Geum.ru

Социальные и культурные факторы российско-кавказского взаимодействия (вторая половина XIX века первая треть XX века)

Вид материалаАвтореферат

Содержание


Глава пятая
Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора
Подобный материал:
1   2   3   4
Глава третья «Вклад общественных и благотворительных организаций в развитие народного образования и становление системы общественного призрения на Северном Кавказе» посвящена особенностям формирования образовательной и социальной системы; анализируется роль светских и конфессиональных благотворительных обществ в их становлении и развитии.

В рамках динамично развивающейся городской среды образование становится доминирующим фактором формирования ценностных представлений, оказывающим существенное воздействие на изменение всех сторон общественной жизнедеятельности. Большую роль в просвещении, в формировании городской интеллигенции, в развитии межэтнических контактов играли горские школы. Но вскоре правительство отказалось от практики учреждения этих школ. Некоторые исследователи объясняют это явление социальной переориентацией имперской политики в Наместничестве после окончания Кавказской войны, когда российская власть не видела особой необходимости в заигрывании с феодальными верхами, для детей которых в первую очередь предназначались эти школы48. Горские школы реорганизовывались в реальные прогимназии, в народные училища. Получили свое распространение и частные учебные заведения. Правительство, стремясь упорядочить руководство ими, издало «Правила для частных учебных заведений в Кавказском учебном округе». Эти правила дифференцировали типы частных школ: открытые, где учебный курс преподавался за счет учащихся, и закрытые, бравшие на себя все расходы по содержанию детей.

Важное место в становлении образовательной системы, в формировании интеллигенции, наряду со светскими, занимали конфессиональные организации. Многие культурно-просветительские и благотворительные общества действовали вместе с представителями религиозных институтов. Ведущие позиции занимали христианские (православные, римско-католические) общины. Скромнее был вклад мусульманских общин, отдававших предпочтение традиционному религиозному образованию.

Параллельно с развитием благотворительности в области образования и просвещения, динамично формировалась и система социальной защиты населения в северокавказском регионе, где немалую роль играли добровольные организации и частноинициативная поддержка нуждающихся. Социальная защита населения Северного Кавказа функционировала в виде государственного социального призрения, общественной, а также частной благотворительности. В рамках государственной системы социального призрения были организованы специальные государственные учреждения, ведавшие деятельностью школ, сиротских домов, госпиталей и больниц, богаделен для убогих, увечных, престарелых и пр.

В пореформенное время по всей России обнаружилась тенденция к объединению частной благотворительности и общественного призрения, что выразилось в создании специального ведомства – Министерства государственного призрения, объединявшего эти два типа социальной опеки.

Существовавшая система социальной защиты населения была разрушена советской властью. Не стало частных благотворительных обществ, национальных благотворительных организаций, религиозных храмов, клубов, а также состоятельных людей, способных к благотворительной деятельности. Из системы социальной опеки было исключено самое действенное звено. Но взамен советская власть предложила свою социальную политику, основанную на новой политической и идеологической системе, на новой структуре управления и хозяйствования и новых общественных отношениях.

В главе четвертой «Войсковое призрение как вид благотворительности» рассматривается феномен казачьего сословия с позиции благотворительной деятельности. Фактически начиная с XVII века в России шел планомерный процесс оформления казачества в особое военно-служилое сословие, который ко второй половине XIX столетия был завершен. Процессу формирования и развития войскового сословия в социокультурном пространстве России отводилось немаловажное место. При этом специфика полиэтничного общества, в частности северокавказского региона, привносила в этот процесс характерные черты с взаимообогащением разных культур. Казачье население не было исключительно русским, часть его состояла из представителей других народов, в том числе и горцев. Так, на Дону и на Урале были казаки-калмыки; в Оренбургском, Семиреченском и Сибирском войсках – татары; на Тереке – осетины; в Забайкалье – буряты и эвенки. Российский политический и социокультурный фон XIX – начала XX веков способствовал развитию благотворительности и войскового общественного призрения. Многочисленные войны активизировали усилия передовой части населения по оформлению добровольной помощи в организованную систему социального призрения. Из общественных сумм станичного общества обедневшие казаки получали денежные ссуды на постройку, покупку снаряжения для воинской службы и пр. Основные модели помощи войскового общественного призрения лицам военного сословия и их семьям (сиротско-опекунская, пенсионно-страховая, ссуды и кредиты, учебно-просветительская и др.), проводимые Терским казачьим войском (ТКВ) способствовали усилению социальной сферы на Северном Кавказе. Войсковыми лечебными заведениями, включающими госпитали, больницы, богадельни, приемные покои, лазареты, амбулатории, больницу для душевнобольных, была проделана большая работа по лечению и восстановлению здоровья пациентов. Благодаря деятельности этих учреждений разрабатывались и накапливались новые формы и методики в терапии, хирургии, фармакологии, травматологии, общем уходе за больными и т.д.

В период различных войн добровольные пожертвования частных лиц и организаций в пользу фронтовиков, раненых и семей военнослужащих, а также родных и близких воинов, стали одной из форм проявлений патриотических и нравственных чувств российского населения.

В 1917-1920-е годы происходит трансформация налаженной системы социальной и просветительской поддержки казачьему населению ТКВ. Финансовая, материальная и моральная поддержка видоизменяется, становится более адресной и перестает быть масштабной. К концу 1919 года большинство казаков приняли сторону Советской власти. В рядах Красной Армии сражались казачьи части и соединения под командованием П.В. Бахтурова, М.Ф. Блинова, Б.М. Думенко, Н.Д. Каширина, Ф.К. Миронова и др. Окончательный переход казачества был закреплен на 1-м Всероссийском съезде Трудовых казаков, на основе решений которого 25 марта 1920 года был издан декрет об учреждении в казачьих областях местных органов власти, предусмотренных Конституцией РСФСР. Впоследствии на казачьи области были распространены все действующие в РСФСР общие законоположения о землеустройстве и землепользовании. Эти акты положили конец существованию казачества как особого военного сословия.

Несмотря на тяжелейшие последствия Гражданской войны, в 1920-х гг. численность казачества на Юге России была по-прежнему значительна. В середине 1920-х годов в Северо-Кавказском крае насчитывалось свыше 2,1 млн. донских, терских, кубанских казаков (32,0 % сельского населения края). Игнорировать столь заметную по численности и достаточно развитую в экономическом отношении группу населения ни местные, ни центральные власти не могли. Поэтому период НЭПа характеризовался нормализацией отношений между казаками и властью49. Вершиной мирных инициатив большевиков по отношению к казакам в период нэпа стали решения апрельского 1925 года, Пленума ЦК ВКП (б), в соответствии с которыми следовало с уважением относиться к казачьим традициям, вовлекать казаков в советское строительство, и т.д. Местные органы власти активно поддержали решения пленума. Так, если в 1924 году в Северо-Кавказском крае казаки в сельских советах составляли 28 %, то в 1925 году – уже 48,1 %.

Вопросы просветительства, социального и войскового призрения в советский период входили в компетенцию государственных структур. В годы строительства нового советского государства, инициировалось создание определенных комитетов, организаций, движений, обществ различной направленности, поддерживаемых и инспектируемых государственными органами. Небольшое поле деятельности сохраняли за собой добровольные общества с национальным, социальным и культурным колоритом.

^ Глава пятая посвящена «Особенностям национально-культурного строительства на Северном Кавказе в период НЭПа». Восстановление разрушенной экономики в стране, которая после революции оказалась в международной изоляции, из которой эмигрировало значительное число специалистов и представителей интеллигенции, проведение достаточно успешной экономической политики являлось несомненным достижением новой власти. Однако именно по той причине, что в результате революции и последующей гражданской войны, Россия лишилась квалифицированных кадров, неизбежны были ошибки и просчеты не только в экономике, но и в других областях.

Одними из самых сложных задач, стоящих перед молодым советским правительством, являлись вопросы национальной политики. Наркоматы и Комитеты национальностей, институт Уполномоченных и Представительств – первые государственные органы, формирующие политику во всех национальных регионах. «Национальное строительство» как комплекс мероприятий, связанных с автономизацией, культурным и языковым развитием нерусских национальностей, продолжается на протяжении 1920 - 1930-х гг. Особенно активным оно было в первое десятилетие советской власти. Автономизация, национально-государственное межевание порождали необходимость возникновения многочисленного бюрократического слоя, нерусского по составу, что положило начало политике коренизации. Суть этой политики состояла в том, чтобы дать ускоренное образование и привлечь к управлению так называемые «национальные кад­ры», сформировать новый слой советской интеллигенции.

Строительство автономий на территории РСФСР в 1919 - 1921 гг. было поручено специальному правительственному органу – Наркомату национальностей, возглавляемому И.В. Сталиным. Новые границы и статус автономий нередко определялись поспешно, путем чисто административных решений. На территории РСФСР были образованы Немцев Поволжья трудовая комму­на (1918 г.), Башкирская АССР (1919 г.), Татарская АССР, Карельская трудовая коммуна, Чувашская АО, Киргизская (Ка­захская) АССР, Вотская (Удмуртская) АО, Марийская и Кал­мыцкая АО, Дагестанская и Горская АССР (1920 г.), Коми (Зырян) АО, Кабардинская АО и Крымская АССР (1921 г.).

Из-за сильного территориаль­ного смешения национальностей было очень трудно, а порой и невозможно, основывать размежевание республик по этническому признаку. Зачастую этот фактор отступал на второй план перед экономической целесообразностью, просьбами национальностей об усилении экономического потенциала соответствующих образований и дру­гими обстоятельствами. Местное руководство стремилось поднять статус своих национально-государственных образований, которые окончательно еще не были установлены, а взаимоотношения с центром законодательно урегулированы. Вся военно-федеративная государственная организация к исходу 1920-х гг. представляла собой довольно неустойчивое объединение.

Несомненной заслугой советской власти можно считать и то, что за десятилетие во всех республиках и многих автономиях сформировались местные элиты с присущей им этнической спецификой. Многое было сделано для создания и развития национальной интеллигенции, особенно в тех регионах, где она была иногда в зачаточном состоянии. Уже к середине 1920-х гг. во многих республиках стала формироваться художественная, творческая и научная интеллигенция. Несколько десятков бесписьменных в прошлом народов обрели свою письменность и литературу; стали издаваться книги, журналы и газеты на национальных языках; были открыты национальные школы с обучением на нерусских языках, готовились собственные учительские кадры. Были проведены многочисленные мероприятия по ликвидации неграмотности; появилась сеть школ, клубов, национальных театров, ансамблей песни и пляски, добровольных объединений и союзов. Особая роль в этом процессе на местах отводилась Бюро Национальных меньшинств этнических партийных секций.

Процесс демократических преобразований в культуре начался с декретов об уничтожении сословий и чинов, уравнении женщин в правах с мужчинами, ликвидации национального неравенства. Введение 8-часового рабочего дня, правил об отпусках, решение квартирного вопроса давало трудящимся некоторые возможности культурного досуга. Но неграмотному человеку не нужны библиотеки, театры, музеи. Более того, как подчеркивал В.И. Ульянов-Ленин, «безграмотный человек стоит вне политики...»50. В этих условиях главной целью культурного строительства в Советской России стала ликвидация неграмотности. По решению коллегии Наркомпроса, 21 января 1920 года была выпущена специальная инструкция, разъясняющая отдельные положения декрета от 26 декабря 1919 года «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР» и намечающая конкретные пути его скорейшей реализации. В соответствии с этим документом были образованы губернские комиссии по ликвидации безграмотности по всей территории страны, а вскоре областные и городские.

Мероприятия по ликвидации неграмотности на территории северокавказского региона носили ряд специфических черт: преобладание сельского населения, пёстрый этнический состав, неодинаковый социокультурный уровень развития народов - всё это создавало значительные трудности для претворения в жизнь декрета 1919 года. Кроме того, слабая материально-техническая база образовательных учреждений, нехватка квалифицированных преподавателей, постоянное пополнение рядов неграмотных подростками не позволяли достичь запланированных темпов обучения. Согласно данным переписи населения 1926 года, грамотность в стране достигала 56 %. Улучшению организации работы по обучению взрослых способствовал развернувшийся в 1927-1928 гг., по инициативе комсомола, «культурный поход на ликвидацию неграмотности». Но плановые задания и обязательства по ликвидации неграмотности зачастую не выполнялись, так как были изначально завышены и не учитывали реальные возможности (нехватка обучающего персонала, малое количество школ грамотности и пр.).

На помощь госструктурам в политике повышения культурного уровня масс пришли воскресные школы, рабочие клубы и общества. При участии самих трудящихся были найдены и новые формы культурной работы среди взрослых (красный уголок, «живая картинка»), которые сыграли большую роль в разъяснении политики Советской власти, в распространении книг, журналов. Инициатива трудящихся помогла создать новые типы культурно-просветительных учреждений - школу взрослых, ликпункт, избу-читальню.

В заключении диссертационного исследования подведены итоги и сделан ряд обобщающих выводов.

Город как многослойное образование несет отпечаток разных эпох. Основание города – это реализация экономических и военно-стратегических устремлений государства на том или ином историческом этапе. В северокавказском регионе в пореформенное время стали развиваться рыночные отношения и разноуровневые модернизационные явления, которые разрушали былую замкнутость, усиливали миграционные потоки, формировали новую городскую общественную среду. Эти обстоятельства способствовали развитию городской жизни и духовной культуры.

В социокультурной сфере городской жизнедеятельности особая роль принадлежала культурно-просветительским и благотворительным обществам. Русские горожане как социально и культурно доминирующие группы, являлись носителями традиций российской и европейской культуры. Они основывали многочисленные организации и учреждения, создавали культурную инфраструктуру, к которой приобщались остальные горожане, особенно после запрета правительством национальных обществ, комитетов, кружков и т.п. Большую активность в этом процессе проявляли армяне, евреи, осетины, кабардинцы, грузины, греки. Их деятельность сочетала национальные традиции и европейскую культуру. Наибольшее количество добровольных обществ насчитывалось в Ставрополе, Владикавказе, Грозном, Пятигорске. Прогрессивное развитие, приобщение к достижениям европейской и российской культуры во многом определяло деятельность культурно-просветительских и благотворительных организаций. Для успешного функционирования общества прибегали к различным видам сборов, где ведущее место занимали благотворительные акции и пожертвования. Сила благотворительности заключалась в мобильности, быстроте реагирования, разнообразии форм помощи и ее индивидуализации. Разграничение прав и обязанностей государства, общества и частных лиц, их взаимодействие и объединение в сфере культурного развития и социальной помощи являлись условием ее эффективности. Наиболее многочисленными и разветвленными среди общественно-полезных обществ рубежа XIX – XX веков были благотворительные, образовательные, культурно-просветительские и национальные. Их активность обычно проявлялась в тех областях, где существовавшие потребности населения не были в полной мере удовлетворены государством.

Важнейшим аспектом благотворительности являлось войсковое призрение. Ретроспективный экскурс позволил нам рассмотреть, в рамках данного исследования, разнообразные виды благотворительности и общественного призрения Терского казачьего войска. Стараясь решать насущные, разноплановые проблемы беднейшего казачества, войско умело сочетало филантропическую деятельность с главной обязанностью – защита Отчизны. Являясь военно-служилым сословием, казаки имели собственные ценностные ориентации, что определяло их поведение в мирное время и на войне. Наиболее важными среди них были чувство коллективизма, взаимопомощи, ответственности.

Возникновение и функционирование добровольных гражданских и войсковых объединений в поликультурном макрорегионе проходило без отрыва от общих социально-политических, экономических и культурных преобразований в российском государстве. Специфика заключалась в региональных особенностях рассматриваемого субъекта. Природно-климатические условия, социально-экономическое и политическое развитие Северного Кавказа, пестрота этнического состава обусловили создание и функционирование одних групп общественных организаций в большей степени, других – в меньшей. Многообразные формы работы действовавших добровольных обществ свидетельствует о высокой степени активности провинциальной общественности, формировавшей единое поликультурное и социокультурное пространство российского государства.

Конечно, посредством благотворительности нельзя было решить колоссальные социальные и культурные проблемы как в целом по России, так и на Северном Кавказе. Но все же, несомненно, что вклад в дело просветительства, образования, межэтнической консолидации, развития научного мировоззрения, действенной помощи нуждающимся культурно-просветительских и благотворительных обществ в северокавказских городах в пореформенное время был ощутимой и актуальной частью становления и развития городской общественно-культурной среды.

Смена политической и общественной идеологии в первой трети XX века привела к изменению субъекта помощи, однако механизм социальной поддержки сохраняется и закрепляется в новой исторической реальности. Формы и способы социального призрения, выработанные в дореволюционное время различными государственными и общественными структурами, были использованы в формировании новой системы социальной защиты населения, которая стала сугубо государственным делом.

Трудности и противоречия экономического, культурного и национального строительства в период НЭПа отразились и на процессе демократических преобразований в социокультурной сфере. В 1921 - 1929 гг. наблюдался рост культурных потребностей простого населения. В некоторых городах граждане охотно посещали не только развлекательные мероприятия, но и серьезные музыкальные концерты, лекции, беседы научно-политического и научно-просветительского характера. Довольно быстро была ликвидирована массовая неграмотность, появилась сеть школ, клубов, национальных театров, ансамблей песни и пляски, добровольных объединений и союзов; особая роль в регионах отводилась Бюро Национальных меньшинств этнических партийных секций.

Культурно-просветительская и политико-воспитательная работа среди национальных меньшинств проводилась через партийные секции и национальные клубы; организовывались лекции, доклады на родных языках, ставились спектакли; особая роль привлечению женщин и молодежи к общественной деятельности, насаждение научного и антирелигиозного мировоззрения. Главной задачей стоящей перед партсекциями нацменьшинств было улучшение «взаимоотношений между нацменьшинствами» и снижение межэтнической напряженности. Особая роль отводилась исторически сложившимся полиэтничным и поликультурным регионам, каким по праву был и остается и Северный Кавказ.

В рамках реализации культурной и национальной политики проводились мероприятия, способствовавшие как повышению уровня грамотности граждан, так и распространению среди широких слоев населения мировоззренческих установок советской власти, идей социализма. С первых дней существования советское правительство провозгласило, что грамотность и образованность должны стать фундаментом постройки нового социалистического общества. В культурно-просветительной деятельности уделялось самое серьезное внимание проведению агитации и пропаганде культурных преобразований в обществе путем распространения листовок, брошюр, организации специальных праздников, бесед и т.д.

На современном этапе общественного развития наметилась тенденция формирования комплексной системы государственной, общественной и частно-благотворительной социальной помощи населению – материальной, финансовой поддержки нуждающихся и социально незащищенных. Возрождаются такие формы негосударственного участия в социальном обеспечении, как пенсионные фонды, организации страхования жизни, медицинские страховые компании, благотворительные фонды. Система общественной благотворительности получает новый импульс, становясь профессиональной деятельностью.


^ Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

Монографии:

  1. Туаева Б.В. Города Северного Кавказа: общественно-культурная среда во второй половине XIX – начале XX вв. - Владикавказ: ИПО СОИГСИ, 2008. – 12,75 п.л.



  1. Туаева Б.В. Локальная история: особенности культурной и общественной жизни городов Северного Кавказа во второй половине XIX - первой трети XX вв. - Владикавказ: ИПО СОИГСИ, 2010. – 14 п.л.