КМ. Бутырина, В. В. Зеленского, А. Кривулиной, М. Г. Пазиной © H. F

Вид материала

Документы

Содержание Расцвет психоанализа: 1906-1910 Генри Ф. Элленбергер Генри Ф. Элленбергер

Подобный материал:

• В. В. Зеленский От редактора русского издания 1929, 10660.27kb.
• C Перевод, Н. Бутырина,, 5630.59kb.
• Методические указания и контрольные задания для студентов заочной формы обучения Составитель:, 672.87kb.

Генри Ф. Элленбергер

особенно после публикации Крафт-Эбингом «Сексуальной психопатии», имел место непрерывно увеличивавшийся поток литературы по сексуальной психологии и патологии, и едва ли в «Трех очерках» можно найти что-либо, чего еще не было в той или иной форме сказано раньше. Более того, объективный обзор современной Фрейду литературы неоспоримо свидетельствует, что идеи Фрейда были встречены многими с сочувственным интересом. Брай и Рифкин привели в своей книге выдержки из положительных рецензий, принадлежащих Ойленбургу¹⁹⁷, Нэке'⁹⁸ Розе Майредер'⁹⁹, Адольфу Мейеру²⁰⁰ и в особенности Магнусу Хиршфельду²⁰¹. Этот список при желании можно было бы продолжить. В журнале Карла Крауса «Die Fackel» Отто Сойка сопоставлял фрейдовские «Три очерка» с «Половым вопросом» Фореля. Сделав несколько язвительных замечаний в адрес последней книги, он, тем не менее, отдал ей предпочтение - по причине ее объема, новизны и стилистических достоинств - перед книгой Фрейда, и поставил в один ряд с «Метафизикой любви» Шопенгауэра²⁰².

^ Расцвет психоанализа: 1906-1910

Характерной чертой этого периода был контраст между медленным развитием работы Жане, протекавшей в академических рамках, и стремительным ростом фрейдовского психоанализа, приобретшего уже качество некоего движения.

1906 год, как и предыдущий, был полон напряженности и слухов о войне. Конфликты вокруг Марокко и на почве распределения колоний снова поставили европейские державы на грань войны, но мир был сохранен благодаря Конференции в Алкесире, на которой был подтвержден суверенитет Марокко, хотя и при наличии административного контроля со стороны Испании и Франции. В итоге немцы почувствовали, что при помощи этого урегулирования их обвели вокруг пальца. В Соединенных Штатах Сан-Франциско был практически уничтожен в результате землетрясения и последующего пожара²⁰³.

В Женеве Клапаред организовал семинар по педагогической психологии, но был вынужден прекратить его работу вследствие интриг. Будучи человеком широких интересов, он также начал проводить вместе со своими студентами эксперименты, связанные с психологией свидетельских показаний, в то время как Бине во Франции занимался исследованием свидетельских показаний детей.

-454-

10. Подъём и становление новой динамической психиатрии

В Париже Жане столкнулся с растущей оппозицией в лице Бабин-ского и Дежерена. Бабинский, как мы уже видели, являлся лидером направления, которое можно было бы назвать антипсихологическим. Дежерин был сторонником психотерапии, но метод, который он вводил в Сальпетриере, был заимствован им у Дюбуа. Репутация Жане была очень высока в Соединенных Штатах; он был приглашен на торжественное открытие новых изданий Медицинской Школы в Гарварде и прочел там серию лекций в период с 15 октября и по конец ноября.

Под руководством Юджина Блейлера Университетская психиатрическая больница при Цюрихском университете (Бургхольцли) стала подлинно передовым и эффективным центром в медицинской сфере, а сам Блейлер опубликовал выдающееся исследование паранойи²⁰⁴. Двумя годами раньше он встречался с Фрейдом и принял некоторые из его идей. Он признавал, что принципы, которыми руководствовался Фрейд, могли бы принести помощь в понимании смысла маний и бреда у определенной части психотических пациентов²⁰⁵. Блейлер поручил Карлу Густаву Юнгу исследование dementia praecox посредством теста словесных ассоциаций. Как мы уже видели, это исследование дало вскоре неожиданные результаты²⁰⁶. Юнг обнаружил, что тест словесных ассоциаций мог бы использоваться в качестве средства для обнаружения комплексов. Психологический тест по сути дела впервые был применен для исследования подсознательного разума.

По мере того, как идеи Фрейда все шире распространялись, в их адрес усиливалась и критика. Ашаффенбург писал, что пока Фрейд выступал в одиночку со своими утверждениями относительно роли сексуальности в неврозах, достаточно было ограничиться проверкой его интересных идей в каждом отдельном случае; но теперь, когда такие известные авторы, как Лёвенфельд, Хельпах, Блейлер и Юнг открыто встали на сторону Фрейда, необходимо, чтобы медицинская общественность заняла определенную позицию в этом вопросе. Ашаффенбург не сомневался, что в утверждениях Фрейда относительно роли воспоминаний и сексуальности в истерии имеется доля истины, однако у него имелись некоторые сомнения, касающиеся способа, каким Фрейд исследовал психику своих пациентов, и того, насколько прочными были результаты его лечения. Фрейд не давал точных сведений ни о количестве своих пациентов, ни о процентном соотношении успешного и отрицательного исходов лечения. Любой психиатр, отмечал Ашаффенбург, каким бы методом он ни пользовался, уделяя столько времени своему пациенту, сколько ему уделяет Фрейд, добился бы успеха в лечении. Юнг

-455-

Генри Ф. Элленбергер

незамедлительно ответил на эту критику в том же самом журнале, заявляя, что он использовал метод Фрейда в своей практике и убедился в его полезности во всех отношениях²⁰⁷.

В Соединенных Штатах психиатр Адольф Мейер, уроженец Швейцарии, начал обучать новому пониманию dementia praecox, даже более новаторскому по сравнению с концепцией Блейлера²⁰⁸. Любой человек, говорил Мейер, способен реагировать на огромное множество ситуаций, предлагаемых ему жизнью, только с помощью ограниченного количества типов реакций. Некоторые из них благотворны и приводят к вполне удовлетворительной адаптации, другие носят временный, паллиативный характер. Однако иные реакции определенно вредны и опасны (угрожающее бессвязное бормотание, вспышки раздражения, истерические припадки, необоснованные затянувшиеся предубеждения и т. п.). У пациентов с тенденцией к хронической dementia praecox определенные типы неадекватных реакций встречаются с такой частотой, что эту регрессию навыков следует рассматривать в качестве основного патологического процесса, и понимание этого обеспечило бы разработку нового терапевтического метода.

Роман «Имаго» швейцарского поэта (и будущего нобелевского лауреата) Карла Шпиттелера появился в 1906 году и имел неожиданный успех среди психоаналитиков²⁰⁹.

Тридцатичетырехлетний поэт по имени Виктор возвращается после долгого отсутствия с кратким визитом в городок, где он родился и провел юношеские годы. Когда-то давно он случайно познакомился здесь с одной девушкой - Теудой Нойком; с обеих сторон тогда не прозвучало ни слова о любви. Теуда ничего не знала о его чувствах к ней, однако Виктор обрел, благодаря этой краткой встрече с ней, «парусию» (parusia), то есть нечто вроде духовного откровения или ощущения присутствия высшего начала. Он превратил Теуду в идеальный образ и источник вдохновения под именем Imago. И вот теперь он узнает, что она замужем за неким директором Виссом, и у'нее ребенок. Он решает подвергнуть символическому наказанию «неверную» и дает ей имя Псеуда (Pseuda), внося таким образом коррективы в первоначальный образ. Вскоре Виктора приглашают на собрания местного благотворительно-увеселительного общества «Идеалиа». Несмотря на совершаемые им в обществе промах за промахом, он принят в доме директора Висса и становится здесь своим человеком. Директор просит его написать стихи для прочтения их на ежегоднике «Идеалии». Участниками небольшой любительской труппы, переодетыми до неузнаваемости, разыгрывается нечто вроде инсценированной волшебной сказки. Когда артиста, который должен был исполнять роль медведя, отзывают по какому-то срочному делу, Виктора просят заменить его. Он соглашается, и ему представляется возможность рычать по-медвежьи, к вя-

-456-

щему удовольствию публики. Представление достигает кульминации, когда фрау Висе начинает декламировать стихи, обращенные к стоящему перед ней большому кокону. В этот момент покровы с кокона спадают и на свет появляется «бабочка», а точнее девочка-сиротка, Idealkind (идеальное дитя), состоящая на попечении «Идеалии». Теперь уже она, в свою очередь, читает стихи, адресованные своим благодетелям. Виктор вдруг начинает понимать, что он безумно влюблен в Теуду. Однако он продолжает совершать новые ошибки. Тем не менее Виссы приглашают его на день рождения своего маленького ребенка. Теуда, в белом одеянии, словно сказочная королева, с двумя крыльями и короной на голове, декламирует стихи; восхищенный Виктор взирает на нее как на богиню. Несколькими днями позже он бросается перед ней на колени и признается в своей любви. Для того, чтобы помочь ему выйти из этой щекотливой ситуации, Теуда разрешает ему ежедневно навещать ее и вести беседы. Их разговоры постепенно приобретают более бесстрастный характер, и однажды она спрашивает Виктора, когда он собирается покинуть их город. Когда Виктор приходит на следующий день, Теуды не оказывается дома, и его очень любезно принимает ее муж, однако из нескольких прозрачных намеков, сделанных ему во время беседы, Виктору становится понятно, что его дальнейшие визиты нежелательны. Вечером того же дня хозяйка гостиницы, где остановился Виктор, фрау Штейнбах, молодая вдова, сердито спрашивает его, когда он, наконец, поймет, что его дурачат, как мальчишку. Виктор узнает, что каждое слово, сказанное им Теуде, пересказывалось ею не только мужу, но и фрау Штейнбах. Виктор почувствовал, что сгорает от стыда. На следующий день он покидает этот город, так, кстати, и не заметив, что фрау Штейнбах была с самого начала влюблена в него. Но теперь он распутал этот узел и отделил подлинную Имаго от реальной Теуды и фальшивой Псеуды. Очистившийся лик Имаго на всю жизнь останется для него излучающим свет источником вдохновения.

Как сюжет, так и стиль этого романа выглядят сегодня поразительно анахроничными, но «Имаго» Шпиттелера следует понимать в свете мышления того времени. Мы видели, что понятие рожденного фантазией образа, проецируемого на реальную личность, являлось общей темой романтической философии и литературы, и что оно снова стало широко обсуждаемой темой в конце девятнадцатого столетия²¹⁰. Много было написано о femmes inspiratrices' и разрушительных последствиях смешения реальной личности с фантомом. Роман Йенсена «Градива», появившийся в 1903 году, дал новый поворот этой теме - в том смысле, что женщина, ставшая объектом проекции, помогла герою этой истории освободиться от иллюзии при помощи своего рода психотерапии. В сущности, о том же самом рассказывает и Шпиттелер в своем романе, только, может быть, с большей психологической проницательностью. Его роман можно воспринимать в ка-

' femmes inspiratrices - женщины-вдохновительницы. -Прим. перев.

-457-

Генри Ф. Элленбергер

честве одного из связующих звеньев между романтической традицией и новой динамической психиатрией. Роман Шпиттелера был восторженно встречен психоаналитиками; они заимствовали понятие imago для обозначения образа, который бессознательно создает индивидуум для своих отца и матери, независимо от того, соответствует этот образ действительности или нет. Это понятие позднее эволюционировало в юнговскую концепцию анимы. Название «Imago» было также дано психоаналитическому журналу, серии психоаналитических книг и, наконец, издательству, публиковавшему полное собрание трудов Фрейда.

В 1907 году французские оккупационные войска высадились в Марокко, а президент Теодор Рузвельт отправил Великий Белый Флот в кругосветное плавание с целью демонстрации американской военной мощи. На юге Франции в связи с разразившимся сельскохозяйственным кризисом имели место беспорядки, бурные споры шли вокруг появлявшихся одна за другой новых художественных школ, и дерзкие молодые дарования, такие, как Пикассо, привлекали к себе всеобщее внимание.

В Берне огромным успехом пользовался Дюбуа с его теорией о воздействии разума на тело; его книги непрерывно переиздавались и переводились на иностранные языки. В феврале 1907 года Юнг вместе со своим юным коллегой Людвигом Бинсвангером отправился в Вену, чтобы нанести визит Фрейду. Фрейд, несмотря на численный рост его венской группы, был не вполне удовлетворен тем, как воспринимались его идеи в Вене, и ему было приятно узнать, что его идеи были хорошо приняты в университетской среде. Личность Юнга произвела на Фрейда самое благоприятное впечатление, и он готов был видеть в нем своего потенциального преемника.

В свою очередь Юнг считал, что теперь он нашел учителя, которого так долго искал, и с увлечением стал пропагандировать фрейдовские концепции в стенах Бургхольцли. Начиная с этого времени стало казаться, что у психоанализа теперь два центра - Вена и Цюрих, и весь медицинский персонал Бургхольцли был охвачен страстным интересом к идеям Фрейда. Д-р А. А. Брилл, в те годы еще молодой врач, приехавший на стажировку в Бургхольцли, много лет спустя вспоминал о своих тогдашних впечатлениях:

В 1907 году все сотрудники Бургхольцли были с головой погружены в изучение психоанализа Фрейда. Сам директор клиники, профессор Юджин Блейлер, первым среди ортодоксальных психиатров признавший ценность фрейдовского вклада в науку, настаивал, чтобы его ассистенты овладевали

-458-

10. Подъём и становление новой динамической психиатрии

этими новыми теориями и использовали методики Фрейда в своей клинической практике. Все ассистенты, во главе с Юнгом, активно применяли в своей работе тест словесных ассоциаций; ежедневно в течение нескольких часов они обследовали с помощью этого теста своих пациентов, чтобы экспериментальным путем установить, корректны ли в научном отношении взгляды Фрейда... Сегодня просто невозможно описать, что я почувствовал, когда был принят в круг этих пылких и восторженных тружеников науки. Я уверен, что подобного коллектива психиатров-энтузиастов, забывавших обо всем, кроме своей работы и интересов истины, не существовало ни до, ни после. Порой казалось, что не только фрейдовские принципы применяются при лечении страдающих неврозами и навязчивыми идеями, но что сам психоанализ стал навязчивой идеей всех сотрудников клиники, превращая их в своего рода одержимых²".

С каждым годом росло число учеников, группировавшихся вокруг Фрейда в Вене, к ним присоединялись и иностранные визитеры. Оригинальные работы выходили уже из-под пера и самих учеников. Таким, например, было «Исследование неполноценности органа», принадлежавшее Альфреду Адлеру²¹². Совсем еще юноша, двадцатиоднолетний Отто Ранк, произвел заметное впечатление на психоаналитическую группу своей монографией «Художник»²¹³.

Чем больше психоанализ приобретал характер движения, тем больше споров разгоралось вокруг него. В качестве примера мы возьмем Первый Международный конгресс по психиатрии и неврологии, проходивший в Амстердаме со 2 по 7 сентября 1907 года и предоставивший участвующим в нем хорошую возможность продемонстрировать соперничающие направления внутри динамической психиатрии во всем их блеске²¹⁴. Одна из основных дискуссий, проходившая 4 сентября, была посвящена современным теориям генезиса истерии, а основной доклад на эту тему было поручено сделать Жане. Жане снова повторил свою теорию подсознательных навязчивых идей и сужения поля сознания, являющегося следствием психической диссоциации, и заключил тем, что истерия относится к более широкой группе психических депрессий. Выступая после Жане, Ашаффенбург прочел доклад, содержащий критику фрейдовской теории истерии. Теория Фрейда, сказал он, не объясняет, почему после перенесения сходной травмы одни индивиды заболевают истерией, а другие нет; несомненно, здесь играет важную роль предрасположенность к психической болезни. Фрейд и Юнг, добавил он, Делают столь сильный упор на сексуальность, что содействуют появлению сексуальных представлений у пациентов.

-459-

^ Генри Ф. Элленбергер

Третьим докладчиком был Карл Густав Юнг, который начал с исторического обзора и заявил, что «теоретические предпосылки интеллектуальной стороны фрейдовского поиска находятся, главным образом, в данных, полученных в результате экспериментов Жане». Юнг дал пространный очерк психоаналитической техники и заявил, что его собственный опыт подтвердил правильность теории Фрейда по всем пунктам. Если верить Джонсу, присутствовавшему на конгрессе, Юнг «допустил ошибку, не проведя предварительного хронометража своего доклада, а также отказавшись подчиниться неоднократным призывам со стороны председателя закончить выступление. В конечном счете он был вынужден это сделать, после чего, с побагровевшим, сердитым лицом крупными шагами вышел из зала»²¹⁵.

На следующий день, 5 сентября, продолжалась оживленная дискуссия о природе истерии, и присутствующие имели возможность ознакомиться с самыми различными точками зрения²¹⁶. Дюпре, Огюст Мари и Соллье поочередно отстаивали каждый свою теорию. Жуар утверждал, что истерия возникает в результате изменений нервного потенциала и что он изобрел аппарат, «стенометр», который мог бы показывать эти изменения. Бец-цола сказал, что он согласен с прежней теорией Брейера - Фрейда, но не может принять более позднюю, психоаналитическую, теорию истерии, развиваемую Фрейдом. Отто Гросс и Людвиг Франк выступили в поддержку фрейдовской теории, после чего Конрад Альт и Хайльброннер подвергли ее яростной критике. Альт заявил: «если взгляды Фрейда на генезис истерии восторжествуют, то бедняги, страдающие истерией, снова окажутся в положении изгоев. Это был бы огромный шаг назад с точки зрения морального прогресса, не говоря уже о вредоносных последствиях его для несчастных больных». Жане заявил: «Первая работа об истерии месье Брейера и Фрейда, появившаяся в 1895 году, представляет собой, по моему мнению, интересный вклад в работу французских врачей, которые в течение пятнадцати лет анализировали психическое состояние страдающих истерией с помощью гипноза или автоматического письма». Брейер и Фрейд обнаружили случаи, сходные с теми, что были уже описаны французскими авторами, добавил Жане, но Фрейд сделал из них неправомерные выводы. Всем нам известно, сказал он в заключение, что при анализе истерии иногда обнаруживаются навязчивые идеи сексуального характера, но было бы ошибкой основывать общую теорию истерии на этих отдельных случаях.

Дюбуа рассказал о своем методе лечения фобий. Эмоции, сказал он, всегда следуют за идеями, поэтому задача лечения в том, чтобы уст-

-460-

10. Подъём и становление новой динамической психиатрии

ранить коренную причину заболевания, а таковой является ложная идея, которой пациент позволил проникнуть в свой разум. Ван Рентергем в своем выступлении дал классификацию психотерапевтических методов, разбив их на три группы: методы, направленные на аффективность пациента (например, рассеять его страхи или вселить в него мужество); методы, апеллирующие к его интеллекту (разъяснения по поводу причин болезни, тренинг и перевоспитание); и, наконец, методы, нацеленные на воображение (различные формы суггестивного лечения).

Интересно отметить, насколько высок был престиж Жане на этом конгрессе. Ему было поручено выступить с основным докладом по проблеме истерии; Юнг приписывал ему авторство основных идей, из которых возник психоанализ, а молодой английский врач Эрнст Джонс в докладе об аллохирии сослался на «замечательный очерк профессора Жане, который не получил, к сожалению, того внимания, которого он заслуживает». Другая примечательная особенность этого конгресса -заметное оживление дискуссии, как только речь заходила о психоанализе. В сообщении о конгрессе Конрад Альт утверждал, что среди присутствовавших на конгрессе многочисленных немецких неврологов и психиатров теории фрейдистского толка не встретили сколько-нибудь заметной поддержки²¹⁷. Упоминалось, что Жане назвал фрейдовскую гипотезу относительно истерии шуткой (une plaisanterie)²¹⁸.

Эти споры вокруг психоанализа на Амстердамском конгрессе являлись частью более широкой полемики, смысл которой нередко был затемняем различными легендами и преувеличениями. Так, Джонсом цитируется одна из научных статей Фридлендера, по его мнению, «полная грубых ошибок и нежелания понять теорию оппонента»²¹⁹. На самом же деле Фридлендер в этой статье отдавал должное методу Фрейда и писал: «Я считаю "Исследования" Брейера - Фрейда одной из наиболее ценных работ по истерии»²²⁰. Тем не менее Фридлендер не принимал довод Юнга, что только те, кто уже практически применял психоаналитический метод, имеют право ставить под сомнение концепцию Фрейда; один из способов, опровергающих Фрейда, заключался, по мнению Фридлендера, в успешном лечении истерии неаналитическими методами. Фридлендер приводил пример исцеления семи страдавших тяжелой формой истерии пациентов, - исцеления отнюдь не с помощью аналитического метода, причем болезнь не возвращалась к ним в течение вот уже двух десятилетий. То же самое можно было бы сказать и о приписываемых Вейгандту яростных нападках на психоанализ²²¹ . У Вейгандта вызывала возражение манера, в какой ученики Фрей-

-461-

^ Генри Ф. Элленбергер

да сравнивали своего учителя с Галилеем, и то, что они отказывались прислушиваться к любому мнению, не совпадавшему с теориями Фрейда. Вейгандт также протестовал против аргумента фрейдистов, что «только те, кто применял психоаналитический метод, имеют право обсуждать его», поскольку, говорил он, «ошибочные методы приводят к ошибочным выводам, и повторение ошибочного метода будет с необходимостью воспроизводить ту же самую ошибку снова и снова». Кроме того, Вейганд считал некоторые психоаналитические термины ненаучными, например «осуществление желаемого». В книжной рецензии на юнговскую «Психологию Dementia Praecox» Иссерлин задавался вопросом, существует ли каузальная связь между конкретным словом теста и ответом на него, и действительно ли такой ответ обнаруживает отколовшиеся комплексы²²². И эту осторожную методологическую критику Джонс называет «яростной полемикой».

В 1908 году Османская империя продемонстрировала миру, что она еще жива. Произошло событие, в котором некоторые видели предсмертную судорогу, другие же - первый признак выздоровления. Группа революционно настроенных офицеров, младотурки, не желавшие более мириться с кровавым деспотизмом сутана Абдул-Хамида II, произвела государственный переворот, после чего султан был вынужден предоставить им часть мест в правительстве. В результате этих событий воспрянули духом и угнетаемые национальные меньшинства Османской империи. Провозгласила свою независимость Болгария, резко поднялась национальная агитация среди армян, мечтавших освободиться от турецкого гнета, как это уже сделали греки, сербы и болгары. Австро-Венгерское правительство, со своей стороны, воспользовалось моментом, чтобы объявить аннексию провинций Боснии и Герцеговины, которые в течение последних трех десятилетий находились под номинальной властью султана, хотя фактически управлялись австро-венгерской администрацией. Эта аннексия усилила политическую напряженность в отношениях между Австро-Венгрией, с одной стороны, и Сербией и Россией, с другой. Напряженность в отношениях между Германией и Францией не уменьшалась. Восстановление дружественных отношений между Францией и Англией, торжественно провозглашенное королем Эдуардом VII, принимает все более осязаемую форму, в результате чего Германия начинает все сильнее ощущать себя жертвой своего окружения.

У людей появляется чувство, что жизненная атмосфера в мире изменилась и стала пропитана флюидами насилия и разрушения. Анархисты не прекращают своей деятельности, и португальский король Кар-

-462-