«Звёзды»
| Вид материала | Урок |
- Новые и сверхновые звезды, 17.87kb.
- М. А. Концепции современного естествознания Семинар, 31.86kb.
- Проект "сибирь зажигает звезды!": 03-06 мая 2012 г. "Сибирь зажигает звёзды!", г. Новосибирск, 201.42kb.
- Программа курса астрофизика высоких энергий для специальности 010400 Физика специализация, 37.06kb.
- Доклад Сверхновые звезды как «стандартные свечи», 82.96kb.
- Светимость звезды Lчасто выражается в единицах светимости Солнца, которая равна 4*1^33, 2092.74kb.
- Тема доклада: Таинства знакомой нам звезды, 136.74kb.
- Диплом качества услуг общественного питания уже получили 50 предприятий общественного, 90.15kb.
- Положение об открытом конкурсе «Звёзды ВнеЗемелья» на лучшее художественное литературное, 128.46kb.
- Содержание Качественные характеристики звезд, 253.05kb.
РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ТЕМА В РУССКОЙ ЛИРИКЕ 20 ВЕКА.
(Зачем русская литература смотрит на звёзды?)
Урок № 1
Звёздочки ясные, звёзды высокие!
Что вы храните в себе, что скрываете?
Звёзды, таящие мысли глубокие,
Силой какою вы душу пленяете?
С. Есенин «Звёзды»
Вопросы, вынесенные в эпиграф к нашему уроку, русская литература стала задавать чуть ли не с момента своего рождения. Попробуем и мы сейчас совершить экскурс в прошлое, чтобы увидеть, как «хорошие и разные» поэты отвечали на вопрос, какой «силой пленяют душу звёзды». В середине 18 века на вечернее звёздное небо взглянул Михаил Васильевич Ломоносов. Потрясённый, взглянул снова … и на свет появился настоящий шедевр молодой русской поэзии – « Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния ».
- Читаем первые четыре строфы.
Лице своё скрывает день;
Поля покрыла мрачна ночь;
Взошла на горы чёрна тень;
Лучи от нас склонились прочь;
Открылась бездна, звёзд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
Песчинка как в морских волнах,
Как мала искра в вечном льде,
Как в сильном вихре тонкий прах,
В свирепом как перо огне,
Так я, в сей бездне углублён,
Теряюсь, мысльми утомлён!
Уста премудрых нам гласят:
Там разных множество светов;
Несчётны солнца там горят,
Народы там и круг веков:
Для общей славы божества
Там равна сила естества.
Но где ж, натура, твой закон?
С полночных стран встаёт заря!
Не солнце ль ставит там свой трон?
Не льдисты ль мещут огнь моря?
Се хладный пламень нас покрыл!
Се в ночь на землю день вступил!
- Как же небо с его бесчисленными звёздами отражается на мироощущении человека, на его внутреннем мире?
Ломоносов отвечает: человек чувствует своё ничтожество перед великими загадками природы, но взгляд на звёздное небо заставляет его задуматься над тайнами бытия, побуждает к поиску отгадок, рождает в нём потребность мыслить:
Песчинка как в морских волнах,…
В свирепом как перо огне,
Так я, в сей бездне углублён,
Теряюсь, мысльми утомлён.
Но где ж, натура, твой закон?
С полночных стран встаё заря!
Не солнце ль ставит там свой трон?
Не льдисты ль мещут огнь моря?
С этих пор тема «человек и звёзды» станет сквозной в русской литературе.
Через 100 лет после Ломоносова на ночную дорогу выйдет его тёзка – Михаил Юрьевич Лермонтов, - и следствием этого станет рождение «блестящего исключения даже и между сочинениями Лермонтова » (В. Г. Белинский) – стихотворения «Выхожу один я на дорогу». (Слушаем романс Е. Шашиной на слова Лермонтова, музыка усиливает воздействие этого стихотворения на душу).
Герой стихотворения созерцает картину звёздного мира.
- Найдите слова, характеризующие этот мир? («Ночь тиха», «Пустыня внемлет богу», «тихо», «Звезда с звездою говорит»)
- А что происходит в душе человека, обратившего свой взор к небу? («больно», «трудно», «уж не жду от жизни ничего я», «не жаль мне прошлого ничуть», «ищу свободы и покоя», «я б хотел забыться и заснуть»)
На фоне умиротворённости мира, где даже «Пустыня внемлет богу», отчётливо видны раздирающие душу противоречия, сомнения и тревоги, желания и страсти человека. Однако достижение внутренней гармонии возможно, если уйти от суетности мира и обрести свободу от жизненных тягот и, как следствие этого, покой в душе. И желание Лермонтова заснуть – это желание остаться наедине с собой, не терзаясь грехами человеческой природы. Внутренняя гармония тогда будет подобна той, что царит среди звёзд.
«Среди звёзд» - так называется стихотворение Афанасия Фета, написанное спустя 40 лет после лермонтовского.
^ СРЕДИ ЗВЕЗД
Пусть мчитесь вы, как я покорны мигу,
Рабы, как я, мне прирожденных числ,
Но лишь взгляну на огненную книгу,
Не численный я в ней читаю смысл,
В венцах, лучах, алмазах, как калифы,
Излишние средь жалких нужд земных,
Незыблемой мечты иероглифы,
Вы говорите: "Вечность - мы, ты - миг.
Нам нет числа. Напрасно мыслью жадной
Ты думы вечной догоняешь тень;
Мы здесь горим, чтоб в сумрак непроглядный
К тебе просился беззакатный день.
Вот почему, когда дышать так трудно,
Тебе отрадно так поднять чело
С лица земли, где всё темно и скудно,
К нам, в нашу глубь, где пышно и светло".
22 ноября 1876
- Что сближает стихотворения Лермонтова и Фета?
Пронизывающее всё стихотворение Фета противопоставление внешнего и внутреннего мира, мира небесного и земного. В мире звёзд «пышно и светло», а человеку, смотрящему на звёзды, «трудно дышать», на земле «всё темно и скудно», звёзды – это «вечность», человеческая жизнь – «миг», мгновение.
- Как же Фет отвечает на вопрос, поставленный нами в начале урока?
Человеку «отрадно» поднять чело к звёздам, потому что звёзды вселяют надежду, дают силы, когда темно, заставляют стремиться к высокому и вечному:
Мы здесь горим, чтоб в сумрак непроглядный
К тебе просился беззакатный день.
В произведении Фета присутствуют мотивы стихотворений не только Лермонтова, но и Ломоносова.
-Найдём их?
Нам нет числа. Напрасно мыслью жадной
Ты думы вечной догоняешь тень…
(А. Фет.)
Звездам числа нет, бездне дна…
Так я, в сей бездне углублён,
Теряюсь, мысльми утомлён.
(Ломоносов)
Отголоски сразу нескольких произведений можно услышать и в стихотворении И. Бунина, вместе с которым мы ступаем в 20 век, - «Не устану воспевать вас, звёзды!»
Не устану воспевать вас, звёзды!
Вечно вы таинственны и юны.
С детских дней я робко постигаю
Тёмных бездн сияющие руны.
В детстве я любил вас безотчётно, -
Сказкою вы нежною мерцали.
В молодые годы только с вами
Я делил надежды и печали.
Вспоминая первые признанья,
Я ищу меж вами образ милый…
Дни пройдут – вы будете светиться
Над моей забытою могилой.
И быть может, я пойму вас, звёзды,
И мечта, быть может, воплотится,
Что земным надеждам и печалям
Суждено с небесной тайной слиться!
Вслед за Фетом Бунин в каждой строке сопоставляет «я» и «вы» - лирического героя и предмет его восхищения, звёзды. Вслед за Фетом Бунин пишет о вечности звёзд:
Дни пройдут – вы будете светиться
Над моей забытою могилой.
Вслед за Ломоносовым Бунин пытается проникнуть в звёздные тайны:
С детских лет я робко постигаю
Тёмных бездн сияющие руны.
Вслед за Лермонтовым Бунин ставит вопрос о возможности душевной гармонии, подобной гармонии небесной. Небеса – это там, где живёт Создатель.
И мечта, быть может, воплотится,
Что земным надеждам и печалям
Суждено с небесной тайной слиться!
Вернёмся к нашему эпиграфу. Он представляет собой первую строку стихотворения «Звёзды». Шестнадцатилетнему поэту, несмотря на юный возраст, на ум приходят те же вопросы, что мучили поэтов до него:
Звёздочки ясные, звёзды высокие!
Что вы храните в себе, что скрываете?
Звёзды, таящие мысли глубокие,
Силой какою вы душу пленяете?
Частые звёздочки, звёздочки тесные!
Что в вас прекрасного, что в вас могучего?
Чем увлекаете, звёзды небесные,
Силу великую знания жгучего?
И почему так, когда вы сияете.
Маните в небо, в объятья широкие?
Смотрите нежно так, сердце ласкаете,
Звёзды небесные, звёзды далёкие!
1911
И, может быть, юный Есенин сам не замечает, что отвечает на эти вопросы в последней строфе. Сила звёзд – в той ласке и нежности, с какой звёзды смотрят на нас сверху, а значит, несут умиротворение и покой, свет и тепло, и уже «ничего не страшно», как писал великий современник Есенина Владимир Маяковский. Вот зачем зажигают звёзды, и вот зачем русская литература смотрит на звёзды.
Но у этой темы есть еще один поворот, ещё одно объяснение того, почему «не страшно», тогда на небе горят звёзды, ещё один ответ на вопрос, зачем зажигают звёзды.
Обратимся к роману М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» и прочитаем отрывок из главы «Фаталист».
«Я возвращался домой пустыми переулками станицы; месяц, полный и красный, как зарево пожара, начинал показываться из-за зубчатого горизонта домов; звёзды спокойно сияли на тёмно-голубом своде, и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!… И что ж? эти лампады, зажжённые, по их мнению, только для того, чтоб освещать их битвы и торжества, горят с прежним блеском, а их страсти и надежды, давно угасли вместе с ними, как огонёк, зажжённый на краю леса беспечным странником? Но зато какую силу воли придавала им уверенность, что целое небо, с своими бесчисленными жителями, на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!… А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха…мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного нашего счастья, потому что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому…»
- Какой же композиционный приём лежит в основе этого фрагмента? (Антитеза)
В этом отрывке поэт, традиционно размышляя над судьбой своего поколения, «скитающегося по земле без убеждения и гордости», «не способного к великим жертвам», находит причину этого в том, что люди его поколения не смотрят больше на звёзды и не верят в то, что «светила небесные принимают участи» в их судьбе. Им противопоставлены «премудрые люди», которым «силу воли придавала уверенность, что целое небо с своими бесчисленными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным»
- Каково отношение героя этого отрывка, Печорина к фатализму его предков?
С одной стороны, в его рассуждениях чувствуется ирония по отношению к их наивной вере в «светила небесные», с другой стороны, он завидует их потребности и желанию верить, ибо только пламенная вера даёт силу, целеустремлённость, а главное, знание своего жизненного назначения. Существует неоспоримая связь между присутствием в человеке веры, символом чего и выступают звёзды, и его нравственными качествами.
(Об этом же говорил и немецкий философ Кант: «Вечно новым и постоянно возрастающим удивлением и благоговением две вещи наполняют душу, чем чаще и постояннее ими занимается размышление: звёздное небо надо мною и закон нравственности во мне .»)
^ Это совсем не случайно, ведь поэзия, как и философия, является способом познания мира, и решает те же вечные вопросы.
С чем же связано обретение звёздами подобного символического значения? Попробуем ответить на этот вопрос на следующих уроках, эпиграфом к которым станут строки из стихотворения Аполлона Коринфского.
Урок №2 - 3.
Звезда любви горит над безднами порока…
Погрязший в слепоте страстей своих глубоко,
Стряхни ярмо вражды с себя, безумный мир!
А. Коринфский
Откроем стихотворение В. Набокова «Евангелие Иакова, гл. 18»
И видел я: стемнели неба своды,
И облака прервали свой полёт,
И времени остановили ход…
Всё замерло. Реки умолкли воды.
Седой туман сошёл на берега,
И наклонив над влагою рога,
Козлы не пили. Стадо на откосах
Не двигалось. Пастух, поднявши посох,
Оцепенел с простёртою рукой
Взор устремляя ввысь, а над рекой,
Над рощей пальм, вершины опустивших,
Хоть воздух был бестрепетен и нем,
Повисли птицы на крылах застывших.
Всё замерло. Ждал чутко Вифлеем…
И вдруг в листве проснулся чудный ропот,
И стая птиц звенящая взвилась,
И прозвучал копыт весёлый топот,
И водных струй послышался мне шёпот,
И пастуха вдруг песня раздалась!
А вдалеке, развея сумрак серый,
Как некий Крест, божественно-светла,
Звезда зажглась над вспыхнувшей пещерой,
Где в этот миг Мария родила.
1918
- Из скольких частей состоит стихотворение В. Набокова «Евангелие Иакова, гл.18»?
Здесь чётко можно выделить две части, противопоставленные друг другу.
- Выпишем ключевые слова, которые показывают это наглядно:
| «стемнели неба своды» | «В листве проснулся чудный ропот» |
| «реки умолкли воды» | «стая птиц звенящая взвилась» |
| «козлы не пили» | «прозвучал копыт весёлый топот» |
| «стадо не двигалось» | «водных струй послышался… шёпот» |
| «пастух оцепенел с простёртою рукой» | «пастуха песня раздалась» |
| «воздух был бестрепетен и нем» | |
| «повисли птицы на крылах застывших» | |
| «всё замерло» | «звезда зажглась» |
| «ждал чутко Вифлеем» | «Мария родила» |
Обилие эпитетов во 2-ой части стихотворения подчёркивает новый облик мира, его преображение, вызванное появлением на свет младенца Иисуса. «Божественно-светлая » звезда, напоминающая Крест, возвестила миру его рождение и указала путь искавшим новорождённого Мессию волхвам. Поэтому новая звезда получила название Рождественской, или Вифлеемской.
- Почему поэт сравнивает Рождественскую звезду с Крестом?
Звезда не только указывает на рождение, но и, как знак Небес, предрекает в будущем крестные муки Иисуса Христа за все грехи человечества.
В стихотворении Набоков, кроме эпитетов и сравнений, использует типичный для евангельских притч приём анафору.
- Найдём его?
Повтор в начале нескольких строк союза «и»
^ И видел я: стемнели неба своды,
И облака прервали свой полёт,
И времени остановили ход…
………………………………….
И вдруг в листве проснулся чудный ропот,
И стая птиц звенящая взвилась,
И прозвучал копыт весёлый топот,
^ И водных струй послышался мне шёпот,
И пастуха вдруг песня раздалась!
Повтор союза «и» придаёт стихотворению торжественный, величавый характер, что, несомненно, соответствует теме стихотворения (Рождение Иисуса Христа) и его идее – показать мировое, общечеловеческое значение этого события. Эта же идея пронизывает стихотворение «Слава в вышних Богу» (1960год) Архиепископа Иоанна (Шаховского)
Мы слышим детский лепет, словно пенье
Тех ангелов, что вдруг, для всей земли,
Сквозь эту ночь и звёздное горенье
К пустынным пастухам пришли.
Мы замечаем братское согласье
И ясность кроткую людей простых,
Открытых Небу, ангелам и счастью,
Что родилось в святую ночь для них.
Мы постигаем веру и терпенье
Волхвов, искавших вечной глубины,
И – снова слышим в этом мире пенье,
Которым Небеса полны.
О, Господи, Великий, Безначальный,
Творец всех звёзд, былинок и людей,
Ты утешаешь этот мир печальный
Безмерной близостью Своей!
Ты видишь скорбь земли: всё наше неуменье
Тебя искать, любить, принять, найти;
И оставляешь Ты средь мира это пенье,
Как исполненья всякого пути.
Горит Твоя звезда – святая человечность,
И мир идёт к своей любви большой;
И если кто её увидел, значит вечность
Остановилась над его душой.
Интересна концовка этого стихотворения.
- Как понимать последнее четверостишие?
Вспомним антитезу в стихотворении А. Фета, выраженную в обращении бесчисленных звёзд к лирическому герою: «Вечность – мы, ты - миг». В строках Иоанна Шаховского вечность перестаёт быть свойством небесных сил, она оказывается достижима и для души человека, только для этого надо уверовать, а уверовав, увидеть этот свет любви, который принёс на землю Господь Иисус Христос. Душой и сердцем надо возрадоваться Рождеству: услышать «небесное пение ангелов, пришедших к пустынным пастухам», заметить «братское согласие и ясность кроткую людей простых», «постичь веру и терпенье волхвов». В этом смысле позиция отца Иоанна ближе к уверенности Бунина в том, что «земным надеждам и печалям суждено с небесной тайной слиться», да и звёзды в стихотворении Бунина, таинственные и юные, сияющие и нежные, дороже и понятнее человеку, чем «иероглифы» Фета, «в венцах, лучах, алмазах, как калифы, излишние средь жалких нужд земных».
Совершенно иным по характеру (в сравнении с произведениями В.Набокова и Иоанна Шаховского) предстаёт стихотворение Б. Пастернака «Рождественская звезда»
Стояла зима.
Дул ветер из степи.
И холодно было Младенцу в вертепе
На склоне холма.
Его согревало дыханье вола.
Домашние звери
Стояли в пещере,
Над яслями тёплая дымка плыла.
Доху отряхнув от постельной трухи
И зёрнышек проса,
Смотрели с утёса
Спросонья в полночную даль пастухи.
Вдали было поле в снегу и погост,
Ограды, надгробья,
Оглобля в сугробе,
И небо над кладбищем, полное звёзд.
А рядом, неведомая перед тем,
Застенчивей плошки
В оконце сторожки,
Мерцала звезда по пути в Вифлеем.
Она пламенела, как стог, в стороне,
От неба и Бога,
Как отблеск поджога,
Как хутор в огне и пожар на гумне.
Она возвышалась горящей скирдой
Соломы и сена
Средь целой вселенной,
Встревоженной этою новой звездой.
Растущее зарево рдело над ней
И значило что-то,
И три звездочёта
Спешили на зов небывалых огней.
За ними везде на верблюдах дары.
И ослики в сбруе, один малорослей
Другого, шажками спускались с горы.
И странным виденьем грядущей поры
Вставало вдали всё пришедшее после.
Все мысли веков, все мечты, все миры,
Всё будущее галерей и музеев,
Все шалости фей и дела чародеев,
Все ёлки на свете, все сны детворы.
Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Всё великолепье цветной мишуры…
…Всё злей и свирепей дул ветр из степи…
…Всё яблоки, всё золотые шары.
Часть пруда скрывали верхушки ольхи,
Но часть было видно отлично отсюда
Сквозь гнёзда грачей и деревьев верхи.
Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,
Могли хорошо разглядеть пастухи.
- Пойдёмте со всеми, поклонимся чуду, -
сказали они, запахнув кожухи.
От шарканья по снегу сделалось жарко.
По яркой поляне листами слюды
Вели за хибарку босые следы.
На эти следы, как на пламя огарка,
Ворчали овчарки при свете звезды.
Морозная ночь походила на сказку,
И кто-то с навьюженной снежной гряды
Всё время незримо входил в их ряды.
Собаки брели, озираясь с опаской,
И жались к подпаску, и ждали беды.
По той же дороге, чрез эту же местность
Шло несколько ангелов в гуще толпы.
Незримыми делала их бестелесность,
Но шаг оставлял отпечаток стопы.
У камня толпилась орава народу.
Светало. Означились кедров стволы.
- А кто вы такие? – спросила Мария.
- Мы племя пастушье и неба послы,
Пришли вознести вам обоим хвалы.
- Всем вместе нельзя. Подождите у входа.
Средь серой, как пепел, предутренней мглы
Топтались погонщики и овцеводы,
Ругались со всадниками пешеходы,
У выдолбленной водопойной колоды
Ревели верблюды, лягались ослы.
Светало. Рассвет, как пылинки золы,
Последние звёзды сметал с небосвода.
И только волхвов из несметного сброда
Впустила Мария в отверстье скалы.
Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
Ослиные губы и ноздри вола.
Стояли в тени, словно в сумраке хлева,
Шептались, едва подбирая слова.
Вдруг кто-то в потёмках, немного налево
От яслей рукой отодвинул волхва,
И тот оглянулся: с порога на Деву,
Как гостья, смотрела звезда Рождества.
1947.
- Как рассказывает о рождении Иисуса Христа Пастернак?
Поэт намеренно рассказывает о Рождестве, снимая ореол чудесного, великого с этого события, показывая рождение не Бога, но человека ( 1строфа, 3, 4строфа, 9строфа, 18строфа)
Такое видение и изображение Рождества напомнило взгляд на Евангельские события М. Булгакова, который в романе «Мастер и Маргарита» тоже стремился показать в своём Иешуа прежде всего человеческое начало. ( Это свойственно сектантскому восприятию Иисуса Христа, где божественная суть отрицается, а человеческое превалирует).
- И всё-таки как же Пастернак даёт нам понять, что в эту ночь родился пусть человек, но человек с великой судьбой?
Конечно, это описание «несметного сброда», в том числе и волхвов, пришедших «поклониться чуду» (здесь автор повторяет то, скажет Иисус в Евангелии: «… много званых, но мало избранных»: из всего количества человек, пришедших поклониться Богу, были допущены к нему только волхвы ), и упоминание о незримых, бестелесных ангелах в гуще толпы, но главное – это сквозной образ «неведомой пред тем» звезды Рождества, вспыхнувшей на небе в момент рождения Младенца. Но даже звёзда в этом стихотворении не похожи на «божественно-светлую, как Крест» звезду Набокова или «Святую человечность» Иоанна Шаховского.
- Выпишем из стихотворения Пастернака ряд сравнений, характеризующих Рождественскую звезду: «Мерцала застенчивей плошки», «пламенела, как стог, как отблеск поджога, как хутор в огне и пожар на гумне », «возвышалась горящей скирдой соломы и сена». Использованные поэтом сравнения, взятые из мира простых людей (попытка земными понятиями описать что-то Божественное называется антропоморфизмом), описание «несметного сброда», собравшегося у ледяного вертепа, придают образу звезды, и самому событию, и родившемуся Младенцу очень родные, очень понятные и близкие сердцу каждого человека черты, подчёркивают мысль, что родившийся в эту ночь Спаситель своей крестной смертью искупит все грехи человеческие, принеся на землю любовь. ( Вспоминается в связи с этим рассказ
В.Г. Короленко «Сон Макара», где изображён строгий и суровый судья, «старый Тойон», бог-отец, приговоривший якутского крестьянина Макара за пьянство, лень и мошенничество к страшному наказанию - возить на себе церковного трапезника, «пока не заездит», и вступившийся за него Сын старого Тойона, «долго живущий на свете и знавший тамошние дела», пожалевший и спасший Макара от жестокого наказания).
- Обратим внимание на странную неточность, допущенную поэтом в стихотворении. Заметили ли вы её?
Пастернак на протяжении всего текста стихотворения повторяет одну и ту же пейзажную деталь: «Вдали было поле в снегу и погост», «оглобля в сугробе», «От шарканья по снегу сделалось жарко», «Морозная ночь походила на сказку», «И кто-то с навьюженной снежной гряды», «Снег, снег, снег…». Снег в Иудее? Немыслимое явление! А если обратить внимание на другие детали: погост, ограды, надгробья, сторожка, ольха, дуб, гнёзда грачей, то перед глазами встаёт образ России. Получается, что Рождение Христа перенесено автором в Россию. Почему?
Другие детали: пещера в скале, верблюд, ослики, водопойная колода – всё - таки возвращают нас в Иудею.
- Как же разгадать эту загадку? Пусть каждый подумает дома над тайной этого стихотворения.
( Замысел стихотворения в тексте связывается с мыслями Живаго о Блоке, который пришёл к мысли , «что Блок – это явление Рождества во всех областях русской жизни » и «что никакой статьи о Блоке не надо, а надо просто написать русское поклонение волхвов, как у голландцев, с морозом, волхвами и тёмным еловым лесом» - с. 830 -831.Пастернак Б. Л. Избранные сочинения. Составитель. Е. В. Пастернак Москва «Рипол классик», 1998 год).
Можно предположить, что не только о Блоке писал Пастернак, но и о Рождестве Христовом как общем значимом событии для всего мира. Совмещая пейзаж Вифлеемский и Российский, поэт говорит о нашей близости, почитании и поклонении Иисусу Христу. Для Бога нет на земле национального, территориального различия, Господь пришёл для всех людей, чтобы сказать о спасении и принести любовь. А единство мира Пастернак в своём стихотворении показывает через объединение пейзажей )
А вот Рождество почти через 2000 лет – «24 декабря 1971года»- так называется стихотворение И. Бродского.
В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.
Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.
И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
над Которою - нимб золотой.
Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства -
Основной механизм Рождества.
Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет - никому не понятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.
Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь - звезда.
- Найдите приметы времени в этом стихотворении. («В продовольственных слякоть и давка», «Из-за банки кофейной халвы производит осаду прилавка грудой свёртков навьюченный люд», «Сетки, сумки, авоськи, кульки,
Шапки галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
Мандаринов, корицы и яблок»)
- Почему именно об этом пишет И. Бродский, что он хочет подчеркнуть?
Ему важно воссоздать такой образ жизни, когда духовное отступает на второй план, когда целью и смыслом жизни становится «достать», «купить», «успеть»,«схватить», а итогом – «пустота». Суета, заполненная заботами о хлебе насущном, и за этой суетой уже никому нет дела до души. «Несметный сброд» (Пастернак) торопится не к вертепу, а в продовольственный магазин, чтобы набить свою утробу, и этим создать себе праздник.
В первой строчке стихотворения: «В Рождество все немного волхвы» - звучит ирония. «Волхвы», то есть волшебники, - это те, кому удалось достать нечто недоступное другим. А ведь евангельские волхвы шли с целью поклониться родившемуся Богу и принести Ему дары, а не ради своих меркантильных интересов что-то получить. Люди 70-х годов, в эпоху всеобщего дефицита, рыщут в поисках пищи, совершенно, казалось бы, забывая о пище духовной. Неудивительно, что при таком образе жизни «не видно тропы в Вифлеем», не видно «той, над Которою – нимб золотой», и «сердца могут не признать пришлеца». Но, пишет Бродский, празднуют-то Рождество, и видят люди «вдруг свет ниоткуда», и главное – чувствуют потребность в звезде и даже видят её в небе.
- Как же понимать это стихотворение?
Может быть, так: чем сильнее желание властей убить в людях всякое религиозное чувство, заставить их метаться в поисках необходимого, заполнить их жизнь недостойной суетой, заставить забыть их о вечном, тем сильнее в человеке желание противостоять этому давлению, желание верить, любить, жить жизнью духа и стремиться к идеалу
(«Знал бы Ирод, что чем он сильней, тем верней неизбежное чудо, - пишет И. Бродский).
Несмотря на видимую бездуховность, всё равно в каждом человеке живёт надежда на духовное обновление и желание приблизиться к истинам: «Не хлебом единым жив человек, а всяким словом Божьим…»
И если люди спустя 2000 лет видят в небе Вифлеемскую звезду, значит, всё было не зря, и жертва, принесённая Иисусом Христом людям, была не напрасна:
Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь - звезда.
Автор следующего стихотворения – Бронислав Спринчан.
Звезда Вифлеемская
Звезда над запрудой,
Над вёской полесской
Горит изумрудной
Звездой Вифлеемской.
И в праздник наш главный –
Христово Рожденье –
Весь мир православный
В торжественном бдении
Сквозь времени замять,
Сквозь годы суровые
Несёт меня память
В заветное, кровное:
В старинной церквушке,
Где слову священника
Внимают старушки
В сиянье сочельника…
Мерцает на кровле
Небес полыханье,
Из хлева – коровье
Парное дыханье.
И всплыло виденье:
Не тронутый стужей,
Спит в яслях Младенец
В пещере пастушьей.
Парок из коровьих
Ноздрей наплывает
И мягко
здоровьем
Дитя овевает…
С душою открытой
В Рождественской стыни
С далёкой поры той
Иду и поныне.
Дорожкою ровной
В тиши деревенской
Иду, озарённый
Звездой Вифлеемской.
Автор стихотворения « Звезда Вифлеемская » Бронислав Скрипчан уносится памятью в далёкие годы своего детства, в «заветное, кровное», и всплывающие в памяти детали этого прошлого воскрешают для него события далёкого Вифлеема:
И всплыло виденье:
Не тронутый стужей,
Спит в яслях Младенец
В пещере пастушьей.
Как в стихотворении И. Бродского, так и здесь описаны события Рождества, воскрешенное сознательно или бессознательно в памяти человеческой, но воскрешённые через детские воспоминания. «Ничего нет выше и сильнее, и здоровее, и полезнее впредь для жизни, как хорошее какое-нибудь воспоминание, и особенно вынесенное ещё из детства, из родительского дома », - писал Ф. М. Достоевский в романе «Братья Карамазовы», имея в виду спасительную силу воспоминания. И стихотворение Скрипчана – прекрасное подтверждение словам Достоевского:
С душою открытой
В Рождественской стыни
С далёкой поры той
Иду и поныне.
Дорожкою ровной
В тиши деревенской
Иду, озарённый
Звездой Вифлеемской.
- Как же понять последнюю строфу?
«Озаренный звездой Вифлеемской», - значит, с верой, любовью и добром в сердце, открытом людям.
Стихотворение А. Коринфского словно перекликается с предыдущим произведением:
Христославы
Под покровом ночи звёздной
Дремлет русское село;
Всю дорогу, все тропинки
Белым снегом замело…
Кое- где огни по окнам,
Словно звёздочки, горят;
На огонь бежит сугробом
«Со звездой» толпа ребят…
Под оконцами стучатся,
«Рождество Твоё» поют.
- Христославы, Христославы! –
Раздаётся там и тут….
И в нестройном детском хоре
Так таинственно чиста,
Так отрадна весть святая
О рождении Христа, -
Словно сам Новорождённый
Входит с ней под каждый кров
Хмурых пасынков отчизны –
Горемычных бедняков…
- В чем же заключается эта перекличка?
А. Коринфский тоже рисует далёкое сельское Рождество в заснеженной России. Конечно, звезда Вифлеема не сверкает над занесённым снегом русским селом, но сияет над головой звёздное небо, «огни по окнам, словно звёздочки, горят», и ребята – Христославы держат над собой изображение Рождественской звезды. Но если с этой бумажной, самодельной звездой чистая, отрадная и святая весть, « словно сам новорождённый», входит в дома «хмурых пасынков отчизны – горемычных бедняков», значит, Звезда эта – самая настоящая, возвестившая когда-то миру начало новой эры и вот уже более 2000 лет освещающая дорогу человечеству, ослеплённому страстями, «над безднами порока» к любви и миру.