Артур Таболов. Водяра
| Вид материала | Документы |
- Екатерина Ткачева, 265.04kb.
- Артур Конан Дойл. Собака Баскервилей, 2272.32kb.
- Прощай, Артур – гроза Востока! Драма Предисловие, 529.53kb.
- Авалон Артур – Змеиная сила Перевод А. Ригина, 3086.89kb.
- Джером Клапка Джером. Трое на четырех колесах Артур Конан Дойл. Собака Баскервилей, 1265.76kb.
- Вконце XIX века Артур Уэйт писал, что все, что касается происхождения "Магии Арбателя",, 423.89kb.
- Артур Шопенгауэр. Размышления о государстве, политике и праве (фрагменты Сочинений), 509.28kb.
- Оганесян Артур Мартунович Новочерк 904-508-7668 18. 01. 61 Пушилов Алексей Юрьевич, 70.13kb.
- Де Гобино, Жозеф Артур, 4751.19kb.
- Артур Шопенгауэр. Афоризмы житейской мудрости, 2893.06kb.
III
Всю дорогу до Назрани Иса напряженно думал, как выпутаться из
двойственного и опасного положения, в котором он оказался. Серьезность
намерений Тимура и майора сомнений не вызывала. Посадить, может, и не
посадят, но копию уголовного дела в УВКБ точно пришлют. И еще неизвестно,
что хуже: оказаться в тюрьме по 147-й или очутиться на улице чужаком и
изгоем, без всякой надежды хоть когда-нибудь снова войти в серьезный бизнес.
Мошенника даже при советской власти не жаловали. Не потому, что украл, а
потому что попался. Попался - значит, лох. А лох провалит любое дело.
Но и явиться к Султану простым посредником, по существу - просителем,
тоже было не ахти что. Нужно бы так, как повернул дело Тимур: "Ты помогаешь
не нам. Ты помогаешь себе". Нужно-то нужно, только как?
И еще одна мысль, прежняя, тревожащая, не оставляла Ису. Слишком
сложным путем пошли Тимур и майор, чтобы заручиться его согласием. Уголовное
дело, ордер, слежка, это задержание, похожее на бандитское. Зачем?
Напрашивалось только одно объяснение: они хотят вернуть мальчишку, а платить
не хотят. Как-то не слишком уверенно ответил Тимур на вопрос, готов ли
Алихан заплатить за сына. Но это не укладывалось в голове. Какой же отец не
отдаст все до последней копейки, чтобы вернуть сына? Нет таких отцов.
Особенно на Кавказе. Сын - это сын. И не о последней копейке речь. Алихан
Хаджаев человек очень не бедный, ворочает миллионами долларов, у него
единственный сын. Нет, тут что-то не так.
Иса помял пальцами набрякшую щеку, посмотрел на себя в зеркало заднего
вида. Ну и морда! Как у хомяка, набившего защечный мешок кормом. И легкая
синева появилась. Будет фингал. Теперь придется ходить в темных очках и
объяснять всем, что немножко выпил, наткнулся в темноте на столб. Не
говорить же, что фингал ему поставили в осетинской ментовке...
Иса тормознул так, что машину занесло. Потом съехал на обочину и
заглушил двигатель.
А почему не говорить? Как раз говорить! Не всем, конечно, а только
одному человеку - Султану Хамхоеву. Вот - решение, вот как можно из жалкого
просителя превратиться в друга, который пришел спасти делового партнера от
смертельной опасности! "Ты помогаешь не нам, ты помогаешь себе". А я, твой
деловой партнер, подсказываю тебе, как это сделать. И весь предстоящий
разговор выстроился в сознании Исы с такой отчетливостью, словно был написан
на бумаге.
Встретиться нужно в безлюдном месте, лучше вечером. Вызвать Султана из
дома или из шашлычной, где он часто бывает, и отвести в сторону. Он
удивится:
- Ты почему все время оглядываешься, будто за тобой следят? Кого
боишься? Ты со мной, тебе некого бояться.
Иса скажет:
- Не нужно, чтобы нас видели вместе.
Султан скажет:
- Раньше ты такого не говорил.
Иса скажет:
- То было раньше. Сейчас все изменилось.
Султан спросит:
- В чем дело?
Тут он сам увидит фингал или Иса ему покажет. Он скажет:
- Кто это тебя?
Иса ответит:
- Прессовали в ментовке.
- В нашей? - спросит Султан недоверчиво.
- В осетинской, в Чермене, - ответит Иса.
Султан насторожится, прикажет:
- Рассказывай.
Иса расскажет. Все как было. Как ехал после совещания, как его
задержали на блок-посту на черменском круге, как привели в кабинет, как
милицейский подполковник суетливо вышел. Тут и придумывать ничего не
придется. Опишет майора, подробно опишет штатского со шрамом на губе. Только
превратит Тимура в фээсбэшника в высоком чине, не ниже полковника. Почему в
высоком чине? Потому что милицейский подполковник вел себя перед ним, как
шестерка.
Султан помрачнеет, раздраженно бросит:
- Короче! Чего от тебя хотели?
- А вот это самое главное, - ответит Иса, - Почему я к тебе и пришел.
В его версии все будет выглядеть так. После взрыва на центральном рынке
Владикавказа осетинскую милицию и спецслужбы подняли на ноги, активизировали
всю агентуру, ищут хоть какую-нибудь зацепку. Зацепку нашли пока только
одну. Экспертиза показала, что рванул пластид, примерно четыреста граммов.
Откуда пластид? Может, из Чечни. Может, из Ингушетии.
- Понимаешь, о чем я говорю? - прервется Иса.
- Нет, - ответит Султан. - Это не мои дела.
- Мы-то знаем, что не твои, - согласится Иса. - Но они думают, что
твои. У них была информация, что через тебя идет взрывчатка, какая-то сука
стукнула. Только не говори, что среди ингушей нет предателей. Везде есть.
Может, тут и не предательство. Просто кто-то что-то заметил, кому-то что-то
сказал, так и пошло. А ты знаешь, как в гэбухе собирают информацию - по
крошке. А потом анализируют. Про себя точно могу сказать - кто-то из
беженцев сболтнул, что я помогаю сбывать ковры. А где ковры, там может быть
и другое. Поэтому за меня и уцепились.
- А я-то при чем? - может спросить Султан.
- Все знают, что мы знакомы.
Он все-таки заподозрит неладное:
- И они все это тебе так сразу и выложили?
- Сразу! - обидится Иса. - Ничего они не выкладывали. Сам догадался по
их вопросам. Было время подумать - часа три со мной майор работал. Опытный,
сволочь. Все по почкам бил, чтобы следов не осталось. Знал бы ты, что сейчас
после меня в унитазе. Вместо мочи - кровь!
- А фингал откуда? - может спросить он.
- Промахнулся! - не без вызова ответит Иса.
Султан задумается, потом скажет:
- Херня все это. На меня у них ничего нет.
- Не въезжаешь, - укорит Иса. - Да им без разницы, есть что-нибудь на
тебя или нет. Им нужно на кого-то повесить теракт. И ты вполне подходишь.
Сидел? Сидел. Ингуш? Ингуш. И в Пригородном районе, небось, успел
пострелять. Чего еще надо? А доказательства найдут. И свидетели будут. Ты
что, не знаешь, как они работают?
- Знаю, - вынужден будет признать Султан. На всякий случай спросит: -
Ты хочешь сказать, что за три часа меня не заложил?
- Тебя когда-нибудь по почкам херачили? - огрызнется Иса. - Тут не
тебя, отца родного заложишь. Заложил бы, если бы мог так, чтобы себя не
замазать. Как-то не светит мне получить пожизненное за соучастие в теракте.
В этом месте нужно будет помолчать, будто переживая обиду за недоверие,
подождать, пока Султан скажет что-нибудь вроде:
- Ладно, проехали. Это все?
- Нет, не все, - со вздохом ответит Иса.
- Что еще?! Что, твою мать, еще?! - закричит Султан. Именно что
закричит, завопит, потому что ему тоже не улыбается получить пожизненное или
даже вышку за терроризм, а в такую возможность, в реальность угрозы, он уже
должен поверить.
К продолжению разговора Иса был готов.
- Не дергайся, - скажет он. - Есть вариант.
Дальше дело было так, приступит Иса. Когда стало ясно, что Иса не
расколется, штатский со шрамом на губе приказал майору пойти погулять,
проветриться, а то он совсем вспотел, а сам подсел к Исе.
- Подсел, значит, и говорит, вежливо так и будто бы по-товарищески:
"Все не так безнадежно, Мальсагов, у твоего друга есть выход. Но это
единственный выход, который у него есть". Друг - это он про тебя. Я не стал
спорить, хотя какой я тебе друг. Ты серьезный сильный человек, а кто я? Так,
мелкая сошка...
- Не тяни! - рявкнет Султан. - Какой выход?
- Скажу, - пообещает Иса. - Только ты не перебивай. Он спрашивает, знаю
ли я, что три недели назад у одного большого человека из Владикавказа украли
сына. Нет, говорю, откуда мне знать? Осетинских газет не читаю, телевизор
ваш не смотрю, радио не слушаю, разве что случайно наткнешься на волну, в
машине. Украли, говорит. У Алихана Хаджаева, водочного короля. Сына зовут
Алан, ему двенадцать лет. Да вы что, кричу я, хотите и это на моего друга
повесить? Мало вам теракта? Совесть у вас есть? Мой друг такими делами не
занимается, он солидный человек, занимается нефтью, другими делами. Красть
детей - это не его бизнес! Нет, говорит, не хотим. Мы знаем, кто украл
мальчишку. И говорит кто. Какой-то Касаев, местный, из Владикавказа. А потом
этот Касаев продал его Султан-гирею Хамхоеву. То есть, тебе. За десять штук
баксов...
Тут друг Султан или молча набычится с налитыми кровью глазами, а скорее
всего разорется, что все это полная херня, и он больше не желает ее слушать.
Но ему придется выслушать все до конца.
- Султан, - скажет Иса. - Я говорю только то, что мне сказали. Стараюсь
даже теми же словами. Я пришел к тебе, потому что для тебя это может очень
плохо кончиться. Не хочешь слушать? Как скажешь, молчу.
- Выкладывай, - скажет он.
- Потом штатский мне говорит, - продолжит Иса. - Этот Алихан Хаджаев,
говорит, очень влиятельный человек, мы обязаны ему помочь. Мы, говорит,
предложили ему свой план. План такой: напрячь нашу ингушскую агентуру,
найти, где ты мальчишку держишь, и провести спецоперацию. И тебе конец.
- Мне конец?! - взревет Султан. - Руки у них коротки!
И тогда Иса повторит то, что сказал майор:
- То, чего нельзя сделать за деньги, можно сделать за большие деньги.
То, чего нельзя сделать за большие деньги, можно сделать за очень большие
деньги.
- Дальше, - скажет Султан, потому что ни один разумный человек спорить
с этим не будет.
- Такой план они ему предложили. Но Алихан отказался. Он не хочет
рисковать жизнью сына. Он хочет кончить дело без шума. Штатский сказал, что
теперь все зависит от тебя. Если ты поведешь себя правильно, теракт повесят
на кого-нибудь другого, им все равно. А если нет... Ну, ты понимаешь, что
будет.
Вот это ему и скажет Иса. Как отреагирует Султан? Да как бы ни
отреагировал, Иса свое дело сделал. Он в порядке. А это самое главное.
Да, все правильно.
Иса завел машину и поехал домой, время от времени поглядывая на себя в
зеркало и с удовольствием отмечая, как фингал наливается красивым фиолетовым
цветом. Он уже не боялся предстоящего разговора с Султаном.
Но разговор сложился совсем по-другому. Жизнь всегда ломает все планы,
даже самые безупречные. Потому что жизнь состоит из случайностей, которых не
может предусмотреть никто.