Бенедикт спиноза избранные произведения том второй

Вид материала

Содержание

Письмо 48 259
Ответ на предыдущее
Отрывки из письма Спинозы
Б. Спиноза.
Письмо 50 270
Проницательнейшему философу
Ответ на предыдущее
Письмо 53 283
Ответ на предыдущее

Подобный материал:

1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 64

и советника Курфюрста Пфальцского

Гейдельберг, 16 февраля 1673 г.

^ ПИСЬМО 48²⁵⁹

Славнейшему и благороднейшему

мужу г-ну И. Людвигу Фабрициусу,

профессору Гейдельбергского университета

и советнику Курфюрста Пфальцского

от Б. д. С.

^ ОТВЕТ НА ПРЕДЫДУЩЕЕ

Славнейший муж!

Если бы я когда-либо стремился занять кафедру на каком-либо факультете, то, конечно, я мог бы желать лишь той, которую мне предлагает через Вас Светлейший Курфюрст Пфальцский, особенно ввиду свободы философ-

564

ствования, предоставляемой мне всемилостивейшим Князем. Не говорю уже о том, что я давно мечтал жить под властью Государя, мудрость которого вызывает всеобщее восхищение. Но так как я никогда не имел намерения выступать на поприще публичного преподавания, то, как долго я ни раздумывал, я не могу побудить себя воспользоваться этим прекрасным случаем. Ибо, во-первых, я думаю, что если бы я занялся обучением юношества, то это отвлекло бы меня от дальнейшей разработки философии; а во-вторых, я не знаю, какими пределами должна ограничиваться предоставляемая мне свобода философствования, чтобы я не вызвал подозрения в посягательстве на публично установленную религию. Ведь раздоры рождаются не столько из пылкой любви к религии, сколько из различия человеческих характеров или из того духа противоречия, в силу которого люди имеют обыкновение искажать и осуждать всё, даже и правильно сказанное. Испытав это уже в моей одинокой жизни, я имею тем большее основание опасаться всего этого по достижении высшего положения. Итак, Вы видите, славнейший муж, что не надежда на какую-либо лучшую участь удерживает меня, но лишь любовь к спокойствию, которое я надеюсь до некоторой степени обеспечить себе воздержанием от публичных лекций. Ввиду всего этого покорнейше прошу Вас попросить Светлейшего Курфюрста, чтобы мне было позволено подумать еще над этим делом, не лишая благосклонности всемилостивейшего Государя, преданнейшим почитателем коего я являюсь. Вы премного обяжете этим, славнейший и благороднейший господин, всецело Вашего

Б. д. С.

Гаага, 30 марта 1673 г.

ПИСЬМО 48bis²⁶⁰

^ Отрывки из письма Спинозы

к Яриху Иеллесу

Упомянутый Риувертс, когда я его снова посетил, между прочим, рассказал мне следующее... писем быль найдено больше, чем напечатано, но они не имели существенного значения и потому были сожжены, Однако

565

одно письмо он сохранил у себя, оно лежало у него наверху среди его вещей. В конце концов я его уговорил достать это письмо и показать мне. Это было коротенькое письмо, написанное по-голландски, на пол-листе. Оно было датировано 19-м апреля 1673 г., из Гааги, и адресовано Яриху Иеллесу, который прислал ему свое «Исповедание универсальной христианской веры», прося сообщить ему суждение об этом сочинении.

В этом ответе Спиноза не хвалил его, а только указал ему, что следующее место способно вызвать сомнения: на 5-й странице рукописи сказано, что человек от природы склонен к злу, но что посредством благодати божьей и духа Христова он становится индифферентным к злу и добру. Это противоречиво, ибо тот, кто имеет в себе духа Христова, с необходимостью должен стремиться только к добру ²⁶¹.

Далее в этом письме Спиноза упоминает о г-не Керкринке ²⁶², враче, которому он давал какое-то поручение в области анатомии.

В конце письма он писал Иеллесу следующее: «Познанную истину» ²⁶³ я Вам пришлю, как только г-н Валлон ²⁶⁴ (относительно которого Риувертс уверял, что он был близким другом Спинозы и сделался впоследствии профессором в Лейдене) возвратит мне мою копию; если же он слишком долго будет медлить с этим, то я позабочусь о том, чтобы Вы получили эту вещь через г-на Бронкхорста ²⁶⁵.

Заключение письма гласило: Посылая Вам сердечный привет, остаюсь Вашим преданным слугой

^ Б. Спиноза.

ПИСЬМО 49 ²⁶⁶

Славнейшему мужу

Иоанну Георгу Гревиусу²⁶⁷

от Б. д. С.

Славнейший муж!

Прошу Вас прислать мне как можно скорее письмо о смерти Декарта ²⁶⁸, которое, как я полагаю, Вы уже давно списали; ибо г-н де В. ²⁶⁹ несколько раз просил меня возвратись ему это письмо. Если бы оно принадлежало

566

мне, я не стал бы торопить Вас. Будьте здоровы, славнейший муж, и не забывайте друга Вашего. Сердечно преданный Вам

Бенедикт Деспиноза.

Гаага, 14 декабря 1673 г.

^ ПИСЬМО 50²⁷⁰

Просвещеннейшему и благороднейшему

мужу Яриху Иеллесу

от Б. д. С.

Просвещеннейший муж! ²⁷¹

Что касается политики, то различие между мною и Гоббсом ²⁷², о котором Вы спрашиваете, состоит в том, что я всегда оставляю в силе естественное право и что, по моему мнению, верховная власть в каком-нибудь государстве имеет не больше прав по отношению к подданным, чем в меру того могущества, которым она превосходит подданного, а это всегда имеет место в естественном состоянии.

Далее, что касается доказательства, которое я развиваю в приложении к моему геометрическому обоснованию «Начал» Декарта, относительно того, что бог может быть назван единым или единственным лишь весьма условно²⁷³, то я отвечаю, что вещь может называться единой или единственной лишь по отношению к своему существованию, а не по отношению к своей сущности, ибо мы мыслим вещи под [категорией] числа только после того, как они подведены под некоторый общий род. Так, например, человек, держащий в руке сестерцию и империал, не подумает о числе «два», если он не имеет возможности назвать их одним и тем же именем, а именно: «монетами» или «деньгами», ибо в этом случае он может утверждать, что имеет две монеты, так как этим именем он обозначает как сестерцию, так и империал. Отсюда явствует, что вещь может называться единой или единственной лишь тогда, когда мы можем представить себе другую вещь, которая (как сказано) сходна с нею. А так как существование бога есть сама его сущность и так как о сущности бога мы но можем образовать универсальной идеи, то ясно, что тот, кто называет бога единым или единственным, не имеет о нем никакой идеи или же говорит это лишь в условном смысле.

567

Что касается того, что фигура есть отрицание, а не нечто положительное ²⁷⁴, то ясно, что материя в целом, рассматриваемая вообще (integra materia indefinite considerata), не может иметь никакой фигуры и что фигура имеет место только в конечных и ограниченных (determinata) телах. Ибо тот, кто говорит, что он перципирует какую-нибудь фигуру, не выражает этим ничего другого, кроме того, что он мыслит некоторую ограниченную (determmata) вещь и то каким образом она ограничена. Стало быть, это ограничение (determinatio) не принадлежит вещи согласно ее бытию (juxta suum esse), но, напротив того, оно есть небытие (non esse) этой вещи. Так как, следовательно, фигура есть не что иное, как ограничение (determinatio), а ограничение есть отрицание (determinatio negatio est) ²⁷⁵, то она, как сказано, не может быть ничем иным, как отрицанием.

Книгу, написанную против меня утрехтским профессором и появившуюся в свет после его смерти ²⁷⁶, я видел выставленною в окне лавки одного книгопродавца и из того немногого, что успел прочесть в ней, убедился, что она не заслуживает не только ответа на нее, но и того, чтобы ее прочитали. Поэтому я и оставил в покое как книгу, так и ее автора, подумав с усмешкой о том, что люди, наиболее невежественные, обыкновенно обнаруживают наибольшую смелость и готовность к писанию книг. Невольно приходит в голову, что****²⁷⁷? выставляют свой товар как лавочники, которые имеют обыкновение показывать сначала то, что похуже. Они говорят о лукавстве дьявола, а мне так кажется, что эти люди в лукавстве далеко превосходят дьявола. Будьте здоровы.

Гаага, 2 июня 1674 г.

П И С Ь М О 51²⁷⁸

^ Проницательнейшему философу

Б. д. С.

от Гуго Бокселя ²⁷⁹.

Славнейший муж!

Причина, побуждающая меня писать Вам это письмо, заключается в желании узнать Ваше мнение относительно видений и привидений или домовых, а если таковые

568

существуют, то и относительно того, что они собой представляют и как долго продолжается их жизнь (ибо одни считают их бессмертными, другие же — смертными). Впрочем, сомневаясь насчет того, допускаете ли Вы их существование, не стану далее распространяться на эту тему. Несомненно, однако, что древние верили в их существование, да и нынешние теологи и философы всё еще признают существование такого рода созданий, хотя и не сходятся в вопросе об их сущности. Некоторые утверждают, что они состоят из особой тончайшей и нежнейшей материи; другие же считают их духовными. Впрочем (как я уже сказал), в мнении на этот счет мы с Вами сильно расходимся, ибо я сомневаюсь, чтобы Вы допускали существование привидений, хотя Вы, конечно, знаете, что древность дает весьма много примеров и историй этого рода, отрицать которые или сомневаться в которых было бы трудно. Во всяком случае не подлежит сомнению, что если даже Вы и допускаете существование привидений, то Вы не думаете, чтобы некоторые из них были душами покойников, как того хотят защитники римской веры.

На этом кончаю письмо в ожидании Вашего ответа. Не говорю ничего ни о войне ²⁸⁰, ни о разных слухах, потому что мы живем в такие времена, и т.д. Будьте здоровы.

14 сентября 1674 г.

ПИСЬМО 52 ²⁸¹

Славнейшему и благоразумнейшему

мужу Гуго Бокселю

от Б. д. С.

^ ОТВЕТ НА ПРЕДЫДУЩЕЕ

Славнейший муж!

Письмо Ваше, полученное мною вчера, было мне в высшей степени приятно, как потому, что я уже давно жаждал получить о Вас какое-нибудь известие, так и потому, что увидел из него, что Вы еще меня не совсем забыли. Быть может, другие сочли бы за дурное предзнаменование то обстоятельство, что поводом для Вашего

569

письма ко мне явились духи или привидения, однако я, напротив того, замечаю в этом нечто большее, полагая, что не только истинные вещи, но и пустяки и фантазии (imaginationes) могут послужить мне на пользу.

Однако вопрос о том, существуют ли привидения, призраки и фантазии (imaginationes), мы лучше оставим; ибо Вам, как человеку убежденному рассказами древних и современных авторов, кажется странным не только отрицать, но даже и подвергать сомнению их бытие. Глубокое уважение и почтение, которые я всегда питал и продолжаю питать к Вам, не позволяют мне противоречить вам, а еще менее льстить Вам. Поэтому средство, к которому я думаю прибегнуть, состоит в том ²⁸², чтобы Вы указали мне из всех прочитанных Вами рассказов один или два, наименее сомнительных, которые бы яснее всего доказывали существование привидений. Ибо, говоря по правде, мне никогда еще не приходилось читать ни одного достойного доверия автора, который с достаточной ясностью показывал бы их существование. Мне до сих пор неизвестно также и то, что они такое, и никто никогда не мог мне сказать этого. Между тем несомненно, что о вещи, которую [согласно рассказам] столь ясно показывает опыт, мы должны были бы знать, что она такое, иначе едва ли возможно из какого-нибудь рассказа вывести то заключение, что существуют привидения; можно сделать лишь то заключение, что существует нечто, но что никто не знает, что это такое. Если философы пожелают назвать привидениями то, что нам неизвестно, то я не смогу отрицать их, ибо существует бесконечно много таких вещей, о которых я не имею никакого знания.

Наконец, славнейший муж, прежде чем я приступлю к дальнейшему изложению моих взглядов на этот предмет, я прошу [Вас]: скажите мне, пожалуйста, что такое эти привидения или духи? Что это дети, глупцы или сумасшедшие? Ибо то, что мне приходилось слышать о них, приличествует скорее безумцам, чем людям здравомыслящим, и, в самом лучшем случае, походит не более, как на шалости детей и на забавы глупцов.

Прежде чем закончить письмо, обращу Ваше внимание еще только на следующее обстоятельство: та склонность, которая имеется у большинства людей, — переда-

570

вать вещи не так, как они существуют в действительности, а так, как это почему-либо желательнее для рассказчика, — обнаруживается в рассказах о домовых и привидениях больше, чем в каких-нибудь других. Мне думается, что главная причина этого заключается в том, что так как этого рода истории не имеют других свидетелей, кроме самих рассказчиков, то авторы их могут по произволу либо прибавлять, либо опускать те или другие обстоятельства, как это им кажется наиболее удобным, не боясь, что кто-нибудь будет им противоречить в своих показаниях. Рассказчик такого рода историй выдумывает те или другие обстоятельства в особенности для того, чтобы оправдать свой страх перед своими же призраками и фантазиями, или также для того, чтобы подтвердить свою отвагу, свою веру и свое мнение. Кроме этих, есть и другие основания, заставляющие меня сомневаться если не в самих историях, то по крайней мере в тех подробностях, с которыми они рассказываются и на которые главным образом и опирается то заключение, которое пытаются делать из этих историй. На этом, однако, прерываю письмо, пока не узнаю от Вас, какие именно рассказы настолько убедили Вас, что всякое сомнение в них кажется Вам нелепым, и т.д.

[Гаага, сентябрь 1674 г.]

^ ПИСЬМО 53²⁸³

Проницательнейшему философу

Б. д. С.

от Гуго Бокселя,

ОТВЕТ НА ПРЕДЫДУЩЕЕ

Проницательнейший муж!

Я и не ожидал иного ответа, чем тот, который Вы мне дали; а именно ответ друга и человека, придерживающегося другого мнения. Впрочем, это последнее не должно меня тревожить, потому что в вещах индифферентных друзья могут расходиться во мнениях без малейшего ущерба для самой их дружбы.

Прежде чем изложить свое собственное мнение, Вы требуете, чтобы я сказал, что представляют собой привидения или духи, не есть ли это дети, глупцы или сумасшед-

571

шие и т.д., причем прибавляете, что все, Вами о них слышанное, приличествует скорее безумцам, чем людям здравомыслящим. Справедлива пословица, что предвзятое мнение препятствует отыскиванию истины.

Что касается меня, то я убежден в том, что привидения существуют. При этом у меня имеются следующие основания. Во-первых, существование духов способствует великолепию и совершенству вселенной. Во-вторых, создание их творцом весьма вероятно уже потому, что они более похожи на него, чем существа телесные. В-третьих, как тело может существовать без духа, так и дух может существовать без тела. В-четвертых, наконец, я полагаю, что в верхней атмосфере, или пространстве, не может быть ни одного темного тела и вообще никакого места, которое не имело бы своих обитателей; следовательно, неизмеримое пространство, отделяющее нас от звезд, не пусто, но наполнено обитающими в нем духами, причем самые верхние из них суть настоящие духи, существа же, обитающие в низших слоях атмосферы, состоят, быть может, из особой тончайшей и нежнейшей субстанции и тоже являются невидимыми. Итак, я думаю, что существуют духи всевозможных видов, за исключением, быть может, духов женского рода.

Все это рассуждение, конечно, нисколько не убедит тех, которые превратно думают, будто мир создался благодаря случаю (fortuito). Но и помимо этих оснований повседневный опыт доказывает существование привидений. О привидениях говорится во множестве историй — древних, новых и даже современных. Такие рассказы можно найти у Плутарха в его книге «О знаменитых мужах» и в других его сочинениях, у Светония в его «Жизнеописаниях Цезарей», а также у Вируса ²⁸⁴ в его книгах о привидениях и у Лафатера²⁸⁵, которые подробно разбирают все то, что они нашли по этому вопросу у всевозможных авторов. Карданус ²⁸⁶, столь известный своей ученостью, говорит о привидениях в книгах «De Subtilitate», «De Varietate», а также в своей «Автобиографии», где рассказывает о них на основании своего собственного опыта, а также на основании опыта своих родственников и друзей. Мелантон ²⁸⁷, муж мудрый и любящий истину, и многие другие свидетельствуют об этом на основании личного опыта. Один бургомистр, человек ученый и умный, и поныне здравствующий, рассказывал мне когда-то о том,

572

что он слыхал по ночам в пивоварне своей матери такой же шум, как днем во время приготовления пива; это случалось, по его словам, довольно часто. То же самое нередко случалось и со мною, что никогда не изгладится из моей памяти. На основании всех этих [свидетельств] опыта, а также вышеприведенных соображений, я пришел к убеждению, что привидения существуют.

Что касается дьяволов, терзающих бедных людей при жизни и после смерти, то это другой вопрос. Точно так же как и все то, что относится к колдовству. Я считаю баснями то, что рассказывают об этом.

В трактатах, в которых речь идет о духах, Вы найдете великое множество подробностей. Кроме вышеуказанных авторов, Вы можете, если угодно, обратиться к сочинениям Плиния младшего (книга седьмая, письмо к Суре), Светония — в жизнеописании Юлия Цезаря (глава тридцать вторая), Валерия Максима (глава восьмая первой книги, параграф седьмой и восьмой) и, наконец, к Алессандро Алессандри ²⁸⁸ — в сочинении его «Dies geniales». У Вас, вероятно, имеются эти книги.

Я но говорю о монахах и других духовных лицах, которые рассказывают множество всевозможных историй о видениях и явлениях духов и дьяволов и столько, можно сказать, басен о всяких привидениях, что от изобилия их читателю просто тошно становится. Иезуит Тирэй ²⁸⁹трактует об этих вещах и в своей книге «О явлениях духов». Но эти люди делают все это исключительно ради своей собственной выгоды и для того, чтобы доказать существование чистилища, которое является для них как бы рудником, откуда они выгребают целые клады золота и серебра. Ничего подобного Вы не встретите у перечисленных выше авторов и у других современных писателей, которые, будучи свободны от всякого пристрастия, заслуживают тем большего доверия.

В конце Вашего письма Вы говорите, что не можете без смеха препоручить меня богу. Но если Вы еще помните ту беседу, которая некогда имела место между нами, то Вы увидите, что не следует пугаться того вывода, который я тогда сделал в моем письме. И т.д. ²⁹⁰

В ответ на ту часть Вашего письма, где Вы говорите о глупцах или лунатиках, приведу следующие слова ученого Лафатера, которыми он заканчивает свою первую

573

книгу о привидениях и духах: «Кто осмелится отвергать столь единодушные свидетельства как древних, так и новых авторов, тот, мне кажется, сам недостоин доверия в отношении всего того, что он утверждает. Ибо точно так же как немедленно верить всем тем, которые говорят, что они видели ночных духов, есть признак легкомыслия, подобным же образом, с другой стороны, было бы весьма большим бесстыдством легкомысленно противоречить столь многим достойным доверия историкам, отцам церкви и другим весьма авторитетным людям». И т.д.

21 сентября 1674 г.

ПИСЬМО 54 ²⁹¹

Славнейшему и благоразумнейшему

мужу Гуго Бокселю

от Б. д. С.

^ ОТВЕТ НА ПРЕДЫДУЩЕЕ

Славнейший муж!

Опираясь на то, что Вы говорите в письме Вашем от 21-го числа прошедшего месяца, а именно: что друзья могут без всякого ущерба для своих дружеских отношений расходиться во взглядах на индифферентные предметы, я выскажу Вам прямо все, что я думаю о тех доводах и рассказах, из которых Вы выводите свое заключение, что существуют духи всевозможных видов, за исключением, быть может, духов женского рода. Причина, по которой я не отвечал Вам раньше, состоит в том, что я не имел под рукою названных Вами книг, да и достать мне удалось только Плиния и Светония. Но зато эти две книги избавят меня от труда отыскивать остальные, ибо я убежден, что все они бредят на один манер и чувствуют пристрастие к рассказам о необыкновенных вещах, которые ошеломляют людей и вызывают в них изумление. Признаюсь, я не мало удивлялся, только не самим рассказам, а тем, кто писал эти рассказы. Удивляюсь я тому, что люди, одаренные умом и рассудительностью, тратят свое красноречие и злоупотребляют им для того, чтобы убеждать нас в подобных пустяках!

574

Однако, оставим авторов и приступим к самому делу. Прежде всего проанализируем слегка Ваш заключительный вывод. Посмотрим: я ли, отрицающий существование привидений, недостаточно понимаю вследствие этого авторов, писавших об этом предмете, или же Вы, признавая привидения, ставите этих писателей выше, чем они того заслуживают?

То обстоятельство, что, с одной стороны, Вы не подвергаете никакому сомнению существование духов мужского пола, а, с другой стороны, сомневаетесь в существовании духов женского пола, кажется мне более похожим на фантазирование, чем на действительное сомнение. Ибо если бы таково было Ваше действительное мнение, то оно более соответствовало бы воображению толпы, которая утверждает, что бог мужского, а не женского пола. Удивительно, что те, которым привидения являлись в голом виде, не бросили взгляда на их половые органы, — из страха ли или, может быть, по незнанию, в чем состоит это различие.

Вы скажете, что это значит насмехаться, а не рассуждать, причем, я вижу, доводы Ваши представляются Вам настолько солидными и так хорошо обоснованными, что никто, по Вашему мнению, не может им противоречить, разве только тот, кто превратно полагает, что мир создался случайно. Вот это-то и заставляет меня, прежде чем я перейду к рассмотрению других Ваших доводов, высказать вкратце мое мнение относительно последнего вопроса, т.е. вопроса о том, случайно ли создан мир. Я отвечаю, что подобно тому, как несомненно то, что «случайное» (fortuitum) и «необходимое» (necessarium) суть два понятия, прямо противоположные, точно так же очевидно и то, что тот, кто считает мир необходимым следствием (effectus) божественной природы, вместе с тем безусловно отрицает, что мир произошел случайно (casu); тот же, кто говорит, что бог мог и не создать мира, утверждает, хотя и другими словами, что мир произошел случайно, так как это значит, что мир произошел из такого акта воли, которого могло бы вовсе не быть. Так как, однако, такое мнение и такая точка зрения совершенно абсурдны, то все единодушно признают, что воля бога вечна и что она никогда не была индифферентной; а потому они с необходимостью должны признать также и то (обратите на это внимание), что мир есть необходимое

Blog

Бенедикт спиноза избранные произведения том второй

Содержание