Верόника, принцесса Аквитанская

Вид материалаДокументы

Содержание


Музыка. Это уже спектакль. За экраном силуэты актеров. Временами реплики растворяются в музыке и звуках.
Актриса падает в обморок.
Подобный материал:
1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   ...   25
(читает донесение): Начальнику Секретного Отдела ОГПУ товарищу Дерибасу. По поводу готовящейся к постановке пьесы „Белая гвардия“ Булгакова, репетиции которой идут в Художественном театре в литературных кругах высказывается большое удивление, что пьеса эта пропущена реперткомом, так как она имеет определенный и недвусмысленный белогвардейский дух. По отзывам людей, слышавших эту пьесу, можно считать, что пьеса, как художественное произведение, довольно сильна… Вызов Булгакова на Лубянку вовсю обсуждается в московских литературных кругах, поскольку Булгаков подробнейшим образом рассказал о допросе известному писателю Смидовичу-Вересаеву. Во время допроса ему казалось, что «сзади его спины кто-то вертится, и у него было такое чувство, что его хотят застрелить», в конце концов ему заявили, что «если он не перестанет писать в подобном роде, то он будет выслан из Москвы», а когда он вышел из ГПУ, то видел, что за ним идут.

Ягода. Продолжать следить, докладывать, допросить еще раз.


Актриса («Елена). Ларион!


Артузов. Нам сообщают. (читает) Вся интеллигенция Москвы говорит о „Днях Турбиных“ и о Булгакове. От интеллигенции злоба дня перекинулась к обывателям и даже рабочим. Достать билет в Первом MXAT на „Дни Турбиных“ стало очень трудно. Сам Булгаков получает теперь с каждого представления сто восемьдесят рублей. Вторая его пьеса, „Зойкина квартира“, усиленным темпом готовится в студии имени Вахтангова, а третья, „Багровый остров“, уже начинает анонсироваться Камерным театром. Единогласное мнение лиц, бывших на пьесе, таково, что сама пьеса ничего особенного собою не представляет ни в чисто художественном, ни в политическом отношениях, и даже, будь она поставлена в каком-нибудь другом театре, на нее не обратили бы никакого внимания.

Сталин. Поехали, посмотрим, Артур Христианович, что это за Булгаков такой. Пусть мне принесут текст пьесы.


Актриса («Елена). Алешу убили.

Булгаков. Тут вот что, Вера Сергеевна. Тут никакой аффектации не нужно. Нужно очень просто, очень просто – возьмите себя пальцами за виски, ходите, и на одной ноте – Алешу убили, Алешу убили… И получится.

Станиславский. Верно. Так – получится. Еще знаете что, Вера Сергеевна... Потом надо – вот вы ходите, ходите – надо засмеяться, как плач, …и упасть. Попробуйте.


^ Музыка. Это уже спектакль. За экраном силуэты актеров. Временами реплики растворяются в музыке и звуках.


Актриса («Елена). Ларион! Алешу убили...

Первый актер («Шервинский). Дайте воды...

Актриса («Елена). Ларион! Алешу убили! Вчера вы с ним за столом сидели — помните? А его убили...

Второй актер («Лариосик»). Елена Васильевна, миленькая...

Первый актер («Шервинский»). Лена, Лена...

Актриса («Елена). А вы?! Старшие офицеры! Старшие офицеры! Все домой пришли, а командира убили?..

Третий актер («Мышлаевский»). Лена, пожалей нас, что ты говоришь?! Мы все исполняли его приказание. Все!

Четвертый актер («Студзинский»). Нет, она совершенно права! Я кругом виноват. Нельзя было его оставить! Я старший офицер, и я свою ошибку поправлю! (выхватывает револьвер)

Третий актер («Мышлаевский»). Куда? Нет, стой! Нет, стой!

Четвертый актер («Студзинский»). Убери руки!

Третий актер («Мышлаевский»). Ну, нет! Что ж, я один останусь? Ты ни в чем ровно не виноват! Ни в чем! Я его видел последним, предупреждал и все исполнил. Лена!

Актриса («Елена»). Я от горя сказала. У меня помутилось в голове. Отдайте револьвер!

Четвертый актер («Студзинский»). (истерически) Никто не смеет меня упрекать! Никто! Никто! Все приказания полковника Турбина я исполнил!

Актриса («Елена»). Никто!.. Никто!.. Я обезумела.

Третий актер («Мышлаевский»). Николка, говори... Лена, будь мужественна. Мы его найдем... Найдем... Говори начистоту...

Пятый актер («Николка»). Убили командира...

^ Актриса падает в обморок.

Станиславский. пустоту) Занавес. (пауза) Тихо. Так было на «Чайке».

Распорядитель. (вбегает, шепотом) Константин Сергеевич, люди из зала не выходят! Сидят молча, с ума сойти! (убегает)

Станиславский. Я вас поздравляю, Михаил Афанасьевич. Хоть и выбросили, мерзавцы, петлюровскую сцену, а все равно, хорошо.

Булгаков. Спасибо вам за все, Константин Сергеевич. Я пойду.

Станиславский. Как же, а четвертый акт?

Булгаков. Что-то я себя неважно чувствую… я где-нибудь один побуду. (уходит)

Распорядитель. (вбегает) Так и сидят, Константин Сергеевич, даже говорят – шепотом!

Станиславский. Вот и чудно.

Распорядитель. А ведь славный спектакль, Константин Сергеевич, ей-богу, до чего славный! Молодец Булгаков, какой молодец!

Станиславский. Собственно, он его и поставил.

Сталин. (появляется сначала голова, потом входит) Не помешаю?

Станиславский. Что вы, что вы, Иосиф Виссарионович, прошу вас…

Распорядитель. Ох… Я побегу, чтобы звонки к началу не давали.

Сталин. А что, начнут без нас?

Станиславский. Конечно, нет. Как можно?

Сталин. Не беспокойтесь. Я вас не задержу. Пусть дают.

Распорядитель. Я все ж таки, простите… пардон… (убегает)

Сталин. (достает портсигар) Вы ведь курили, Константин Сергеевич?

Станиславский. Курил когда-то.

Сталин. Мне сказали, что у вас сердце не очень… Ну, я тоже не буду.

Станиславский. Пожалуйста, курите, если вам угодно.

Сталин. (убирает портсигар) Антисоветская штука ваш спектакль, а?

Станиславский. Нам Главрепертком разрешил. Мы все, абсолютно все указания выполнили.

Сталин. Антисоветская. Но талантливая. Странное дело этот талант, вы не находите? В какую угодно сторону изворачивается, как уж. Все может оправдать, заставить полюбить и прочее.

Актриса.