Geum.ru

Stephen King "Danse Macabre"

Вид материалаДокументы

Содержание


Стеклянная соска, или чудовище, которое привели к вам гейнсбургеры
Подобный материал:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   33
Глава 8


^ СТЕКЛЯННАЯ СОСКА, ИЛИ ЧУДОВИЩЕ, КОТОРОЕ ПРИВЕЛИ К ВАМ ГЕЙНСБУРГЕРЫ


1


Все вы, кто верит, будто ТВ вас высасывает, - вы ошибаетесь; как

заметил Харлан Эллисон в своей местами забавной, местами едкой и злой книге

о телевидении: ТВ ничего не сосет, сосут его. Эллисон назвал свою двухтомную

диатрибу на эту тему "Стеклянная соска", и если вы ее не читали, имейте в

виду, что для местности, на которую мы с вами ступили, это хороший компас Я

с огромным интересом прочел эту книгу три года назад, тот факт, что Эллисон

посвятил ценное время и место таким достойным забвения сериалам прошлых лет,

как "Некто Смит и Джонс" (Alias Smith and Jones), почти не сказался на том

вулканическом впечатлении, которое она на меня произвела; похожее состояние

я испытываю, слушая шестичасовые речи Фиделя Кастро В своих работах Эллисон

снова и снова возвращается к телевидению, как человек, зачарованный взглядом

смертельно опасной - и он это знает - змеи. Без очевидных причин обширное

предисловие к сборнику рассказов Эллисона 1978 года "Странное вино" (Strange

Wine) (его мы обсудим подробнее в следующей главе) - это обвинительная речь

против ТВ, озаглавленная "Потрясающее открытие! Отчего вымерли динозавры!

Кстати, вы тоже выглядите неплохо".

Если попытаться обобщить все, сказанное Эллисоном о ТВ, то суть

оказывается простой и не слишком оригинальной (кто не может без

оригинальности, тот найдет ее в том, как он это выразил): ТВ - это губитель,

говорит Эллисон. Оно губит сюжеты, оно губит тех, кто придумывает эти

сюжеты; со временем оно губит и тех, кто их смотрит; молоко из этой соски

ядовито. Я полностью согласен с этим тезисом, однако хочу отметить два

обстоятельства.

У Харлана есть телевизор. Большой.

И у меня тоже есть - еще больше, чем у Харлана. Это "Панасоник

синемавижн", который занимает целый угол в моей гостиной.

Меа culpa, признаю.

Я могу рационально объяснить телевизор Харлана и то, что я держу своего

монстра, но это нас не совсем извиняет. Должен добавить, что Эллисон

холостяк и может смотреть телевизор двадцать часов в сутки, если пожелает, и

никому этим не навредит, кроме самого себя. С другой стороны, у меня в доме

трое маленьких детей - десяти, восьми и четырех лет, - которые подвергаются

воздействию этой машины ее предполагаемого вредного излучения, ее

неестественных цветов, ее волшебного окна в вульгарный, кричащий мир, где

камеры охотятся за задницами кошечек из "Плейбоя" и показывают бесконечные

картины жизни верхне-верхне-верхне-среднего класса, который для большинства

американцев не существовал и никогда не будет существовать. В Биафре голод

стал образом жизни; в Камбодже умирающие дети сидят на собственных

вываливающихся внутренностях; на Ближнем Востоке мессианское безумие

угрожает поглотить последние остатки разума, а мы торчим дома,

загипнотизированные Ричардом Доусоном из "Семейной вражды" (Family Feud), и

смотрим Бадди Эбсена и Барнаби Джонса. Я подозреваю, мои собственные дети

больше верят в реальность капитана Гиллигана и мистера Ховелла, чем в то,

что произошло в марте 1979 года на Тримайл-Айленд. Вернее, даже не

подозреваю, а знаю точно.

Жанр ужасов неуютно чувствует себя на телевидении, которое в

шестичасовых новостях показывает черных джи-ай с оторванными ногами, горящие

деревни, сожженных напалмом детей и джунгли, облитые добрым старым "эйджент

оранж" <отравляющее вещество - дефолиант, применявшееся в войне во

Вьетнаме.>, детей, марширующих по улицам со свечками в руках, северные

вьетнамцы взяли верх, и в результате голод будет еще больше - не говоря уже

о таком выдающемся гуманисте, как Пол Пот из Камбоджи. Вся эта мерзость не

очень напоминает телешоу, верно? Спросите себя, могут ли такие события

произойти в "Гавайи, пять-ноль" (Hawaii Five-0) <Полицейский телесериал:

приключения полицейских из пятидесятого отделения штата Гавайи. Далее

упоминаются персонажи этого сериала.>. Ответ, разумеется, нет. Если бы

Стив Макгаррет был президентом с 1968 по 1976 год, мы бы всего этого

избежали. Стив, Дэнни и Чин Хо быстро бы со всем разобрались.

Те ужасы, которые мы обсуждаем в этой книге, используют сам факт, что

они нереальны (Харлан Эллисон хорошо это осознает: он запретил использовать

на обложке сборника своих рассказов слово "фэнтези"). Мы уже рассматривали

вопрос "Почему вы хотите писать произведения ужасов в мире, где полно ужасов

настоящих?" - я полагаю, что причина того, то жанр ужасов плохо совместим с

телевидением, в основе своей близка к этому вопросу: "Трудно написать

хорошее произведение ужасов в мире, где полно ужасов настоящих". Призрак в

башне шотландского замка не в состоянии конкурировать с боеголовкой в тысячу

мегатонн, химическим и бактериологическим оружием или атомной станцией,

очевидно, собранной из конструктора десятилетним ребенком с плохой

зрительной и двигательной координацией. Даже Старик Кожаное Лицо из

"Расчленения по-техасски с помощью механической пилы" бледнеет перед овцами

в Юте, убитыми нервно-паралитическим газом. Если бы ветер подул в другом

направлении, население Солт-Лейк-Сити уподобилось бы овцам. И, мои добрые

друзья, когда-нибудь ветер обязательно подует не туда, куда надо. Можете

смело на это рассчитывать: передайте своему конгрессмену, что я так сказал.

Рано или поздно ветер всегда меняется.

Что ж, ужас можно внушить. Люди, посвятившие себя этому делу, вызывают

в нас чувство страха, и есть некий оптимизм в том, что люди, вопреки всем

ужасам реального мира, все-таки садятся к экранам смотреть ужасы совершенно

невозможные. Этого могут добиться сценарист или режиссер.., если действуют

вместе.

Сценариста в телевидении больше всего раздражает, что ему запрещено

использовать свои способности полностью; его тяжелое положение удивительно

напоминает положение человечества в рассказе Курта Воннегута "Гаррисон

Бержерон": умные люди должны носить электронные шлемы, которые нарушают их

мыслительный процесс; худые нацепляют на себя гири, а люди, наделенные

талантом живописца, обязаны надевать толстые очки, которые искажают их

зрение. В результате достигается идеальное состояние полного равенства.., но

какой ценой.

Идеальный сценарист для ТВ - это не очень талантливый парень, зато

очень злой и с душой трутня. На редкость вульгарном жаргоне Голливуда это

называется "он должен производить хорошее впечатление". Стоит сценаристу

хоть немного отступить от этих качеств, и он сразу почувствует себя бедным

стариной Бержероном, Я думаю, именно от этого Эллисон, который писал

сценарии для "Звездного пути" (Star Trek), "Внешних ограничений" и "Молодых

законников" (The Young Lawyers), слегка спятил. Но если бы он не спятил, его

невозможно было бы уважать. Его сумасшествие - своего рода "Пурпурное

сердце" <Воинская награда, которая вручается за боевое ранение> или

язва Джозефа Уомбо <Джозеф Уомбо - писатель, который, основываясь на

своем опыте полицейского, написал множество популярных детективных романов

Среди них - "Новые центурионы"> из "Полицейской истории" (Police Story).

Ник-го не запрещает писателю иметь постоянный заработок на телевидении; для

этого у него только должен быть низкий альфа-ритм, а творчество он должен

представлять себе как интеллектуальный эквивалент погрузки ящиков с

кока-колой в грузовик.

С одной стороны, такое положение вещей объясняется федеральным

законодательством, а с другой - это лишнее доказательство известного тезиса,

что власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Телевизоры

есть почти в любом американском доме, и финансовые ставки в этом деле

огромны. В результате с течением лет телевидение начинает все больше и

больше осторожничать. Оно стало похоже на толстого старого кастрированного

кота, стремящегося всеми силами сохранять статус-кво и составлять программы,

которые вызывают меньше всего возражений. В сущности, телевидение - это

пухлый, вечно ноющий карапуз; такого каждый из нас может вспомнить по своему

детству: у кого-нибудь из соседей непременно был такой ребенок. Он плачет,

если вы даете ему сдачи; у него всегда виноватый вид, когда учительница

спрашивает, кто положил мышь ей в стол; он - неизменная мишень для

розыгрышей, потому что он всегда боится, что его околпачат.

)Если попытаться сказать самое простое о жанре ужасов, выразить его

основу, то это будет вот что: нужно напугать публику. Рано или поздно вам

придется надеть страшную маску и начать пугать. Помню, как один из служащих

"Нью-Йорк мете" <бейсбольная команда из Нью-Йорка.>, встревоженный

невероятными толпами болельщиков, говорил: "Рано или поздно придется продать

всем этим парням бифштекс вместе с шипением". То же самое и с жанром ужасов.

Читатель не будет вечно довольствоваться намеками; рано или поздно даже

великий Лавкрафт был вынужден показывать, что таится в склепе или в

колокольне.

Как правило, великие режиссеры жанра предпочитали показывать ужас

прямо; заталкивать, образно говоря, большой кусок страха зрителю в глотку,

пока он не подавится, а потом дразнить его, до последнего цента используя

психологическое впечатление от первого испуга.

Образец, который каждый будущий режиссер обязан изучить, это, конечно,

"Психо" Альфреда Хичкока. Вот фильм, в котором крови минимум, а ужаса

максимум. В знаменитой сцене в душе мы видим Джанет Ли, видим нож; но мы так

и не видим ножа, вонзенного в Джанет Ли. Вам может показаться, что вы его

видели, но это не так. Видело ваше воображение, и в этом - великая победа

Хичкока. А вся кровь, что есть в этой сцене, уходит в решетку душа <Корни

фильмов ужасов с откровенными сценами насилия я бы искал не в "Психо", а в

картинах другого жанра, снятых в живых, кровавых красках: "Дикой банды" Сэма

Пекинпа и "Бонни и Клайда" Артура Пенна. - Примеч. автора.>.

"Психо" ни разу не был показан по кабельному телевидению, но если

убрать сорокапятисекундную сцену в душе, можно подумать, что он был снят

специально для ТВ (во всяком случае, по содержанию; по стилю он на много

световых лет отстоит от обычного телефильма). В сущности, Хичкок подает нам

еще в середине картины большой полусырой бифштекс ужаса. Остальное, даже

кульминация - это, в сущности, только шипение. И без этих сорока пяти секунд

картина становится едва ли не скучной. Вопреки своей репутации, "Психо" -

удивительно сдержанный фильм ужасов; Хичкок даже предпочел снимать его на

черно-белую пленку, чтобы кровь в сцене душа была не совсем похожа на кровь,

и одна из старых сплетен - явно апокрифическая - говорит, что сначала Хитч

собирался снимать в цвете весь фильм, за исключением сцены в душе: она

должна была быть черно-белой.

Обсуждая ужасы на телевидении, не забывайте: надо всегда помнить, что

телевизор поистине требует невозможного от своих немногих страшных программ:

требует приводить в ужас без настоящего ужаса, пугать, не пугая, продавать

много шипения, но без бифштекса.

Выше я уже говорил, что наличие телевизора у Эллисона и у меня можно

понять, и понимание это связано с тем, что я говорил о действительно плохих

фильмах. Конечно, телевидение слишком однообразно, чтобы выдать что-нибудь

столь очаровательно-плохое, как "Вторжение гигантских пауков" с его покрытым

шерстью "фольксвагеном", но время от времени и здесь сверкает талант и

появляется что-нибудь хорошее.., и даже если не настолько хорошее, как

"Дуэль" Спилберга или "Кто-то следит за мной" (Someone's Watching Me) Джона

Карпентера, зритель по крайней мере не теряет надежды. В душе истинного

любителя ужасов надежда всегда жива, хотя надежда эта скорее детская, нежели

надежда взрослого человека. Вы включаете телевизор, зная, что ничего

хорошего не увидите, но вопреки этому, иррационально, все равно надеетесь.

Жемчужины встречаются очень редко, но время от времени попадаются интересные

программы, вроде показанного в конце 1979 года по Эн-би-си фильма "Чужаки

идут" (The Aliens Are Coming). Так что иногда, мы все же получаем пищу для

своей надежды.

И с этой надеждой, как с волшебным талисманом, хранящим нас от

всяческой дряни, пойдем вперед. Только закройте глаза, пока мы в танце

минуем катодные трубки: у них дурная привычка сначала гипнотизировать, потом

анестезировать.

Спросите Харлана, он знает.


2


Вероятно, лучшим сериалом ужасов, когда-либо показанным по ТВ, был

"Триллер" (Thriller); он шел на Эн-би-си с сентября 1960 года до лета

1962-го - всего два сезона плюс повторы. В то время телевидение еще не так

упрекали за увлечение сценами насилия, серьезные упреки (и связанное с этим

давление на ТВ) начались после убийства Джона Кеннеди, усилились после

смерти Роберта Кеннеди и Мартина Лютера Кинга и в конце концов заставили

телевидение превратиться в липкий сироп из комедий положений; драматическое

телевидение окончательно отказалось от образа призрака и с горестным криком

"Нет! Нет!" улетело в катодную трубку.

Однако современники "Триллера" еженедельно погружались в кровавые

ванны; это было время "Неприкасаемых" с Робеном Стеком в роли невозмутимого

Элиота Несса; в сериале без счета показывали ужасную смерть бандитов

(1959-1963); время "Питера Ганна" (Peter Gann) (1958-1961) и "Сотни Кейна"

(Cain's Hundred) (1961 - 1962) - я называю лишь немногие сериалы. То была

эпоха насилия на телевидении. В результате после медлительных первых

тринадцати недель "Триллер" перестал быть простой имитацией "Альфред Хичкок

представляет" (Alfred Hitchcock Presents), как, видимо, первоначально

задумывался (в первых сериях рассказывается о лживых мужьях, которые с

помощью гипноза заставляли жен прыгать с высоких утесов, о том, как отравили

тетушку Марту, чтобы из ее наследства заплатить карточные долги, и о многом

другом, не менее утомительном) и зажил своей собственной мрачной жизнью. На

короткий период между январем 1961 года и апрелем 1962-го - пятьдесят шесть

серий из общего числа в семьдесят восемь - он стал уникальным явлением, и

больше ничего подобного на телевидении никогда не было.

"Триллер" - шоу в виде антологии (как и все телевизионные программы о

сверхъестественных ужасах, пользовавшиеся хотя бы скромным успехом), и в

роли постоянного ведущего выступал Борис Карлофф. Карлофф и раньше часто

появлялся на ТВ, впервые - после волны ужасов "Юниверсал" и до тех пор, пока

эта волна середины 30-х годов в конце сороковых не сменилась серией комедий.

Одна из ранних программ телесети Эй-би-си прокатывалась осенью 1949 года.

Первоначально она называлась "Выступает Борис Карлофф" (Starring Boris

Karloff), затем - "Театр загадок Бориса Карлоффа" (Mystery Playhouse

Starring Boris Karloff) (и то и другое успехом не пользовалось) и наконец

была снята с показа. Однако по ощущению и настроению она поразительно

напоминает "Триллер", появившийся одиннадцать лет спустя; она вполне могла

бы стать одной из серий "Триллера":


Английский палач получает пять гиней за повешение и обожает свою

работу. Ему нравится щелчок, с которым ломаются шейные позвонки, нравятся

безвольно свисающие руки повешенного. Узнав, чем он занимается, его

беременная жена от него уходит. Минует двадцать лет, и палача призывают

казнить некого юношу; он вешает его с удовольствием, несмотря на то что

располагает тайными сведениями, указывающими на невиновность молодого

человека. Неожиданно перед ним предстает его бывшая жена и говорит, что он

только что повесил собственного сына. В гневе он душит жену и соответственно

сам отправляется на виселицу. Другой палач получает за него пять гиней <

Сюжет из "Полного указателя телешоу с 1946 года по настоящее время",

составленного Тимом Бруксом и Эрлом Маршем - Нью-Йорк, Беллентайн Букс,

1976, с. 586 - The Complete Directory to Prime Time TV Shows, 1946 - Present

- Примеч. автора>.


Этот сюжет - близкий родственник серии из второго сезона "Триллера".

Правда, там палач - француз и управляет не виселицей, а гильотиной; он

представлен весьма симпатичным парнем (хотя работа, по-видимому, не

сказывается на его аппетите: это человек-гора). На рассвете он должен

казнить особенно жестокого убийцу. Однако убийца не отказался от надежды:

его подружка завоевала доверие одинокого пастуха, и они вдвоем намерены

использовать старую лазейку в законе (должен сказать, что не знаю, подлинная

ли это лазейка, подобно американской концепции вторичного привлечения к суду

<Согласно Пятой поправке к Конституции США, "ни одно лицо не должно за

одно и то же правонарушение дважды подвергаться угрозе лишения жизни или

телесного наказания" Даже если судебный процесс по какой-либо причине

прекращен, повторный суд проводить запрещается - Примеч. автора>, или

просто сюжетный ход Корнелла Вулрича, автора сценария), которая заключается

в том, что если палач в день казни умрет, осужденного отпускают.

Подружка убийцы готовит для палача сытный завтрак, приправленный

сильным ядом. Он, как всегда, ест с удовольствием, затем отправляется в

тюрьму. Но уже на полпути начинает испытывать первые боли. Остальная часть

серии - леденящее кровь упражнение в саспенсе, когда камера мечется между

осужденным в тюрьме и умирающим палачом, двигающимся по улицам Парижа.

Очевидно, у палача сильно развито чувство долга, и он твердо намерен этот

свой долг исполнить.

Он добирается до тюрьмы, на дворе падает.., и ползет к гильотине.

Пленника, одетого в балахон с открытым воротом (сценарист, очевидно, читал

"Сказку о двух городах"), уже привели, и они встречаются у гильотины. И вот,

у последней черты, палач все же умудряется поместить приговоренного в зажим

и только тогда падает замертво.

Осужденный, стоя на коленях - с торчащим вверх задом он похож на

застрявшую в штакетнике индейку, - кричит, что он свободен! Свободен,

слышите? Ха-ха-ха! Врач, который должен был констатировать смерть

казненного, теперь должен засвидетельствовать смерть палача. Он берет его

руку, чтобы пощупать пульс; пульса нет. Но когда он отпускает руку, она

падает на рычаг гильотины. Нож опускается - бах! Зритель испытывает спад

напряжения: жестокое правосудие все-таки свершилось.

Когда начали показывать "Триллер", Карлоффу было уже семьдесят четыре

года и со здоровьем у него было неважно: из-за хронической болезни спины ему

приходилось носить корсет. Болезнь началась у него еще в тридцать первом,

когда снимался первый фильм о чудовище Франкенштейна. Теперь Карлофф

появлялся не во всех сериях; многие случайные участники сериала - "гости" -

были полными ничтожествами и так и остались неизвестными (один из них -

Реджи Налдер - впоследствии играл вампира Барлоу в телевизионной версии

фильма Си-би-эс "Жребий"), но фэны помнят несколько ярких появлений Карлоффа

(в "Странной двери", например). Прежняя магия, ничуть не померкшая,

по-прежнему чувствовалась в его игре. Лагоши закончил свою карьеру в нищете,

но Карлофф, несмотря на отдельные неудачи вроде "Люди-змеи" (The Snake

People), сошел со сцены так же, как появился на ней, - истинным

джентльменом.

"Триллер", продюсером которого был Уильям Фрай, стал первой

телепрограммой, открывшей золотую жилу старых номеров "Странных рассказов"

(Weird Tales), память о которых до того сохранялась преимущественно лишь в

сердцах любителей, в малочисленных сборниках в мягких обложках и, конечно, в

антологиях "Аркхам Хауз" - с их весьма ограниченным тиражом. С точки зрения

поклонников жанра ужасов, самым замечательным в "Триллере" было то, что он

все чаще и чаще брал за основу произведения писателей, опубликованные в

дешевых журналах - "shudder palps", тех самых писателей, которые в 20 - 30 -