Geum.ru

Спорта

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава III. Тема спорта
5. Глава IV. Тема политики и сатира. Реакции на то, что происходит в мире.
6. Глава V. Поэтическая система.
Подобный материал:
1   2   3   4


Неслучайно, что и многие "ролевые" герои предстают часто "в момент напряжения всех их жизненных сил", что позволяет говорить об их причастности исповедальной струе зрелой поэзии Высоцкого в целом.

Так, в стихотворении "Упрямо я стремлюсь ко дну..." (1977) "ролевой" сюжет, рисующий погружение в морские глубины, приобретает символический смысл, который знаменует движение к инобытию, истине, сокрытой под поверхностными, лукавыми наслоениями времени:

Все гениальное и не-
Допонятое – всплеск и шалость –
Спаслось и скрылось в глубине, –
Все, что гналось и запрещалось.

Дай бог, я все же дотяну –
Не дам им долго залежаться! –
И я вгребаюсь в глубину,
И – все труднее погружаться.

В образном мире произведения слышны явные отзвуки пастернаковского "Во всем мне хочется дойти // До самой сути..." (1956), сопряженные с поиском пути к обретению смысла индивидуального и всеобщего бытия ценой преодоления скепсиса, мучительных сомнений, давления исторического времени:

Чтобы добраться до глубин,
До тех пластов, до самой сути.
<…>
Меня сомненья, черт возьми,
Давно буравами сверлили:
Зачем мы сделались людьми?
Зачем потом заговорили?

Один из заключительных "аккордов" стихотворения – отчаянный призыв "Спасите наши души!" – исходит не только от лирического "я", но может восприниматься и как символическое обобщение голоса поколения, забывшего о духовных ориентирах своего пути. В лирической исповеди Высоцкого тяга найти путь к спасению часто балансирует на грани надежды "добраться до глубин" и крайнего отчаяния. Этим порождено кризисное ощущение вечного, обессмысленного круговращения жизни, прозрение того, насколько "круг велик и сбит ориентир", – поразившее своей безысходностью еще Блока – автора известного стихотворения "Ночь, улица, фонарь, аптека..." (1912). Созвучная Блоку поэтическая рефлексия разворачивается у Высоцкого:

Ничье безумье или вдохновенье
Круговращенье это не прервет.
Не есть ли это – вечное движенье,
Тот самый бесконечный путь вперед?

("Мосты сгорели, углубились броды...",1972)

В размышлениях о "босых душах" поэтов и "фатальных" для них "датах и цифрах", лирический герой Высоцкого, проходя через очищающую иронию, стремится превозмочь крайности унылого фатализма:

Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, –
Томитесь, как наложницы в гареме!

Подчеркнем, что исповедальный накал в поэзии Высоцкого часто передается через образ пути, семантику пространственных пределов: "края", "пропасти", "дна", "последней черты", "сгоревших мостов" и др. Для лирического "я" жизнь "на сгибе бытия", связанная с сильнейшим внутренним напряжением, все же оставляет надежду на приближение к истине: "четыре четверти пути" к самопознанию противостоят навязанному "застойной" эпохой "общепримиряющему бегу на месте".

Раздумья о пути в исповедальной лирике Высоцкого спроецированы и на постижение посмертной судьбы. В стихотворении "Памятник" (1973), опирающемся на многовековую поэтическую традицию13, выражен взгляд на загробное бытие души – надорванной и оголенной, но воспринимающей эту оголенность как победу над каменными оковами и лживым "приятным фальцетом". В этом же году поэт создает и стихотворение "Я из дела ушел", ставшее своеобразным смысловым продолжением "Памятника", где трагизм посмертного одиночества ("Хорошо, что ушел, – без него стало дело верней!") становится тем наследием земного пути, с которым герой предстает перед Богом:

Открылся лик – я встал к Нему лицом,
И Он поведал мне светло и грустно:
"Пророков нет в отечестве своем, –
Но и в других отечествах – не густо".

От "Моей цыганской", "Баллады о бане", "Коней привередливых" к стихам-песням Высоцкого последних лет развивается архетипический сюжет приближения к раю, приобретающий все более глубокий смысл.

Представление лирического "я" о рае, Боге все время колеблется между внушенным официальной идеологией ироническим сомнением – и искренней жаждой веры, как, например, в "Балладе об уходе в рай" (1973, для кинофильма "Бегство мистера Мак-Кинли"). Сама сюжетная ситуация отъезда в "цветной рай" на поезде, вероятно, и могла бы быть истолкована лишь как забавное приключение, если бы не настойчиво звучащий лейтмотив песни, связанный с подспудным ощущением нелегкой необходимости самоопределения героя в отношении к Богу:

Итак, прощай, – звенит звонок!
Счастливый путь! Храни тебя от всяких бед!
А если там и вправду Бог,
Ты все же вспомни – передай ему привет!

Варьируясь, эта тема возникает и в "Песне о погибшем летчике" (1975), и в стихотворении "Под деньгами на кону..." (1979–1980), где русская жажда игровой удали ("Проиграю-пропылю // На коне по раю") накладывается на надрывное ожидание встречи со Христом:

Проскачу в канун Великого поста
Не по враждебному – <по> ангельскому стану, –
Пред очами удивленными Христа
Предстану...

Отличительным свойством исповедальных песен Высоцкого является то, что грани глубинного мистического опыта в восприятии Бога, своего пути, посмертной судьбы обличены в осязаемую, почти бытовую конкретику с легко узнаваемыми реалиями земной жизни. Говоря со слушательской аудиторией на доступном ей, внешне простом языке, поэт в то же время приобщал своих современников к забытым духовным понятиям, пробуждал в душах жажду осмысления основ личностного существования.

В "Райских яблоках" (1978) в условной форме выведена перспектива загробного пути лирического "я", душа которого "галопом" устремляется в рай "набрать бледно-розовых яблок". За сказочно-авантюрным сюжетным поворотом таится прозрение о душе, жаждущей благодати, но внутренне не готовой к ее обретению. Переживаемое здесь разочарование носит онтологический характер: вожделенное спасение обернулось тоской "от мест этих гибких и зяблых". Да и райские сады, рисующиеся воображению героя, предстают в образе тоталитарного гетто: "И огромный этап – тысяч пять – на коленях сидел". Песня выразила и личную трагедию лирического героя, в роковой момент не нашедшего Бога14, и удел нации, отчужденной от сокровенного знания о душе и духовного опыта. Образный мир, сюжетные коллизии стихотворения дают основания полагать, что искренний порыв к знанию о Боге, вступивший в противоречие с давящим грузом советской современности и потому столь надрывный и внутренне конфликтный, –составляет одну из центральных коллизий всей исповедальной лирики Высоцкого.

Основополагающим качеством исповедальных стихов и песен Высоцкого стала их тесная соотнесенность с рефлексией об исторических судьбах Родины и, как следствие, происходящее здесь "самопознание народной души" (В.А.Зайцев15).

Одним из ключевых с этой точки зрения является стихотворение "Я никогда не верил в миражи..." (1979–1980), смысловым стержнем которого стала реминисценция из известного блоковского послания Зинаиде Гиппиус "Рожденные в года глухие..." (1914):

И нас хотя расстрелы не косили,
Но жили мы поднять не смея глаз, –
Мы тоже дети страшных лет России,
Безвременье вливало водку в нас.

Высоцкого сближает с Блоком трагическая рефлексия о пути, пройденным и лирическим героем, и его поколением сквозь "испепеляющие годы". Для Блока это были первые потрясения нового века – 1905 год и начало Первой мировой войны; для Высоцкого – кровавые события в Будапеште 1956 г. и Пражская весна 1968-го. Сходен авторский настрой в обоих стихотворениях: это позиция духовного трезвения, усилие сохранить память об историческом пути, устоять в "страшном мире" "безвременья". Последнее слово, прозвучавшее у Высоцкого как емкая характеристика "застойного" брежневского анабиоза, валентно и в блоковском контексте, если вспомнить статью 1906 г. "Безвременье", наполненную тревожными предчувствиями надвигающихся бурь. Лирический герой Высоцкого несет в себе черты антиутопического сознания ("Я никогда не верил в миражи, // В грядущий рай не ладил чемодана") и с исповедальной искренностью обнажает свой путь к прозрению правды о времени и об историческом опыте XX столетия – от катастрофичной блоковской эпохи рубежа веков до сталинских расстрелов и "застойных" 70-х гг. Однако и у Блока и у Высоцкого "безумие" личности и ее поколения от пережитых потрясений соединяется с "надеждой" на пусть медленное, но восстановление памяти о пути, на преодоление социальной амнезии.

Взаимосвязь исповедальных элементов с эпически многоплановым познанием судеб России значительно расширяет жанровые, проблемно-тематические горизонты философской лирики Высоцкого.

Это сопряжение возникает в таких стихотворениях, как "А мы живем в мертвящей пустоте..." (1978–1980), "Случай на таможне" (1975). В последнем бытовая, пропитанная иронией зарисовка "происшествий" на границе ведет к емкому трагедийному обобщению обезбоженности нации:

Таскают – кто иконостас,
Кто крестик, кто иконку, –
И веру в Господа от нас
Увозят потихоньку.

Есенинские мотивы просматриваются в стихотворении "Мой черный человек в костюме сером..." (1979–1980), где черный человек, "злобный клоун", воплощает обезличенную современность, которая враждебна поэту, осознающему тяжесть своего пути, но не отступающему от него: "Мой путь один, всего один, ребята, – // Мне выбора, по счастью, не дано".

Сквозной у Высоцкого становится антитеза искомого лирическим "я" пути и гибельного "беспутья" народа – в стихотворениях "Маски", 1971; "Чужая колея", 1973; "История болезни", 1976. В "Истории болезни" особую психологическую весомость и символическую значимость приобретают пространственные образы "сгиба бытия", "полдороги к бездне", а исповедальное откровение о больном духе народа доходит до ощущения мировой дисгармонии, колеблющего представление о высшей осмысленности бытия:

Все человечество давно
Хронически больно –
Со дня творения оно
Болеть обречено.

Сам первый человек хандрил –
Он только это скрыл, –
Да и создатель болен был,
Когда наш мир творил.

Вы огорчаться не должны –
Для вас покой полезней, –
Ведь вся история страны –
История болезни.

В ходе одного из выступлений 1978 г. поэт-певец признавался: тема России – "это тема, над которой я вот уже двадцать лет работаю своими песнями". Эти суждения оказываются принципиально важными при рассмотрении исповедальной лирики Высоцкого, где личная судьба героя проецируется на перепутья русской истории и современности. С этим связаны и образные переклички, к примеру, между песней "Кони привередливые", в центре которой индивидуальная драма лирического субъекта, и такими панорамными стихотворениями о России, как "Летела жизнь" (1978) или "Пожары" (1978): стержневой, эпически масштабный, образ последнего ("Пожары над страной всё выше, жарче, веселей") предвещает знаменитую метафору В. Распутина.

Своеобразным итогом соединения раздумий о внутреннем самоопределении героя и осмысления темы России становится стихотворение "Купола" (1975). Центральный образ – России выведен здесь в призме мучительных диссонансов: от устремленных ввысь куполов до знаменующего утерю пути бездорожья и образа "сонной державы", "опухшей от сна". Содержащий напоминание о Высших силах лейтмотив стихотворения ("Чтобы чаще Господь замечал") сводит воедино изображение душевной жизни героя и судьбу родной земли. Доминантой авторской эмоциональности становится здесь неуничтожимая вера в возможность преодолеть тоску богооставленности, обрести внутреннее исцеление, что раскрывается в сплаве предметных, зрительных ассоциаций и философских обобщений, а также в напряженной звуковой инструментовке стиха

Душу, сбитую утратами да тратами,
Душу, стертую перекатами, –
Если до крови лоскут истончал, –
Залатаю золотыми я заплатами –
Чтобы чаще Господь замечал!

Итак, философские стихи-песни Высоцкого разных лет образуют глубинное внутреннее единство, являют жанровый симбиоз лирико-исповедальных и балладных тенденций. Эта содержательная и художественная целостность основана на экзистенциальном напряжении, объединяющем исповедальные стихотворения с образцами "ролевой" лирики, а также на сквозном образе пути, – обостренное "чувство" которого в немалой мере сближало Высоцкого с Блоком. Этот путь не являлся однонаправленным: он был сопряжен с прозрением Божественного присутствия в мире, вел к нравственному очищению, но вместе с этим – нередко оборачивался отчаянием от вечного круговорота жизни, страданием от не-встречи с Богом, мучительным, имеющим бытийные истоки переживанием того, что "все не так". Исповедальные мотивы у Высоцкого часто вплетены в "новеллистичную" сюжетную динамику его песен, в трагедийную перспективу балладного действия; иронический модус авторской эмоциональности соединяется здесь с неутоленной болью страждущего духа лирического "я" и его поколения. Взрывная напряженность голоса, пунктирность "мелодического контура", "энерговооруженность стиха", обусловленная потребностью "усилить голос", "докричаться", а также сплав музыкальной и речитативной составляющих, – отмеченные исследователям16 как главные особенности исполнительского искусства барда, в полноте выразили грани мучительного, осложненного общим неблагополучием времени самоощущения "на сгибе бытия".

Лирическая исповедь Высоцкого органично вбирала в себя раздумья о России, пути народа, его "истории болезни" – от далекого прошлого до "застойной" советской современности. И с этой точки зрения интересна глубинная сопряженность его исповедального слова с трагедийными прозрениями поэтов начала XX столетия. Сам феномен авторской песни, уходящий корнями в эпоху Серебряного века, художественная практика которого расширила сферу приложения поэтического слова, – создавал творческую ситуацию прямого, подчас весьма откровенного, оппозиционного господствующим стереотипам эпохи диалога с тысячной аудиторией. Фиксируемые исследователями прозаизация стиха Высоцкого, ярко выраженное речитативное начало в песнях, а также многочисленные авторские комментарии в ходе концертов – все это актуализировало лирико-исповедальные ноты в его песенно-поэтическом творчестве.

Исповедальные стихотворения и песни, относительно немногочисленные в общем корпусе произведений В. Высоцкого, составляют его смысловое ядро, которое характеризуется внутренней спаянностью и тесным взаимодействием с иными жанрово-тематическими пластами творчества поэта-певца.


  1. ^ Глава III. Тема спорта


На концертах он часто пел песни о спорте. Не знаю, кто из поэтов еще, уделял столько внимания спортивной теме. Высоцкий сам много занимался спортом: боксом, акробатикой, да и многими другими видами спорта. Потом, когда стал актером, он стал заниматься спортом для сцены, потому что в театре на Таганке приходилось делать разные акробатические номера.

Владимир Семенович хотел создать целый цикл из своих песен, где будет песня о каждом виде спорта. Это, конечно, непомерная задача, т.к. только в «Спортлото» их уже 49. Однако он много работал и кое-что написал. У него есть «Песня о конькобежце на короткие дистанции, которого заставили бежать длинную (А он очень не хотел)» или тоже шуточная песня- продолжение «Песня о сентиментальном боксере». Есть песня «Профессионалы», которую он написал после игры СССР-Канада в хоккей, когда наши стали в пятый раз чемпионами мира. Игра была тяжелой и наши болельщики опасались, что канадские профессионалы, владеющие силовыми приемами, смогут победить, но все оказалось по-другому.

...Профессионалам,

отчаянным малым,

Игра-лотерея, кому повезет.

Играют с партнером-

как бык с матадором,-

Хоть, кажется, принято наоборот.

Эта песня стала самой любимой у хоккеистов. Иногда Владимир Высоцкий встречался с ними перед их выездами на ответственные соревнования, и они всегда просили спеть эту песню. Команда даже возила с собой магнитную пленку с ней - для того, чтобы поднять боевой дух перед игрой. А знаменитая «Утренняя гимнастика», такая антиалкогольная песня-шутка, вроде пародии на некоторые упражнения гимнастики.

Вдох глубокий, руки шире,

Не спешите - три, четыре!-

Бодрость духа, грация и пластика!

Общеукрепляющая,

Утром отрезвляющая,

Если жив пока еще,-

гимнастика!

....................................

Если вы уже устали-

Сели-встали, сели-встали,-

Не страшны вам Арктика с Антарктикой!

Главный академик Иоффе

Доказал: коньяк и кофе

Вам заменит спорта профилактика.

«Песенка про прыгуна в длину» посвящена другу Владимира, знаменитому прыгуну в длину, Гериону Климову. У него несчастие: он все время переступает доску, от которой отталкиваются и у него рекорды не засчитываются.

Что случилось, почему кричат?

Почему мой тренер завопил?

Просто-восемь сорок результат,-

Правда, за черту переступил.

Ой, приходится до дна ее испить-

Чашу с ядом вместо кубка я беру.

Стоит только за черту переступить-

Превращаюсь в человека-кенгуру.

«Песня о штангисте» - это не шуточная песня - она лирико-комедийная. Посвящена она Василию Алексееву, самому сильному человеку в мире. Высоцкий сначала хотел написать комедийную песню, даже придумал куплет для нее. Там было так:

Пытаются противники

Рекорды повторить,

Но я такой спортивненький,

Что-страшно говорить.

Но затем передумал, и песня получилась более серьезной:

Не отмечен грацией мустанга,

Скован я, в движениях не скор.

Штанга, перегруженная штанга-

Вечный мой соперник и партнер.

Такую неподъемную громаду

Врагу не пожелаю своему-

Я подхожу к тяжелому снаряду

С тяжелым чувством: вдруг не подниму?!

Мы оба с ним как будто из металла

Но только он - действительно металл.

А я так долго шел до пьедестала,

Что вмятины в помосте протоптал.

В начале 70-х уже были популярны многосерийные телевизионные картины, и Высоцкий решил попробовать написать песню с продолжениями. Популярность шахмат тогда была очень велика, и люди следили за играми Спасского, Фишера. Многие мечтали с ними сыграть, а один знакомый сказал Владимиру, что ему приснился сон, где он играет с Фишером. Высоцкого натолкнуло это на определенную мысль, и он написал песню «Честь шахматной короны» в две серии: первая – «Подготовка», а вторая – «Игра». Песня получилась полуфантастическая и шуточная.

И в буфете, для других закрытом,

Повар успокоил: «Не робей!

Ты с таким прекрасным аппетитом

Враз проглотишь всех его коней!»


Ход за мной - что делать?! Надо, Сева,-

Наугад, как ночью по тайге...

Помню-всех главнее королева:

Ходит взад-вперед и вправо-влево,-

Ну а кони вроде - буквой «Г».

Но особое внимание, на мой взгляд, нужно уделить песням из фильма «Вертикаль». Они довольно-таки серьезны. «Альпинизм- это не спорт, но даже если и спорт, то соревнования здесь неуместны,- они ни к чему хорошему не приведут»- эту фразу Владимир Высоцкий произнес в одном из интервью.

Все знают, что Высоцкий писал песни, погружаясь в атмосферу того, о чем он пишет. Так же случилось на съемках фильма «Вертикаль». Он вместе со съемочной группой приехал в горы, и они своей красотой просто покорили его.

Лучше гор могут быть только горы,

На которых еще не бывал.

Он много встречался там с умными, хорошими людьми, а люди в горах, надо сказать, ведут себя совершенно иначе, чем в обычной, городской обстановке. Они раскрываются совершенно по-другому. Дело в том, что обстановка во время восхождения приближена к военной, и поэтому люди ведут себя как в бою.

Здесь вам не равнина, здесь климат иной - мимо

Идут лавины одна за одной.

В ином месте это редко увидишь. Сам Высоцкий рассказывал: «Меня пригласили как-то выступать альпинисты, я к ним приехал, они давно хотели меня послушать, но тут внезапно выяснилось, что потерпела аварию какая-то группа. Их всех, как одного, сдуло ветром, они ушли ночью, в непогоду, ушли на маршрут спасать людей. Зачем люди ходят вверх? Наверное, чтобы проверить, чтобы посмотреть, что ты есть за человек, понять лучше людей, которые с тобой. Потому что в горах нет милиции, нет «скорой помощи», которые могли бы тебя спасти или выручить».17

В горах не надежны ни камень, ни лед, ни скала, -

Надеемся только на крепость рук,

На руки друга и вбитый крюк-

И молимся, чтобы страховка не подвела.

Альпинизм-это очень рисковое дело. А Владимир Высоцкий любил рисковых людей, поэтому выступления и перед моряками, и перед летчиками он тоже отмечал особо. Песни о море, о шторме, о моряках он исполнял не так часто, но их у него было не мало. Его восхищала морская взаимовыручка, и в песнях «Человек за бортом» и «Спасите наши души» он это отразил.

Был шторм-канаты рвали кожу с рук,

И якорная цепь визжала чертом,

Пел песню ветер грубую - и вдруг

Раздался голос: «Человек за бортом!»

И сразу - «Полный назад! Стоп машина!

На воду шлюпки, помочь-

Вытащить сукина сына

Или, там, сукину дочь!»

Я пожалел, что обречен шагать

По суше, - значит, мне не ждать подмоги-

Никто меня не бросится спасать,

И не объявят шлюпочной тревоги.

А скажут: «Полный вперед! Ветер в спину!

Будем в порту по часам.

Так ему, сукину сыну,

Пусть выбирается сам!»

(1969г.)


^ 5. Глава IV. Тема политики и сатира. Реакции на то, что происходит в мире.


В песенном творчестве Владимира Высоцкого есть тема, которая затронута лишь несколькими произведениями, - это политика, а вернее - отношение Высоцкого к политическим событиям той эпохи.

13 мая 1964 года Президиум Верховного Совета СССР, конечно, по инициативе тогдашнего хозяина страны Никиты Хрущева, издал Указ о присвоении звания Героя Советского Союза президенту Египта Гамаль Абдель Насеру.

А предыстория была такова. В 1952 г. армейский лейтенант Гамаль Абдель Насер создал и возглавил союз “Свободные офицеры”. Армия совершила революционный переворот, и в 1956 г. Насер стал президентом Египта.Советское правительство поддержало нового арабского лидера. Египту начали оказывать военную и экономическую помощь, в частности, была построена знаменитая Асуанская плотина.

И вдруг Указ! Многие восприняли это с недоумением и негодованием, ибо ничего героического по отношению к Советскому Союзу Насер не совершил, разве что невольно расширил “проникновенье наше по планете”.

Высоцкий прореагировал на нелепое награждение коротко и остро:


Потеряю истинную веру -

Больно мне за наш СССР:

Отберите орден у Насеру -

Не подходит к ордену Насер!

Можно даже крыть с трибуны матом,

Раздавать подарки вкривь и вкось,

Называть Насера нашим братом, -

Но давать Героя - это брось!

В песне всего три куплета, и последний звучит несколько неожиданно:

Почему нет золота в стране?

Раздарили, гады, раздарили!

Лучше бы давали на войне, -

А Насеры после б нас простили.

Ясно, что Высоцкий имеет в виду не золото вообще и не золотой запас, который, кстати, в то время еще был, он упрекает наших бывших правителей в скупости на медали и ордена для настоящих героев, спасших Отечество.

А вот в песне “Письмо рабочих тамбовского завода китайским руководителям” совершенно иная позиция. Здесь Высоцкий не критик режима, а патриот своей страны. И это легко понять, если соотнести “Письмо рабочих...” со временем, когда оно было написано.

1968 год. Организация Объединенных Наций предлагает всем государствам подписать “Договор о нераспространении ядерного оружия”. Китай не только игнорирует инициативу ООН, но и тут же заключает соглашение с Францией о совместной разработке атомной бомбы.

В это же время обострились разногласия между СССР и КНР по идеологическим и территориальным вопросам. Дело дошло даже до вооруженного конфликта на острове Даманском.

В Пекине очень мрачная погода,

У нас в Тамбове на заводе перекур, -

Мы пишем вам с тамбовского завода,

Любители опасных авантюр!

Тем, что вы договор не подписали,

Вы причинили всем народам боль

И, извращая факты, доказали,

Что вам дороже генерал де Голль.

...Когда вы рис водою запивали -

Мы проявляли интернационализм, -

Небось, когда вы русский хлеб жевали,

Не говорили про оппортунизм!.

Любопытно, что в этой песне автор вновь обращается к скандальному факту, когда глава Советского государства, выступая в ООН, использовал некорректные выражения, жесты и угрозы в адрес империалистов США, за что и был оштрафован на десять тысяч долларов. Но если в первом случае об этом говорилось с известной долей иронии, то во втором едва ли не с гордостью.

Боитесь вы, что - реваншисты в Бонне,

Что - Вашингтон грозится перегнать, -

Но сам Хрущев сказал еще в ООНе,

Что мы покажем кузькину им мать!

Вот такая политическая, патриотическая песня. И, надо заметить, воспринималась она в те дни с энтузиазмом, таков был накал страстей в обществе. Поистине, глас поэта - глас народа!

А вот еще одно произведение на ту же тему: “Лекция о международном положении, прочитанная человеком, посаженным на 15 суток за мелкое хулиганство, своим сокамерникам”. Но здесь уже совершенно иной взгляд на политику. Эта блистательная сатира с грубоватым народным юмором, характерными словечками, да и сам лектор, хоть и крепко подкован, из гущи народной.

Я вам, ребяты, на мозги не капаю,

Но вот он перегиб и парадокс:

Ковой-то выбирают римским папою -

Ковой-то запирают в тесный бокс.

Там все места - блатные расхватали и

Пришипились, надеясь на авось, -

Тем временем во всей честной Италии

На папу кандидата не нашлось.

...Церковники хлебальники разинули,

Замешкался маленько Ватикан, -

А мы тут им папу римского подкинули -

Из наших, из поляков, из славян..

В 1978 г. на папский престол был избран польский кардинал Кароль Войтыла, взявший себе имя Иоанна Павла Второго. Конечно, никакого влияния на эти события Советский Союз не оказывал. Не было у нас в католической церкви ни стратегических, ни тактических интересов, здесь авторское допущение, основанное, разумеется, на пустом месте. Достаточно вспомнить 1965 год, антисоветские выступления в Будапеште. Тогда неугодный нам бунтарь Имре Надь был смещен и поставлен свой человек Янош Кадар. Точно так же в 1968-м в Чехословакии “ушли” Александра Дубчека и назначили Густава Гусака. В Афганистане в 1979 г. Амин был заменен своим “интернациональным братом” Кармалем.

Скорее всего именно эти события и наше стремление проникнуть во все и вся подразумевал Высоцкий, шутливо посмеиваясь над нашими мнимыми неудачами:

Сижу на нарах я, в Наро-Фоминске я.

Когда б ты знала, жизнь мою губя,

Что я бы мог бы выйти в папы римские, -

А в мамы взять - естественно, тебя!

...В Америке ли, в Азии, в Европе ли -

Тот нездоров, а этот вдруг умрет...

Вот место Голды Меир мы прохлопали, -

А там - на четверть бывший наш народ.

При власти, при деньгах ли, при короне ли -

Судьба людей швыряет как котят.

Но как мы место шаха проворонили?!!

Нам этого потомки не простят!

Шах расписался в полном неумении -

Вот тут его возьми и замени!

Где взять? У нас любой второй в Туркмении -

Аятолла и даже Хомейни..

В 1979 году вынужденно бежал из своей страны шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви. Владыкой Персии стал духовный вождь ислама аятолла Хомейни. С бывшим шахом мы поддерживали дружеские отношения, регулярно обменивались подарками. Например, если шах дарил нам слона стоимостью сто тысяч долларов, то мы отвечали более широким жестом и презентовали Ирану самолет с гарантией технического обслуживания и запчастями на десять миллионов долларов. Однако дело было не в цене, а в нашем присутствии и влиянии в арабском мире. И вот в результате исламской революции мы лишились всего этого: и друга, и влияния, и присутствия. А какие таланты при этом пропадают?!

Всю жизнь мою в ворота бью рогами,

как баран, -

А мне бы взять Коран - и в Тегеран!


...Плывут у нас по Волге ли, по Каме ли

Таланты - все при шпаге, при плаще, -

Руслан Халилов, мой сосед по камере, -

Там Мао делать нечего вообще!

Моше Даян без глаза был и ранее, -

Другой бы - выбить, ночью подловив,

И если ни к чему теперь в Иране я,

То я бы мог поехать в Тель-Авив.

Еще одно интересное размышление о политики и политиках можно найти в стихотворении «На границе с Турцией или с Пакистаном».

На границе с Турцией или с Пакистаном

Полоса нейтральная. Справа, где кусты,-

Наши пограничники с нашим капитаном,

А на ихней стороне - ихние посты.

А на нейтральной полосе цветы

Необычайной красоты!

Капитанова невеста жить решила вместе.

Прикатила, говорит: - Милый, то да се... -

Надо ж хоть букет цветов подарить невесте -

Что за свадьба без цветов? Пьянка, да и все!

А на нейтральной полосе цветы

Необычайной красоты!

К ихнему начальнику, точно по повестке,

Тоже баба прикатила - налетела блажь,

И тоже "милый" говорит, только по-турецки,-

Будет свадьба, - говорит, - свадьба - и шабаш!

А на нейтральной полосе цветы

Необычайной красоты!..

Автор специально не дает точных координат места развития сюжета. Наоборот он подчеркивает, что и по ту, и по эту сторону границы происходят одинаковые события: люди любят, ждут свадьбы, хотят жить. Более того, отмечать свадьбы пары решают с цветами «Что за свадьба без цветов? Пьянка, да и все!».

Наши пограничники - храбрые ребята -

Трое вызвались идти, с ними - капитан.

Разве ж знать они могли про то, что азиаты

Порешили в эту ночь вдарить по цветам?..

…Пьян от запаха цветов капитан мертвецки,

Ну и ихний капитан тоже в доску пьян.

Повалился он в цветы, охнув по-турецки,

И, по-русски крикнув: - Мать... - рухнул капитан.

…Спит капитан, и ему снится,

Что открыли границу, как ворота в Кремле.

Ему и на фиг не нужна была чужая заграница -

Он пройтиться хотел по ничейной земле.

Почему же нельзя? Ведь земля-то ничья,

Ведь она - нейтральная!...

Сюжет развивается так, что погибают и «наши пограничники» и «турки». Но Владимир Семенович Высоцкий показывает ведения «нашего» капитана, задавая вопрос: а нужны ли границы, военные конфликты, и почему из-за политики должны страдать простые люди? Опять вспоминаются события на острове Доманском. Поэт поясняет, что капитан «…пройтись захотел по ничейной земле.» и поплатился за это жизнью. Стихотворение это было написано в 1964 году, только что закончился Карибский кризис, который чуть было, по вине политиканов не перерос в Третью мировую войну.

Вследствие множественных конфликтов между СССР и КНР Высоцкий обращает свое внимание на проблемы Китая. В стихотворении «О китайской проблеме» он с помощью сатирических приемов дает свою оценку огромному числу жителей Китая.


Есть на земле предостаточно рас,

Просто цветная палитра,

Воздуха каждый вдыхает за раз

Два с половиною литра.

Если так дальше, так полный привет,

Скоро конец нашей эры

Эти китайцы за несколько лет

Землю лишат атмосферы.

Сон мне тут снился неделю подряд,

Сон с пробужденьем кошмарным,

Будто я в дом, а на кухне сидят

Мао Цзедун с Линем Бяо.

И разделился наш маленький шар

На три огромные части,

Их - миллиард, нас - миллиард,

А остальное - китайцы.

И что подают мне какой-то листок,

На, мол, подписывай, ну же.

Очень нам нужен ваш Дальний Восток,

Ах, как ужасно нам нужен.

Только об этом о сне вспоминал,

Только о нем я и думал,

Я сослуживца недавно назвал

Мао, простите, Цзедуном.

Но вскорости мы на Луну полетим,

Что нам с Америкой драться,

Левую нам, правую им,

А остальное - китайцам.

С помощью гиперболы и гротеска автор показывает чудовищную опасность такого будущего. В стихотворении предполагается даже невозможное: Советский Союз и США станут союзниками и дружными партнерами. Но страшнее всего этого может быть только то, что мы сами виноваты в этом, ведь это мы не делаем ни чего, что бы повысеть рождаемость у нас в стране, это мы пустили это на самотек. Поэтому то и очень не правдоподобно (с иронией) звучат слова «…нас миллиард…».

Особенно актуально звучит это стихотворении в нынешнее время, когда китайцы добрались не только до Дальнего Востока, но и до Западной Сибири.

Яркой особенностью всех стихотворений о вопросах геополитики и политики является то, что лирический герой простой мужчина, работяга, «сокамерник». Это с одной стороны позволяет более свободно рассуждать на эту тему, с другой позволяет раскрыть отношение всего народа к проблемам политики.


^ 6. Глава V. Поэтическая система.


В одной из записных книжек В.С.Высоцкого сохранился набросок сценария. Вот его начало.

Он — в малине — гитара,