Geum.ru

Дороги. Проселочные дороги. Размытые осенью. Пыльные летом. Зимние дороги, теряющиеся в снежной мгле. Весенние больше похожи на реки

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
Владимирская область, Гусь-Хрустальный

район, поселок Красное Эхо

МОУ Красноэховская СОШ.


Образ дорог в жизни и творчестве

А.С. Пушкина.


Участники:

Антонова Ирина

Долганина Олеся


Научный руководитель:

Ференгер Н.О.


Krasnoeehoshkola @mail.ru



Дороги. Проселочные дороги. Размытые осенью. Пыльные летом. Зимние дороги, теряющиеся в снежной мгле. Весенние - больше похожи на реки.

Дороги Пушкина. Какие они эти дороги? Может-это дороги вечного странника, может- изгнанника, а может дороги, ведущие в заточение?

Представим шум дождя, звон колокольчика и колею, оставшуюся после проехавшей кибитки.



Долго ль мне гулять на свете

То в коляске, то верхом,

То в кибитке, то в карете,

То в телеге, то пешком?

(«Дорожные жалобы»)

Дороги Пушкина- это дороги мимо холодных нечистых станций, мимо нищих деревень.

Колея от кибитки пролегла по дорогам Руси. На скольких дорогах остался след, как оставил след Пушкин в сердце каждого…

Много трудностей встречает поэт на своём пути. Дороги от уединения к уединению, где Пушкин впервые встречался с героями своих будущих произведений, где зрела в тишине мысль, где самые простые слова сплетались в удивительные стихи. Если мы мысленно представим жизненный путь поэта, то начало пути- это Царско-сельский Лицей. Вспомним письма Пушкина Вяземскому, где поэт вспоминает с любовью первое в жизни заточение. Каждый год, где б ни был поэт, с лицейскими друзьями или оторванный от них он празднует лицейскую годовщину. Так было и 19 октября 1825 года.


Друзья мои, прекрасен наш союз!

Он, как душа, неразделим и вечен-

Неколебим, свободен и беспечен,

Срастался он под сенью дружных муз,

Куда бы нас не бросила судьбина

И счастие куда б не повело, Вы все те же мы! Нам целый мир чужбина;

Отечество нам Царское село.

(«19 октября»)


Это заточение, подарившее поэту уединение, которое, в свою очередь, дало начало поэтическим восторгам писателя.

Светлыми были его воспоминания о приезде Державина в Лицей.

«Я прочел мои «Воспоминания в Царском селе» стоя в двух шагах от Державина»


О скальд России вдохновенный,

Воспевший ратных грозный строй,

В кругу товарищей, с душой воспламенённой,

Греми на арфе золотой!

Да снова стройный глас героям в честь прольется,

И струны гордые посыплют огнь в сердца,

И ратник молодой вскипит и содрогнется

Пи звуках бранного певца.

(«Воспоминания в Царском Селе».)

Державин много значит для поэта, когда Пушкин упоминал его имя в стихотворении, его голос наполнялся мелодичным звоном, сердце в груди билось с упоительным восторгом. Державин был в восхищении от прочитанных стихов и требовал чтеца к себе, но Александра Сергеевича не нашли.

Первую платоническую, истинно поэтическую любовь возбудила в Пушкине сестра одного его лицейского товарища, фрейлина Катерина Павловна Бакунина. С пламенным чувством описывал поэт её прелести в своих произведениях.

Какими прелестными казались Пушкину эти времена-годы, проведенные в Лицее. Прощаясь с этой главой своей жизни, он вглядывается в открывающуюся перед ним и его друзьями дорогу.



Промчались годы заточенья;

Недолго, мирные друзья,

Нам видеть кров уединенья

И царскосельские поля.

Разлука ждёт нас у порогу,

Зовёт нас дальний света шум,

И каждый смотрит на дорогу

С волненьем гордых, юных дум.

Иной под кивер спрятав ум,

Уже в воинственном наряде

Гусарской саблею махнул-

В крещенской утренней прохладе

Красиво мёрзнет на параде,

А греться едет в караул;

Другой, рожденный быть вельможей,

Не честь, а почести любя,

У плута знатного в прихожей

Покорным плутом зрит себя;

Лишь я, судьбе во всём послушный

Счастливой лени верный сын,

Душой беспечный, равнодушный,

Я тихо задремал один…

Равны мне писари, уланы,

Равны законы, кивера,

Не рвусь я грудью в капитаны

И не ползу в асессора;

Друзья! немного снисхожденья-

Оставьте красный мне колпак,

Пока его за прегрешенья

Не променял я на шишак…

(Товарищам)


Поэт всегда с тревогой смотрел в будущее: «Вся жизнь моя - печальный мрак ненастья». Тяжёлые предчувствия не обманули Пушкина. 3 года, проведенные в Лицее Петербурга, оказались легкими и беззаботными.

Поэт никогда не снимал свой красный колпак перед царём:


Ура! в Россию скачет

Кочующий деспот.

Спаситель горько плачет,

А с ним и весь народ.

Мария в хлопотах Спасителя стращает:

«Не плачь, дитя, не плачь сударь:

Вот бука, бука- русский царь!»

(«Сказки.Noel».)

Перед всесильным Аракчеевым:


Всей России притеснитель,

Губернаторов мучитель

И Совета он учитель,

А царю он - друг и брат.

Полон злобы, полон мести,

Без ума, без чувств, без чести,

Кто ж он? Преданный без лести,

…грошевой солдат.

(«На Аракчеева».)


Император Александр нелестно отзывался о юном таланте. Это отражается в письме Карамзина Дмитриеву:

«Над здешним поэтом Пушкиным если не туча, то, по крайней мере, облако, и громоносная…служа под знаменем либералистов, он написал стихи на вольность, эпиграммы на властителей и прочее и прочее».

Поэт не опустил головы и в кишиневском изгнании: «Полетели ругательства на все сословия. Штатские чиновники- подлецы и воры, генералы- скоты большей части, один класс земледельцев почтенный. Но дворян русских особенно напал Пушкин . Их надобно повесить, а если бы это было, то он с удовольствием затягивал бы петли…»

(Из записок П.И. Долгорукого)


Пушкина можно было сослать, но нельзя было сослать поэзию Пушкина. Она помогала народу бороться с несправедливостью. Многие молодые вольнодумцы повторяли в Петербурге пушкинские строки:


«Товарищ, верь, взойдет она-

Звезда пленительного счастья,

Россия вспрянет ото сна

И на обломках самовластья

напишут наши имена».


Затем Пушкин попадает в унизительное заключение на юге, в Одессе. Здесь все пытаются показать ему, что он всего лишь мелкий чиновник, а не свободный поэт. Будучи узником, Александр Сергеевич мечтает о свободе, о вольной дороге:


Сижу за решеткой в темнице сырой.

Вскормленный в неволе орел молодой,

Мой грустный товарищ, махая крылом,

Кровавую пищу клюёт под окном,

Клюёт, и бросает, и смотрит в окно,

Как будто со мною задумал одно:

Зовет меня взглядом и криком своим

И вымолвить хочет: «Давай улетим!

Мы вольнее птицы; пора брат, пора!

Туда, где за тучей белеет гора,

Туда, где синеют морские края,

Туда, где гуляем лишь ветер…да я!

(«Узник»)


В южном уединении приходят к поэту и Пленник, и Евгений Онегин и Мария, и Алеко:

Врагу стеснительных условий и оков,

Нетрудно было мне отвыкнуть от пиров,

Где праздный ум блестит, тогда как сердце дремлет,

И правду пылкую приличий хлад объемлет.

Оставя шумный круг безумцев молодых,

В изгнании моем я не жалел об них;

Вздохнув, оставил я другие заблужденья,

Врагов моих предал проклятию забвенья,

И, сети разорвав, где бился я в плену,

Для сердца новую вкушаю тишину.

В уединении мой своенравный гений

Познал и тихий труд и жажду размышлений.

(«Чаадаеву».)

Как жестоко просчитались гонители Пушкина! Они хотели заставить поэта замолчать, но он лишь стал глубже и серьезней. Разлучить его с друзьями тоже не удалось. Даже здесь, на юге, в Каменке он встречался с будущими декабристами. Они скрывали от поэта, что существует и России тайное общество. Пушкин страстно желал быть членом этого общества, но, видя, что все это глупая шутка, встал, раскрасневшись, и сказал со слезой на глазах: «Я никогда не был так несчастлив, как теперь; я уже видел жизнь мою облагороженною и высокую цель перед собой, и все это была только злая шутка».

Изгнание поэта из южной ссылки: «Все доказывает, что он слишком проникся вредными началами, так пагубно выразившимся при первом вступлении его на общественное поприще.»

Снова дорога, на этот раз в родовое имение Михайловское. Пушкин увозит с собой воспоминания о любимой и навсегда потерянной Воронцовой. Главным замыслом самодержавия было отрезать Пушкина от мира и людей.

Но злобно мной играет счастье:

Давно без крова я ношусь

Куда подует самовластье;

Уснув, не знаю, где проснусь.

Всегда гоним, теперь в изгнанье

Влачу закованные дни…

(«К Языкову».)

Здесь в Михайловском Пушкин впервые задумывается о судьбах народов и царей, уходит к вольным временам Стеньки Разина, к смутным временам Бориса Годунова, здесь он встретил Анну Керн…

После того, как было подавлено декабристское восстание, новый царь прощает Пушкина.

Наступает день пушкинской жизни:

Но в полдень нет уж той отваги:

Порастрясло нас; нам страшней

И косогоры и овраги;

Кричим: полегче, дуралей!

(«Телега жизни»)

И снова дорога. Дорога в последнее заточение-В Петербург. Тюремщиком Александра Сергеевича становится Николай 1.Он понимал, что оковы не сломили Пушкина. Он решает заковать пушкинскую мысль.

Город пышный, город бедный,

Дух неволи, стройный вид,

Свод небес зелёно-бледный,

Скука, холод и гранит…

(«Город пышный, город бедный».)

Но и здесь мысль поэта осталась неподвластна самовластью: « Дорогою свободной иди, куда влечёт тебя свободный ум».


Не множеством картин старинных мастеров

Украсить я всегда желал свою обитель,

Чтоб суеверно им дивился посетитель,

Внимая важному сужденью знатоков.

В просторном углу моём, средь медленных трудов,

Одной картины я желал быть вечно зритель,

Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,

Пречистая и наш божественный спаситель-

Она с величием, он с разумом в очах-

Взирали, кроткие, во славе и в лучах,

Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.

Исполнились мои желания. Творец

Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,

Чистейшей прелести чистейший образец.

(«Мадонна».)


Эти строки посвящены будущей жене поэта- Н.Н. Гончаровой.

«Свободный ум поэта».Он по-прежнему верен идеалам молодости.


Нас было много на челне;

Иные парус напрягали,

Другие дружно упирали

В глубь мощны весла. В тишине

На руль склоняясь, наш кормщик умный

В молчанье правил грузный челн;

А я – беспечной веры полн,-

Пловцам я пел…Вдруг лоно волн

Измял с налёту вихорь шумный…

Погиб и кормщик и пловец!-

Лишь я, таинственный певец,

На берег выброшен грозою,

Я гимны прежние пою

И ризу влажную мою

Сушу на солнце под скалою.

(«Арион».)


Нет, он не зовет к новому восстанию, он хочет понять причины трагедии на Сенатской площади.

Новая дорога открывается перед ним, редкая для Пушкина вольная дорога. Пушкин едет в степи Оренбуржья. Из душного Петербурга туда, где бушевала пламя крестьянской войгы Пугачёва.

И вот он снова в столице. Как тяжело поэту в холодном Петербурге…


Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит-

Летят за днями дни, и каждый час уносит

Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём

Предполагаем жить…И глядь- как раз- умрем.

На свете счастья нет, но есть покой и воля.

Давно завидная мечтается мне доля-

Давно, усталый раб, замыслил я побег

В обитель дальнюю трудов и чистых нег.

Но ни покоя, ни воли не дано было узнать поэту. «Унылый путь» последних лет пушкинской жизни:

Катит по-прежнему телега,

Под вечер мы привыкли к ней

И ,дремля, едем до ночлега,

А время гонит лошадей.

(«Телега жизни».)

Последняя дорога Пушкина на дуэль с Дантесом.

Это начало новой дороги, народной тропы к Пушкину.


Использованная литература:


1.Бочаров С.Г. - Поэтика Пушкина.

2.Пушкин А.С.-Избранные сочинения.

3.Друзья А.С.Пушкина: в двух томах. Составители В.В. Кучина.