Пропп В. Проблемы комизма и смеха. Ритуальный смех в фольклоре (по поводу сказки о Несмеяне)

Вид материала

Документы

Содержание Глава 8. Комизм отличий

Подобный материал:

• Пропп В. Проблемы комизма и смеха. Ритуальный смех в фольклоре (по поводу сказки, 2547.07kb.
• Укажите неверное утверждение, 267.55kb.
• Пропп В. Исторические корни Волшебной Сказки, 8900.3kb.
• Фольклорные истоки «Сказки о Медведихе», 75.73kb.
• В. Я. Пропп Морфология сказки 2-е изд 1969, 5663.69kb.
• Пропп В. Морфология "волшебной" сказки, 82.24kb.
• Откуда пошли сказки у монголов, 11.62kb.
• В. Я. Пропп. Исторические корни волшебной сказки, 6119.67kb.
• Урок Русские народные сказки Вступительное слово учителя о фольклоре устном творчестве, 127.44kb.
• Тесты Сообщения по этногр. Коллоквиум, 76.55kb.

^

Глава 8. Комизм отличий

Так как четырехкратное повторение или сходство превратилось бы уже в чистый схематизм и этим уничтожило бы характер комизма, такие персонажи проявляют свой ко мизм в одновременных действиях. Здесь вспоминаются шесть дочерей князя Тугоуховского в комедии «Горе от ума», которые все вместе набрасываются на Репетилова, ко гда он не верит, что Чацкий сошел с ума. Все вместе они кричат: «Мсье Репетилов — что вы, как вы!» — так что он затыкает себе уши и сразу верит всему, что угодно.

У Гоголя можно встретить сходство двух поколений: отцов и детей. Бобчинский рассказывает, как у трактирщика они встретили ревизора. «У него (т. е. трактирщика. — В. П.) жена три недели назад тому родила, и такой пребойкий мальчик, будет так же, как и отец, содержать трактир>.

Кочкарев, уговаривая Подколесина жениться, соблазняет его, например, тем, что у него будет шестеро детей «и все на тебя, как две капли». Дальше разыгрывается следующий диалог:

« — Да ведь они только шалуны большие, будут все портить, разбросают бумаги.

•  Пусть шалят, да ведь все на тебя похожи — вот штука.

•  А оно в самом деле даже смешно, черт побери: эдакий ка-
кой-нрйэудь пышка, щенок эдакий, и уж на тебя похож.

•  Как не смешно, — конечно смешно. Ну так поедем?

•  Пожалуй — поедем».

И Подколесин соглашается жениться.

Тут можно прибавить, что любое повторение любого ду ховного акта лишает этот акт его творческого или во обще значительного характера, снижает его значение и тем может сделать его смешным. Педагог или лектор, который из года в год, с теми же шуточками и в одинаковых выражениях, с одинаковой мимикой и с одинаковой инто нацией повторяет свой урок, в глазах учеников, если они это узнают, становится смешным.

50

«Вот уж никак в семнадцатый раз случается со мною, и все почти одинаковым образом» — так в «Женитьбе» жалуется Жевакин на неудачу своего сватовства.

Мы выяснили, почему и при каких условиях комичным может быть сходство. Но объяснение доведено еще не до конца.

Сходство близнецов в жизни, сходство сдвоенных или множественных персонажей в литературных произведениях есть одновременно несходство их со всеми другими людьми; они обладают отличием, которое выделяет их из числа всех других людей. Это наблюдение можно обобщить и выразить его так: всякая особенность или странность, выделяющая человека из окружающей его среды, может сделать его смешным.

В чем причина этого?

Мы подходим здесь к одному из наиболее сложных и трудных случаев в объяснении комического. От Аристотеля и до наших дней эстетики повторяют, что комично бывает безобразное, но не объясняют этого и не определяют, какое именно безобразие бывает смешным и какое — нет. Без образное противоположно прекрасному. Ничто прекрасное никогда не может быть смешным, смешно отступление от него. У человека есть некоторый инстинкт должного, того, что он считает нормой. Эти нормы касаются как внешнего облика человека, так и норм моральной и интеллектуальной жизни. Идеал внешней красоты, по-видимому, определяется  

51

целесообразностью природы. Внешне прекрасен человек, сложенный пропорционально и гармонично, т. е. сложен ный так, как это соответствует признакам человеческого здоровья — силы, быстроты, ловкости, способности к все сторонней деятельности. Правы Юренев и многие другие, говоря, что «смех вызывают несоответствия, которые вскры вают отклонения от нормы». Норму человек инстинктивно определяет по отношению только к себе. Длинная шея и длинные ноги жирафа вполне целесообразны у жирафа: они помогают ему доставать листья с пальм и высоких деревьев. Но длинная шея человека есть недостаток: она выдает некоторую слабость организма, представляет собой некоторое нарушение нормы. Мы уже знаем, что смешны именно не достатки, но только такие, наличие и вид которых нас не оскорбляет и не возмущает, а также не вызывает жалости и сочувствия. Так,,горбатый может вызвать смех только у мо рально недоразвитого человека. То же относится, например, к физическим проявлениям старости или болезней. Следовательно, не всякое безобразие смешно. Аристотелевское ог раничение остается верным по сегодняшний день.

Приведенные случаи основаны на нарушении норм биоло гического порядка. Сюда относятся все физические недос татки, о которых говорилось в предыдущей главе. Но ко мичным может при известных условиях стать нарушение норм общественного, социально-политического порядка.

Есть яормы общественно должного, противоположные тому, что признается недопустимым и непозволительным. Эти нормы различны для различных эпох, различных наро дов и разных общественных укладов. Всякий коллектив, не только такой большой, как народ в целом, но и меньшие и малые коллективы — жители одного города, одной местности, одной деревни, даже ученики одного класса — имеют некоторый неписаный кодекс, который охватывает как мо ральные 4 , так и внешние идеалы и которому все невольно следуют. Нарушение этого неписаного кодекса есть одновременно нарушение некоторых коллективных идеалов или жизненных норм, т. е. испытывается как недостаток, и от-

52

крытие этого, как и в других случаях, вызывает смех. Что такое нарушение, такое несоответствие или противоречие вызывает смех, это уже давно замечено. Так, 3. Подскаль- ский пишет: «Основное (в классовых обществах — классо вое) общественное комическое противоречие сопровождается еще таким видом противоречия, где характеры и по ступки людей находятся в противоречии с общим идеалом человеческого достоинства, выработанным развитием обще ства и вытекающим из основных правил всякого человече ского общежития» (Подскальский, 14).

При социальных переворотах комичным может стать то, что безвозвратно ушло в прошлое и не соответствует новым нормам, созданным победившим строем или общественным укладом. Это было замечено Марксом. Соответствующая мысль Маркса часто приводится, причем излагается так: «Человечество смеясь расстается с своим прошлым». Таких слов Маркс никогда не говорил, и подобная формулировка есть вульгаризаторское искажение его мысли. Вот подлин ные слова Маркса: «История действует основательно и про ходит через множество фазисов, когда уносит в могилу уста ревшую форму жизни. Последний фазис ее всемирно- исторической формы есть ее комедия. Богам Греции, кото рые были уже — в трагической форме — смертельно ране ны в "Прикованном Прометее" Эсхила, пришлось еще раз — в комической форме — умереть в "Беседах" Лукиана. Почему таков ход истории? Это нужно для того, чтобы че ловечество весело расставалось с своим прошлым» (Маркс, Энгельс, I , 418).

Эти слова определяют общеисторическую закономерность и целесообразность («для того, чтобы»). Гибель героев, по ложивших свою жизнь в борьбе за историческую справедливость, есть гибель трагическая. Это первая фаза. Человечест во вовсе не смеясь расстается со своим прошлым. Когда борьба закончена, остатки прошлого в настоящем подлежат осмеянию.

Но трагическое и комическое не разделены механически. Остатки прошлого в настоящем не всегда сами по себе ко-

53

мичны. Всегда ли комичны религиозные пережитки? Сами по себе далеко не всегда, но средствами художественной комедийности они могут быть представлены сатирически. Чем этот пережиток сильнее и серьезнее (эстетическое воз действие на верующих через музыку и живопись), тем сатирическое изображение труднее, чем пережиток мельче (рассуждение богомольной старушки о греховности косми ческих полетов), тем создание сатиры легче. Это же отно сится ко всем подобным пережиткам. Многие из них отно сятся не столько к компетенции сатирика, сколько проку рора. Но во множестве случаев сатирик и прокурор могут друг другу помочь.

Комизм в приведенных случаях основан на несходстве норм двух исторически сложившихся социальных укладов жизни народа.

Но комизм может иметь причиной различия не только социальные, но бытовые формы жизни, например, у двух разных народов в одно и то же время. Если каждый народ имеет свои внешние и внутренние нормы бытия, вырабо танные ходом развития его культуры, то смешным будет представляться все то, что этим нормам не соответствует. Здесь кроется причина того, почему так часто смешными представляются иностранцы. Смешны они бывают только тогда, когда они выделяются, отличаются своими странностями от тех, к кому они приехали. Чем резче отличия, тем вероятнее возможность комизма. Неискушенным, наивным людям будут казаться смешными необычайные повадки или жесты иностранцев, странные для нашего уха звуки их речи, когда они говорят на своем родном языке, или невозможное произношение, когда они начинают коверкать русский язык.

В «Ревизоре» Гибнер смешон не только своим убожест вом, но потому, что он немец среди русских. С этим же связано и его косноязычие. Немцы высмеяны в «Невском проспекте» в лице Шиллера. «Шиллер был совершенный немец в полном смысле этого слова» — и далее следует описание Шиллера, который ни в чем не похож на русских.

54

В фольклоре можно встретить анекдоты, примененные к нерусским соседям. Эти анекдоты, впрочем, носят добро душный характер и отнюдь не свидетельствуют о недобро желательстве. То же можно сказать о многочисленных при баутках, дразнилках и присловьях по поводу жителей сосед них деревень и городов. Вот некоторые примеры: «Ладожане щуку с яиц согнали»; «Старорусцы лошадь съели да в Новгород писали, чтоб еще прислали»; «Тверитяне — репушники»; «Кашинцы — водохлебы». Интереснейший набор таких изречений с ценными историческими коммен тариями можно найти в трудах Даля.

Однако смешными могут оказаться люди не только друго го коллектива, большого или малого, но и своего, если они чем-нибудь резко отличаются от всех. Каждый народ и каждая эпоха имеют свои обычаи и свои нормы внешнего бы та.

Но эти нормы могут меняться, и меняются они иногда довольно быстро. Такие изменения воспринимаются перво начально как нарушения общепринятого и вызывают смех. В этом кроется, например, причина, почему смех вызывают кричащие или вообще необычайные моды. Историю мод очень легко представить сатирически. В пределах одного по коления могут меняться, например, фасоны дамских шляп. Шляпы когда-то носили огромные. Их украшали страусо выми перьями, на них прикрепляли чучела колибри или по пугаев или других красивых птиц. На шляпы насаживались искусственные цветы, фрукты и ягоды — стеклянные виш ни или гроздья винограда. Такие моды проникали в дерев ню, и об этом была сложена частушка:

Петербургская дивчина, Что-те писана картина, Шляпа — что-те огород, Первой барыней идет.

Равным образом комична не только сверхмодная, но во обще всякая необычная одежда, выделяющая человека из его среды. По той же причине, по которой смешны новые

55

моды, смешны, наоборот, старомодные платья, в которые рядятся иногда старухи, одевающиеся по обычаям своего времени. С добродушным юмором это пристрастие к ста рине описывает Пушкин в «Арапе Петра Великого» в сцене ассамблеи: «Барыни пожилые старались хитро сочетать но вый образ одежды с гонимою стариною: чепцы сбивались на соболью шапочку царицы Натальи Кирилловны, а роброны и мантильи как-то напоминали сарафан и душегрейку». За то новые моды петровских времен Пушкин описывает с яв ным сочувствием. Одежда того времени изобличала полити ческую ориентацию: тяготение либр к боярской старине, либо к нововведениям Петра.

Комическое пристрастие как к новым модам, так и тяготение к старине изображено Гоголем в описании некоторых дамских нарядов на губернском балу в «Мертвых душах». Описав новейшие моды, Гоголь восклицает: «Нет, это не гу берния, это столица. Это сам Париж», Но тут же замечает: «Только Местами вдруг высовывался какой-нибудь невидан ный землею чепец или даже какое-то, чуть не павлинье, пе ро, в противность всем модам, по собственному вкусу». Еще более резко сатира на наряды высшего сословия дана в «Невском проспекте»: «А какие встретите вы дамские рука-, ва на Невском проспекте! Ах, какая прелесть! Они несколь ко похожи на два воздухоплавательные шара, так что дама вдруг бы поднялась на воздух, если бы не поддерживал ее мужчина». Примеров, когда человек (а вместе с тем и сословие, к которому он принадлежит) характеризуется через одежду, у Гоголя очень много. Здесь можно напомнить хотя бы о фраке брусничного цвета или «цвету наваринского ды му с пламенем», который шьет себе Чичиков.

По той же причине, по которой смешными представля ются моды или старомодная одежда, смешной представляется одежда иностранцев. Так, в Англии до сих пор биржевые маклеры носят котелки. Но если бы такие англичане с котелками на голове появились в наше, время на Невском проспекте, они возбудили бы смех. Этот случац особенно ясно показывает,, что особенная одежда вызывает смех не

56

тем, что она необычна, а тем, что эта необычность раскры вает какое-то несоответствие неосознанным представлениям об уязвимости того, что этой одеждой выражается. Если этого нет, то странная, необычная, чуждая нам одежда сме ха не вызовет. Так, на наших улицах можно видеть гостей из Индии и других стран в великолепных красочных нацио нальных одеждах. Таковы, например, длинные шелковые платья индийских женщин — они возбуждают всеобщее восхищение, ими любуются.

Приведенные случаи объясняют нам, почему и в каких случаях как комическое воспринимается несходство. В по следних приведенных примерах речь шла о несходстве, вызванном поведением самого человека. Но, по существу, эти случаи не отличаются 1 * от случаев несходства, вызванных не людьми, а природой. Общая закономерности биологического характера была определена выше. Индивидуальные биологи ческие отличия смешны тогда, когда они воспринимаются как уродства, нарушающие гармонию в природе. Выше уже говорилось о толстяках:. В этом случае физический недоста ток был комичен потому, что за этим физическим недостатком угадывался недостаток иного порядка. Однако физиче ские недостатки бывают и иного рода. Детям и вообще на ивным людям кажутся смешными всякого рода физические недостатки, такие, как большие волосатые родинки, косо глазие или выпученные глаза, отвисшие губы, большой зоб, кривой рот, красные или синие носы и т. д. Почему смеш ны лысые, или коротконогие, или, наоборот, долговязые? Никакого внутреннего личного изъяна эти недостатки не обнаруживают. Они представляют собой природное уродст во и нарушают наши представления о гармонии и пропор циональности, которые целесообразны с точки зрения об щих законов природы. В этом смысле правы те теоретики, которые, начиная с Аристотеля, утверждали тождество ко мического и безобразного. Они не объясняли только, почему такое безобразие комично.

Это же объясняет, почему смешны искажения человече ских лиц в 'кривых зеркалах. Преувеличенные, выдающиеся

57


вперед носы, толстые до невозможности щеки, огромные оттопыренные уши, совершенно несвойственное человеку выражение лица, особенно когда он смеется, так что рот растягивается до ушей, — все это представляет собой неко торое уродство и вызывает смех, как и другие виды уродства и непропорциональности.