Птолемей I сотер

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3

Глава II

Птолемей I Сотер – царь Египта

Со смертью Александра в Вавилоне 10 июня 323 г. до н. э. началась новая эра для всего окружения царя, включая Птолемея. Сразу после смерти Александра встали два вопроса: кто станет править империей и как разделить наследство, чтобы в рамках существующей традиции удовлетворить интересы всех. Огромная авторитарная империя, основанная персами, а затем захваченная Александром, теперь потеряла своего правителя. Не было никого из членов царской семьи и из приближенных, кому остальные согласны были бы подчиниться. Мужских отпрысков своей семьи Александр давно уничтожил, ещё после смерти отца. Наследником мог стать Арридей, незаконнорожденный сын Филиппа и Филинны, единокровный брат Александра. Но, по мнению Фрица Шахермайра, слабоволие и подверженность эпилепсии^¹ не способствовали установлению Арридея на престоле. Второй претендент на трон – не родившийся ребёнок Роксаны^². Шахермайр говорит и о третьем претенденте на трон империи - Геракле, незаконнорожденном сыне Барсины, но он тоже не мог быть правителем, по объективным причинам – на момент смерти Александра ему было пять лет^³. К тому же, он был наполовину персом^⁴.

Курций Руф уделяет много внимания спорам о престолонаследии и описывает это в деталях. Одним из первых выступил Птолемей, с предложением отказаться от какого – либо правителя, а решать все вопросы на собрании. Но потом выступил Аристон с предложением передать власть Пердикке, как самому достойному. Пердикка, находился во время совета очень близко к назначению его преемником царя, но - колебался между сильным желанием и совестливостью и при том рассчитывал, что чем сдержаннее он будет добиваться желаемого, тем настойчивее будут другие ему это предлагать. Итак, после долгих колебаний, не зная, как ему поступить, он всё же отошёл и стал позади тех, кто стоял ближе"^⁵. Таким образом, Пердикка сам был виновен в том, что не стал новым царём. Можно предположить, что он вскоре раскаялся в своей нерешительности на совете, так как начинает активную борьбу за верховную власть в империи. Но это будет позже. На совете события развивались так: Мелеагр, назвав Арридея царём Филиппом и получив поддержку со стороны простых воинов, попытался выступить против Пердикки и тех, кто его поддерживал. Тем временем, Пифон, объявляет опекунами будущего сына Роксаны Пердикку и Леонната, "рождённых от царской крови". Кроме того, поручает Кратеру и Антипатру управлять делами в Европе. "После этого от каждого была принята присяга признавать власть сына Александра"^¹. Но Мелеагр со своими людьми привёл Арридея. Пердикка "из – за предосторожности" приказывает запереть зал, в котором лежало тело Александра. "С ним было шестьсот выдающихся мужеством воинов, присоединился к нему также Птолемей и когорта царских телохранителей. Однако без труда запоры были сломаны тысячной толпой вооруженных. Ворвался и царь, окруженный толпой прислужников во главе с Мелеагром. Возмущённый Пердикка отзывает в сторону желающих охранять тело Александра, но ворвавшиеся силой издали мечут в него копья. Многие были уже ранены, когда вельможи сняв шлемы, чтобы их легче было признать, начали просить бывших с Пердиккой не начинать распри, а уступить царю и большинству". Этот отрывок повествует о первом вооружённом столкновении за трон. После этого Пердикка и его сторонники, опасаясь засады, вышли из дворца и бежали к Евфрату. "Конница, состоящая из знатнейших юношей, следовала в большом числе за Пердиккой и Леоннатом". Этот момент очень показателен, так как свидетельствует о расколе не только среди старшины, но и в войске Мы видим, что войска остались без конницы. Тем временем, Мелеагр, подбивает нового царя убить Пердикку и посылает отряд. Но последний не сдался и, со своими всадниками, задержал хлеб, который предназначался для города. В Вавилоне начался голод, и появились требования отправить послов к всадникам для прекращения распри. Пердикка предъявил требование выдать ему зачинщиков разногласия. Солдаты царя также взялись за оружие. Назревал новый конфликт, но с вовлечением гораздо большего числа людей. Неожиданно выступил царь: "Что касается меня, я больше всего хочу сложить с себя эту власть, чтобы не вызвать пролития крови граждан, и если нет никакой надежды иначе добиться согласия убедительно прошу вас: выберите другого царя!"^². Было решено, что Пердикка, Лисимах и Мелеагр будут править вместе. Потом произошло убийство Мелеагра и его ближайших соратников. Пердикка собрал совещание, на котором было решено поделить империю так, чтобы царь сохранил наивысшую власть. Далее следовал раздел сатрапий, где Птолемей стал сатрапом Египта. А сам Пердикка, должен был находиться при царе и командовать состоящими при нём войсками. Кратер был назначен простатом и также находился при царе. Тут Курций Руф делает замечание, что только Евмен не претендовал на империю^¹. Египет не был Птолемею совершенно неизвестен. Уже при Александре, в 332/331 г., он смог оценить преимущества, связанные с положением и населением этой страны. С востока и с запада Египет был отгорожен широкой полосой пустынь. Как показали события времени диадохов, страна была практически недоступной; продвижение через Дельту, благодаря ее многочисленным рукавам и каналам, было сопряжено для любого агрессора с величайшими трудностями. К этому прибавлялась еще мощная пограничная крепость Пелузий, препятствовавшая проходу в Египет с востока. Страну легко было защищать, и если бы даже нападающему удалось преодолеть зону пограничных укреплений, то все равно огромная протяженность Нильской долины между Дельтой и Верхним Египтом доставила бы ему снова большие затруднения. Расстояние между столицей Александрией и Элефантиной составляло более тысячи километров. К этому добавлялась еще область Додекасхойн, простиравшаяся вплоть до Гиерасикамина, которая, впрочем, была включена в состав Египетского государства уже после ПтолемеяI. Напротив, ширина страны была незначительной, лишь в Дельте расстояние с востока на запад в самом широком месте составляло примерно 250 км. Плодородной земли было очень мало, по существу, она ограничивалась узкой долиной Нила. Все здесь сводилось к тому, чтобы заставить почувствовать авторитет власти даже в наиболее отдаленных уголках страны. Это требовало грамотного и осторожного правителя коим, без сомнения, являлся Птолемей Лаг – сатрап Египта.

Боннар^¹ и Дройзен^² называют Птолемея самым здравомыслящим полководцем Александра и вышеописанные события это подтверждают. Лаг был первым, подсказавшим единственно правильное решение о наследовании, что показало время^³. Шахермайр задаётся вопросом, могла ли вообще эта превратившаяся в призрак царская власть стать предметом наследования^⁴? Арридей и Геракл не принимали участия в завоевании Азии, не говоря уже о сыне Роксаны. Александр Македонский завоевал огромную территорию усилиями своих сподвижников, и именно они были наследниками и преемниками. В войсках появились требования о разделе сокровищ, захваченных в Персии. Началась борьба всех против всех^⁵. Истинные намерения сперва скрывались. По его мнению, честнее всего по отношению к царскому дому вел себя Антипатр, никогда не покидавший Македонию и поэтому не стремившийся к власти в Азии. Можно было рассчитывать также на преданность Кратера, которого весть о смерти Александра застала в Киликии, на пути домой, куда он вел ветеранов. Почти все сподвижники Александра, собравшиеся после его смерти в Вавилонии, в той или иной мере преследовали собственные цели. Они либо стремились к власти в какой-нибудь сатрапии, либо, как, например, Пердикка, стремились унаследовать трон Александра. Лишь один из сподвижников, Эвмен, остался верным семье покойного царя.^⁶ Птолемей, сразу же выступив против семьи
и централизованной империи, предложил разделить империю между военачальниками и превратить ее в, своего рода, федерацию сатрапий. Правители должны были назначаться из военачальников. Власть потомков царской семьи полностью исключалась. Грандиозный и перспективный план, который тайно одобряло большинство начальников (мы можем это утверждать исходя
из событий произошедших далее), но который слишком быстро разрушал традиции власти. Поэтому он не встретил одобрения совета знати и войска. В результате ожесточенных споров Пердикка стал фактическим правителем империи, а Птолемей отчасти добился своего, получив в правление самую лучшую сатрапию – самую богатую, самую защищённую (ввиду географических условий) и вполне самодостаточную.

С первого же года своего регентства, Пердикке постоянно противопоставляются личные интересы старых товарищей по оружию, как считает Шофман, они отказывались исполнять его приказания и действовали наперекор стремлениям Пердики и Эвмена сохранить единство государства Александра за его потомством^¹. С последним, пожалуй, можно не согласиться, так как первый (если судить по историческим фактам) больше заботился о собственной власти, чем о сохранении империи для потомков царя. Второго же упрекнуть не в чем, Руф, как уже было сказано, называет Евмена единственным не претендовавшим на империю^².

Постепенно против Пердикки и Эвмена стала складываться коалиция, главным представителем которой был Антигон^³. Кроме него, в неё входили Антпатр и Птолемей. Началась длительная борьба за власть. Прежде всего, позиции Птолемея и регента столкнулись на Кипре. Руководители различных городов этого острова объединились с Лагидом и осадили многочисленными кораблями Марион. Пердикка отправил на помощь осажденным значительный флот, в который включил 800 наемников и 500 конников. Всеми силами командовал старый телохранитель Александра Аристон.

С конца 322 г. до н.э. военные столкновения между регентом, объединенным с Эвменом против коалициантов, казались неизбежными. Основным театром военных действий становились Малая Азия и Египет. В Малую Азию двинулись Антипатр и Кратер, в Северной Африке действовал Птолемей. Против них должны были развернуться параллельно военные операции Эвмена и Пердикки. Более активные действия против коалиции Антипатра и Кратера вел Эвмен, который обнаружил здесь незаурядный воинский талант, победив трёх полководцев – Антипатра, Кратера и Неоптолема.

Параллельно с действиями Эвмена в Малой Азии весной 321 г. до н.э. Пердикка во главе многочисленной армии двинулся в Египет. По утверждению Павсания^¹, Пердикка желал отнять у Птолемея царство над Египтом. Однако это не принесло ему никаких выгод. С самого начала похода у регента начались затруднения. Он отдал приказ выступить ночью. После форсированного марша им был раскинут лагерь возле Нила. Когда наступил день, его войска начали переправляться через реку в следующем порядке: слоны, гипасписты, носильщики различных инструментов, необходимых при штурме крепостей; конница, которую Пердикка намеревался бросить против конницы Птолемея, как только она покажется^². Однако все планы и намерения Пердикки были расстроены. Его армия находилась еще посредине Нила, когда показались воины Птолемея. Они успели занять большую крепость. Войска Пердикки ринулись на крепостные стены, применив лестницы, гипасписты начали штурм, слоны атаковали полисады и бойницы. По мнению Диодора, на которого ссылается Шофман^³, Птолемей здесь блестяще проявил себя. Тем не менее, с обеих сторон были тяжелые потери. Пердикка имел преимущество в числе, а его противник в позиции. После дня борьбы, когда слоны, погонщики которых были убиты или ранены, вышли из строя, а сопротивление осажденных ничуть не ослабевало, Пердикка снял осаду и. вернулся в свой лагерь. Но он не признал себя побежденным и уже ночью выступил в дорогу. Вскоре его войско добралось до места, где Нил, разделенный на два рукава, образует остров, на котором многочисленная армия могла разместиться в полной безопасности. Однако переправить туда войска было довольно трудно из-за
глубины реки, сложности фарватера и тяжести оружия. Чтобы ослабить силу течения, регент поставил слева слонов, а справа — конницу, обязанную подбирать пехотинцев в случае, если их увлечет течение, и переводить на другой берег. Часть армии смогла пересечь Нил, но остальным это не удалось^⁴. Те, кто перешел на другой берег, не были в состоянии дать отпор врагу, и Пердикка вынужден был приказать всеобщее отступление. Самые выносливые и умеющие хорошо плавать сумели вновь переплыть Нил, несмотря на тяжесть своего вооружения, но остальные воины или утонули, или попали в плен к солдатам Птолемея,
или же стали добычей крокодилов^¹. Погибло более 2 тыс. воинов. Это вызвало раздражение воинов против Пердикки, которое больше возрастало из-за ловких приемов Лагида, воздавшего телам своих противников траурные почести и отправившего их останки родителям и друзьям погибших.
С наступлением ночи многие полководцы выставили против Пердикки обвинения, к ним присоединились воины фаланги. Вскоре сотня командиров открыто изменила ему. Среди них был мидийский сатрап Пифон. Несколько кавалеристов, примкнувших к заговору, проникли в шатер Пердикки, под предводительством начальника аргираспидов Антигона и начальника конницы Селевка. Пердикка был убит^².

Вместо погибшего Пердикки регентом стал — Антипатр, которому было тогда 77 лет. По мнению Шофмана, больше подходил к роли регента Птолемей — и по своим организаторским способностям, и по географическому расположению контролируемого им региона. Но Птолемей раньше других диадохов понял невозможность удержать единство конгломератного государства и стремился лишь расширить свои владения, умножить богатства, упрочить своё влияние. Более широкими были замыслы другого главного союзника Антипатра — сатрапа великой Фригии Антигона^¹. Смерть Кратера и Пердикки сделала необходимой новую систему сатрпий. Их второе распределение под руководством нового регента Антипатра было произведено в местечке северной Сирии, в Трипарадисе в 321—320 гг. до н.э. При этом разделении сатрапий Птолемей сохранил Египет и все территории, владельцем которых он стал после военных действий. Важный момент, что регент усилил войска сатрапа Азии для борьбы с Эвменом, добавив ему 8500 пехотинцев и конников, и 70 слонов, как утверждант Шофман^², ссылаясь на Диодора.

Антипатр умер через два года после того, как взял бразды правления империей (319г. до н.э.). Разразился новый кризис, который послужил причиной гибели царской семьи и всей империи^¹. Олимпиада стала мстить всем враждебным ей македонским родам, прежде всего семье Антипатра и многочисленным отпрыскам незаконных связей Филиппа. Арридея и Евридику она велела бросить в темницу. Затем Арридей был убит, а Евридика покончила жизнь самоубийством (317 г. до н. э.). Кассандр почти без всяких усилий завоевал Македонию, взял в плен Олимпиаду и начал уничтожать все, что было связано с ней и Александром (316 г. до н. э.). Шахермайр считает, что он, наконец, получил возможность отомстить Александру — замысел, который он вынашивал со времени своей поездки к царю в качестве посла^². По его приказу войсковое собрание приговорило Олимпиаду к смерти. Роксану с маленьким сыном он велел содержать под стражей в Амфиполе, а затем и убить их (309 г. до н. э.). Барсина и ее сын пали жертвами козней Полиперхона^³.

За эти пятнадцать лет погибли не только члены царской семьи, но и многие сподвижники царя. Одни нашли смерть в сражениях, другие пали от руки убийц, третьи были осуждены на смерть враждебно к ним настроенным войсковым собранием. Лишь небольшая часть армии Александра увидела родину, это были ветераны, которых вёл Кратер^⁴. Говоря о них можно вспомнить версию Курция Руфа о том, что последний, будто бы, был послан за неким ядом для убийства Александра, но это мало вероятно, так как о смерти правителя он узнал находясь в этом походе^⁵.

Умирая, Александр хотел оставить свою империю самому деловому и толковому из сподвижников, но такого среди них не оказалось, что можно считать доказанным историческими фактами. Все, кто пытался подражать Александру и стремился к власти над империей, неотвратимо погибали. Выжили лишь те диадохи, которые с самого начала довольствовались частью империи, где они создавали свои небольшие государства, то есть те, кто обладал способностями Птолемеев или сына Селевка — Антиоха (как считает Шахермайр^¹). В конечном итоге Македония попала в руки наследников Антигона, в Малой Азии образовалось небольшое царство Атталидов. Греция оставалась раздробленной и стала ареной столкновений интересов Спарты, Этолии, Ахейского союза, Македонии, Птолемеев и Селевкидов. Произошло очень многое за это время, и описывать все события, наверное, не следует. Союзы создавались и распадались. Птолемей сыграл одну из ключевых ролей в борьбе диадохов и доказал свою успешность как правитель. После описанных выше событий он также был в союзе с Селевком, Кассандром и Лисимахом, против Антигона и Деметрия Полиокрета. Антигон одерживал одну победу за другой, опираясь на свой сильный флот. Но в период с 312 по 311 гг. до н.э. успех был на стороне Птолемея и коалиции. В Сирии в 312 г. до н.э. он разбил Деметрия. Селевк захватил Мидию, Сузиану и соседние области, но Вавилон остался за Антигоном^². В этой войне были задействованы большие войска с обеих сторон и было множество кровопролитных столкновений. Война длилась около четырёх лет и не привела ни к какому результату – ни коалиция, ни Антигон не одержали полной победы, что вылилось в подписание мирного договора в 311 г. до н.э. между Антигоном и Деметрием, с одной стороны, и Птолемеем, Кассандром, Лисимахом – с другой. Так закончилась война 315 – 311 гг. до н.э.

Потерянная на время Сирия вновь вернулась под власть Лагида, Последовавшие затем годы Птолемей использовал, чтобы создать для себя опорные пункты на южном и западном побережьях Малой Азии, равно как и в Греции. При этом птолемеевский флот вел операции, базируясь на острове Кос^¹. Здесь в 308 г. у Птолемея родился сын — впоследствии Птолемей II, прозванный потомками Филадельфом.

Павсаний сравнивает Птолемея с Филиппом и говорит, что у них была невоздержанная страсть к женщинам^². Между тем Птолемей предпринял попытку установить связь с Клеопатрой, сестрой Александра Великого, находившейся тогда в Сардах, однако Антигон сорвал планы Птолемея, распорядившись, не мешкая, убить Клеопатру. Брачные узы между Птолемеем и Клеопатрой, вне всякого сомнения, содействовали бы значительному росту престижа Лагида, так как он таким путем был бы принят в семью Александра. Образ покойного царя все еще не утратил тогда своей магической силы. Правда, Клеопатре в то время было уже около 47 лет (она родилась примерно в 355 г.^³до н.э.), но это не имело значения — имя великого брата придавало ценность ее личности.

Когда Птолемей в 308 г. снова покинул Грецию, он добился не слишком многого. Но он все же смог закрепить за собой, заняв гарнизонами, города Коринф, Сикион и Мегары. Они были поставлены под начало стратега Леонида. Впрочем, эти города были единственными владениями, которые Птолемей приобрел тогда в Греции, но и они находились под его властью лишь непродолжительное время, во всяком случае, не позднее 302 г., когда Антигон и Деметрий, основав Панэллинский союз в Коринфе, создали в Греции новую систему отношений^¹. Важным переломным моментом в жизни и политике Птолемея I стало морское сражение при Саламине на Кипре в 306 г., в котором он потерпел страшное поражение от сына Антигона Деметрия Полиоркета. Лишь с жалкими остатками своего флота Птолемей сумел уйти из-под Саламина в Китий^²; от Кипра он вынужден был теперь отказаться. Морская мощь Птолемея была на долгие годы сильно подорвана, и господство на море перешло к Деметрию^³. Антигон и Деметрий использовали эту победу, чтобы обосновать принятие ими царских титулов. Птолемей, хотя и побежденный, последовал примеру обоих правителей, стремясь, вне всяких сомнений, показать, что во всем равен им. Он провозгласил себя царем, вероятно, в 305 г. до н.э. Непосредственным поводом к этому послужила, по-видимому, победа над Антигоном у восточной границы Египта^⁴. Когда в 304 г. островной город Родос был осажден Деметрием^⁵, Птолемей своей помощью сильно содействовал обороне родосцев. Граждане Родоса не забыли этой услуги: они воздали Птолемею I божественные почести и прозвали Сотером^⁶, что можно перевести как "Спаситель"^⁷.

Когда в 302 г. была создана новая большая коалиция против Антигона, Птолемей снова оказался в противном Антигону лагере. Здесь собрались почти все влиятельные диадохи: Кассандр, Лисимах, Селевк и Птолемей^¹. В битве при Ипсе (301 г. до н.э.), недалеко от Синнады, в Малой Азии, Антигон потерпел сокрушительное поражение. Птолемей к тому времени снова завладел Сирией (или Келесирией, как предполагает Шофман^²), но затем на время должен был ее оставить, поскольку в его тылу, в Киренаике, вспыхнуло восстание. В битве при Ипсе он не принимал участия, но от Южной Сирии отказываться не желал и снова сумел подчинить ее своей власти. Эта ситуация породила в последующее время не менее шести сирийских войн, в которых противостояли друг другу Птолемеи и Селевкиды^³. Птолемеям вплоть до 200 г. до н. э. удавалось удерживать в своих руках Келесирию и финикийское побережье. В любом случае, однако, обладание Южной Сирией (Келесирией) означало для Птолемея важное расширение его державы. Эта область служила как бы предпольем (гласисом) при защите Египта.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что столицы новых государств (Пергам — резиденция Атталидов, Антиохия — Селевкидов, Александрия — Птолемеев) были основаны в непосредственной близости от побережья Средиземного моря. Причем наибольшее значение в жизни этих государств имели окраинные районы, т.е. территории на западе Малой Азии, в Северной Сирии и на севере Египта. Таким образом, в историческом развитии на передний план выдвинулись области Средиземноморья — Малая Азия, Сирия, Египет. Что касается Птолемея, то Ранович объясняет эту тенденцию стремлением создания не замкнутого Египта, а развитого эллинистического госудпарства

Blog

Птолемей I сотер