Geum.ru

Артур Таболов. Водяра

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   68   69   70   71   72   73   74   75   76

II




Первый раз за много недель или даже месяцев Шамиль не испытал паники,

когда сосед по купе потушил свет и по стенам заскользили огни попутных

полустанков. Он заснул мгновенно, едва прикоснувшись головой к куцей

вагонной подушке, и спал долго, без снов, сквозь сон слышал, как проводница

разносила чай, наступило утро, за окном струились бесконечные снежные степи.

И только острое чувство голода, которого он не испытывал так давно, что даже

не сразу понял, что оно означает, заставило его встать. Сосед,

предприниматель средней руки, ворчливо жаловался на бесконечные новогодние

праздники, из-за которых весь бизнес теряет темп и каждый раз приходится

раскручивать все с начала. Из его слов Шамиль понял, что на дворе январь.

Когда в жизни появляется цель, все посторонние мысли легко отодвигаются

на второй план. Они не исчезают, но заслоняются конкретными задачами,

требующими решения. Так человек, у которого умер близкий родственник,

загружает себя формальностями, связанными с похоронами, и это помогает ему

отвлечься от невыносимых мыслей о невозвратимой утрате. Шамиль знал, что ему

нужно сделать. Оставаться в Москве нельзя ни на один день. У него было

несколько адресов, но они могли быть засвеченными. Он не знал, кто его ищет,

кто назначил тридцать тысяч долларов за информацию о его местонахождении. Он

не понимал, как вообще возникла мысль об его поисках. Но сейчас это было

неважно. Важно было то, что он, возможно, объявлен в федеральный розыск,

ориентировки на него разосланы по всей стране. Вариант был маловероятный,

крайний, но в его положении нельзя было пренебрегать ничем.

Постепенно выкристаллизовалась схема действий. Нужно уходить за

границу. Все равно куда - в Польшу, в Чехию, в Германию. Туда, где есть

посольства Великобритании. Явиться в посольство и попросить политического

убежища. Запросят данные о нем, они благоприятны: диссидент, подвергался

преследованиям еще в советские времена, автор монографии о геноциде

ингушского народа. Проходит. Но как добраться до британского посольства,

чтобы не перехватили на входе службы безопасности Белоруссии или Украины?

Брест. Реально. Границы между Россией и Белоруссией нет, паспортного

контроля нет. В Бресте купить приглашение в Польшу, там этот бизнес

поставлен на широкую ногу. А из Польши уже проще перебраться в Германию.

Значит, Брест. Как до него доехать? Самолет отпадает, поезд отпадает, везде

потребуют паспорт. Даже междугородный автобус отпадает. Шамиль не знал,

нужен ли для покупки автобусного билета паспорт, но рисковать нельзя.

Ставкой была не его свобода, даже не его жизнь. Ставкой была книга о

Беслане, которую может написать только он. Мысль о книге сообщала энергию

его мыслям, всем его действиям. Он уже не принадлежал себе.

Рано утром, за несколько часов до прибытия поезда в Москву, он заперся

в вагонном туалете и сбрил бороду и усы. Лицо стало неприлично голым,

противным. Но чужим, неузнаваемым. Бледное, европейского типа. Только

черные, сросшиеся на переносице брови намекали на его кавказское

происхождение. Но с этим пришлось смириться. Надвинув слегка набекрень

шляпу, небрежно помахивая кейсом, Шамиль вместе с суматошной толпой приезжих

спустился в метро, проехал несколько остановок по кольцевой, незаметно

наблюдая за окружающими. Пересел на радиальную линию, вскочив в вагон в

последний момент, когда уже закрывались двери. Никто не ринулся следом,

никто не забегал вдоль состава. "Хвоста" не было. На "Автозаводской"

поднялся на поверхность, тормознул частника на аккуратных

"Жигулях"-"шестерке" цвета "темный беж" и попросил отвезти его на

пересечение МКАД и Минского шоссе. Там была большая стоянка большегрузных

машин, Шамиль рассчитывал договориться с кем-нибудь из шоферюг и на попутках

добраться до Бреста. На постах проверяют фуры, на пассажиров не обращают

внимания.

Водитель "шестерки" был немногословный, аккуратный, из военных

отставников, машину вел бережно. Машина была старенькая, но ухоженная,

ничего не брякало, ничего не стучало, ровно работал двигатель. И внезапно

родилась новая идея.

- Сколько лет тачке? - спросил Шамиль.

- Пять.

- Выглядит прилично.

- Слежу.

- За сколько она ушла бы на рынке? Тысяч за шесть?

- За шесть! Загнул! Шесть тысяч баксов новая стоит. Штуки за четыре.

Ну, за четыре с половиной, как повезет.

- Даю семь, - решительно сказал Шамиль.

- Это ты так шутишь?

- Восемь. Притормози.

Водитель прижал "шестерку" к обочине и с интересом посмотрел на

странного пассажира. Шамиль открыл кейс и отсчитал восемь тысяч долларов.

- Держи.

- Не шутишь, значит?

- Мне не до шуток. Только тачка мне нужна немедленно. Ты вылезаешь, я

сажусь. По рукам?

- Москва, говорят, полна чудес, - философски заметил водитель. - Только

чудеса почему-то случаются с другими. Со мной - одни неприятности. Выходит,

и до меня очередь дошла? По рукам!

Отыскали по пути нотариальную контору, оформили доверенность. Водитель

вывез Шамиля за кольцевую, за посты ГИБДД, и вылез из "шестерки". Попросил:

- Ты поаккуратней с тачкой. Девочка привыкла, чтобы к ней с любовью.

Мне она хорошо служила. И тебе послужит. Не знаю, что у тебя на уме, но все

равно - удачи тебе!..


Последние дни погода в Москве была обычная для нынешних январей -

мокрый снег, хлябь, а тут вдруг ударили крещенские морозы, Минское шоссе

превратилось в каток, едва ли не на каждом километре в кюветах плотно сидели

машины незадачливых лихачей. Шамилю приходилось напрягать все внимание,

чтобы "шестерку" не вело юзом. Выручала шипованная резина, в которую

переобул свою девочку прежний заботливый хозяин, но и при этом Шамиль не

рисковал ехать со скоростью больше сорока километров в час. Раза три его

обходила черная "БМВ"-"семерка" с тонированными стеклами и московскими

номерами, но он не обращал на нее внимания. Дело обычное: остановились

перекусить или заправиться, вот и приходится обгонять тех, кого уже

обгоняли.

Дорога отнимала все силы, а их было немного из-за неподвижной жизни,

которую Шамиль вел последние месяцы. Только километров через двести мороз

сменился туманом, лед с асфальта сошел, стало можно ехать быстрее. Но он уже

понимал, что в один прием доехать до Бреста, на что он рассчитывал, не

удастся. Давно уже была ночь, на ярко освещенных постах гаишники придирчиво

проверяли фуры, невзрачную "шестерку" с московскими номерами и с одиноким

водителем не останавливали, лишь провожали взглядами.

До Минска оставалось километров семьдесят, когда Шамиль почувствовал,

что сил у него больше нет. Он уже начал присматривать придорожную стоянку,

где можно приткнуться между тяжелых грузовиков и хоть часа два поспать. Но

тут в тумане замаячила метрах в трехстах от дороги красная неоновая вывеска

"Мотель", как бы сама по себе, ни на чем, висящая в воздухе. Самого мотеля

не было видно, его скрывал березовый перелесок. Шамиль не задумываясь

свернул на подъездную дорогу.

Когда-то, в советские времена, это был, вероятно, небогатый профсоюзный

пансионат или дом отдыха. Все в нем осталось нетронутых с тех времен:

огромный холл с тусклым линолеумом, длинная стойка "рецепшен", даже три

тетки за стойкой как сидели здесь когда-то, так и остались сидеть - с

каменными лицами, исполненные служебного достоинства, четко знающие свои

обязанности. Одна заведовала кассой, другая выдавала ключи, третья, самая

главная, оформляла гостей.

Перед стойкой стояли парень и девушка, подкатившие к мотелю

одновременно с Шамилем на новенькой "хонде" с включенной на всю мощь

стереосистемой с попсой. Парень был неприятный, развязный, с деньгами,

которые он не научился тратить, судя по дорогой разностильной одежде.

- Люкс. С джакузи, - небрежно заявил он, вынимая из кармана толстый

бумажник.

- Двухместный номер, душ и туалет в конце коридора, - невозмутимо

отозвалась старшая. - Душ сейчас не работает, ночь.

- Как?! - оторопел парень. - А туалет работает?

- Туалет работает.

- А получше ничего нет?

- Скажите спасибо, что есть хоть такой номер.

- "Шератон", - сказала девушка.

- Ладно, не возникай, в Варшаве оторвемся. Оформляйте.

- Ваши паспорта?

Тетка профессиональным движением пролистнула страницы и положила

паспорта на стойку.

- Мы не можем вас поселить. У вас разные фамилии.

- Ну и что? - не понял парень.

- Вы не муж и жена.

- Ну и что?

- А то, что у нас приличный мотель для приличных людей.

- "Плаза", - сказала девушка. - Связалась я с придурком.

Она отошли от стойки и бурно заспорили. Тетка переключила внимание на

Шамиля:

- Вам чего?

- Номер. Любой.

- Есть только двухместный.

- Согласен. Плачу на оба места.

- Заполняйте анкету.

Шамиль уже расплачивался с кассиршей, когда парень и девушка вновь

подошли к стойке.

- Ладно, давайте ваш двухместный с туалетом в конце коридора. На нее

оформляйте. А я покемарю в тачке.

- Свободных номеров нет.

- Как нет? - взревел парень. - Только что был!

- Уже нет. Вот этот господин занял.

Девушка засмеялась и пошла к выходу. Парень смерил Шамиля злобным

взлядом и поспешил за ней.

- Ну и молодежь пошла, - вздохнула главная тетка. - Ничего святого. У

нас еще ничего, а в России, говорят, сплошной разврат. Правду говорят?

- Что есть, то есть, - не стал спорить Шамиль.


Дежурная по этажу разбудила его в семь утра, как он и просил. Выпив в

буфете стакан коричневой бурды, которая здесь называлась кофе, Шамиль вышел

из гостеприимного мотеля с таким чувством, будто побывал в далеком советском

прошлом. Стоял туман, но не такой, как в России, - влажный и будто бы

теплый. "Хонды" со вчерашней парочкой не было. На площадке перед подъездом

мотеля за ночь прибавилось несколько подержанных "фольксвагенов" и

"мерседесов" с транзитными номерами. Их гнали с Запада, они как бы

приблизили заграницу, сделали ее реальной, вещной. Шамиль ощутил волнение.

Через три часа он будет в Бресте, а к вечеру, если все пойдет нормально,

пересечет польскую границу на пешеходном переходе Варшавский мост.

Он подошел к "шестерке", выбирая из брелока ключи, и только тут

заметил, что с машиной что-то не то. Как-то не так она выглядела. И сразу

понял, почему не так: оба колеса с водительской стороны, переднее и заднее,

были спущены и стояли на дисках. Это не могло быть случайностью. Колеса

прокололи специально. Шамиль сразу понял, кто это сделал: вчерашний парень.

Отвел душу, шакал. Ну, шакал! Ну, тварь!

Но что толку яриться? Шамиль снял пальто, подкатал рукава пиджака и

быстро поставил запаску вперед. Заднее колесо тоже снял и оставил машину на

домкрате. Но второй запаски не было.

- Что, мужик, не повезло? - посочувствовал какой-то парень в резиновых

сапогах, телогрейке и кепке с пуговкой.

- Ты местный? - спросил Шамиль.

- Да вроде того.

- Есть здесь где-нибудь шиномонтаж?

- Есть-то есть, да мастер гуляет.

- Долго он будет гулять?

- День. Или два. Или неделю. Кто ж его знает? Может, к дяде Коле

сунуться?

- Кто такой дядя Коля?

- Есть тут такой. Народный умелец. Ему колесо перебортовать - раз

плюнуть. Только захочет ли?

- Я заплачу, - заверил Шамиль. - Много. И тебе на бутылку.

- А на две - слабо?

- Ладно, на две. Веди к своему дяде Коле.

Подхватив проколотые колеса, углубились в лабиринты самостроевских

гаражей, примыкавших к мотелю. У одного из них парень остановился, громыхнул

кулаком в железо:

- Открывайте, клиента привел!

Дверь открылась, Шамиль вошел и оказался в полной темноте. Кто-то

щелкнул выключателем, вспыхнула яркая лампочка на потолке, осветив

помещение, похожее на гараж. Только это был не гараж: голые стены, бетонный

пол, никаких инструментов. У стены на корточках, как сидят на Востоке,

сидели два молодых человека ярко выраженной кавказской наружности. Два

других устроились за грубо сбитым столом на козлах. Один, постарше, лет

сорока, был без шапки, в коротком светлом пальто, второй, помоложе, в темном

плаще и тоже без шапки. Второй спросил:

- Он?

- Он.

- Точно?

- Точно. Проходите, Шамиль, садитесь. Мир тесен. Помните, когда вы мне

это сказали?

- На Черменском кругу. Когда предупредил о покушении на президента

Галазова. Я вас узнал. Вы Тимур Русланов, хозяин бесланского ликероводочного

завода. Больше мы не виделись.

- Виделись. Вы не видели меня, но я вас видел. В стереотрубу. Вы были

на крыше бесланской школы.

Ничего не отразилось на лицах этих людей. Ни у тех двух возле стены. Ни

у третьего за столом. Они будто не услышали слов Тимура Русланова. Или не

поняли их. Шамиль понял. Он не выйдет из этого гаража. Все кончено. Чувство,

которое он испытал, было похоже на облегчение. Уже не нужно будет вновь

погружаться в кошмар тех дней, что было бы неизбежно, если бы он начал

писать книгу. Не нужно будет терзать душу чужими страданиями, чужим ужасом,

чужими смертями. Больше не нужно будет бояться темноты.

- Вы кто? - спросил Шамиль.

- Объясни, Теймураз, - попросил Тимур.

Тот, кого назвали Теймуразом, поднял на Шамиля пустые глаза. В них

ничего не отражалось. В них отражалась смерть.

- Отец, мать, сестра, племянница-пятиклассница,

племянник-первоклассник. Все они остались там, в школе. Вот кто я.

- Жена, два сына. Одному было двенадцать лет, другому десять, -

проговорил человек у стены.

- Мать, сестра, дочь, - бесстрастно доложил второй.

Молодой русский парень, который привел Шамиля в гараж, снял ватник,

сбросил резиновые сапоги. Зашнуровывая ботинки, сказал, как о чем-то

неважном:

- Мать, жена брата, племянница.

- Теперь понял, кто мы? - спросил Теймураз.

- Чего вы от меня хотите?

- Ты расскажешь нам все, что знаешь. То, что все расскажешь - не

обсуждается. Вопрос только в том, как расскажешь. Лучше просто. И для тебя

лучше, и для нас. Мы не хотим брать лишний грех на душу.

- Спрашивайте.

- Сколько ваших было в школе? Всего?

- В группе Полковника - тридцать два. С ним. У меня - шестнадцать. Со

мной семнадцать.

Теймураз достал узкий черный блокнот, раскрыл его на чистой странице.

- Фамилии. Имена. Клички. Адреса. Приметы. Не торопись, Шамиль Рузаев.

Мы никуда не спешим. Тебе тоже торопиться некуда. Начинай.

Через час допрос был закончен. Теймураз спрятал блокнот и обратился к

Тимуру:

- Иди в машину, мы сейчас подойдем.

Заметив, что он медлит, повторил:

- Иди, прошу тебя. Поверь, так будет лучше. Не нужно тебе этого видеть.

Это наши дела.

Тимур вышел. "БМВ" стояла позади мотеля. Тимур завел двигатель и стал

ждать. Теймураз со своими ребятами появился минут через двадцать. Они молча

сели в машину. Тимур выехал на трассу Минск - Москва и прибавил газу.

Только километров через сто Теймураз будто бы стряхнул с себя

оцепенение. Достал узкий черный блокнот, что-то вычеркнул в нем и

проговорил, ни к кому конкретно не обращаясь:

- Осталось шестнадцать.