Исследование

Вид материала

Исследование

Содержание В. О. Нечаевский (Москва). О немецких лексических заимствованиях в варминьском диалекте польского языка [бпрс, т. 2, 421]) [бпрс, т. 1, 320]) Ананьева Н. Е.

Подобный материал:

• Исследование машинописных текстов, 3773.04kb.
• Исследование рынков сбыта, 102.92kb.
• Великой Отечественной Войны. Данное исследование, 132.59kb.
• А. М. Степанчук Национальный технический университет Украины "Киевский политехнический, 245.12kb.
• Задачи маркетингового исследования. Укажите информацию, которую необходимо получить,, 20.78kb.
• I. Исследование влияния тренировочных нагрузок на изменение уровня физической работоспособности, 95.1kb.
• Слепнёв Андрей Геннадиевич исследование, 237.56kb.
• Исследование рынка, объекта рыночных исследований (курсовая), 15.53kb.
• Л. В. Шипова Саратов, сгу им. Н. Г. Чернышевского Исследование, 107.95kb.
• Буланькова Эдуарда Анатольевича исследование, 19.13kb.

В. О. Нечаевский (Москва). О немецких лексических заимствованиях в варминьском диалекте польского языка

Язык может не быть идентичным самому себе на всей территории своего распространения [Мартине 1963, 393]. Теория вариантности языка даёт возможность решить теоретические вопросы, возникающие при изучении междиалектных различий.

История значительной части современной территории Республики Польша (таких областей, как Силезия, часть Великопольши, Любушская земля, Поморье, Вармия, Мазуры) довольно продолжительное время была связана с Германией либо немецкоязычными государственными образованиями. Данный фактор не мог не повлиять на формирование у региональных вариантов польского языка определённых особенностей.

Влияние польского литературного языка на территории Вармии было ограниченным. Лишь в период с 1466 по 1772 гг. и после 1945 года эта историческая область входила в состав польского государства. Всё остальное время, т.е. до 1466 года и с 1772 по 1945 гг. Вармия принадлежала различным государственным образованиям, основным языком общения в которых был немецкий. Таким образом, на протяжении достаточно продолжительного времени польский язык в данном регионе испытывал на себе значительное влияние со стороны языка национального большинства, являвшегося, к тому же, языком государственным.

Там, где группы людей, говорящих на одном языке, разъединены, речь обособившихся объединений приобретает, в конце концов, свои характерные черты [Бах 1955, 112]. Как показывают наблюдения, такие характерные черты выделяются на всех уровнях языка. Интенсивный и повседневный контакт с другим языком вызывает изменения орфографических, фонетических и морфологических норм, синтаксических моделей, но главным образом сказывается на лексико-семантическом уровне, т.е. приводит к многочисленным заимствованиям слов, калькированию и т.п.

Варминьский (или как его ещё называют – острудско-вармийский [Ананьева 1994, 101]) диалект польского языка относится к новым немазуракающим диалектам [Urbańczyk 1972, 72; Ананьева 1994, 99], хотя некоторые польские исследователи ввиду наличия многих общих фонетических и морфологических черт причисляют варминьские (вармийские) говоры (наряду с мальборско-любавскими) к мазовецкому диалекту [Encyklopedia 1978, 63], отмечая при этом в качестве их основного отличия от всей мазовецкой группы говоров отсутствие мазурения.

Развиваясь во многом параллельно с литературным вариантом языка, варминьский диалект приобрёл ряд тех же немецких заимствований, что и польский язык в целом [Cienkowski 1980, 118–120]: dach (варм.) – dach (лит.п.) – das Dach – крыша; bziyrstyn (варм.) – bursztyn (лит.п.) – der Bernstein – янтарь; zinszowoć (варм.) – winszować (лит.п.) – wünschen – желать, и т.п.

Особенности этнолингвокультурного окружения привели к тому, что многие немецкие лексические заимствования, известные и литературному варианту польского языка, в варминьском диалекте приобрели несколько иные значения, например: szwagierka (варм. – жена брата [Szym. 23]) – szwagierka (лит.п. – золовка, свояченица [БПРС, Т. 2, 421]) – die Schwägerin (золовка, свояченица, невестка (жена брата) [НРС 755]); szyber (варм. – засов в дверях [Siatk. 71]) – szyber (лит.п. – вьюшка (в печи) [БПРС, Т. 2, 422]) – der Schieber (1. заслонка, шибер, задвижка… [НРС 731]); klamka (варм. – защёлка, задвижка [Siatk. 68]) – klamka (лит.п. – дверная ручка [БПРС, Т. 1, 320]) – die Klinke (1. дверная ручка; 2. защёлка, собачка, стопор;… [НРС 510]) и т.п. Многозначность заимствованных из немецкого языка лексем привела также к тому, что ряд польских лексем под влиянием активного немецкоязычного окружения в варминьском диалекте приобрели иное, нежели в литературном варианте языка, значение. Так, например, слово szklanka, обозначающее стакан [БПРС, Т. 2, 413], в варминьском диалекте приобрело значение стеклянная банка [PPTG, 54]. Это произошло потому, что прямой немецкий эквивалент слова szklanka – das Glas имеет в немецком языке следующие значения: …2. стакан, рюмка; 3. (стеклянная) банка;… [НРС 386]. Лексема koło, обозначающая в литературном варианте польского языка различные округлые предметы (например, круг, колесо, сфера и т.п. [БПРС, Т 1, 332]), в варминьском диалекте приобрела ещё одно – велосипед [Cyfus]. Причиной этому послужило влияние немецкой лексемы der Rad, имеющей следующие значения: 1. колесо;… 3. велосипед;… [НРС 681].

Интенсивный и повседневный контакт с немецким языком привёл к образованию определённого числа языковых калек путём буквального перевода соответствующих лексических единиц, например, lundowy deszcz (варм. – мелкий дождь [Kupisz. 53]) – der Landregen (обложный дождь [НРС 546]); Duży Niedźwiedź (варм. – Большая медведица [Kupisz. 25]) – der Grosse Bär (Большая медведица [НРС 129]), и т.п. При этом способ словообразования иногда превалирует над сохранением исходного смысла. Так, например, слово kopacz (варм. могильщик [B-Biel. 36]) было образовано по немецкой словообразовательной модели от глагола kopać (копать, рыть): graben (1. копать, рыть,…) – der Gräber, хотя последнее и имеет в немецком языке несколько иное значение (землероющее животное [НРС 394]).

Наряду с кальками имеют место полукальки, например: szwigermatka (варм. тёща, свекровь [Szym. 23]) – die Schwiegermutter (тёща, свекровь [НРС 760]); szwigerojciec (варм. тесть, свёкор [Szym. 23]) – der Schwiegervater (тесть, свёкор [НРС 760]); sługa (варм. Дед Мороз [B-Biel. 47]) – Knecht Ruprecht (Дед Мороз [НРС 512]) и т.п.

Немало немецких лексических заимствований в варминьском диалекте было образовано путём прибавления к немецкой основе польского суффикса, например: patek (варм. крёстный отец [B-Biel. 32]) – der Pate (1. крёстный отец… [НРС 655]); lelijowy (варм. фиолетовый [PPTG, 51]) – lila (1. лиловый, сиреневый;… [НРС 565]) и т.п. Во многих случаях суффиксации подвергаются двухосновные немецкие существительные, причём польский суффикс в новых образованиях принимает на себя ту функцию, которую выполняла вторая основа в сложных исходных лексемах, например: grosek (варм. дед, дедушка [Szym. 16]) – der Grossvater (1. дед, дедушка [НРС 400]); tintorek (варм. чернильница [Jur.Łap. 52]) – das Tintenfass (чернильница [НРС 842]); leberka (варм. ливерная колбаса [PPTG, 54]) – das Leberwurst (ливерная колбаса [НРС 556]) и т.п. Иногда суффиксальный способ словообразования сочетается с префиксальным, например: potsztrejowanie (варм. подстилка [Nitsch. 325]) – die Streu (подстилка (для скота) [НРС 819]).

Большинство немецких лексических заимствований было включено в польскую систему флексий, например: gyszeft – род. п. gyszeftu (варм. магазин [Cyfus]) – das Geschäft средн.р., род. п. des Geschäftes (…3. …магазин [НРС 374]); grycht – род. п. grychtu (варм. блюдо, кушанье [Barcz. 100]) – das Gericht сред.р., род.п. des Gerichtes (блюдо, кушанье [НРС 371]); puta жен.р., род.п. puty (варм. индейка, индюшка [Horod. 60]) – die Pute жен.р., род. п. der Pute (индейка, индюшка [НРС 678]); kuwerta средн.р., род.п. kuwerty (варм. конверт [Jur.Łap. 45]) – das Kuvert – род. п. des Kuverts (1. конверт;… [НРС 546]); wekier – род. п. wekiera (варм. будильник [Kupisz. 44]) – der Wecker , муж.р., род. п. des Weckers (1. будильник;… [НРС 947]); żark – род. п. żarku (варм. гроб [B-Biel. 35]) – der Sarg муж.р. род. п. des Sarges (гроб [НРС 720]) и мн.др.

Несмотря на многочисленность и разнообразие немецких лексических заимствований в варминьском диалекте польского языка, большая часть из них относится к нерегулярно или редко употребляемым, что говорит об устойчивости варминьского диалекта к проникновению в него иноязычных элементов [Doroszewski 1956, 141].

Литература

Ананьева Н. Е. История и диалектология польского языка, М., 1994.

Бах А. Немецкая диалектология//Немецкая диалектография, под ред. проф. В. М. Жирмун-ского, М., 1955.

Мартине А. Основы общей лингвистики//Новое в лингвистике, вып. 3, М., 1963.

Cienkowski W. Język dla wszystkich. Warszawa, 1980.

Doroszewski W., Koneczna H., Pomianowska W. Gwary Warmii i Mazur // Konferencja Pomorska. Gdańsk, 1954. Prace językoznawcze, Warszawa, 1956.

Encyklopedia wiedzy o języku polskim, Wrocław, 1978.

Urbańczyk S. Zarys dialektologii polskiej, Warszawa, 1972.

Источники

БПРС: Гессен Д., Стыпула Р. Большой польско-русский словарь. В 2-х томах. Москва, Варшава, 1988.

НРС: Немецко-русский словарь (основной). М., 1992.

Barcz.: Barczewski W. Kiermasy na Warmii i inne pisma wybrane. Olsztyn, 1977.

B-Biel: Bień-Bielska H. Wierzenia i obrzędy//Słownictwo Warmii i Mazur. 8. Wrocław, 1959.

Cyfus: Cyfus E. Po naszamu//Gazeta Olsztyńska, 7–6.08.1998.

Horod.: Horodycka H. Hodowla// Słownictwo Warmii i Mazur. 3. Wrocław, 1958.

Jur.Łap: Jurkowski E., Łapiński I. Życie społeczne i zawody// Słownictwo Warmii i Mazur. 5. Wrocław, 1959.

Kupisz.: Kupiszewski W., Węgielek-Januszewska Z. Astronomia ludowa, miary czasu i meteorologia // Słownictwo Warmii i Mazur. Wrocław, 1959.

Nitsch.: Nitsch K. Wybór polskich tekstów gwarowych. Wyd. 3. Warszawa, 1960.

PPTG: Północno-polskie teksty gwarowe od Kaszub po Mazury. Pod red. K. Nitscha. Kraków, 1955.

Siatk.: Siatkowski J. Budownictwo i obróbka drewna // Słownictwo Warmii i Mazur. 1. Wrocław, 1958.

Szym.: Szymczak M. Stopnie pokrewieństwa // Słownictwo Warmii i Mazur. 5. Wrocław, 1959.