Geum.ru

Коэволюция гуманитарного и естественнонаучного знания в новом тысячелетии

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
Доктор педагогических наук, доцент СОЛОДОВА Е. А.

Коэволюция гуманитарного и естественнонаучного знания в новом тысячелетии



Я отношусь к поколению «шестидесятников». Это было замечательное, романтическое время, время «физиков и лириков». В этом устоявшемся термине присутствуют сразу два момента – с одной стороны, дифференциация всех людей на две полярные категории, а, с другой стороны, постоянный тесный их контакт с целью выяснения отношений: кто победит. Побеждала, как обычно, дружба – физики оказывались отчаянными лириками, пели под гитару свои песни, были самой читающей публикой и до одури спорили о проблемах литературы.

Времена изменились. Физики теперь вымирают от голода или покидают российские пределы, и им не до лирики. Победили юристы и экономисты. Каково же соотношение науки и литературы в новейшем, сегодняшнем нашем времени?

В конце прошлого столетия на научный подиум ступила, а в этом столетии сделала уверенный первый шаг междисциплинарная наука – синергетика, или наука о процессах самоорганизации в природе и обществе. Сам термин «синергетика» переводится как «сотрудничество, содействие, действие вместе». Этот термин можно толковать расширительно – это и сотрудничество человека с природой, это и действие сообща всех членов человеческого сообщества, это и сотрудничество науки и литературы – ведь синергетика – наука междисциплинарная.

Определение «междисциплинарная» означает, что закономерности, присущие процессам и явлениям самоорганизации, действуют в различных сферах бытия и знания – в живой природе, в технике, в биологии, в социологии и психологии, в педагогике. Но последние из перечисленных сфер знания – это знания о человеке, и его «сотрудничестве, сожительстве» с подобными себе. А это и есть поле интересов литературы. Так возникает естественный, органичный мостик между наукой нового тысячелетия – синергетикой - и литературой.

Для того, чтобы неискушенному в проблемах самоорганизации читателю дальше было понятно, о чем идет речь, создадим мысленный образ типичного самоорганизующегося явления – образ смерча. Представьте себе, что Вы лежите в теплый, солнечный день на пляже и рассеянно смотрите на горизонт. И вдруг («вдруг» – ключевое слово в науке о самоорганизации) на горизонте из ничего, из малой водной ряби возникает темное пятно, которое растет, подтягивается, становится похожим на воронку, набирает силу и...начинает, пошатываясь, двигаться. Потрясающее, завораживающее, страшное зрелище!

Итак, в образе смерча присутствуют все необходимые атрибуты любого явления самоорганизации – флуктуации («малая водная рябь»), нелинейность, режим с обострением («вдруг»), резонанс («растет, подтягивается»), неустойчивость («начинает, пошатываясь, двигаться»).

Разберемся подробнее. При этом нашей задачей будет вовсе не научный анализ обозначенных терминов, а их «содействие, действие вместе» с литературой. Иначе говоря, попытаемся отыскать в современной литературе перекличку с точной математической наукой, каковой является теория самоорганизации – синергетика.

Термин первый – «флуктуации». В нашем образе это – мелкая рябь на поверхности воды. Если бы мы предположили, что поверхность моря была бы идеально гладкой (таких поверхностей в природе нет), то никакого смерча и не возникло бы. Именно флуктуации – небольшие случайности, изменения, отличия являются необходимым условием возникновения смерча...и литературы. Действительно, представьте себе, что все мы, люди, были бы как две капли воды похожи друг на друга (хотя и две капли воды разные) не только лицами, но и характерами, не было бы отличий, флуктуаций. Все вели бы себя одинаково, думали одинаково, одевались бы одинаково. Узнаете? Это – воплощенная мечта коммунистов. Но тогда о чем писать? Написали один коллективный роман, да и точка. Все остальное – повторение. Выходит, флуктуации, случайность являются необходимым условием существования человечества, а, значит, и литературы.

Итак, полная упорядоченность системы, отсутствие флуктуаций, неодинаковостей означает смерть системы. Вот как пишет об этом Милан Кундера в романе «Прощальный вальс» (Кундера М. Прощальный вальс. Бессмертие: Романы/ Пер. с чешского Н. Шульгиной. – СПб.: Амфора, 1999 – с.80): «...жажда порядка – это желание превратить человеческий мир в мир неорганический, где все налажено, все действует, подчиняясь надличностному уставу. Жажда порядка есть одновременно и жажда смерти, ибо жизнь – извечное нарушение порядка. Или можно сказать иначе: жажда порядка являет собой добродетельный предлог, с помощью которого ненависть к людям прощает себе свои бесчинства».

Итак, внимание к мелочам, к флуктуациям, к разнообразным проявлениям хаоса, случайности, которые при определенных условиях, по законам теории самоорганизации, могут породить нечто прекрасное или ужасное. Блестящий эссеист А. Генис пишет: «Мне неловко задерживаться на деталях, которые и для меня-то не имеют особого значения. А ведь из них – как выясняешь рано или поздно – состоит вся жизнь. Пожалуй, мое самое значительное метафизическое переживание связано с осознанием незначительности любого опыта» (Довлатов и окрестности. Филологическая проза. М.: Вагриус, 1999, с.14).

А вот как те же переживания описывает Генри Миллер: «Оттого, каких бы эффектов ни достигал я с помощью того или иного профессионального приема, они...точно передают колебания моего сейсмографа, фиксирующего хаотичный, многомерный, таинственный, непостижимый опыт, которым меня одарила жизнь, и, пока я пишу книгу, этот опыт я переживаю наново – по-иному, может быть еще более хаотично, непостижимо, таинственно. Так называемый пласт бесспорных фактов...все-таки меняется, подобно тому, как меняется внешний облик мира – каждое мгновение, с каждым нашим выдохом и вдохом (Миллер Г. Время убийц: Эссе/ - СПб.: Азбука – классика, 2001/ - с.13, курсив автора).

Многие литературоведы сегодня отмечают кризис литературного творчества, который проявляется в кризисе содержания, формы, эстетики.

Главный тезис, доказывающий кризис содержания и, так или иначе, звучащий во всех сегодняшних литературоведческих исследованиях, - отказ от поиска смыслов. Юрий Каграманов в статье «Ложь с истиной сличить» (Москва, №3, 2000) пишет: «Но вот область, вызывающая, пожалуй, особую тревогу, - художественного осмысления данного периода истории. Его нет как нет. Основной вопрос «откуда пришли и куда идем», судя по всему, перестал раздражать воображение «мастеров культуры». К каким-то частностям они обращаются, а на целое посягать не рискуют». Действительно, в литературе последнего десятилетия нет эпических, крупномасшабных произведений, пусть не таких, как «Война и мир» Л. Толстого (хотя войн на это время выпало немало), но таких, как «Угрюм-река» В. Шишкова или «Вечный зов» А. Иванова. Здесь речь идет не об объемах произведений. Понятно, что сегодня, когда масштаб времени изменился (за один и тот же отрезок времени в наши дни происходит в сотни раз больше событий, чем, скажем, в веке девятнадцатом), у читателя нет времени на объемные эпические романы. Динамика не та. Речь идет не о масштабе описываемых в литературе событий, а о масштабе их осмысления. Сам Юрий Каграманов так объясняет этот феномен: «На историю стали смотреть как на какое-то хаотическое движение теней, в котором ничего нельзя понять и которое способно только вызвать нервный смех».

Что ж, кризис литературы - явление закономерное. Современное общество переживает общесистемный кризис. Он выражается в том, что характерные параметры («параметры порядка» в терминах синергетики) большинства социально значимых систем приняли закритические значения, свойственные системам в ситуации риска, неустойчивости. В состоянии неустойчивости сегодня находятся экологическая, демографическая, образовательная и ряд других систем во всех странах. Мировая литература так или иначе отражает состояние общества в определенный период истории. В России эта традиция реалистической (вспомним пресловутый соцреализм) литературы особенно сильна. Поэтому, так же, как все мы, российские граждане, утратили цель, не имея даже национальной идеи, утратила ее и литература. А раз нет устойчивой точки равновесия, цели, то развиваемся мы в неустойчивом, подвижном режиме (вспомните движение смерча).

Но, в таком состоянии кризиса, хаоса именно изучение мелочей, деталей может, при условии кооперативного, синергийного, интереса к ним, высветить, выявить то главное, что мы потеряли сегодня – смысл современного существования, его аттрактор, цель.

Одной из самых сильных сторон синергетики является разработанный ею метод прогноза. Самый общий прогноз развития сложной самоорганизующейся системы состоит в утверждении того, что такая система, находящаяся в режиме с обострением, т. е. в кризисном неустойчивом режиме, стремительно двигается к аттрактору, определяемому начальными условиями данной системы. Стало быть, прав Ю. Каграманов, утверждая, что современной литературе необходимо обдумать в должной мере пройденный путь, тогда и конечная цель (аттрактор) определится сама по себе.

Следующий необходимый атрибут самоорганизующейся системы – нелинейность. Поясню на примере, что такое линейная, и что такое нелинейная система. В линейной системе существует пропорциональность между ее входом и выходом; в нелинейной системе такая пропорциональность отсутствует. Поясним сказанное примером. Скажем, у вас поднялась температура до 38,6 градуса. Вы проглотили жаропонижающую таблетку, и температура снизилась на два градуса, став нормальной – 36,6 градуса. Но это вовсе не означает, что, проглотив вторую таблетку, вы снизите температуру своего тела до 34, 6 градуса. Это и есть нелинейность. Замечательной иллюстрацией к понятиям «линейность» и «нелинейность» служит цитата из романа Людмилы Улицкой «Казус Кукоцкого»: «...еще недавно жизнь представлялась ей как ровная дорога в гору, постепенное восхождение, целью которого был научный подвиг, соединенный воедино с заслуженным успехом и даже, может быть, славой. А теперь она видела вместо героической картинки ловушку, и наука оказалась идолом точно таким же, как убогий навязываемый социализм...» (Улицкая Л. Казус Кукоцкого: Роман. – М.: Изд-во ЭКСМО – Пресс, 2000 – с.280).

Социализм – идея линейная. В нашем социалистическом прошлом у всех была одна цель – коммунизм. Мы прочертили мысленную прямую (обратите внимание, не кривую, а прямую), наикратчайшим образом соединявшую точку отсчета с конечной целью (аттрактором) и двигались к ней. Люди в этой коммуне с общей целью предполагались одинаковыми – с одной религией (атеизм), с одной партией (коммунистов), с одной сексуальной направленностью, даже с одной длиной волос. И читали мы одни и те же книги. Потому что нас всех построили в линеечку. Мы были линейными и вели себя как положено линейной системе.

Понятно, что человеческое сообщество – система нелинейная. Один и тот же факт бытия (вход) вызывает у разных людей совсем неодинаковые реакции (выход). То же происходит и с литературой. Кто-то склонен к детективу и читает с удовольствием увлекательные книги Бориса Акунина; кто-то предпочитает Владимира Сорокина, о котором Александр Генис сказал: «Сорокин показал бы себя в черном жанре, в иронических ужастиках, образцом которых может служить его собственный сценарий «Москва»; кого-то порадует новым ироничным, острым и таким до боли знакомым сюжетом, что как будто списано с тебя, Юрий Поляков. И это здорово, что наконец-то мы разделились по вкусам, мы стали разными. Ведь только восстановив утраченное нами свойство нелинейности, индивидуальности, мы вновь обрели способность к самоорганизации в некую общую, целостную, живую, а не искусственную, структуру.

В синергетике сформулирован принцип «нелинейной суперпозиции». Он утверждает, что сложная нелинейная система, состоящая из большого количества элементов, способна самоорганизоваться в некую структуру, которая приобретет новое, или новые, качества, не отмечавшиеся у составляющих ее элементов. Это и есть синергия – сотрудничество, совместная эволюция – коэволюция. Возникает коэволюция в случае резонансного (в такт) действия элементов системы (помните, рождение смерча?). Прежде всего, синергетика занимается изучением коэволюции человека и природы. Любимый многими читателями Андрей Битов ищет такую целостность, резонансность человека с природой и человека с Богом в «Человеке в пейзаже». Мысль Битова проста и гениальна: деревья, реки, холмы существуют, не осознавая, что они - часть общности, часть «пейзажа». Пейзажем они становятся только под взглядом человека. Таким образом, человек становится соавтором пейзажа. Природа и человек вступают в сотрудничество, их объединяет синергия. Но природа создана Творцом. Поэтому Битов считает Бога коллегой, художником, который ждет нашей оценки Его творения. Возникает синергия Бог – Природа – Человек, и ничто не существует без другого. Это и есть коэволюция, сотрудничество, взаимопонимание. «Понимание, неодиночество – в этом смысл творения, как и художественного создания», - пишет А. Битов.

В творчестве коэволюция присутствует всегда, и это не только очевидное сотрудничество художника, актера, музыканта со зрителем (слушателем), но и синергия художника со своим инструментом (кистью, бумагой, голосом). Замечательно приобретение такого качества описано в романе «Казус Кукоцкого» Людмилы Улицкой: «... А Таня, глядя на него сверху, узнавала свою любимую минуту: когда он брал в руки инструмент и из миловидно-невзрачного юноши превращался в музыканта по той самой формуле, которая человека и лошадь обращает во всадника, мужчину и оружие в воина: когда сумма человеческого и нечеловеческого превышает значение каждого в отдельности» (с.420). Потрясающе образно и безошибочно точно сформулирован принцип «нелинейной суперпозиции»!

Вообще особенность писателя, человека гуманитарного, состоит в том, что часто он на интуитивном, эмоциональном уровне быстро и безошибочно формулирует законы развития природы и общества, над которыми люди рациональные, занимающиеся точными науками, трудятся долго и не всегда результативно. Именно об этом говорит и синергетика: являясь междисциплинарной наукой, она признает наличие иррационального, подсознательного знания и результаты, полученные с помощью точных методов дополняет «левополушарными» результатами, основанными на интуиции, образном мышлении.

Еще одна замечательная история, рассказанная Людмилой Улицкой. В ее рассказе «Бронька» героиня, будучи тринадцатилетней девочкой-оборвышем, страстно полюбила шестидесятидевятилетнего соседа и родила от него четырех прекрасных сыновей. Спустя годы героиня – Бронька – встречается с подругой детства Ирой и открывает ей эту свою давнюю тайну. Расставшись с Бронькой, «...Ирина Михайловна несла в себе какое-то глубокое и горькое изменение и никак не могла понять, что же произошло... Ее собственная жизнь, и жизнь родителей, и жизнь дочери показались вдруг обесцененными, обесцвеченными, хотя все было достойно и правильно, старики в их семье умирали в преклонном возрасте, взрослые были здоровыми и трудолюбивыми, а дети – послушными...

И нелепая, дикая, ничем не объяснимая зависть к Броньке зашевелилась в ее сердце. Впрочем, всего на одну минуту...».

Внимательный читатель понял, какое отношение процитированный отрывок имеет к синергетике. Конечно, описанные переживания Иры есть точная литературная иллюстрация свойства линейности. Линейные системы развиваются по строго заданным, наперед известным законам. Поведение таких систем можно предсказать с большой точностью на любой интервал времени вперед. Так проживала свою жизнь Ирина. Эта жизнь была заранее рассчитана, в ней не было бурных страстей, ярких взлетов и падений, тайн и переживаний. К счастью, обычно жизнь не дает сбыться нашим самым точным расчетам и вносит свои коррективы. Литература же интересуется судьбами неординарными, характерами яркими, событиями необычными, то есть различными проявлениями нелинейности в жизни человека и природы. Ведь только в нелинейной системе возникают точки «бифуркации», точки выбора пути, «а возможность выбора – уже свобода, уже автономия воли»», как пишет Владимир Сорокин («Роман», М:, «Три кита», 1994, с.139). В линейной системе выбирать нечего, а значит и писать не о чем.

Проблема выбора, бифуркации нашла замечательное поэтическое осмысление в романе «Бессмертие» Милана Кундеры: «Дорога: полоска земли, по которой ходят пешком. Шоссе отличается от дороги не только тем, что по нему ездят в машинах, но и тем, что оно всего лишь линия, связывающая одну точку с другой. У шоссе нет смысла в самом себе; смысл есть лишь в двух соединенных точках. Дорога – это гимн пространству. Каждый кусочек дороги осмыслен сам по себе и приглашает нас остановиться.

Прежде чем исчезнуть из ландшафта, дороги исчезли из души человека: он перестал мечтать о ходьбе, о пеших прогулках и получать от этого радость. Он уже и жизнь свою видел не как дорогу, а как шоссе: как линию, которая ведет от точки к точке, от чина капитана к чину генерала, от роли супруги к роли вдовы...

Дорога и шоссе – это и два разных понятия красоты...В мире шоссе прекрасный пейзаж означает: остров красоты, соединенный длинной линией с другими островами красоты. В свете дорог красота непрерывна и вечно изменчива...» (Кундера М. Прощальный вальс. Бессмертие: Романы/ Пер. с чешского Н. Шульгиной. – СПб.: Амфора, 1999, с.426-427).

«Только в линейных системах существуют простые зависимости типа причина – эффект. Наука должна научить человека выживать в сложных ситуациях без упрощенных объяснений», - говорит в беседе с М. Бутовым биолог В. Репин (Ковчег жизни. Новый мир., №12, 2000). Ну, уж если наука должна заботиться о выживании человека без упрощенных объяснений, то для литературы это – первейшая задача. Но это вовсе не значит, что литература должна выдавать рецепты жизни, как того требовал Бенедикт, герой «Кыси»: «Книгу-то эту, что вы говорили! Где спрятана? Чего уж теперь, признавайтесь! Где сказано, как жить!» ( Толстая Т. Н. Кысь: Роман. – М.: подкова, Иностранка, 2000, с.375). Литература открывает читателю, выражаясь языком синергетики, поле решений сложной нелинейной системы, называемой Жизнь, поле смыслов, возможностей, выборов. Причем одна и та же причина (одни и те же начальные условия системы) может привести к абсолютно разным следствиям – система-то нелинейная! Поэтому научить никого ничему нельзя, можно показать возможности, а уж выбирать, решать и жить придется каждому самостоятельно.

В современной науке сформулирован важный принцип – принцип дополнительности – это принципиальный запрет на одновременное определение с неограниченной точностью пар дополнительных физических величин, таких как координаты и импульсы частицы. Думаю, что в таком же соотношении находится пара «писатель – его произведение». Каждый из нас понимает, что судьбы героев повествования зависят от личности повествующего субъекта, и в этом смысле свойство условности литературы нам привычно. Но ведь работает и обратное утверждение: чем более авторитарно, несвободно, чем более зависимо от воли автора живут его герои, тем менее жизненны, более расплывчаты и неубедительны их образы. Работает принцип дополнительности: чем меньше допуск, даваемый автором на свободу воли его героев, тем больше ошибка в поведении и характере героев. «Наивный человек, - пишет Д. Кулаков (Свет, №11, 2000), - взявшись творить, часто уверен, что именно в его воле распоряжаться судьбой своих героев. Захочу – поступит так, захочу – этак, моя воля...Я их породил, я их и убью!..

У настоящих же творцов герои живут сами по себе, автор лишь наблюдает за ними, записывая их приключения и реплики. И часто бывает так, что герой поступает вопреки воле своего создателя, поступает так, что автор заранее и помыслить не мог. Здесь работает еще один закон самоорганизации, утверждающий, что эффективно управлять системой можно только согласуя внешние управляющие воздействия с собственными тенденциями поведения системы, то есть в резонанс с системой. Когда персонаж «обосновался» в произведении, система «зажила» своей собственной жизнью, со свойственной только ей логикой, и автор должен чутко прислушиваться к настроению своих героев, чтобы успешно ими управлять.

«Классический пример: Татьяна из романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Рассказывают, что Пушкин, потрясенный, вышел из кабинета и сообщил: «Представляете, что сделала Татьяна? Замуж вышла!»

Еще пример: Ильф и Петров, роман «Двенадцать стульев». Главный герой Остап Бендер подло убит Ипполитом Матвеевичем (Кисой) Воробьяниновым. Но он слишком любил жизнь и уговорил своих творцов его «воскресить».

...Петр Петрович Гарин стал для Алексея Толстого настолько осязаемой фигурой, что уже сам вертел своим создателем, сам строил планы на будущее, и Толстой лишь фиксировал его похождения, боясь в чем-то ошибиться» (Д. Кулаков. Троянский конь Алексея Толстого. Свет, №11,2000,с.23). Вот она – самоорганизация! Эту же мысль находим у Б. Акунина, высказанную относительно управления государством: «Государство – это не дом, а скорее дерево. Его не строят, оно растет само, подчиняясь закону природы, и дело это долгое. Тут не каменщик, тут садовник нужен». (Б. Акунин. Турецкий гамбит, М.:Изд-во «Захаров», 2000, с.75)

Синергетика занимается исследованием систем в неустойчивом, кризисном состоянии. За ним с неизбежностью следует длительный отрезок времени, когда система успокаивается, развивается достаточно равномерно и планомерно. Но самые интересные, захватывающие события происходят именно в краткий момент «режима с обострением». В эти моменты происходят революции в политике, резкие подъемы экономики и социальной жизни, «эпохи Возрождения» в культуре, цунами, тайфуны и смерчи в природе. Именно такой момент переживает сейчас отечественная литература, это интереснейший и плодотворнейший ее момент. Момент веселья мысли, которое «отовсюду извлекает здоровый жизненный вкус, волю не к концу, а к продолжению, любовь не к развязке, а к кульминации» (М. Эпштейн. Предисловие к книге А. Гениса «Иван Петрович умер». М.: Новое литературное обозрение, 1999, - с.9).

Статья заканчивается, и удивленный читатель воскликнет: «Что же это за новая наука? Это и так всем известно! Да вот и во всех процитированных книгах авторы об этих законах пишут, не зная никакой синергетики!» Вы правы, все так. Именно в жизненности, в «обыкновенности» законов синергетики их сила, ведь они описывают жизнь человека, его взаимоотношения между собой, с природой, с техникой. И, конечно, писатели излагают эти законы, не зная их, описывая свои индивидуальные жизненные наблюдения. Синергетика – наука о жизни. И как нельзя формализовать жизнь, так и синергетика допускает в свои законы случайность, непредсказуемость, иррациональность. Как и в жизни, в теории самоорганизации значимо незначительное. И именно поэтому синергетика – веселая наука, формирующая у знакомящегося с ней, игровое мировоззрение, острое чувство момента, ожидание кульминации, внимание и любовь к деталям, «охоту к перемене мест» и ролей. С таким мировоззрением легче жить в наше трудное, динамичное, подвижное, но такое интересное время!.