Geum.ru

Исследование

Вид материалаИсследование

Содержание


Е. С. Федоскина (Москва). Октоих Климента Охридского: историко-биографический аспект
К. Л. Цыганова (Саранск).
Врат ми постоjе мршав и тврд. И моjе руке. (А. Вучо.).
Подобный материал:
1   ...   61   62   63   64   65   66   67   68   ...   89

Е. С. Федоскина (Москва). Октоих Климента Охридского: историко-биографический аспект


Корпус оригинальных произведений Климента Охридского, ученика и сподвижника первоучителей Кирилла и Мефодия, за последние годы значительно расширился благодаря многочисленным находкам в области славянской гимнографии. Открытие нескольких циклов богослужебных канонов (и стихир), составленных Климентом для древнеславянского Октоиха37, побуждает вновь обратиться к вопросу о времени создания «кирилло-мефодиевской» редакции Осмогласника, а также о более или менее известных науке фактах биографии свт. Климента.

1. Анализируя содержание канонов Климента в Октоихе, О. Крашенинникова пришла к выводу, что обнаруженные ею осмогласные песнопения написаны в последние годы жизни древнеболгарского книжника. Однако по меньшей мере один канон был составлен гораздо раньше. Служба апостолам Петру и Павлу 8-го гласа38 отличается от других последований и по содержанию (покаянно-исповедальные мотивы здесь практически отсутствуют, а главное место отдано воспоминаниям о деяниях апостолов и их верховной роли в распространении христианского учения), и по структуре (в составе канона есть редко встречающаяся 2-я песня, при этом сами песни состоят не из четырех, а из пяти тропарей, что объединяет данное песнопение не с другими канонами Осмогласника, а, скорее, с древнейшей службой св. Мефодию или с известной службой обоим славянским первоучителям).

Вероятнее всего, канон 8-го гласа из «петропавловского» цикла (может быть, и канон 6-го гласа тоже) был составлен Климентом еще во время моравской миссии солунских братьев, тем более что в этот период не раз возникал повод для написания такого песнопения: службы на славянском языке в римских церквах Петра и Павла, освящение храма первоверховным апостолам в Брно и др.39

2. Из двух циклов оригинальных славянских канонов св. Троице, предназначавшихся для воскресной полунощницы и обнаруженных М. Йовчевой исключительно в южнославянских (македонских) рукописях Октоиха40, один комплект песнопений принадлежит перу Климента. Все троичные каноны болгарского песнописца наполнены догматическим содержанием и похожи на поэтическое «исповедание веры». Вероятно, нижнюю границу времени их создания можно отнести к периоду напряженной борьбы Мефодия и его учеников с немецким духовенством в Моравии (недаром житие Мефодия начинается с христианского учения о Троице).

Но более интересно другое. Открытие данных канонов является еще одним косвенным доказательством того, что Климент действительно сопровождал Мефодия «с младых ногтей»41, провел вместе с ним ряд лет в одном из вифинских монастырей и был знаком с древнейшей иерусалимско-палестинской традицией монашеского богослужения – чином воскресного всенощного бдения42. Для дальнейшего изучения истории Типикона (состава церковных служб в первых болгарских монастырях) чрезвычайно важен тот факт, что славянские просветители включили в седмичный круг богослужения последования, отсутствовавшие в монастырских уставах студийского (и афоно-студийского) типа, по крайней мере, до второй половины XI в. Это еще одно свидетельство неконстантинопольского происхождения того комплекса греческих богослужебных книг, который использовался в кирилло-мефодиевском кругу для первоначального славянского перевода43.

3. Оценивая огромный труд Климента Охридского по составлению древнеславянского Октоиха, необходимо сравнить произведения болгарского гимнографа с греческими образцами – в первую очередь, с творчеством Иосифа Песнописца.

Хронологическая путаница в биографии плодовитейшего византийского гимнографа44 всегда препятствовала простому сопоставлению известных исторических фактов. Во-первых, Иосиф Песнописец был современником славянских первоучителей (даты его рождения и смерти практически совпадают с датами жизни св. Мефодия). Во-вторых, с большой долей уверенности можно утверждать, что Кирилл и Мефодий, а с ними и Климент, во время своей поездки к хазарам должны были встретиться с Иосифом, сосланным, как и Митрофан Смирнский, в Херсон после низложения патриарха Игнатия. В любом случае написанный Иосифом сборник «умилительных» канонов, вошедших затем в греческий Параклит в качестве вторых седмичных памятей, мог восприниматься Климентом как собрание новых, только что созданных текстов, не освященных многолетней богослужебной практикой. Поэтому при переводе греческого Октоиха-Параклита на славянский язык болгарский книжник творчески подходил к решению многих задач: к выбору тематики седмичных служб (память апп. Петра и Павла в четверг), к выбору византийских образцов (каноны апостолам Иосифа Песнописца, а не Феофана Начертанного), к способу перевода (буквальный или парафрастический) и, наконец, к возможности написания оригинальных славянских песнопений на основе византийского гимнографического материала.

Близость творчества Климента Охридского и Иосифа Песнописца прослеживается не только на тематическом, но и на лексико-стилистическом уровне. Например, многие лексемы с корневыми морфемами свhт-, три-/трь-, зар-, являющиеся характерной чертой поэтического языка Климента, встречаются и в песнопениях Иосифа.

К. Л. Цыганова (Саранск). Критерии разграничения присоединительных конструкций – членов предложения и неполных предложений (на материале сербохорватского языка)


Для структур, содержащих добавочное высказывание и отделенных от базовой части точкой, в лингвистической литературе последнего времени более употребителен термин парцеллят, а для самого явления – парцелляция. Мы используем старый термин “присоединение”, поскольку считаем, что он более соответствует характеру структуры, ее семантике. Парцелляция представляется одним из формальных средств передачи присоединения, причем средством хоть и более ярким, выразительным, но не обязательным.

Много противоречий в толковании конструкций – членов предложения и конструкций – неполных предложений. Одни лингвисты считают присоединенный элемент типа Опет се насмеjа. Мукло и кратко. неполным предложением (М. Стеванович, Б. Остоич, Т. Г. Винокур, П. С. Дудик др.), другие – членом предложения (Ж. Станойчич, Н. Н. Прокопович, Н. С. Валгина, А. Ф. Прияткина и др.).

Представляется правомерным определить присоединенный элемент как член базовой части в том случае, если он сохраняет тесную смысловую и грамматическую связь с одним из ее членов. Во всех случаях при этом сохраняется тип синтаксической связи (согласование, управление, примыкание, координация) и статическая (по терминологии В. А. Белошапковой) структура предложения. Изменяется структура динамическая (по терминологии этого же лингвиста), связанная с коммуникативными задачами. О присоединении члена основного высказывания, а не нового предложения правомерно говорить только тогда, когда присоединенное слово стоит именно в той грамматической форме, которой требует одно из слов основного высказывания. Ср.: Синоћ дођох. Са Осмом бригадом (А. Вучо). Синоћ дођох са Осмом бригадом.

Часто большое значение имеет и порядок слов. Так, присоединенные однородные подлежащие обычно располагаются контактно (они могут разделяться только поясняющими словами). В структуре с присоединением они, кроме того, помещаются только после сказуемого. Поэтому в следующем примере, на наш взгляд, присоединено неполное предложение. Качамак из кашика пада на пепео огњишта. И сир (М. Дримколски).

Таким образом, критерием отнесения присоединительной конструкции к неполным предложениям является прежде всего отсутствие признаков, указывающих на структурно-грамматическую и коммуникативную общность присоединенной части и основного высказывания, то есть говорящих о том, что перед нами трансформированное в речи единое простое предложение. При присоединении неполного предложения без изменения порядка слов, а часто и грамматической характеристики отдельных членов, невозможно воссоздать простое предложение. Но такие изменения указывают на возникновение иной, новой синтаксической структуры. Возьмем для сравнения два примера. В структуре Ту запиње њен дневник, и ломи се њен живот. За неколико месеци. (И. Андрић.) присоединяющаяся часть входит в состав простого предложения (являющегося частью сложносочиненного) в качестве обстоятельственного распространителя: … и ломи се њен живот за неколико месеци. Другой пример: Ништа нисам рекао. Ни он (М. Селимовић). Ништа нисам рекао, ни он – предложение сложносочиненное, то есть присоединено неполное предложение. Для создания простого необходимо изменить порядок слов и число глагола-сказуемого, ввести неназванное подлежащее основного высказывания, союз: Ни он, ни jа ништа нисмо рекли. Это общее положение. Назовем несколько частных критериев отнесения присоединительной конструкции к неполным предложениям (а не к членам предложения – основного высказывания).

1. Член предложения может присоединяться только к открытому синтаксическому ряду; неполное предложение – к закрытому. Так, в структуре Волим Адама више од живота. И тебе. (Д. Ћосић.) присоединительная конструкция – неполное предложение. Для сравнения изменим основное высказывание так, чтобы для дополнения “Адама” синтаксический ряд был открытым: Више от живота волим Адама. И тебе. Модель такой структуры представляет собой простое предложение с однородными членами. Если же ретрансформировать предложение из романа Д. Чосича, получим сложносочиненное предложение: Волим Адама више от живота, и тебе. Снятие паузы, изменение структуры (Волим Адама више от живот и тебе.) исказило бы смысл высказывания.

2. При наличии закрытого синтаксического ряда еще и нарушение грамматической соотнесенности: Врат ми постоjе мршав и тврд. И моjе руке. (А. Вучо.).

3. Явная структурная несовместимость присоединенного компонента с основным высказыванием. Обычно это происходит, когда основное высказывание – безличное предложение, а в присоединительной конструкции подлежащее налицо: Радости у њему ниjе било. Само туга. (В. Мариновић.)

4. Различное объективно-модальное значение основной и присоединенной части (в трактовке объективно-модального значения мы придерживаемся точки зрения В. Г. Адмони): И нико на свету не би имао скрупула. Само Мића. (О. Давићо.) Первая часть структуры – предложение общеотрицательное, второе – утвердительное.

Что касается субъективно-модальной иноплановости, которую М. Е. Шафиро тоже считает одним из признаков “функционирования присоединенного компонента минимальной лексической наполняемости в качестве предложения”, думается, она не может быть критерием, так как возможно употребление в структуре одного простого предложения двух однородных членов разного субъективно-модального плана и так как это само по себе не нарушает формально-грамматической структуры предложения и не препятствует возможности трансформационного включения присоединенного компонента непосредственно в предыдущий состав.

5. Употребление сочинительного союза при отсутствии в основном высказывании члена, однородного присоединительной конструкции. Союз создает структуру, в которой соединяться или противопоставляться могут только два предложения: Хтио бих те насликати jош jеданпут приjе него одеш. И то одмах (J. Франичевић-Плочар). Били смо извор обавештења о доктору с његова хода по мукама. Али за кога? (М. Селимовић.)

6. Употребление в основном высказывании обобщающего слова, отсутствие ряда однородных членов и наличие союза перед единственным членом предложения: Сад ми све изгледа бесмислено. И оваj разговор (М. Селимовић).

7. Слова исто и такође в составе присоединительной конструкции. Они употребляются только при наличии двух предложений и подчеркивают идентичность их сказуемых: Слобода – и она, разуме се, треба тек да буде. И истина – исто (О. Давичо). За истину се дакле боримо. Такође и за њу (О. Давичо).

8. Интонационная разноплановость основного высказывания и присоединительной конструкции: … то не сме да остане некажњено! Али како? (В. Мариновић.)

9. Отделенность присоединительной конструкции от основного высказывания самостоятельным предложением: …ено, штекећу љуто, чуjем их. Као вуци (В. Калеб).

Как видно из приведенных примеров, чаще всего налицо совокупность критериев, позволяющих определить грамматический статус присоединительной конструкции.