Дворянские поместья и их владельцы

Вид материала

Документы

Содержание Граф Нессельроде

Подобный материал:

• Темы лекций, которые читают лекторы первичной организационной структуры ргоо «бо «Знание», 49.78kb.
• Начинается изображение помещиков с пустого праздного мечтателя и фантазера Манилова., 10.8kb.
• Новости снижение, 141.46kb.
• Е жедневные новости 13 апреля 2009, 303.7kb.
• Дворянские роды Ульяновых и Лениных в истории России 07. 00. 02 отечественная история, 632.79kb.
• По итогам деятельности компании в 2004г владельцы обыкновенных акций компании получили, 42.64kb.
• Русская вилла «абамелек» и ее владельцы, 436.13kb.
• Становление дворянского сословного управления в эпоху екатерины, 177.43kb.
• Физики лауреаты Нобелевской премии, 135.79kb.
• Д. В. Васильев Оржицки, 510.7kb.

^

Граф Нессельроде

История этого удивительного рода, ставшего частью российского дворянства, восходит к середине XVIII в. Известно, что с декабря 1768 г. по сентябрь 1775 г. при дворе прусского короля Фридриха Великого служил камергером граф Вильгельм Нессельроде. В 1778 г. он перешёл на службу к русской императрице с незамедлительным назначением на дипломатическую работу в Лиссабон, о чём был издан соответствующий указ коллегии иностранных дел.

“Всемилостивейше повелеваем немецкого дворянина графа Вильгельма Нессельроде принять в службу нашу, обязав его в верности надлежащим реверсом и присягою, и отправить к Португальскому двору в качестве нашего Чрезвычайного Посланника и Полномочного министра с чином нашего действительного Камергера... В соответствие тому коллегия имеет его графа Нессельроде снабдить потребными наставлениями и канцелярскими служителями, а жалованье нашего для тамошняго его пребывания производить ему на год 8 тысяч рублёв, да на канцелярские расходы и почтовые по 400 рублёв, на проезд же и экипаж жалуем ему 6 тысяч рублёв, все сии деньги имеет коллегия требовать и получить от Статс-конторы по Сему нашему указу. Подлинный подписан собственной рукой тако: Екатерина. В Санкт-Петербурге сентября 11 дня 1778 г.”

В 1780 г. в семье графа родился сын Карп, сыгравший в истории России немаловажную роль, будучи министром иностранных дел Российской империи беспрецедентно долгие 40 лет — с 1816 по 1856 гг. Начав дипломатическую службу в 1801 г. на скромной должности сотрудника русской миссии в Берлине, Карп Васильевич (таково было “русское прозвание” графа) дослужился до высшей должности внешнедипломатического ведомства и пребывал на ней при трёх государях, успешно (или не очень) совместно с ними осуществляя внешнюю политику государства. Умер он в 1862 г.

При разделе его наследства недвижимое имущество и земли в Саратовской губернии получил сын графа Дмитрий Карлович, человек без особых дарований и амбиций, дослужившийся всего лишь до титула статского советника и занимавший относительно скромную должность обер-гофмейстера при Дворе Его Императорского Величества. В наших краях Дмитрий Карлович подолгу не бывал, предпочитая содержать в имениях управляющих.

В 1850 г. у Дмитрия Карловича и его супруги Лидии Арсеньевны родился сын Анатолий. В 1872 г. он окончил “курс наук” при Гейдельбергском университете со степенью доктора прав и тогда же приказом по министерству юстиции был определён на службу “при прокуроре Санкт-Петербургского окружного суда”. В следующем году получил первый свой чин — коллежского регистратора. Служебным рвением Анатолий Дмитриевич не отличался, очевидно, — материального стимула не было при собственных баснословных богатствах. В послужном его списке всё время просматриваются вторые роли: 1878 г. — товарищ прокурора Петербургского окружного суда, 1880 г. — состоял при начальнике Верховной распорядительной комиссии, затем служил при сенаторе Шамшине, ревизовал по его указанию Самарскую и Саратовскую губернии. В 1883 г. перешёл в министерство финансов — особых лавров и там не снискал. С 1887 г. — в министерстве иностранных дел, а уже в 1890 г., в возрасте всего-то 40 лет, вышел в отставку и переехал на жительство в Саратовскую губернию.

Здесь — согласно архивным данным — графу принадлежало 27837 десятин земли в Петровском и Вольском уездах, на коих стояли стекольный и винокуренный заводы и барская усадьба в селе Царёвщина. Название это село получило в 1723 г., когда оно было пожаловано Петром I графу Скавронскому, и означало “царёво пожалование”. Впоследствии Царёвщина стала собственностью помещика А. А. Вяземского, у которого её приобрёл могущественный канцлер, передавший село своим наследникам.

Непосредственно к Царёвщине прилегало несколько тысяч десятин земли, на которой до реформы проживало до 1000 принадлежавших графу крепостных “мужского пола”. Значительную территорию занимал грибной лес, а сама местность была живописной. По царёащинской долине с запада на восток, рассекая саму Царёвщину на две неравные половины, текла речка Алай — между возвышенными, обрывистыми и низменными берегами, на которых островками группировались крестьянские избы, чередуемые с огородами, гумнами, покосами и пашнями. Усадьба в Царёвщине состояла из 10 каменных одноэтажных домов. Прекрасный барский особняк с мезонином и полукруглым балконом-навесом, покоившийся на массивных колоннах, был примечателен и обширным парадным залом с лепниной и резьбой, и роскошными коллекциями, в нём хранящимися. Самой ценной была, безусловно, коллекция оружия — плод длительных и целенаправленных усилий самого графа и его предков. Она, как говорят, мало чем уступала знаменитой Оружейной палате в Московском кремле. Хранились здесь щит шаха Аббаса (XVII в.), меч немецких курфюстов (также XVII в.), орнаментованный бриллиантами и камеями, пороховница с золотыми украшениями работы Бенвенуто Челлини, множество сабель, шпаг, алебард, ятаганов, пищалей, копий, лат, кольчуг, панцырей разных времён и народов. Особенно хорошо было представлено старинное русское оружие. Причём коллекция эта была открыта для обозрения — любовались редкими экспонатами сначала в Царёвщине, а потом в Саратове и высокие губернские сановники, и учёные, и простые горожане. Другой ценностью усадьбы была богатая графская библиотека — насчитывала она около 40 тысяч книг и была одной из самых крупных частных книжных собраний в России.

К господскому дому прилегал обширный парк с садом, лежавший по обеим сторонам Алая и состоявший из клёна ясенелистного и обыкновенного, сирени, тополя бальзамического, лиственницы сибирской, сосны обыкновенной — её было много, и на ней вили свои гнёзда грачи. Во фруктовом саду выделялись яблони с редкими по красоте и вкусовым качествам плодами под названием “царский шип”. Скульптур в парке не было, но скамеек и беседок имелось множество. А подле парка стоял храм, каменный, замечательный по архитектуре и по “благоукрашениям”. Храм этот был построен в 1802 г. помещиком Вяземским и имел 2 придела — во имя Александра Невского и во имя Дмитрия Солунского. Иконостас был покрыт сусальным золотом и украшен редкими иконами. Здесь, к примеру, хранилась чудотворная икона Воскресения Спасителя мозаичной работы, считавшаяся очень редкой и особо ценной.

Имелся у Анатолия Дмитриевича и собственный магазин “Альбер” — на Тверской улице в Москве, где продавались высококачественные кондитерские изделия.

Сразу же по приезде в губернию граф Нессельроде развил бурную общественную деятельность и в уездах, и в губернском центре. В начале 1890 г. он приобрёл в Саратове угловой дом на пересечении Московской и Приютской улиц — добротное двухэтажное строение, сооружённое в 1871 г. на средства купца Артамонова для Окружного суда. По собственным эскизам граф произвёл реконструкцию внутренних помещений, устроившись с размахом и комфортом. До сих пор саратовский дом учёных, занимающий с 1930-х гг. бывшее владение Нессельроде, хранит изысканные следы пребывания в нём графа — это и парадная лестница, и зелёный зал, и мавританская гостиная, несущие на себе отпечаток тонкого вкуса и прекрасного изначального исполнения.

Анатолий Дмитриевич Нессельроде занимал и служебные должности, получая жалованье, — он был предводителем Вольского дворянства, членом Вольской уездной управы, гласным Саратовской городской думы, но больше “работал” на общественных началах, тратя собственные деньги направо и налево. Чтобы представить себе размах бескорыстной, безвозмездной и полезной деятельности Анатолия Дмитриевича, перечислим его общественные должности, занимаемые им примерно в 1900 г.:

• почётный мировой судья по Вольскому уезду,
  
• почётный мировой судья по Саратовскому округу,
  
• председатель Саратовского общества изящных искусств,
  
• старшина Благородного собрания,
  
• вице-председатель Саратовской учёной архивной комиссии,
  
• член редакционного отдела СУАК,
  
• попечитель 15-го саратовского мужского училища в память Александра II,
  
• попечитель Вольского реального училища,
  
• попечитель Вольской низшей сельскохозяйственной школы,
  
• член попечительского совета Мариинской женской гимназии в Саратове,
  
• член саратовских городских комиссий — санитарной, медицинской, училищной,
  
• член Саратовского театрального комитета,
  
• председатель общества пособия бедным,
  
• председатель и попечитель саратовского общества фотографов-любителей.
  

Многообразна благотворительная деятельность А. Д. Нессельроде в губернии. В середине 1890-х гг. он был председателем комиссии по устройству в Саратове женских фельдшерских курсов, открывшихся в 1896 г. в доме Чирихиной на углу Московской и М. Сергиевской, заведовал которыми на первых порах сам граф. Кроме того, он организовал в городе бактериологическую станцию для помощи деревне, построил в Царёвщине школу для бедных, приют для сирот. Хлопотал и добился открытия а 1899 г. среднетехнического училища для подготовки кадров, которых всё больше требовалось множившимся заводам и фабрикам со сложным техническим оборудованием. По его замыслу построен Народный дом в 1901 г., впоследствии Народная аудитория с библиотекой и читальным залом. Он добился организации артели из выпускников низших сельскохозяйственных курсов. В 1902 г. после хлопот графа была открыта в Саратове воскресная школа для рабочих на 300 человек, в которой граф на первых порах тоже выполнял функции заведующего. Школьные пособия, библиотека, учебники были куплены графом на собственные деньги. В Балтае и в Царёвщине Анатолий Дмитриевич организовал пожарные команды и попечительствовал над ними. При его непосредственном участии саратовское земство открыло в сёлах губернии ясли-приюты для крестьянских детей на время сельскохозяйственных работ.

Поражает широта интересов и увлечений графа. Он занимался фотографией, устраивал литературные вечера памяти земляков-писателей, готовил доклады о различных губернских проблемах и сам их издавал в виде брошюр. Вот некоторые названия: “Несколько кратких исторических сведений по вопросу о практике и методах дезинфекции” (1893 г.), “Одна волость и вопрос о её продовольствии” (1893 г.), “Доклад губернского гласного А. Д. Нессельроде по вопросу об учреждении при Саратовском губернском земстве бактериологической санитарной станции” (1895 г.), “Волостное земство как мелкая земская единица” (1896 г.).

Неординарность этой личности проявлялась и в кое-каких “крамольных”, по тогдашним понятиям, поступках и действиях графа. Например, он открыто объявил себя атеистом и, женившись на немке, решительно отказался от обряда церковного брака, что было своеобразным вызовом светскому обществу. С появлением нелегальной революционной литературы, в частности, привозимой из Швейцарии "Искры”, А. Д. Нессельроде возымел к ней интерес и почитывал её, якшаясь с подпольными распространителями “большевистского слова” и платя по 200 рублей за доставку свежего номера. Выражал сочувствие представителям запрещённых революционных партий, жертвовал в их пользу деньги, а однажды — в преддверии событий 1905 г., совершил откровенную демонстрацию своих втуне зревших симпатий — пришёл на светский раут в Благородное собрание с алой гвоздикой в петлице. Графа осуждала и дворянская общественность, им заинтересовалось и жандармское управление, доносившее по инстанциям: “Агентурные сведения неоднократно указывали на него (т.е. Нессельроде) как на лицо, несочувственно относящееся к мероприятиям правительства. Он расходовал значительные средства на содержание конспиративных столярных мастерских, помощь политическим арестованным и другие нужды революционных организаций...”.

В период 1904 — 1905 гг., когда полыхали дворянские усадьбы в Саратовской губернии, имение графа не пострадало — окрестные крестьяне уважительно относились к Анатолию Дмитриевичу, делом доказавшему свою заботу о простых людях.

После 1905 г. графу припомнили его смелые высказывания и деяния, вокруг него начала сгущаться атмосфера недоброжелательности и даже травли. В этих условиях Анатолий Дмитриевич в 1907 г. счёл за благо покинуть Россию и переехать во Францию, в Париж, захватив свою знаменитую коллекцию оружия. В 1910 г. он был лишён российского подданства.

Подробностей о его заграничной жизни мы не знаем. Известно лишь, что там Анатолий Дмитриевич овдовел и опрометчиво сошёлся с молодой француженкой, успешно растратившей остатки графского состояния и “спустившей” за бесценок дорогие оружейные экспонаты. Томящийся без дела и привычной сочувствующей среды граф быстро дряхлел и в конце концов, как говорится, впал в детство. Распоряжением молодой супруги ему была оставлена единственная привилегия — выгуливать на бульваре кудрявую болонку. Умер Анатолий Дмитриевич в 1921 г. и похоронен на одном из парижских кладбищ.

А теперь расскажем о потомках графа. С отъездом его во Францию во впадение делами и имуществом отца вступила его дочь Лидия Анатольевна. К тому времени она была замужем за саратовским помещиком, отставным гвардии корнетом Николаем Дмитриевичем Юматовым и имела сына Николая и двух дочерей. Рождённый в 1896 г. Николай Юматов-младший уже во время начавшейся мировой войны поступил в Николаевское кавалерийское училище и по окончании его был направлен на фронт, где провёл 2 года тяжёлой окопной жизни. В 1918 г. он вернулся в родную Царёвщину, но не откликнулся на повестку Вольского ЧК, приглашавшего “бывшего офицера” на регистрацию в уездный отдел. Затем оказался в Белой армии, а после — в эмиграции.

Только в 1926 г. смогла выехать Лидия Анатольевна во Францию — и остаткам отцовского имущества и к его могиле. С ней уехали сестры и жена Николая Николаевича — Елизавета Ивановна и его дочь Татьяна.

Ныне а родовом имении графа Нессельроде — селе Царёвщине — почти ничего не напоминает о прежних хозяевах. Господский дом и церковь разрушены, парк где зарос, где вырублен, от библиотеки остались жалкие крохи, периодически находимые в разных архивных и библиотечных учреждениях Саратова и Вольска. Но в Саратов, на родину предков, вернулся в 1952 г. правнук графа Алексей Николаевич Юматов.