А. Н. Черпинска генерал-лейтенант и. Н. Эссен

Вид материала

Документы

Содержание Новая должность Эвакуация в Курляндии Начало войны Блокада Риги Пожар в предместьях Бои июля и августа Приход подкреплений из Финляндии После ухода на отдых

Подобный материал:

• Лотереи Лотерея «10 автомобилей от эссен», 158.52kb.
• Генерал-лейтенант Д. А. Волкогонов, доктор философских наук, профессор Психологическая, 3915.58kb.
• Проблемы поддержания государственного обвинения в условиях судебной реформы, 139.37kb.
• -, 303.05kb.
• Плакаты по Великой Отечественной войне 1941-1945г в музее моу сош №14, 34.39kb.
• Военно-космическая академия имени а. Ф. Можайского начальник академии генерал-лейтенант, 103.14kb.
• Наркоконтроль в губернии не скрывают реальные цифры, 601.69kb.
• Г тел. (495)252-06-89 8-916-963-00-90. echernova@list ru о писателе Булгакове, генерале, 1681.06kb.
• Генерал-лейтенант Иван (Ян) Адамович Роткевич (20. 07. 1898-1962), 84.83kb.
• Кафедра менеджменту зовнішньоекономічної діяльності, 59.59kb.

А. Н. Черпинска

ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ И. Н. ЭССЕН

КАК ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОР ПРИБАЛТИЙСКИХ ГУБЕРНИЙ

В 1812 ГОДУ


Иван Николаевич Эссен I (он же Магнус Густав) (1758 – 1813) был родом из Эстляндии. Свою военную карьеру согласно формулярным спискам он начал в 1772 г. как рядовой лейб-гвардии Измайловского полка, а к концу года стал старшим адьютантом генерала Ингельсторма. В 1783 – 1785 гг. участвовал в войне в Польше, в 1788 – 1790 гг. – в русско-шведской войне. В 1792 и 1794 гг. подавлял восстания в Польше. В 1799 г. воевал в Голландии и был произведен в генерал-лейтенанты. Занимал должность военного губернатора в Смоленске и Каменец-Подольске. В 1806 г. Эссен осаждал крепость Хотин, а в сражении при Фридланде (1807) получил контузию. После выздоровления командовал резервным корпусом Молдавской армии. В 1812 г. Эссен был назначен Прибалтийским генерал-губернатором и военным губернатором Риги. Ему подчинили все войска, находившиеся в Прибалтике.

В связи с этим необходимо выяснить два вопроса:

1) почему в преддверии войны был сменен прежний генерал-губернатор генерал-лейтенант Дмитрий Иванович Лобанов-Ростовский;

2) что означает быть генерал-губернатором Прибалтики в начале XIX в.

По поводу первого вопроса - главной причиной был сам Лобанов-Ростовский. Он с самого начала приготовлений к войне (то есть с 1810 г.) неутомимо убеждал руководство армии в том, что Рига не устоит перед противником. Прибалтийский историк В. фон Гудцайт, который занимался изучением войны 1812 года, считал, что прежний генерал-губернатор был просто неуверен в себе¹. Это заметил также и военный министр Михаил Богданович Барклай де Толли. Он в своих записях подчеркнул, что в технических вопросах Лобанов не был силен, но был слишком горд, чтобы признать это и попросить помощи у друих офицеров. Барклай также писал, что Лобанов был исполнен готовностью похоронить себя в развалинах крепости². Но не этого ожидали от него. В Риге надо было оставить предприимчевого и решительного командира, и выбор пал на Эссена, которого называли «солдатом, состарившимся с ружьем в руках»³.


^ Новая должность

Вопрос о том, что представляла из себя должность генерал-губернатора Прибалтики, на первый взгляд может показаться примитивным. Но, в сущности, только подробно рассмотрев его, можно понять те условия, в которых пришлось действовать Эссену. Прибалтийские губернии включали в себя Эстляндию, Лифляндию и Курляндию, последняя из которых была присоединена к России только с 1795 г. Существовали сомнения по поводу лояльности курляндских баронов русскому трону. А лифляндские дворяне тревожились из-за своих крестьян, они еще помнили бунт 1802 г. Как ни странно, но с приближением войны по Прибалтике кочевали слухи, что при ее взятии, Наполеон собирается отменить крепостное право. Все это накаляло обстановку в провинции. Так же неспокойно было и в Риге. Ее готовили к возможному нападению и осаде. Это черезвычайно остро ощущало местное население. Была нарушена торговля, затруднено движение, а для расширения укреплений сносилось очень много строений, в том числе и частные дома. Все это тревожило рижан, привыкших к мирной жизни, которые считали свою крепость старой и слабой.

Эссен прибыл в Ригу 4 июня. От бывшего генерал-губернатора он унаследовал не только должность, но и незаконченные дела:

1) в Рижской крепости не были завершены подготовительные работы к войне;

2) гарнизон полностью не был обучен военному делу;

3) не была завершена эвакуация ценностей Курляндии.

Крепость

Крепость Риги подготавливали к войне уже с середины 1810 г., но укрепительные работы были настолько обширны, что проявился недостаток материальных и людских средств. Огромной проблемой являлся разросшийся город. Усиление крепости не проходило без ущемления интересов жителей, потому что их дома, торговые лавки и амбары плотно прилегали к старой крепости. А для создания новых укреплений и для очищения их окрестностей приходилось нарушать старый порядок. Привычному ритму функционирования города мешало также большое скопление солдат, подвоз запасов на случай осады и возрастающие требования к жителям в вопросах пожаробезопасности, передвижения, обеспечения продовольствием. Все это приводило к постоянным конфликтам между гражданским управлением города и местным военным руководством. Главным «арбитром» в данной ситуации являлся генерал-губернатор.

Войска

Планы, предназначенные для обороны Риги, были созданы с учетом присутствия в городе отважного и решительного гарнизона, который мог бы активно действовать против неприятеля на подступах к городу и не подпускать его к укреплениям как можно дольше. Директор инженерого департамента инженер генерал-майор Карл Иванович Опперман, в апреле 1811 г. проводя инспекцию крепости, писал, что для ее обороны необходимо 16 батальонов пехоты (10 000 – 12 000 чел.), 1 рота полевой артиллерии, 5 драгунских эскадронов и казаков и 600 артиллеристов для обеспечения действия крепостной артиллерии. До начала осады кавалерию стоило пополнить еще 10 эскадронами⁴.

В первой половине мая 1812 г. К. И. Опперман оценил рижский гарнизон и признал его малочисленным (менее 7 000 чел.), необученным и слабым. Он советовал усилить его опытными батальонами, потому что сами укрепления, насколько бы хороши они не были, не могли задержать противника ни на один день⁵.

Как уже было отмечено, Эссен являлся главнокомандующим всех сил, размещенных в Курляндии и Лифляндии. Главную их часть составлял гарнизон Риги, в который во время вступления Эссена в новую должность входило 30 запасных батальонов пехотных дивизий, 4 запасных кавалерийских эскадронов и несколько сотен казаков, вместе составляющих около 15 000 человек.
^

Эвакуация в Курляндии

Война в первую очередь коснулась бы Курляндии, из-за чего до начала войны было необходимо предельно очистить губернию от всего пригодного для неприятеля:

1) вывести продовольственные запасы, вооружение, городские и уездные архивы;

2) эвакуировать чиновничество;

3) увести как можно больше лошадей и скота, испортить дороги и переправы.

Организация этих мероприятий началась уже в 1811 г., но по разным причинам не была завершена. Противник мог нагрянуть в любой день, а в портах Курляндии оставалось много продовольственных запасов и крепостной артиллерии. Это были первые дела, которыми поспешно занялся Эссен, отдавая также приказания войскам, находящимся в Курляндии, по уходу из губернии портить дороги, мосты и переправы⁶. До прибытия неприятеля в Курляндию артиллерию удалось вывести, но часть продовольственных запасов не успели ни увезти, ни уничтожить, и они попали в руки противника.


^ Начало войны

12 июня 1812 г. 10-й корпус наполеоновской армии под командой маршала Этьена Жака Жозефа Макдональда перешел р. Неман неподалеку от Тильзита и начал движение в направлении Риги.

Как уже упоминалось, работы по укреплению Рижской крепости в 1812 г. продолжались. Из отчетов коменданта Рижской крепости генерал-лейтенанта Ивана Федоровича Эмме, Эссен узнал, что установление необходимой артиллерии на укреплениях почти завершено. Продолжалось создание погребов в бастионах, блокгаузов в некоторых укреплениях, палисадной ограды и батареи на одном из островов Двины.

Продолжался снос строений, мешавших действиям артиллерии на укреплениях. Необходимо было закончить очистку окрестностей крепости, особенно вокруг нового комплекса укреплений на левом берелу Западной Двины и на ее островах. Жителям предместий правого берега объявили о возможном уничтожении их домов и советовали заблаговременно переехать и увезти с собой ценные вещи⁷. Эссен, как мог, торопил эти работы.

Войска

Первым, что заметил Эссен, были довольно ограниченные средства, которыми он обладал для выполнения своих обязательств. Об этом он упоминает в своем первом докладе императору⁸. Более полные сведения можно найти в его письме генералу Петру Корниловичу Сухтелену от 3-го июля. В нем Эссен упоминает гарнизон Риги, который, по его мнению, стрaдает от качественных и количественных недостатков⁹. Еще одним обстоятельством, которое мешало полноценно действовать Эссену, была нехватка полевой артиллерии. Без нее он практически не мог задержать противника по дороге к Риге¹⁰. Эссен плохо отзывался о качествах кавалерии, доверенной ему, называя ее офицеров, нижних чинов и даже лошадей «браком полков»¹¹. К рижскому гарнизону в середине июня присоединились кавалерийские части, разположенные в Курляндии, но Эссен был недоволен состоянием их конного состава. В эскадронах было много старых и бракованных лошадей, а из здоровых часть была молодой и необученной¹². Эссен не был доволен вверенными ему казаками и пытался повысить их рвение, сменив командира. Т.к. полковник гродненских гусар Турский, командующий полком донских казаков, неоднократно допускал оплошности, Эссен предложил командующему русскими полками генерал-лейтенанту Федору Федоровичу Левизу оф Менару сменить его воинским старшиной Селивановым 2-м, т.к. был уверен, что казаки «охотно служа, неохотно повинуются другому не из своих начальников»¹³.

Эссен понимал, что всеобщее состояние российской армии вызывало такую скромность, но, тем не менее, настоятельно просил военного министра дать ему роту полевой артиллерии. Чтобы как-то компенсировать нехватку офицеров, Эссен освободил многих офицеров, находящихся под арестом, и отправил их в полки искуплять свою вину хорошими делами и усердной службой¹⁴.

Эссену играло на руку довольно медленное приближение прусских частей армии Наполеона. Это позволяло ему продолжать укрепление крепости и обучение гарнизона стрельбе из артиллерии через амбразуры и ружьями – через бруствер¹⁵.

Еще Эссену приходилось налаживать отношения между российскими офицерами, служившими в Риге, и англичанами, которые, как только началась война с Францией, предложили Эссену сотрудничество. Они были готовы участвовать в сооружении канонерских лодок для обороны Риги, но хотели также возобновления торговых отношений с Англией. Эссен не видел препятствий этому, потому что получил одобрение свыше, но комендант Динаминдской крепости генерал-майор Кононович и командир рижского порта вице-адмирал Николай Иванович Шешуков не хотели во всем потакать бывшим противникам, из-за чего возникали распри между ними¹⁶.

Активное содействие англичанам могло повлиять и на мнение контр-адмирала Томаса Мартина об Эссене. Мартин писал о нем адмиралу Джеймсу Саумаресу: «Эссен, которого назначили только несколько недель назад, тот самый, который добился успехов в прошлом назначении в Голландии, храбр, деятелен, и я верю в то, что он отличный офицер»¹⁷. Мартин также отметил, что Эссен очень разговорчивый, откровенный и не боится признавать свои ограниченные знания в некоторых сферах.


^ Блокада Риги

В начале июля части 10-го корпуса армии Наполеона подошли к Экау, где 7 июля состоялось первое большое столкновение между прусскими и русскими войсками. После битвы Левиз отошел к Риге, а прусские части в последующие дни блокировали все дороги из Курляндии в Ригу и пролукругом разместились на подступах к ней (Шлок – Олай – Даленкирхен) в 10 – 20 верстах от города.

Хотя неприятель и не отважился брать Ригу приступом и не начал осаду, положение войск Эссена не было прочным. У него не хватало кавалерии, чтобы обеспечить безопасность Лифляндской губернии, проводить нужную разведку и создавать прочную цепь форпостов. Последнее осложняло еще и то, что отдельные выставленные отряды совершенно не умели нести эту службу, сторонились встреч с неприятелем, не пытались выяснить его число и командира, к тому же неправильно составляли донесения командирам¹⁸.

Не совсем гладко налаживались отношения Эссена с комендантом рижской крепости Эмме. По новому «Положению для крепостей, на базисе военных действий расположенных» коменданту были предписаны широкие полномочия для действий в крепости, но по каким-то причинам, Эмме часто обращался к Эссену для решения дел, которые входили в его собственные полномочия. Это раздражало генерал-губернатора, у которого и без того хватало занятий, и он неоднократно напоминал Эмме о его полномочиях, и, в конце концов заметил, что «излишняя переписка ... неприятна и службе вредна»¹⁹.

Очень даже может быть, что натянутые отношения вызвали и появление довольно негативного образа Эссена в записках Эмме, в которых он отзывался о нем как о честном и прямом человеке, но с пылким характером²⁰. Самым пагубным из недостатков Эссена Эмме считал его нерешительность, которая, по его словам, доходила до паники и заставляла генерал-губернатора часто менять принятые решения.

Больше всего Эссена тревожило то, что по данным разведки и дезертиров, в Якобштате неприятель собирал все необходимое для возведения моста через Двину, а в других местах у реки собирались лодки²¹. Для обороны Риги прибыли пополнения войск, но они были пригодны только для службы в крепости, а не для совершения нападений на неприятеля. Эссен считал их «весьма ненадежными» и писал главнокомандующему в Петербурге Сергею Кузмичу Вязмитинову, что его запасные батальоны «составлены или из дряхлых людей или из людей дурнова поведения», а резервные батальоны – из рекрутов последнего набора, в т.ч. латышей и поляков, с которыми не могут объясниться русские офицеры²². В связи с этим Эссен оставался малоактивным. Такими же были и пруссаки, которые ожидали происшествий на главном театре военных действий, заготавливали материалы для осады и ждали подвоза осадной артиллерии из Данцига.
^

Пожар в предместьях

Угроза осады обусловила действия Эссена по завершению работ в крепости. Нельзя было больше медлить с очисткой окрестностей укреплений. 10 июля Эссен отдал приказ инженерам обозначить ту часть предместий, которую необходимо уничтожить. Каждый день Эссен от разных источников получал сведения о переходе Двины неприятелем, но достоверной информации не хватало. Вечером 11 июля Эссен дал команду сжечь отмеченную часть рижских предместий правого берега. Во время выполнения приказа поднялся ветер и возник пожар, который вышел за рамки контроля и уничтожил большую территорию.

Возникший при пожаре беспорядок и громадные материальные убытки породили в городе недовольство, которое нашло виновным Эссена. На улицах над ним насмехались и стали звать «Поджигателем»²³, хотя он делал все, что было в его силах, чтобы помочь пострадавшим в пожаре, открыв в т.ч. и свой собственный кошелёк. Слухи о пожаре и о заживо сгоревших жителях (не подтверждены достоверными письменными источниками) дошли до Петербурга, и Эссену пришлось писать обьяснения, в которых он пытался себя оправдать: «…принятые мною меры по сожению рижских форштатов столь жестки, что единственно поодному долгу службы я мог на то решится но иметь при том нарекания и навлеч может быть негодование и самаго государя императора для меня ужасно...»²⁴
^

Бои июля и августа

После пожара предместий прусский генерал Юлиюс Август Рейнгольд фон Граверт предложил Эссену сдать по его мнению «слабую» рижскую крепость, чтобы пощадить город и людей²⁵. Эссен учтиво отклонил это предложение.

В последующие дни июля выяснилось слабое место расположения прусских сил. Каждое их соединение мало могло поддержать остальные, из-за чего в Риге назрел план разбить их по одиночке. Так, 24 июля пруссаков выгнали из Шлока, но уже через пару дней противник занял прежнее расположение, потому что русские части отошли к Риге. Похожий сценарий повторился во время боев 10 августа у Даленкирхена, Олай и Шлока.

Причиной этих событий был целый комплекс внешних и внутренних обстоятельств, самыми главными из которых были:

1. состояние войск в Риге;
   
2. разногласия между офицерами, подчинёнными Эссену.
   

О составе русских частей под Ригой уже говорилось выше. Можно только отметить, что Эссен продолжал отрицательно отзываться о гарнизоне, в котором было много новобранцев и не хватало офицеров для их обучения. Эссен не был уверен в том, что на поле эти люди могли бы действовать достаточно скоординированно, поэтому ему пришлось воздержаться от больших боев. Действия его войск он сам называл вылазками с небольшими отрядами. Как правило, они были удачны, но после приходилось возвращаться в крепость²⁶. У пруссаков были свои преимущества – больше кавалерии и артиллерии, в том числе и несколько рот конной артиллерии. Это обусловило мобильность прусских частей по сравнению с русскими.

Упомянутые разногласия возродились между генерал-лейтенантом Левизом и подполковником по квартмейстерской части Свиты Его Императорского Величества Юганом Людвигом Тидеманом. Их мнения по поводу предпринимаемых мероприятий против неприятеля весьма расходились. Считаясь с состоянием своих полков, Левиз выбирал осмотрительную тактику. Тидеман был уверен, что Левиз из-за своей медлительности и вдумчивости упускает возможность потревожить пруссаков. Тидеман, в свою очередь, был очень деятелен. Он составлял предложения по усилению некоторых частей укреплений, по размещению форпостов и по действиям против неприятелей. Он был уверен, что при Риге надо действовать предельно активно, чтобы как можно дольше оттянуть осаду в недостаточно укрепленной крепости²⁷. Тидеман верил, что против пруссаков русские тоже имеют свои «козыри», включая численное превосходство, возможность нападать на отдельные отряды и не ввязываться в большие бои, и канонерские лодки. При внимательном выборе мест для сражений, где кавалерия и конная артиллерия теряют свои превосходства, русские, по мнению Тидемана, могли смело драться с пруссаками²⁸.

Не удивляет и то, что в этой ссоре Эссен встал на сторону Левиза, потому что Тидеман был иностранцем, недавно перешедшим из прусской в русскую службу, а с Левизом генерал-губернатора связывали два обстоятельства - они были из одного края и уже вместе воевали, из-за чего Эссен никогда не забывал хвалить достоинства Левиза и поддерживал его мнение. Самым большим конфликтом между офицерами была ссора о диспозиции для нападения на все три отдельные части прусских войск в начале августа. Диспозицию, составленную Тидеманом Левиз признал плохой и подправил по - своему. Это не понравилось Тидеману, который считал, что Левиз испортил весь его замысел. 6 августа Эссен обозначил диспозицию Тидемана некорректной и написал Левизу: «Как верил я Вам командование над всеми войсками под командою моею состоящими то верно вам сочинены диспозиции и инструкции всем часным начальникам каковым Вы будите руководствоватся по знаниями вашим ремесла равно и усердием на пользу службы»²⁹.

Англичане, воевавшие при Риге, тоже отметили несколько обстоятельств, которые влияли на успех боевых действий. Например, адмирала Т. Мартина удивляло то, что генералы в Риге очень мало были извещены о движениях других частей русской армии³⁰. Порой ему казалось, что Эссен не знает ничего о происходящем за пределами его команды³¹. Еще, англичанина не прекращало удивлять то, что о предстоящих боях заранее знал весь город. Конечно, не остались без замечаний и качества офицеров. Так, воевавший под Ригой английский капитан Генри Стюарт писал об Эссене как об офицере, способности которого намного превышают таланты офицеров, подчиненных ему³². Из писем Стюарта следует, что это было одной из причин провала некоторых операций.

^

Приход подкреплений из Финляндии

В конце августа 1812 г. в Ригу был отправлен генерал-лейтенант Фадей Федорович Штейнгель, командовавший Финляндским корпусом, которому поручили действовать совместно с гарнизоном Риги. Эссен ожидал, что ему, как главнокомандующему всех местных сил, доверят командовать этими соединениями и он сможет действовать против неприятеля на поле. Потому его очень задело назначение Штейнгеля на эту должность, в то время как он был оставлен в Риге. 1 сентября Эссен просил императора об отставке³³.

Но все же Штейнгелю и Эссену надо было действовать под Ригой вместе, хотя мнения их и разошлись в определении приоритетов предстоящих операций. Эссен предполагал, что важнее занять Митаву, столицу Курляндии, а Штейнгелю был дан приказ отбить у прусского корпуса артиллерийский парк. Оба военачальника не могли договориться и разделили силы, что послужило главной причиной неудач их действий. Хотя Эссен занял Митаву, прусские войска оттуда уже ушли, и русским пришлось сделать то же самое, когда пруссакам удалось удержать артиллерийский парк и остановить Штейнгеля.

Эссен во время этих действий хотел реабилитировать себя, но ему это не удалось. Во второй половине сентября Штейнгель со своими силами отправился к командиру 1-го корпуса Петру Христиановичу Витгенштейну.


^ После ухода на отдых

В октябре 1812 г. Эссена заменил маркиз Филипп Осипович Паулуччи. 14 декабря Эссен писал императору, прося освободить его от службы из-за проблем со здоровьем. Он также упомянул свою службу в Риге, которая прошла незаметно для императора³⁴. Эссен считал, что хотя служба в крепостных войсках не так блистательна, как в большой армии, но не менее затруднительна и не менее полезна для Отечества.

Летом 1813 г. Эссен лечился на Балдонских водах. 23 августа его нашли утонувшим. Поползли слухи о самоубийстве, хотя наверняка утверждать это невозможно. Известно только то, что его очень огорчало сложившееся общественное мнение о нем, и у многих даже сегодня имя Ивана Николаевича Эссена ассоциируется только с пожаром рижских предместий.