Geum.ru

Сказка как лекарство

Вид материалаСказка
Подобный материал:
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   ...   36

Но если бы девочку оставили в покое, она смастерила бы еще одну пару красных башмачков, а за ней еще одну и еще - пока они перестали бы получаться грубыми. Помимо того, что она проявила удивительную изобретательность и жизнестойкость в трудных обстоятельствах, особо ярким является тот факт, что самодельные башмачки стали для нее причиной огромной радости, а для ее жизни радость - это кровь, духовная пища и жизнь души, все вместе взятое.

Радость - это то чувство, которое испытывает женщина, когда просто доверяет свои мысли листу бумаги или впервые попадает точно в тон. Ух ты! Невероятно! Это чувство, которое испытывает мечтающая о ребенке женщина, когда обнаруживает, что беременна. Это чувство, которое испытывает женщина, когда видит, как веселятся те, кого она любит. Это чувство, которое испытывает женщина, совершив то, к чему стремилась, чего хотела всей душой, что чревато риском, что потребовало от нее напряжения сил, развития и принесло успех - он может быть заслуженным или нет, но она добилась своего, создала что-то или кого-то: произведение искусства, победу, момент, свою жизнь. Это - инстинктивное состояние бытия, естественное для женщины. Именно через такую радость проявляется Первозданная Женщина. Именно эта душевная ситуация окликает ее по имени.

Но в сказке судьба распорядилась так, что в один прекрасный день в жизнь девочки со скрипом въезжает раззолоченная карета - образ, прямо противоположный сшитым из лоскутков простеньким красным башмачкам, простой радости жизни.

Ловушки

Ловушка первая: золоченая карета, обесцененная жизнь

В архетипической символике карета - это буквальный образ: средство, которое переносит человека из одного места в другое. В современных сновидениях и современном фольклоре на ее место пришел автомобиль, передающий то же архетипическое ощущение. Такое "транспортное" средство традиционно понимается как главный настрой души, переносящий ее из одного состояния в другое, от одной идеи к другой, от одной мысли к другой, от одной попытки к другой.

Для девочки сесть в золоченую карету старой дамы - все равно что войти в позолоченную клетку: на первый взгляд это сулит более легкую и удобную жизнь, а на деле заманивает в ловушку. Такую западню сразу не разглядишь, поскольку позолота слепит глаза. Представьте себе: мы идем по своему жизненному пути в самодельных красных башмачках, и на нас находит такое настроение: "А может, в жизни есть кое-что получше, полегче, не требующее столько времени, энергии и усилий?"

В жизни женщины подобное случается нередко. Мы на середине пути, и наше отношение к нему колеблется от плюса к минусу. Мы только начинаем налаживать свою жизнь и делаем для этого все, что можем. Но скоро на нас что-то находит и говорит: "Это для тебя трудновато. Посмотри-ка лучше, какая там красота. Эта заманчивая штука выглядит куда доступнее, лучше, привлекательнее". Неожиданно подкатывает раззолоченная карета, распахивается дверца, опускается лесенка, и мы влезаем внутрь. Мы поддались искушению. Это происходит постоянно, даже ежедневно. Иногда бывает очень трудно сказать "нет".

Так мы выходим замуж не за того мужчину, потому что это позволит нам улучшить материальное положение. Мы забрасываем новое произведение, над которым работаем, и возвращаемся на старый проторенный путь, надоевший нам уже десять лет назад. Мы не превращаем просто хорошее стихотворение в шедевр, а довольствуемся очередным вариантом, вместо того чтобы поработать с ним еще и еще раз.

Появление позолоченной кареты перевешивает безыскусное наслаждение красными башмачками. Хотя этот эпизод можно интерпретировать как проявление женского стремления к материальным благам и комфорту, он чаще выражает простое психологическое желание не прилагать особых трудов к достижению основных целей творческой жизни. Само по себе стремление облегчить себе жизнь - не ловушка, а естественное желание эго. Да, но какой Ценой? Цена и есть ловушка. Ловушка захлопывается, когда девочка соглашается жить у старой дамы. Там она должна вести себя прилично и тихо - ей не разрешается открыто выражать свои желания, тем более их осуществлять.

В классической юнгианской психологии подчеркивается, что потеря души чаще всего происходит в среднем возрасте: лет в тридцать пять или позже. Но в современном обществе потеря души угрожает женщине каждый Божий день - восемнадцать вам или восемьдесят, замужем вы или нет - независимо °т родословной, образования или материального положения. Многие "образованные" люди снисходительно улыбаются, слыша, что у "примитивных" народностей есть бесконечные перечни переживаний и событий, которые, по их мнению, могут похитить душу, - от встречи с медведем в неподходящее время года до посещения дома, который не успели освятить после того, как в нем кто-то умер.

Хотя в современной культуре много чудесного и жизнеутверждающего, у нас на один квартал приходится больше неурочных встреч с медведями и больше посещений неосвященных мест, чем на тысячу квадратных миль какого-нибудь захолустья. Главный психологический факт остается тем же: связь со смыслом, страстью, душевностью и своей дикой природой - это то, за чем необходимо неусыпно следить. Есть много возможностей выбросить, отнять, выманить у нас самодельные башмачки, например, просто сказав: "Я займусь этим позже, отложу (танец, посадку, объятия, поиски, планы, учебу, примирение, уборку) на потом". Все это - ловушки.

Ловушка вторая: чопорная старая дама, старческая сила

В толковании сновидений и сказок владелец "переносчика отношений", раззолоченной кареты, рассматривается как главный движитель, который принуждает душу, толкает ее вперед, двигает в том направлении, что угодно ему. В данном случае душой начинают манипулировать ценности старой дамы, владелицы кареты.

В классической юнгианской психологии архетипический образ старика часто называют "сенексной" силой. Латинское слово senex значит "старик". Более правильно и без учета пола символ старости называют старческой силой - той, которая действует так, как это свойственно пожилым людям [1].

В сказках эту старческую силу олицетворяет пожилой человек, который часто изображается несколько однобоким - это указывает на то, что душевный процесс человека тоже развивается однобоко. В идеальном смысле старая женщина олицетворяет достоинство, опеку, мудрость, самопознание, верность традициям, четкие рамки и опыт... изрядно сдобренные ворчливой, въедливой, прямолинейной, придирчивой сухостью.

Когда старая дама использует все эти качества во вред, как это происходит в сказке "Красные башмачки", это становится предостережением: тем аспектам души, которые нуждаются в тепле, со временем предстоит окоченеть. Те свойства души, которые обычно играют и трепещут, скоро будут туго накрахмалены, перелицованы или изуродованы до неузнаваемости. Когда девочка садится в позолоченную карету старой дамы, а затем попадает к ней в дом, она так же верно оказывается в ловушке, как если бы сунула руку в двойной охотничий капкан.

Как мы видим в сказке, обеспеченная жизнь в доме у старой дамы, куда нет доступа ничему новому, оборачивается рабством у всего старого, собственно старческого. Вместо того чтобы по-настоящему заботиться о воспитаннице, старуха пытается остановить ее развитие. В этой сказке старая дама не обладает мудростью, а упорно настаивает на одной-единственной ценности, отвергая эксперименты и необходимость обновления.

Описываемые эпизоды в церкви свидетельствуют о том, что эта единственная ценность гласит: мнение коллектива превыше всего - оно перевешивает потребности отдельно взятой дикой души. Часто коллективом считают общество [2], окружающее человека. Это верно, но Юнг определяет его как "множество в противовес одному". На нас оказывают влияние многие коллективы: группы, в которые мы входим, и группы, членами которых мы не являемся. Какими бы ни были окружающие нас коллективы, - научными, духовными, финансовыми, производственными, семейными или иными, - они раздают ощутимые награды и наказания и тем, кто в них входит, и тем, кто не входит. Они стремятся на все влиять и все контролировать: от наших мыслей до выбора партнеров и цели нашей жизни. Они могут также дискредитировать усилия, которые не совпадают с их предпочтениями, или чинить им препятствия.

В этой сказке старая дама выступает символом косного хранителя коллективных традиций, поборника непререкаемого статус-кво, правил вроде "веди себя прилично", "не горячись", "не слишком задумывайся", "не высовывайся", "будь бледной тенью", "будь кроткой овечкой", "говори "да", даже если тебе не нравится, не подходит, жмет и трет". И так далее.

Следовать такой безжизненной системе ценностей - значит совершенно утратить связь с собственной душой. Независимо от коллективного членства или влияния, наша задача - во имя дикой души и своего творческого духа не смешиваться с каким бы то ни было коллективом, а, разграничив себя с теми, кто нас окружает, наводить мосты по собственному усмотрению. Нам решать, какие мосты будут прочными и многолюдными, а какие получатся шаткими и пустыми. И мы удостоим общения только те коллективы, которые смогут оказать самую сильную поддержку нашей душе и творческой жизни.

Если женщина работает в университете, ее окружает научный коллектив. Ей следует, не смешиваясь с тем, что может предложить ей это окружение, украсить его своим собственным ароматом. Являясь существом цельным, она, если только не занята какими-то другими важными вещами, способными это компенсировать, не может себе позволить стать однобоким брюзгливым созданием, твердящим: "Я делаю свое дело, ступайте домой, идите сюда..." Если женщина пытается стать частью организации, ассоциации или семьи, которая не удосуживается вглядеться в нее, чтобы увидеть, из какого теста она сделана, не удосуживается спросить: "От чего она бежит?", не старается ее ободрить или воодушевить, - это отрицательно сказывается на ее способности цвести и творить. Чем суровее обстоятельства, тем дальше они загоняют женщину в солончаковую пустошь, где нет места ничему живому.

Отделение женской жизни и души от сглаженного коллективного мышления и развитие ее уникальных дарований - главнейшие из доступных женщине достижений, ибо эти поступки не дают душе и психике попасть в рабство. Общество, которое подлинно способствует индивидуальному развитию, никогда не превратит представителей той или иной группы, того или иного пола в рабов.

Однако в сказке дитя принимает абстрактные и безжизненные ценности старой дамы. Именно тогда девочка дичает, переходит из естественного состояния в подневольное. Скоро, не имея врожденного чутья, не умея разглядеть опасность, она потянется к диким радостям дьявольских красных башмачков.

Отойдя от исполненной страстей подлинной жизни и сев в золоченую карету сухой и чопорной старой дамы, мы в результате усваиваем персону и притязания старой зануды-перфекционистки.* И тогда, как и все подневольные существа, мы впадаем в печаль, выливающуюся в некую неутолимую тоску, которую в моей практике часто называют "беспокойство без названия". В этом состоянии нам грозит опасность ухватиться за первую же приманку, которая обещает нам вернуть ощущение жизни.

* Здесь: перфекционизм - стремление к совершенству любой ценой. - Прим. ред.

Здесь важно глядеть в оба и тщательно взвешивать, если нам предлагают легкую жизнь или безопасный путь, особенно если взамен мы должны возложить свою радость творчества на погребальный костер, а не позволить ей самой пылать ярким пламенем.

Ловушка третья: уничтожение сокровища, hambre del alma, душевный голод

Иногда мы сжигаем с радостью, а иногда сжечь - значит уничтожить. Если в первом случае огонь преображает, то во втором только уничтожает. Нам нужен именно преображающий огонь. Но некоторые женщины отказываются от красных башмачков и соглашаются стать чистенькими, милыми, полностью согласными с чьим-то видением мира. Мы предаем свои веселые красные башмачки разрушительному огню, когда без разбора поглощаем чужие ценности, пропагандистские призывы и идеи. Красные башмачки сгорают дотла, когда мы рисуем, поступаем, пишем, действуем так, что это приводит к оскудению нашей жизни, затуманивает видение, ломает наш духовный хребет.

Тогда женскую жизнь покрывает бледность, потому что теперь она hambre del alma, изголодавшаяся душа. Все, что ей нужно, - получить обратно свою сокровенную жизнь. Все, что ей нужно, - самодельные красные башмачки. Необузданную радость, которую они олицетворяют, можно сжечь на костре небрежения, на костре недооценки собственной работы. Их можно сжечь в огне добровольного молчания.

Многие, слишком многие женщины связывают себя страшной клятвой гораздо раньше, чем узнают что-то лучшее. В молодости они успели изголодаться по элементарному ободрению и поддержке и исполниться такой печали и отвращения, что отложили перо, закрыли слова на замок, выключили музыку, скатали холсты и поклялись никогда к ним не притрагиваться. В таком состоянии женщина очертя голову бросается в печь вместе со своей самодельной жизнью. И ее жизнь превращается в пепел.

Жизнь женщины гибнет в огне ненависти к себе, потому что комплексы могут больно кусаться и, по крайней мере на время, так напугать ее, что она станет обходить стороной то дело своей жизни, которое для нее дороже всего. Много лет будет потрачено на то, чтобы не ходить, не двигаться, не учиться, не находить, не получать, не брать на себя, не становиться.

И то, как женщина видит собственную жизнь, тоже может погибнуть в пламени чьей-то зависти или чьей-то неприкрытой враждебности по отношению к ней. Семья, наставники, учителя и друзья не должны быть враждебными, даже чувствуя зависть, но некоторые определенно бывают - как тайно, так и явно. Ни одна женщина не может позволить своему творческому началу висеть на волоске, пока она разбирается с противником в лице любовника, родителя, учителя или друга.

Когда жизнь души сгорает дотла, женщина теряет животворное сокровище и начинает действовать хладнокровно, как Смерть. Желание получить обратно красные башмачки, обрести необузданную, дикую радость не только хранится в ее бессознательном, но растет и крепнет, пока наконец не встанет на ноги и не понесется вперед, яростное и голодное.

Если вас довели до состояния hambre del alma, значит, вас гложет беспощадный голод. Его может утолить все что угодно, лишь бы это снова позволило вам почувствовать себя живой. Попавшая в неволю женщина не знает ничего лучшего и возьмет любое, хорошее или плохое, лишь бы оно было похоже на утраченное сокровище. Женщина, изголодавшаяся по истинной жизни души, внешне может выглядеть умытой и причесанной, хотя внутри у нее десятки протянутых рук и голодных ртов.

В этом состоянии она возьмет любую пищу, независимо от ее состояния или действия, ибо она пытается компенсировать прежние утраты. И хотя эта ситуация поистине ужасна, дикая Самость будет снова и снова стараться нас спасти. Она шепчет, хнычет, зовет, тащит наши безжизненные тела во снах, пока мы не осознаем свое состояние и не предпримем шаги, чтобы вернуть сокровище.

Мы сможем лучше понять гонимую душевным голодом женщину, которая Ударяется в крайности - чаще всего это наркотики, выпивка и неудачная любовь, - если понаблюдаем за поведением голодного животного, рыщущего в поисках добычи. Считается, что волк, как и голодная душа, злобен, ненасытен, нападает на невинных и неосторожных, убивает ради убийства, никогда не знает меры. Как видите, в сказках и в реальной жизни волк пользуется незаслуженно дурной репутацией. На самом деле волки - убежденные общественные существа. Стая инстинктивно организована так, что здоровые волки убивают ровно столько, сколько нужно для прокорма. От этого обычая отступают только если отдельный волк или вся стая потерпели ущерб.

Волк, когда ему плохо, убивает без меры только в двух случаях. Он может убивать без разбора, если болен бешенством или чумой. Он может убивать больше, чем необходимо, после долгого периода голода. То, как голод может изменять поведение живых существ, - смысловая метафора изголодавшейся душой женщины. В девяти случаях из десяти женщина, столкнувшись с духовной или психологической проблемой, что заманивает ее в ловушку, где она испытывает тяжкие страдания, - это женщина, которую терзает голод или которая пережила острый душевный голод в прошлом.

У волков голод случается, когда выпадет много снега и невозможно догнать дичь. Олени и карибу* действуют как снегоочистители, а волки идут по глубокому снегу по их следам. Когда же из-за сильных снегопадов олени оказываются в снежном плену, никто не расчищает тропу, и волкам приходится несладко. Наступает голод. Зима для волка - самое голодное, самое опасное время. Для женщины голод может наступить в любое время, он может прийти с любой стороны, в том числе из привычного круга общения.

* Канадский олень (Rangifer caribou).

Для волка голод обычно заканчивается весной, когда начинает таять снег. Изголодавшаяся стая может впасть в безумие и предаться безудержному убийству. Тогда волки не пожирают излишек убитой добычи и не прячут ее. Они ее бросают. Они убивают куда больше, чем могут съесть, куда больше, чем им когда-нибудь понадобится [3]. Сходный процесс происходит, когда женщина побывала в неволе и изголодалась. Внезапно обретя свободу - свободу идти, делать, быть, - она тоже может впасть в опасное безумие и предаться излишествам. И при этом будет чувствовать себя правой. Девочка из сказки тоже чувствует себя правой, стараясь любой ценой завладеть смертоносными красными башмачками. Есть в голоде нечто такое, что искажает представление о правоте.

Поэтому, когда сокровище - самое сокровенное в жизни женщины - сгорает дотла, она, вместо того чтобы сгорать от нетерпения, становится ненасытной. Так, например, если женщине не разрешали рисовать, она может внезапно начать рисовать день и ночь, изводить себя недосыпанием, лишать ни в чем не повинный организм питания, подрывать здоровье и вытворять еще бог знает что. Если глаза закрываются, она тянется за стимулятором - кто знает, сколько еще времени ей удастся оставаться свободной.

Hambre del alma - жажда того, что полагается душе: творческое состояние, острота чувственного восприятия и другие дары инстинкта. Если женщина вынуждена вести себя как дама и сидеть только тесно сдвинув колени, если, услышав крепкие выражения, она готова упасть в обморок, если ей никогда не разрешали пить ничего кроме пастеризованного молока, тогда - взгляните на нее, когда она вырвется на свободу! Она пьет джин с содовой и никак не может напиться, она сидит развалившись, как пьяный матрос, а от ее речей краска облезает со стен. Изголодавшуюся душу всегда снедает страх, что, неровен час, ее снова поймают. Поэтому она пользуется случаем и берет, пока дают [4].

Излишествами и крайностями себя разрушают те женщины, которые изголодались по жизни значимой, исполненной смысла. Если женщина длительное время была отрезана от своих циклов или творческих нужд, она начинает неистово предаваться чему угодно, бросаясь в крайности: пьянство, наркотики, гнев, поглощение суррогатов духовности, деспотизм, беспорядочные связи, беременность, наука, творчество, руководство, учеба, бизнес, аэробика, обжорство - этот список вы можете продолжить сами. Поступая так, женщины компенсируют утрату обычного цикла самовыражения, душевного выражения, душевного насыщения.

Такая женщина переживает одно голодание за другим. Она может замышлять бегство и все же думать, что цена побега слишком высока, что это будет стоить ей слишком большой потери либидо, слишком большой потери энергии. Некоторые могут быть не готовы и в других отношениях - из-за скудости образования, материального положения, духовного развития. К несчастью, утрата сокровища и воспоминания о голоде, засевшие глубоко в памяти, могут заставить нас прийти к выводу, что излишество - дело полезное. И потом, конечно, это такое облегчение и счастье - наконец обрести возможность наслаждаться ощущением, любым ощущением.

Женщина, которая только что избавилась от голода, ради разнообразия хочет просто наслаждаться жизнью. Ее восприятие эмоциональных, рациональных, физических, духовных и финансовых границ - необходимое условие для выживания - притупилось, а это чревато опасностью. Где-то перед ней маячит пара смертоносных ярко-красных башмачков. Она схватит их, как только найдет. Вот чем опасен голод. Если женщине покажется, будто что-то сможет утолить ее голод, она набросится на это без лишних раздумий.

Ловушка четвертая: повреждение основного инстинкта - последствие неволи

Инстинкт - вещь трудно определимая, ибо его не увидишь глазами. Хотя нам известно, что инстинкты присущи человеку с незапамятных времен, никто толком не знает, в каком месте нервной системы они обитают и как именно на нас воздействуют. Если смотреть с психологической точки зрения, то Юнг полагал, что инстинкты происходят из психоидного бессознательного, того уровня психики, где могут соприкасаться биологическое и духовное. Я сознательно придерживаюсь той же точки зрения и, пойдя дальше, рискну предположить, что творческий язык, в частности, есть такой же лирический язык Самости, как и символика сновидений.

Этимологически слово "инстинкт" происходит от латинских слов instingue-ге, что значит "импульс", и instinctus, что значит "побуждение" - подстрекательство или принуждение со стороны внутреннего голоса. Инстинкт можно рассматривать как полезное качество, нечто внутреннее, что в союзе с предусмотрительностью и сознанием направляет человека к целостным поступкам. Женщина рождается с полноценным набором инстинктов.

Хотя мы могли бы сказать, что девочка из сказки попала в новую обстановку, где ее грубые свойства смягчились, а все трудности жизни остались позади, но на самом деле ее индивидуация прекратилась, и ее стремление развиваться заглохло. А когда старая дама - образ, выражающий притупляющее воздействие, - видит в плодах труда творческого духа не сокровище, а мусор, и сжигает самодельные красные башмачки, девочка не просто замолкает. Она печалится, а это обычное состояние творческого духа, отрезанного от естественной для души жизни. Хуже того, инстинкт, который подтолкнул бы ребенка к бегству от этой напасти, притупился, сошел на нет. Вместо того чтобы стремиться к новой жизни, девочка тонет в душевной трясине. Отсутствие чувства в том случае, когда оно абсолютно оправданно, приводит к депрессии. А это еще одна ловушка.