Д. К. 100 Великих вокалистов

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 35

Одна из самых заметных ролей сыграна певцом в сезоне 1970/71 года в опере Пуччини "Тоска" (постановка режиссера Б.А. Покровского). Опера быстро получила широкое признание у публики и у музыкальной общественности. Героем дня стал Атлантов — Каварадосси.

Знаменитый певец С.Я. Лемешев писал: "Мне давно хотелось услышать Атлантова в такой опере, где бы его дарование раскрылось полностью. Каварадосси В. Атлантова очень хорош. Великолепно звучит голос певца, его итальянская манера подачи звука как нельзя более кстати в этой партии. Все арии и сцены с Тоской прозвучали прекрасно. Но то, как Володя Атлантов спел в третьем акте "О эти ручки, ручки дорогие", вызвало у меня восхищение. Тут, пожалуй, итальянским тенорам надо у него поучиться: столько тонкой проникновенности, столько художественного такта показал в этой сцене артист. А между тем именно здесь легко было пойти на мелодраму… Думается, что партия Каварадосси пока что будет лучшей в репертуаре талантливого артиста. Чувствуется, что в работу над этим образом он вложил много сердца и труда…"

Много и успешно гастролировал Атлантов и за границей. Вот лишь два отклика из множества восторженных рецензий и превосходных эпитетов, которыми наделяли Атлантова критики после его триумфов на оперных сценах Милана, Вены, Мюнхена, Неаполя, Лондона, Западного Берлина, Висбадена, Нью-Йорка, Праги, Дрездена.

"Подобного Ленского на европейских сценах можно встретить очень редко", — писали в немецких газетах. Восторженно откликнулись парижане в "Монд": "Владимир Атлантов — самое удивительное открытие спектакля. Он обладает всеми качествами итальянского тенора и славянского, то есть мужеством, звучностью, нежным тембром, поразительной гибкостью, удивительной у такого молодого артиста".

Более всего своими достижениями Атлантов обязан самому себе, беспокойству своей натуры, незаурядной воле, жажде к самосовершенствованию. Это проявляется в его работе над оперными партиями: "Прежде чем встретиться с концертмейстером, я начинаю вскапывать художественную почву будущей партии, брожу необъяснимыми путями. Я пробую интонацию, окрашиваю ее по-разному, примериваю акценты, потом стараюсь запомнить все, отложить варианты в своей памяти. Дальше останавливаюсь на одном, единственно возможном в данный момент варианте. Затем перехожу к сложившемуся, наиболее трудоемкому процессу впевания".

Атлантов считал себя в первую очередь оперным певцом; с 1970 года на концертной эстраде он почти не поет: "Все те краски, нюансы, которыми богата романсово-песенная литература, можно найти в опере".

В 1987 году Нестьева писала: "Народный артист СССР Владимир Атлантов — сегодня несомненный лидер отечественного оперного искусства. Редко когда художественное явление вызывает такое единодушие оценок — восторженное приятие искушенных профессионалов и широкой публики. Лучшие театры мира соревнуются между собой за право предоставить ему сцену. Выдающиеся дирижеры и режиссеры ставят на него спектакли, мировые звезды почитают за честь выступать его партнерами".

В 1990-е годы Атлантов с успехом выступал в Венской опере.

^ ЕЛЕНА ОБРАЗЦОВА

(1939)

М.В. Пескова так представляет Образцову в своей статье: "Великая певица современности, чье творчество стало выдающимся явлением мировой музыкальной жизни. Обладает безупречной музыкальной культурой, блистательной вокальной техникой. Ее насыщенное, наполненное чувственными красками меццо-сопрано, интонационная выразительность, тонкий психологизм и безусловный драматический талант заставили весь мир говорить о ее воплощении партий Сантуццы ("Сельская честь"), Кармен, Далилы, Марфы ("Хованщина").

После ее выступления в "Борисе Годунове" на гастролях Большого театра в Париже знаменитый импресарио Сол Юрок, работавший еще с Ф.И. Шаляпиным, назвал ее певицей экстра-класса. Зарубежная критика относит ее к "великим голосам Большого". В 1980 году певице присуждена премия итальянского города Буссето "Золотой Верди" за выдающееся исполнение музыки великого композитора".

Елена Васильевна Образцова родилась 7 июля 1939 года в Ленинграде. У отца, инженера по профессии, был отличный баритон, к тому же он хорошо играл на скрипке. В квартире Образцовых часто звучала музыка. Петь Лена начала рано, еще в детском саду. Затем стала солисткой хора Дворца пионеров и школьников. Там девочка с удовольствием исполняла цыганские романсы и чрезвычайно популярные в те годы песни из репертуара Лолиты Торрес. Поначалу ее отличало легкое, подвижное колоратурное сопрано, которое со временем трансформировалось в контральто.

Окончив школу в Таганроге, где в то время работал отец, Лена по настоянию родителей поступила в Ростовский электротехнический институт. Но, проучившись год, девушка едет на свой страх и риск в Ленинград, поступать в консерваторию и добивается своего.

Начались занятия у профессора Антонины Андреевны Григорьевой. "Она очень тактична, аккуратна как человек и музыкант, — говорит Образцова. — Мне все хотелось сделать скорей, петь сразу большие арии, сложные романсы. А она настойчиво убеждала, что без постижения "азов" вокала ничего не выйдет… И я пела упражнения за упражнениями и лишь иногда — маленькие романсы. Потом настала очередь более крупных вещей. Антонина Андреевна никогда не наставляла, не поучала, а всегда стремилась к тому, чтобы я сама высказывала свое отношение к исполнявшемуся произведению. Первым моим победам в Хельсинки и на конкурсе имени Глинки радовалась не меньше меня самой…".

В 1962 году Елена в Хельсинки получает свою первую награду, золотую медаль и звание лауреата, и в том же году побеждает в Москве на II Всесоюзном конкурсе вокалистов имени М.И. Глинки. На заключительном концерте конкурса присутствуют солист Большого театра П.Г. Лисициан и заведующий оперной труппой Т.Л. Черняков, которые пригласили Образцову прослушаться в театре.

Так в декабре 1963 года, еще будучи студенткой, Образцова дебютировала на сцене Большого театра в партии Марины Мнишек ("Борис Годунов"). С особым волнением вспоминает певица об этом событии: "Я вышла на сцену Большого театра без единой оркестровой репетиции. Помню, как я стояла за кулисами и говорила себе: "«Борис Годунов» может идти и без сцены у фонтана, и я не выйду ни за что, пускай закроется занавес, я не выйду". У меня было совершенно обморочное состояние, и если бы не паны, которые под руки вывели меня на сцену, может быть, действительно в этот вечер сцены у фонтана и не было бы. У меня нет никаких впечатлений о моем первом спектакле — только одно волнение, какой-то огненный шар рампы, а остальное все было в беспамятстве. Но подсознательно я чувствовала, что пою правильно. Публика приняла меня очень хорошо…"

Позднее парижские рецензенты писали об Образцовой в роли Марины Мнишек: "Публика… со всем энтузиазмом приветствовала Елену Образцову, обладающую прекрасными вокальными и внешними данными идеальной Марины. Образцова — восхитительная актриса, голосом, стилем, сценичностью и красотой которой любуются зрители…"

Блестяще окончив в 1964 году Ленинградскую консерваторию, Образцова сразу становится солисткой Большого театра. Вскоре она летит в Японию с бригадой артистов, а затем выступает в Италии с труппой Большого театра. На сцене "Ла Скала" молодая артистка исполняет партии Гувернантки ("Пиковая дама" Чайковского) и княжны Марьи ("Война и мир" Прокофьева).

М. Жирмунский пишет:

"До сих пор ходят легенды о ее триумфе на сцене "Ла Скала", хотя событию этому уже 20 лет. Ее первое выступление в "Метрополитен-опера" по длительности овации было названо "самым грандиозным дебютом за всю историю театра". Тогда же Образцова попала в группу певцов Караяна, достигнув высшего из возможных признания профессиональных качеств. За три дня записи "Трубадура" она пленила великого дирижера открытостью немыслимого темперамента, способностью извлечь из музыки максимум эмоционального воздействия, а также огромным количеством красивой одежды, полученной от американских друзей специально для встречи с маэстро. Она переодевалась по три раза в день, получала от него розы, приглашения петь в Зальцбурге и записать пять опер. Но нервное истощение после успеха в "Ла Скала" помешало поехать к Караяну на спектакль — он не получил уведомления от ответственной советской организации, обиделся на Образцову и на всех русских.

Крушение этих планов она считает главным ударом по собственной карьере. От последовавшего через два года перемирия остался единственный спектакль — "Дон Карлос" и воспоминания о шоке от его телефонного звонка, заваленного "Плейбоями" личного самолета и караяновского удара партитурой по голове у входа в театр. К тому моменту постоянным меццо-сопрано Караяна уже стала Агнес Бальтса — обладательница одного из тех бесцветных голосов, которые не могли отвлечь слушателя от восприятия последних идей Мастера".

В 1970 году Образцова удостоилась высших наград на двух крупных международных конкурсах: имени П.И. Чайковского в Москве и имени известного испанского певца Франсиско Виньяса в Барселоне.

Но Образцова не остановилась в росте. Значительно расширяется ее репертуар. Она исполняет такие разнохарактерные роли, как Фрося в опере Прокофьева "Семен Котко", Азучена в "Трубадуре", Кармен, Эболи в "Доне Карлосе", Женя Комелькова в опере Молчанова "Зори здесь тихие".

С труппой Большого театра она выступает в Токио и Осаке (1970), Будапеште и Вене (1971), Милане (1973), Нью-Йорке и Вашингтоне (1975). И повсюду критика неизменно отмечает высокое мастерство советской певицы. Один из рецензентов после выступлений артистки в Нью-Йорке писал: "Елена Образцова стоит на пороге международного признания. О такой певице мы можем только мечтать. В ней есть все, что отличает современного художника оперной сцены экстра-класса".

Примечательным было ее выступление в барселонском театре "Лисео" в декабре 1974 года, где были показаны четыре спектакля "Кармен" с разными исполнителями ведущих партий. Образцова одержала блестящую творческую победу над американскими певицами — Джой Дэвидсон, Розалинд Элайс и Грейс Бамбри.

"Слушая советскую певицу, — писал испанский критик, — мы еще раз имели возможность убедиться в том, сколь многогранна, эмоционально многопланова, объемна роль Кармен. Ее коллеги по выступлению в этой партии убедительно и интересно воплощали в основном какую-то одну сторону характера героини. У Образцовой образ Кармен предстал во всей сложности и психологической глубине. Поэтому можно смело сказать, что она является самым тонким и верным выразителем художественной концепции Бизе".

М. Жирмунский пишет: "В "Кармен" она исполняла песню фатальной любви, невыносимой для слабой человеческой природы. В финале, двигаясь легкой походкой через всю сцену, ее героиня сама бросается на вынутый нож, воспринимая смерть как избавление от внутренней боли, непереносимого несовпадения мечты и реальности. По-моему, в этой роли Образцова совершила не оцененную пока революцию оперного театра. Одной из первых она сделала шаг к концептуальной постановке, которая в 70-е годы расцвела в феномене режиссерской оперы. В ее уникальном случае концепция всего спектакля исходила не от режиссера (а им был сам Дзеффирелли), а от певицы. Оперный талант Образцовой — прежде всего театральный, именно она держит в руках драматургию спектакля, навязывая ему свое измерение…"

Сама Образцова говорит: "Моя Кармен родилась в марте 1972 года в Испании, на Канарских островах, в небольшом театре "Перес Гальдес". Я думала, что никогда не спою Кармен, мне казалось, что это не моя партия. Когда я впервые выступила в ней, то по-настоящему пережила свой дебют. Я перестала себя чувствовать артисткой, в меня словно вселилась душа Кармен. И когда в финальной сцене я падала от удара навахи Хозе, мне вдруг стало безумно себя жаль: отчего же это я, такая молодая, должна умирать? Потом, как в полусне, до меня донеслись крики зрителей и аплодисменты. И они вернули меня к действительности".

В 1975 году певица была признана в Испании лучшей исполнительницей партии Кармен. Эту роль Образцова исполняла позднее на сценах Праги, Будапешта, Белграда, Марселя, Вены, Мадрида, Нью-Йорка.

В октябре 1976 года в "Аиде" Образцова дебютирует в нью-йоркском театре "Метрополитен-опера". "Зная советскую певицу по предыдущим выступлениям в Соединенных Штатах, мы, конечно, многого ожидали от ее исполнения партии Амнерис, — писал один из критиков. — Действительность, однако, превзошла даже самые смелые прогнозы завсегдатаев "Метрополитен". Это был настоящий триумф, которого американская сцена не знала долгие годы. Она ввергла аудиторию в состояние экстаза и неописуемого восторга своим захватывающим исполнением роли Амнерис". Другой критик безапелляционно заявлял: "Образцова — самое яркое открытие на международной оперной сцене за последние годы".

Много гастролировала за рубежом Образцова и в дальнейшем. В 1977 году она спела Принцессу Бульонскую в опере Ф. Чилеа "Адриана Лекуврер" (Сан-Франциско) и Ульрику в "Бале-маскараде" ("Ла Скала"); в 1980 году — Иокасту в "Царе Эдипе" И.Ф. Стравинского ("Ла Скала"); в 1982 году — Джейн Сеймур в "Анне Болейн" Г. Доницетти ("Ла Скала") и Эболи в "Доне Карлосе" (Барселона). В 1985 году на фестивале "Арена ди Верона" артистка с успехом исполнила партию Амнерис ("Аида").

В следующем году Образцова выступила в качестве оперного режиссера, поставив в Большом театре оперу Массне "Вертер", где с успехом исполнила главную партию. Дирижером-постановщиком выступил ее второй муж — А. Жюрайтис.

Образцова с успехом выступала не только в оперных постановках. Имея обширнейший концертный репертуар, она выступала с концертами в "Ла Скала", концертном зале "Плейель" (Париж), нью-йоркском "Карнеги-холл", лондонском "Вигмор-холл" и во многих других местах. Ее знаменитые концертные программы русской музыки включают циклы романсов Глинки, Даргомыжского, Римского-Корсакова, Чайковского, Рахманинова, песни и вокальные циклы Мусоргского, Свиридова, цикл песен Прокофьева на стихи А. Ахматовой. В программу зарубежной классики входят цикл Р. Шумана "Любовь и жизнь женщины", произведения итальянской, немецкой, французской музыки.

Известна Образцова и как педагог. С 1984 года она профессор Московской консерватории. В 1999 году Елена Васильевна возглавила Первый Международный конкурс вокалистов имени Елены Образцовой в Санкт-Петербурге.

В 2000 году состоялся дебют Образцовой на драматической сцене: она сыграла главную роль в спектакле "Антонио фон Эльба", поставленном Р. Виктюком.

С успехом продолжает выступать Образцова и как оперная певица. В мае 2002 года она в знаменитом вашингтонском "Кеннеди-центре" вместе с Пласидо Доминго пела в опере Чайковского "Пиковая дама".

"Сюда я приглашена, чтобы петь в "Пиковой даме", — сказала Образцова. — Кроме того, 26 мая состоится мой большой концерт… 38 лет мы работаем вместе (с Доминго. — Прим. авт.). Мы пели вместе и в "Кармен", и в "Трубадуре", и в "Бале-маскараде", и в "Самсоне и Далиле", и в "Аиде". А последний раз выступали минувшей осенью в Лос-Анджелесе. Как и сейчас, это была "Пиковая дама".

Ее дочь тоже стала певицей, и сейчас готовится к выступлению семейный дуэт Образцовых.

^ ПЛАСИДО ДОМИНГО

(1941)

Хосе Пласидо Доминго Эмбиль родился 21 января 1941 года в Мадриде в семье певцов. Его мать (Пепита Эмбиль) и отец (Пласидо Доминго Ферер) были известными исполнителями в жанре сарсуэлы — так называется в Испании комедия с пением, танцами и разговорными диалогами.

Хотя мальчик с раннего детства вошел в мир музыки, его увлечения были разнообразными. В восемь лет он уже выступал перед публикой как пианист, позднее увлекся пением. Вместе с тем Пласидо страстно любил футбол и играл в спортивной команде. В 1950 году родители перебрались в Мексику. Здесь они с успехом продолжали свою артистическую деятельность, организовав собственную труппу в Мехико.

"Когда мне исполнилось четырнадцать лет… перед родителями встал вопрос, стоит ли готовить меня к профессиональной карьере музыканта, — пишет Доминго. — Наконец они решили отправить меня в Национальную консерваторию, где студенты изучали и музыкальные, и общеобразовательные предметы. Поначалу мне было там трудно. Я любил Барахаса, привык к нему и очень долго приспосабливался к своему новому учителю. Но я верю в la fona del destino, в провидение, все, что ни происходило в моей жизни, обычно оборачивалось к лучшему. Действительно, если бы мой учитель был жив, я мог и не попасть в консерваторию и в моей судьбе не случился бы тот переворот, который произошел в скором времени на этом новом жизненном пути. Оставаясь у Барахаса, я, вероятнее всего, стремился бы стать концертирующим пианистом. И хотя игра на фортепиано давалась легко — я хорошо читал с листа, обладал природной музыкальностью, — сомневаюсь, что из меня получился бы большой пианист. Наконец, если бы не было новых обстоятельств, я никогда не начал бы петь так рано, как это случилось".

В шестнадцатилетнем возрасте Пласидо впервые выступил в труппе своих родителей как певец. В театре сарсуэлы он провел несколько спектаклей и в качестве дирижера.

"В консерватории вместе со мной учился Мануэль Агилар, сын видного мексиканского дипломата, работавшего в США, — пишет Доминго. — Он всегда говорил, что я зря трачу время на музыкальную комедию. В 1959 году он устроил мне прослушивание в Национальной опере. Я выбрал тогда две арии из баритонального репертуара: пролог из "Паяцев" и арию из "Андре Шенье". Члены слушавшей меня комиссии сказали, что мой голос им нравится, но, по их мнению, я тенор, а не баритон; меня спросили, не могу ли я спеть теноровую арию. Я вообще не знал этого репертуара, но слышал некоторые арии и предложил им спеть что-нибудь с листа. Мне принесли ноты арии Лориса "Любви нет запрета" из "Федоры" Джордано, и, несмотря на фальшиво спетое верхнее "ля", мне предложили заключить контракт. Члены комиссии уверились в том, что я действительно тенор.

Я был поражен и взволнован, тем более что контракт давал приличную сумму денег, а мне исполнилось всего восемнадцать лет. В Национальной опере существовало два вида сезонов: национальные, в которых выступали местные артисты, и интернациональные — для них приглашали петь ведущие партии известных вокалистов со всего мира, а певцы театра использовались в этих спектаклях на вторых ролях. Меня, собственно, и пригласили главным образом для исполнения именно таких партий во время интернациональных сезонов. В мои функции входило также разучивание партий с другими певцами. Мне довелось быть концертмейстером во время работы над многими операми. Среди них оказались "Фауст" и глюковский "Орфей", при подготовке которых я сопровождал репетиции хореографа Анны Соколовой.

Моей первой оперной ролью стал Борса в "Риголетто". В этой постановке в заглавной партии выступал Корнелл Макнейл, Флавиано Лабо пел Герцога, а Эрнестина Гарфиас — Джильду. Это был волнующий день. Мои родители, как владельцы собственного театрального дела, снабдили меня великолепным нарядом. Лабо удивлялся, как это начинающему тенору удалось раздобыть такой красивый костюм. Несколько месяцев спустя я выступил в более значительной партии — пел капеллана в мексиканской премьере оперы Пуленка "Диалоги кармелиток".

В сезоне 1960/61 года я впервые получил возможность выступать рядом с выдающимися певцами Джузеппе Ди Стефано и Мануэлем Аусенси. В числе моих ролей были Ремендадо в "Кармен", Сполетта в "Тоске", Щеголь и Аббат в "Андре Шенье", Горо в "Мадам Баттерфляй", Гастон в "Травиате" и Император в "Турандот". Император почти не поет, но наряд у него роскошный. Марта, с которой я как раз в то время познакомился ближе, даже теперь не упускает случая напомнить о том, как я гордился великолепным одеянием, хотя сама роль была пустяковая. Когда мне предложили сыграть Императора, я совсем не знал "Турандот". Никогда не забуду своего первого появления в репетиционном зале, где в тот момент хор и оркестр разучивали номер "О луна, что ты медлишь?". Возможно, если бы я стал свидетелем их работы сегодня, то отметил бы, что оркестр играет плоско, да и хор поет не так уж хорошо, но в те минуты музыка совершенно захватила меня. Это было одно из самых ярких впечатлений в моей жизни — такой прекрасной вещи мне еще не доводилось слышать".

Вскоре после дебюта Доминго уже пел в Далласском оперном театре, затем на протяжении трех сезонов был солистом оперы в Тель-Авиве, где сумел приобрести необходимый опыт и расширить репертуар.

Во второй половине 60-х к певцу приходит широкая известность. Осенью 1966 года он становится солистом Нью-Йоркского городского оперного театра и в течение нескольких сезонов исполняет на его сцене такие ведущие партии, как Рудольф и Пинкертон ("Богема" и "Мадам Баттерфляй" Дж. Пуччини), Канио в "Паяцах" Р. Леонкавалло, Хозе в "Кармен" Ж. Бизе, Гофман в "Сказках Гофмана" Ж. Оффенбаха.

В 1967 году Доминго поразил многих своей разносторонностью, блестяще выступив в "Лоэнгрине" на гамбургской сцене. А в самом конце 1968 года благодаря случайности дебютировал и в "Метрополитен-опера": за полчаса до спектакля почувствовал недомогание знаменитый Франко Корелли, и Доминго стал партнером Ренаты Тебальди в "Адриенне Лекуврер". Отзывы критиков были единодушно восторженными.

В том же году испанский певец был удостоен чести петь на открытии сезона в "Ла Скала", в "Эрнани", и с тех пор остается неизменным украшением этого театра.

Наконец, в 1970 году Доминго покорил окончательно и своих соотечественников, выступив сначала в "Джоконде" Понкьелли и в национальной опере "Поэт" Ф. Торробы, а затем и в концертах. В октябре того же года Доминго впервые выступил в "Бале-маскараде" Верди — в ансамбле с прославленной испанской певицей Монтсеррат Кабалье. В дальнейшем они составили один из самых широко известных дуэтов.

С тех пор за стремительной карьерой Пласидо Доминго уже невозможно уследить перу летописца, его триумфы трудно даже перечислить. Число оперных партий, вошедших в его постоянный репертуар, превысило восемь десятков, но, помимо этого, он охотно пел и в сарсуэлах — излюбленном жанре испанского народного музыкального спектакля. Сотрудничал со всеми крупнейшими дирижерами современности и с многими кинорежиссерами, экранизировавшими оперы с его участием, — Франко Дзеффирелли, Франческо Рози, Джозефом Шлезинджером. Добавим, что с 1972 года Доминго систематически выступает и как дирижер.

Blog

Д. К. 100 Великих вокалистов

Содержание