаруживаем и примеры гротескных литературных пародий. В большей степени это характерно для Карваша, создавшей несколько гротескных пародий на сказку («Сказка о капризной принцессе», «Сказка о раскритикованном дрозде», «Несказка»), в которых переплетаются элементы сказочного повествования и реалии словацкой действительности середины века (предметные, фактические и языковые).

Все это позволяет сделать вывод о том, что произведения Карваша и Эркеня 50–70-х годов являются примерами использования самых разнообразных видов гротеска, причем круг тем и проблем, которые затрагивают в своих гротесковых рассказах и повестях словацкий и венгерский писатели, необыкновенно широк.

С точки зрения сравнительного литературоведения (компаративистики) тот факт, что в словацкой, венгерской, а также во многих других литературах приблизительно в одно и то же время возникает и становится популярным сатирическо-гротесковое направление, причем наблюдается близость произведений, основу которых составляет гротесковое изображение действительности, не только на уровне используемых выразительных средств, но и на уровне тематики и проблематики, можно объяснить так называемыми общественно-типологическими схождениями (пользуясь терминологией словацкого исследователя Диониза Дюришина), то есть причинами подобных совпадений являются социальные и идейные факторы. В данном случае, если говорить о Европе и о мире в целом, то Вторая мировая война повлекла за собой существенную перестройку сознания, обострила онтологические проблемы, общие проблемы бытия, и все это привело очень многих мыслящих людей к ощущению абсурдности мира и его тотального распада. Помимо всего этого страны восточноевропейского региона после войны объединяет и общность социалистической системы, а следовательно, писателей, принадлежащих к разным национальным литературам, часто начинают волновать схожие проблемы.

Вклад П. Карваша и И. Эркеня в процесс формирования современных словацкой и венгерской литератур весьма значителен. Их новаторство в области жанра (перенесение Карвашем жанров short story и литературного апокрифа на словацкую почву; изобретение Эркенем жанра рассказа-минутки) и особенно в использовании приема гротеска оказали большое влияние на последующее развитие этих литератур. Гротесково-сатирическое направление стало довольно значимым явлением в литературах Словакии и Венгрии второй половины ХХ века, а традиции гротесковой литературы, заложенные Карвашем и Эркенем, нашли свое продолжение в творчестве многих современных словацких и венгерских писателей.