Geum.ru

Исследование

Вид материалаИсследование

Содержание


В. А. Минасова (Ростов-на-Дону). Место слов общего рода среди именных категорий польского и русского языков
Подобный материал:
1   ...   35   36   37   38   39   40   41   42   ...   89

В. А. Минасова (Ростов-на-Дону). Место слов общего рода среди именных категорий польского и русского языков


При изучении польского языка в курсе современного славянского для студентов-русистов много внимания уделяется сравнительно-сопоставительному аспекту. Чтобы углубить знания о русском языке, сделать их более разносторонними, необходим анализ фактов разных языков, т. к. именно он является решающим фактором в систематизации знаний о языке. Нужно дать понятие о родственном славянском языке как о целостной системе, отличной от системы русского языка. Наиболее ярко отличия проявляются в несовпадении места в этих системах тех явлений, которые свойственны обоим языкам.

Имена существительные, названные в русской грамматической традиции словами общего рода – одно из таких явлений. Речь идёт о традиционном, не расширенном понимании этого термина: имеются в виду экспрессивные наименования лиц обоего пола на –а, в лексическое значение которых не входит сема «биологический пол». «Эта сема выражается у них синтагматически – грамматическим родом согласуемых с ними слов или специальными лексемами»21. Такие слова в восточнославянских языках образуют достаточно цельную и заметную семантико-грамматическую группу. Исследователи отмечают их и в других славянских языках. Соотношение именно таких слов с агентивными существительными мужского рода на –а вызывает вопрос о месте тех и других в польском языке.

Словам общего рода в русском языке и в близкородственных восточнославянских уделяется немало внимания и в учебной литературе, и в научной: в работах Э. А. Вольтера, А. И. Соболевского, В. В. Виноградова, А. А. Зализняка, И. П. Мучника и Н. Ф. Янко-Триницкой, Ю. С. Азарх, И. Ф. Молдавана, Р. В. Тарасенко, В. Васченко и др., проанализированы особенности этой категории существительных и история их возникновения. Несмотря на это вопрос о словах этой группы, о её границах остаётся сложным, не до конца решённым.

Что касается польского языка, то в учебниках и пособиях по польскому языку о существительных категории в лучшем случае кратко упоминают, ограничиваясь несколькими примерами. Польские описательные грамматики отмечают наличие «двуродовых» (dwupłciowych) существительных только в разделах, посвящённых описанию групп существительных мужского рода, т.е. как особый разряд эти слова не рассматриваются22. В русской грамматической традиции, наоборот, была тенденция включить немногочисленные слова м.р. на –а общеславянского происхождения (воевода, рубака, юноша и т.п.) в рамки слов общего рода (В. В. Виноградов). Такая разница в освещении аналогичных явлений отчасти объяснима различным лексическим объёмом этого явления. При сплошной выборке из польско-русских и русско-польских словарей и нормативных грамматик выяснилось, что существительных, отмеченных как имеющие два рода в польском языке (56) более чем в 5 раз меньше, чем в русском (257) при аналогичных семантических, грамматических и стилистических признаках.

К различиям между русским словами общего рода и польскими двуродовыми относится также несовпадение их словоизменительных показателей ( окончания мн. числа). Но в обоих языках по этому признаку рассматриваемые слова совпадают с существительными, имеющими один род: в русском – с существительными ж. рода на –а, в польском – с существительными м. рода на –а. Т.е. они не составляют отдельного грамматического рода23.

Словообразовательный анализ слов рассматриваемой группы подтверждает мнение, что «славянские языки различаются не столько инвентарём словообразовательных единиц, сколько их дистрибуцией, правилами пользования»24. Обращает на себя внимание наглядное сходство польских и русских образований типа: gęgała (гнусавый человек, донск. гунда, гунтяпа) – задавала, łamaga (уродина, недотёпа) – выжига, płaksa -плакса, gdera – брюзга и т.д. С другой стороны праславянский субстантивный суффикс –ц(а), в русском языке свойственный только существительным общего рода (убийца, кровопийца, пропойца ), в польском является одним из продуктивных для существительных м. рода на –а, имеющих коррелятивные пары ж. рода с суффиксом –yn(i):zbуjcа – zbуjczyni (убийца), obrońca – obrończyni (защитник, защитница) и т. д.

Исследователи отмечают колебания в отнесении ряда русских слов к мужскому, женскому или общему роду. В польском языке спорных случаев – по данным словарей – ещё больше: несоответствия в родовой принадлежности отмечены для половины слов исследуемой группы. Кроме того целый ряд существительных на –а, представляющих собой экспрессивную характеристику лица и свойственных разговорной речи и просторечию, единодушно относится словарями к м. роду: paliwoda (сорвиголова), szaławiła (гуляка), żminda (скряга) и т. д.

Это говорит о сложности дифференциации в живой речи слов общего рода и слов м. рода на –а, которые в польском языке составляют продуктивную группу со специфическими чертами словообразования и словоизменения. Существительные общего рода не имеют отличительных словоизменительных и словообразовательных черт, они не составляют такой заметной группы, как в русском языке. Границы её размываются, т. к. польскому языку больше свойственно называть деятеля-мужчину существительными на –а.

Таким образом, сравнительно-сопоставительный анализ польского и русского языков подтверждает, что в славянских языках сохранилась тенденция именовать деятеля словами склонения на –а, восходящая к индоевропейскому праязыку эпохи группировки имён не по родам, а по классам. Существительные м. рода такой структуры, если они имели эмоциональную окраску и употреблялись в роли экспрессивно-оценочных наименований, столь необходимых в повседневной речи, при нейтрализации семы «биологический пол» составили основу группы слов общего рода.

В итоге можно сказать, что сопоставление родственных языков не только помогает дифференцировать в них сходные явления и показать своеобразие изучаемого инославянского языка, но и даёт материал для ответа на вопросы о природе и происхождении многих языковых категорий.