Касаткина В. Н. Поэзия Ф. И

Вид материала

Содержание

В «поэзии дня»
Слияние же с матерью-природой
Мотив пути, странствия…
О «денисьевском цикле»…

Подобный материал:

Тютчев Ф.И.

Касаткина В.Н.Поэзия Ф.И.Тютчева

Картина вселенной

Главный пафос его творчества – в проблеме истоков, корней бытия: что такое Вселенная и Земля, каковы тайны рождения и смерти, первородных стихий и сил бытия, в чем глубинный смысл Времени, Пространства, Движения. Какое место занимает Человек в мире и в чем его Судьба. Тютчев как бы возвращался к исходным темам познания людьми мира, к тем вопросам, которые волновали человека еще на заре его существования и которые получили отражение в легендах, обрядах и сказках. Старинные образы Матери-Земли, Океана, Солнца, Дня и Ночи, Смерти, Сна и Любви, Человека, Судьбы вошли в его поэзию. … Тютчев – поэт, а не драматург, но в художественном освоении мира он по-своему близок драматургам. … Поэт постоянно усматривает в жизни грандиозные спектакли. Он любит даже само слово «зрелище», оно часто употребляется им в письмах, а себя он ощущает зрителем. Для него человек – это зритель величественных свершений «богов», «судьбы», истории:

Он их высоких зрелищ зритель,

Он в их совет допущен был…

С такой особенность его художественного мышления связаны и весьма значительные для него образы «завесы», «покрова», «покрывала», «легкой ткани», отделяющих как бы две половины: день и ночь, жизнь и смерть, прошлое и настоящее, настоящее и будущее.

Занавес то опускается, то поднимается, и человек-зритель смотрит мировые спектакли:

Смотри, как запад разгорелся

Вечерним заревом лучей…

Лирика Тютчева создает как бы грандиозную мистерию о природном бытии. Мировые силы оказываются предметом лирического изображения. Стихотворения о ночи и дне, о зиме, весне, лете и осени, о грозе и успокоении природы – своеобразные акты единого драматического действа.

«Поэзия дня» и «ночная поэзия» - два значительных жанровых образования лирики природы Тютчева.

…символическое для Тютчева число «два» …

^ В «поэзии дня» главным оказывается образ матери-земли. Он обладает широкой обобщенностью. Тютчева интересует бытие матери-земли в его главных, наиболее общих проявлениях, поэтическое сознание увлекают природные стихии, с которыми связано существование земли – воды, огня и воздуха.

В особенности поэта влечет к себе стихия воды. Вода холодна, подвижна и изменчива, она живая, гармоническая, самая древняя и самая могущественная стихия.

Вода у Тютчева получила определение «великой зыби», она и благодатна для матери-земли, так как охлаждает ее и поит, давая жизнь, она же в конце концов и погубит землю.

Воде противостоит огонь. Он также и животворен и опасен. Если родина воды – глубины земли, то родина огня – небо. Поэтому у Тютчева небо – это «твердь пламенная», «небеса сияют, освещенные огнем солнца. Огонь благодатен, он «родимый», «живой», так как дает свет, тепло и жизнь. Огонь проникает во все: в растения и в человека, он горит в его груди, светится в глазах. Но огонь и зол, это «злой истребитель», «стихийная вражья сила», он «словно красный зверь», пожирающий все живое, все испепеляющий, мертвящий.

С особенным благоговением поэт относится к воздушной стихии. Воздух – бездна, «бездна голубая» и «животворная». Воздух, как река, опоясывает землю и является условием жизни, она самая легкая и чистая стихия, которая связывает все живое, вбирает в себя и распространяет проявления жизни, самую жизнь. Но и воздушная стихия может быть грозной. Буря, ночной ветер, холодный ветер приближающейся зимы, зимний колючий воздух враждебны всему живому. От этих противоречий, изменчивых стихий зависит бытие земли.

Образ солнца, солнечного сияния – один из любимых у поэта. Художественная лексика, метафорический состав «поэзии дня» Тютчева несет в себе лейтмотивное слово «свет»: «светлая даль», «светлая» полоса долины, «светлея, стелется дорога», «светло и тихо облака плывут» и т.д., широким потоком включаются в его текст синонимичные слова: «румяный», «радужный», «блестящий», «сияющий», «огнецветный»… Его красочная гамма – лазурь, голубизна неба и воды в смешении с золотом, пурпуром солнца или зелень листвы и воды в, пронизанных огнем солнца, радуга на небе, радужные лучи солнца, «лучезарные вечера», у него «небо пламенное», небесная лазурь «огневая», фонтан «сияющий», «огнецветный». Мир природы как бы светится изнутри, внутри его «родимый» огонь, проникающий во все краски дня.

Тютчев пропел гимн солнечному сиянию, неодолимому стремлению всего земного к светилу:

Смотри, как облаком живым

Фонтан сияющий клубится;

Как пламенеет, как дробится

Его на солнце влажный дым.

Лучом поднявшись к небу, он

Коснулся высоты заветной –

И снова пылью огнецветной

Ниспасть на землю осужден.

В последней строфе стихотворения, как это часто бывает у Тютчева, он сравнил явление природы (воды, бьющей вверх) с особенностью человеческого духа – стремлением мысли к небу, к солнцу, к возвышенной истине.

В цикле стихотворений о весне он выразил идею торжества жизни, мощной жизненной силы весеннего преображения природного организма.

Природные стихии воды, огня, воздуха и земли при всем своем различии и внешней противоположности качеств находятся в глубокой связи. Тютчев любит сближать противоположные стихии: огонь и воду, землю и воздух, небо. «завеса», отделяющая две стихии, взвивается, «легкий покров» сдергивается, и разрушается двоемирие, противоположности соединяются. К доминирующим в его «поэзии дня» относится образ огня в воде, солнца в водяных струях («повисли перлы дождевые, и солнце нити золотит», «мирный вечера пожар волна морская поглотила», «фонтан пламенеет» и т.п.). Огню солнца доступна холодная стихия воды, он проницает ее, но поразительно, что и влага оказывается одним из качеств света: «Звезды… небесный свод приподняли своими влажными главами».

Небо своей прозрачностью, легкостью воздуха, кажется, будто противоположно земле, но поэт сближает Ир их. У него небо – «твердь пламенная», или просто «твердь», или даже «грунт небес». Аналогии мельчайшим частицам земли – пыли, пылинкам – он находит и в воде («пыль огнецветная фонтана»), и в лучах солнца («как пляшут пылинки в полдневных лучах, как искры живые в родимом огне»). Живые связи, взаимопроникновение явлений составляют жизнь природы и движение в ней.

Природа «дышит»: «Лениво дышит полдень мглистый». Ночью она «спит» или «дремлет»: «Как сладко дремлет сад темнозеленый…». Природа «трепещет» от прикосновения холода: «И сладкий трепет, как струя, по жилам пробежал природы». Природа в любовной «неге»: «Наш дольный мир, лишенный сил, проникнут негой благовонной, во мгле полуденной почил». Осенняя природа полна скрытого страдания, будто на ее устах «кроткая улыбка увяданья». У нее есть свой язык. Ночью в саду «говорит» ключ, ветер в бурю «поет» страшные песни, весенние воды «гласят»: «Весна идет! Весна идет…» Весна «хохочет» в глаза зиме, а та «ворчит». Природа умеет и «молчать»: «Но твой, природа, мир о днях былых молчит с улыбкою двусмысленной и тайной…» У нее есть свои привязанности и пристрастия, ее «дети» имеют свой образ жизни и назначение: «ручьи спешат в родную глубь» земли, ледяные выси «играют» с лазурью неба, листья «гостят» на древесных сучьях, «играют» с лучами, «купаются» в росе. Явления природы имеют свои характеры, входят в конфликты с другими явлениями: трепетная, неудовлетворенная ива ловит жадными устами беглую, водную струю, но та лишь «смеется» над ней, убегая. Злая зима и веселая весна обладают характерами, подобными человеческим, а морская волна своим нравом напоминает коня; ночь -0- «как зверь стоокий».

………….Стихотворение «Не то, что мните вы, природа…»

Поэт рисует природу как живой, одухотворенный организм. Природа обладает душой, свободой, она любит, у нее есть язык, в физических и духовных проявлениях она подобна людям, животным; она сближена и с античными божествами.

Система контрастных сравнений, ассоциаций и параллелизмов, метафорический и символический подтексты стихов призваны в тютчевской поэзии передать идею единства мирового бытия, родство человеческой и природной жизни.

«Ночная поэзия». Если природу Тютчев рисует пластически ясно и выразительно, то пространство, окружающее землю, не запечатлено у него в реальных, «вещественных» образах. Проникновение в тот мир, который окружает землю, носит у него почти иррациональный характер – сна, видений: «земная жизнь кругом объята снами». Земной шар плывет, окруженный пылающей бездной или окруженный «славой звездной». Как только Тютчев ставит вопрос о пределах земной жизни, в его стихах появляется тема хаоса.

Для Тютчева хаос – тоже стихия, но не материальная, земная, как вода, огонь, воздух, а противоположная матери-земле. Стихия хаоса всегда ночная: «густеет ночь, как хаос на водах», «ветр ночной» поет «про древний хаос, про родимый», или хаос наделяется эпитетом «ночной». Ночь – царство хаоса: «Настанет ночь – и звучными волнами стихия бьет о берег свой». Хаос мыслится поэтом как беспредельная ночная стихия: «Две беспредельности были во мне, и вместе со мною играли оне». Или же: «Прилив растет и быстро нас уносит в неизмеримость темных волн». В этой стихии исчезают представления о пространстве и времени.

Хаос сочетается с состоянием беспамятства, со сном.

Во время бури на море человек находится во власти хаоса в состоянии сна («Сон на море»). Постоянно Тютчев сочетает хаос со сном. Стихия хаоса у Тютчева бессознательна. Поэтому и человек сливается с хаосом в состоянии беспамятства: во сне или смерти. В противовес одушевленному и в конечном итоге рациональному миру живой материальной природы стихия хаоса характеризуется как лишенная разумного начала. Поэтому человек, существо разумное и одухотворенное, среди ночной мертвой стихии хаоса чувствует себя одиноко (»Бессонница»).

Слияние человека с хаосом ночи, которое связано с утратой его материального существования и его сознания, отнюдь не прекрасно, а, напротив, отталкивающе страшно и трагично. Однако это слияние в конечном счете неизбежно. Хаос назван «родимым».

Отношения матери-земли и ее сыновей – людей- с хаосом напоминают те отношения, которые существовали между Геей (Землей) и Ураном (Небом) или Геей и Кроносом, по представлениям древних греков. Уран низвергал своих детей-титанов в глубь земли, а Кронос просто пожирал их. Так и хаос у Тютчева пожирает человека, хотя является «родным» для него.

(Стихотворение «Mal*aria»: темой стихотворения объявлено зло, а на самом деле оно посвящено жизни и красоте. Стихотворение о тайнах жизни и смерти. Поэт провозглашает их неразрывность: в глубинах жизни, даже в периоды ее цветения смерть существует.)

У Тютчева идея слияния человека с природой развита в двух направлениях.

Он говорит о конечном слиянии человека с хаосом и приобщении к нему ночью во время сна…

^ Слияние же с матерью-природой благотворно. Однако в творчестве поэта говорится и о разладе человека с природой. Например, в стихотворении «Итальянская villa» поэт констатирует разъединение человека с природой и осмысливает его как нечто противоестественное, несоответствующее природному бытию… Разлад человека с природой воспринимается как явление непонятное, необъяснимое. Вся она наполнена человекоподобием, и …вдруг – разлад «венца творения» со своей матерью. Хотя причины разлада не выявлены, однако поэт склонен полагать, что этот разлад существует более в сознании человека, в его «призрачной свободе», нежели в действительности. Самостоятельность человека в природе призрачна, отсюда и разъединение – лишь кажущееся ( «лишь в нашей призрачной свободе разлад мы с нею сознаем»).

Причина разлада с природой заключена в самом человеке. Не она отвергает его, а он сам, погруженный в «злые» страсти, не в силах принять в себя ее гармонический и благодатный мир. В то же время общий строй бытия природы таков, что живая индивидуальность выделена из него.

Разлад человеческой индивидуальности с природой допускается и мыслится поэтом, но главный пафос его стихов – утверждение возможности слияния, благотворного, нравственно очищающего ее влияния на личность.

В мировом бытии Тютчев выделил два начала: космос (мать-земля) и хаос. Космос получил определения: светлый, гармоничный, молодой, радостный, телесный, одушевленный, день, жизнь. Хаос стоит в ряду определений: мрак, дисгармония, страх, бестелесность, бессознательность, сон, сновидения, ночь, смерть, бездна.

По Тютчеву, оба они составляют основу бытия, ни одно из них не преобладает над другим.

^ Мотив пути, странствия…

В мистерии бытия человеку, по Тютчеву, отведена роль странника. Поэт осмысливает не просто место человека в мире, а его жизненный путь, не статику взаимоотношений с большим миром, а динамику связей. Жизнь человека подобна путешествию, а человек – как путник в дороге. Лирическим героем стихотворений нередко оказывается человек идущий или едущий. Д.Д.Благой обратил внимание на этот образ и пришел к выводу, что для Тютчева характерен апофеоз «странничества», скитальчества.

В стихах прозвучал отказ от самопогружения как пути к счастью. Поэт призывал отвергнуть «чувств обман» и «ринуться» в океан «всемирной» природной жизни.

В научной литературе, связанной в 30-х гг. с романтизмом, созданы образы «простодушного» странника и «изумленного путешественника», близкие лирическому герою стихотворения Тютчева «Странник». Этот образ у Тютчева соотнесен с античным миром, может быть со странствующим Гомером. Поэт подчеркнул исконность человеческих стремлений знать жизнь широко вокруг, а не только у своего домашнего очага. Поэт передает чувства уважения и восторга, которые владеют странником, видящим мир, неизвестную ему дотоле жизнь. Во время своих хождений странник к4ак бы уходит гот самого себя, своего эгоистического «я», и соприкасается с большой, разнообразной жизнью людей в городах и селах: «ему отверста вся земля». Тютчевский странник – это не тот человек, который жаждет рассеяться и развлечься, он странствует и «в утеху», и в то же время в «пользу и назиданье». Странник у Тютчева наделен лермонтовским эпитетом – «изгнанник». Однако тема изгнаннической жизни, гонений не представлена в этом стихотворении. В отличие от пушкинских и лермонтовских стихотворений, тютчевский странник-изгнанник не является критиком-обличителем или разочарованным в людях человеком. У него светлое, спокойное, умиротворенное душевное состояние. В стихотворении выражен не трагизм скитаний, а поэзия странничества.

В 1844 г. Тютчев написал стихотворение «Колумб», которое в доработанном виде было опубликовано в 1854 г. в «Современнике». В этом стихотворении продолжены те идеи, которые были высказаны в «Страннике». Поэт говорит об особом покровительстве судьбы, оказанном открывателю нового. Таков образ Колумба, довершившего, наконец, «судеб не конченное дело». И в этом стихотворении Тютчев видит романтику в открытиях нового, «неведанного», «нежданного». Но главная идея стихотворения «Колумб» становится более глубокой, приобретает философский характер. В прежнем стихотворении странник – больше созерцатель, хотя он и странствует для пользы и назидания. В стихотворении «Колумб» человек и природа выступают не только в союзе и на равных правах, но природа даже откликается на заветное слово человека. Человек поставлен над природой. Тютчев прославляет силу человеческого разума – «разумный гений человека», который должен находиться не в противоречии, а в гармонии «с творящей силой естества», со своей родственной стихией.

Для Тютчева характерна поэтизация движения. (плавание, пароходы, железные дороги)

Тютчев о железных дорогах: «Железные дороги, соединенные с хорошей погодой, представляют настоящее очарование. Можно переноситься к одним, не расставаясь с другими. Города подают друг другу руку».

Романтическая тема странствий в поэзии Тютчева нередко приобретает символический подтекст или переходит в символ. Этим определяется своеобразие тютчевского изображения пространства.

Его интересует пространство не столько по горизонтали, сколько по вертикали.

Движение человеческого взора по вертикали – к вершинам гор, облакам, зорям, звездам – символизирует у него движение человеческого сердца ввысь, к романтическим высотам идеала. И в жизни человека он усматривает это вечное движение, вечную борьбу «между небом и землей»: «Над вами светила молчат в вышине, Под вами могилы – молчат и оне».

Символический образ дороги-жизни впервые появился в стихотворении «Из края в край, из града в град судьба, как вихрь, людей метет». Образ пути и бегущего путника, не останавливающегося, не оглядывающегося назад, которого метет по дороге, будто ветер, вихрь, оказывается символом жизни как неустанных поисков лучшего («Где ж в мире лучшего сыскать?»). Трагизм странствия через дни и годы состоит в том, что человек все время оставляет позади себя любовь, блаженство, «все милое», а впереди его ждет лишь «туман», «безвестность» смерти. Тот же образ дороги-жизни, человека-путника и конца пути в темноте ночи как конца жизни представлен в стихотворениях «Вот бреду я вдоль большой дороги…» и «Брат, столько лет сопутствовавший мне…».

^ О «денисьевском цикле»…

В 50-х гг. появились новые качества в тютчевском понимании любви, несколько иной характер по сравнению с любовной лирикой 20-30-х гг. приобретает психологический рисунок образа женщины.

«Денисьевский цикл» привлекал внимание многих исследователей Тютчева и был подвергнут специальному рассмотрению. Г.А.Гуковский нашел моменты схождения Тютчева с Некрасовым именно в любовной лирике «денисьевского цикла». По мнению исследователя, для лирики обоих поэтов характерен драматизм, изображение героя не как морального и эстетического идеала, а как конкретного живого человека, несущего в себе душевные болезни больного века, характерна конкретность сцен и предметность обыденного мира, сходство лирического цикла с романом, схожим по манере, смыслу, характерам, «сюжету» на прозаический роман. Конечно, в поэзии Некрасова указанные Г.А.Гуковским новые качества получили более определенное, яркое выражение, нежели в поэзии Тютчева 50-60-х гг. Но тем не менее в «денисьевском цикле» он встал во многом на тот путь, которым уже шел Некрасов. Хотя в этом сближении Тютчева с Некрасовым следует видеть не результат влияния одного поэта на другого, а следствие самого развития общественно-философской и художественной мысли в России, направленной на понимание человека, его внутреннего мира, и в особенности женщины с ее чувством любви.

В лирике Тютчева действительно намечается тенденция к снятию романтического ореола с любимой женщины. В 50-х гг. его любимая предстает уже не как «неземное создание», «младая фея», а как человек, которому присуще все человеческое: не только возвышенные и благородные чувства, но и слабости, ошибки, противоречия, и страсть, и гнев.

Тютчев, как и Некрасов, стремится отказаться от узко субъективной точки зрения на любимую. Он хочет объективно раскрыть мир ее чувств, ее личность. Объективность психологического анализа, данного в интимной лирике Некрасова и Тютчева, выражена прежде всего в том, что поэты сосредоточивают внимание не только на собственных переживаниях, но стремятся проникнуть в духовный мир женщины. Они раскрывают его через описание внешних проявлений чувств, и, таким образом, романтическое излияние начинает у Тютчева вытесняться описанием: «Она сидела на полу и груду писем разбирала». В лирику вводится второй голос – голос женщины («Не говори: меня он, как и прежде, любит…»). Значительное место занимают стихотворения, написанные в связи с конкретной ситуацией или конкретными словами женщины или героя.

…………….Поэт осмысливает женскую натуру, стремится понять ее сущность, ее объективное место в жизни и ее судьбу.

По своему психологическому складу любимая в «денисьевском цикле» напоминает тургеневских героинь.

Главное, что Тютчев увидел и высоко оценил в женщине, - это силу чувства. Его любимая предстала в стихах как подлинная героиня любви, совершившая подвиг. Тютчев утверждает за женщиной право на личное чувство, на любовь, на борьбу за нее. В любви и борьбе за нее героиня раскрыла себя, лучшие качества своей личности, свои возможности. Подобным способом показывают личность женщины писатели-реалисты 50-60-х гг. – Тургенев, Гончаров, Л. Толстой.

В «денисьевском цикле» впервые в творчестве Тютчева нарисован конфликт между людьми. В своих прежних стихотворениях поэт говорил о конфликте человека с природой, с хаосом ночи, с неумолимым движением времени, отнимающим молодость. В «денисьевском цикле» изображены противоречивые отношения между двумя конкретными людьми. Чувство, страсть, личность человека в своих проявлениях Ир даже в своем развитии оказываются зависимыми от общества. У Тютчева любовь становится трагедией для людей не в силу виновности одного из них, а в силу несправедливого отношения общества, толпы к любящим: «Толпа, нахлынув, в грязь втоптала то, что в душе ее цвело». Суд людской Тютчев назвал роковой силой («Две силы есть – две роковые силы»), и в этом стихотворении конфликт между любящими осмыслен как столкновение между личностью, бросившей вызов суду людскому, и жестоким обществом. Этот же социально-психологический конфликт лежит в основе романа Л.Толстого «Анна Каренина». В «денисьевском цикле» много личного, выстраданного самим поэтом. Однако это не лишает образ лирического героя названного цикла социальной обобщенности.

Любовь в стихотворениях Тютчева представлена неравной. Ее чувство цельно, его – раздвоено, для нее любовь – это подлинная жизнь, для него – «обморок духовный». Ее любовь – «волшебный мир»; в нем появляется желание восстать против болезненно-греховного.. В нем живет мысль о том, что любовь должна в конце концов пройти («Любовь есть сон, а сон – одно мгновенье…»). Страстно любит женщина, а героя преследует сознание своей несостоятельности перед ее глубоким и сильным чувством. В стихах поэт говорит не о своей любви, а о ее, которой он недостоин.

Обнаруживаются даже текстуальные сближения стихов Тютчева с романами и повестями 50-х гг., особенно Тургенева, в изображении любовной коллизии. Неполноценность героя выражена в его горестной «самокритике».

Тютчев:

Не раз ты слышала признанье:

«Не стою я любви твоей…»

Тургенев:

«…Я, точно, недостоин вас. Я не стою того, чтобы вы для меня отторглись от вашей сферы».

…………….

Выдержки из письма Рудина свидетельствуют о сходстве морально-психологического состояния героя Тургенева с лирическим героем Тютчева. И так же как тютчевский герой, «осыпают себя укоризнами» и герои Тукргенева. Сама история любви, рассказанная Тютчевым в «денисьевском цикле», в психологическом отношении напоминает историю любви тургеневских героинь.

В повести «Затишье» Мария Павловна погибает из-за любви к Веретьеву. А потом Веретьев вспоминает прошедшее как лучшее время своей жизни. Герой повести «Ася» после свидания в страшном сожалении повторяет: «Безумец! Безумец!» После расставания с Асей им овладевает не оставляющее его чувство горечи, понимание собственной несостоятельности в любви, позднее раскаяние и осознание того, что все лучшее в жизни для него оказалось позади.

Нечто подобное, только с большей страстью и тоской, переживает лирический герой Тютчева. Он весь обращен в прошлое, в воспоминание о любви: «Нет дня, чтобы душа не ныла…» У него появляется ощущение сломанной жизни. В поэзии выражена душевная боль, мука, которые владеют героем после смерти любимой женщины.

«Денисьевский цикл» как «роман» в стихах обладает необычайно своеобразной структурой, совсем не традиционной для литературного изображения любви, не знающей подобия не только в романах Пушкина и Лермонтова, но и Тургенева, Л.Толсмтого, Достоевского. Замедленное, проникновенное изображение симпатии, влюбленности, предыстории любви и затем не состоявшихся любовных отношений характерно для романов Пушкина, Лермонтова, Тургенева. У Тютчева этот этап сердечных взаимоотношений сведен в «денисьевском цикле» к одному стихотворению – прелюдии любви «Как ни дышит полдень знойный в растворенное окно…». «Роман» в стихах Тютчева сразу же начинается с очень высокой, трагически звучащей ноты – стихотворения.

О как убийственно мы любим,

…………………………………..

можно подумать, будто стихотворение означает конец «романа», анализ и обобщение любовных взаимоотношений в течение года и трагическую развязку – убийственную страсть, разрушившую очарование любви. В стихотворении - вся история Анны Карениной, которая развернута у Л.Толстого в обширное повествование. У Тютчева же это только начало лирического рассказа о любви, не о ее гармонии, а о трагическом диссонансе: о горючей влаге слез, ужасном приговоре судьбы, незаслуженном позоре, страданьях, мученьях, злой боли ожесточенья, губительных страстях, гибели цветов души. Стихотворение датируется началом 1851 г.; к этому же году относится «Не раз ты слышала признанье…», а к концу года – началу 1852-го – лирические излияния той же тональности: «Предопределение», «Не говори: меня он, как и прежде, любит…», «О, не тревожь меня укорой справедливой…», «Чему молилась ты с любовью…». Все они говорят об опасной силе страстей, все запечатлели страдания, боль женских обид, угрызения мужской совести, боль от жестоких осуждений бездушной толпы; все полны предчувствия трагической развязки. Такова первая «глава» тютчевского «романа» в стихах.

Вторая «глава» тютчевского «романа» будто успокоение, смягчение трагической напряженности, достижение гармонии любви. Стихотворение «Пламя рдеет, пламя пышет…», передающее счастье разделенного любовного чувства, взаимного растворения в нем, рисуется на фоне пожара. Этот образ оказывается как бы вариантом образа летней грозы. Тютчевская любовь цветет на фоне опасности, огня пожара, грозовых зарниц, летних ночных гроз. И все-таки трагическое будто отодвинулось от любящих.

Но трагическая развязка неотвратима. Третья часть тютчевского «романа» в стихах по объему самая большая, по драматической напряженности чувства, равная первой – о том времени, которое наступило после смерти любимой. Это роман воспоминаний, страстных, горьких, болезненных, обостренных до предела, об утраченной любви. Последнюю часть «денисьевского цикла» можно сравнить лишь с повестями Эдгара По о страстном влечении к призраку любимой женщины. В сознании тоскующего возникает день смерти возлюбленной ( «Весь день она лежала в забытьи…»), далекое прошлое взаимной любви («Опять стою я над Невой…»), он выражает в стихах боль утраты, потери самого себя…В своих помыслах он все еще с ней, он полон любви и безумной тоски. Он ощущает близость ее любящей души и хочет разговаривать с ней («Накануне годовщины 4 августа 1864 г.»)

Тютчевский «денисьевский цикл» - роман-соната: психологически напряженные и бурные, полны6е эмоциональных диссонансов и трагизма первая и третья части и просветленная, затихшая, умиротворенная в любовном сне – средняя часть. Любовная греза заключена в кольцо. С необычайной силой и чуть ли не исчерпывающей лирической полнотой Тютчев раскрыл диалектику любовной трагедии, выявляющей безграничную потребность человека в любви и счастье и ограниченные человеческие возможности их достижения.

Тютчев начал с романтического осознания несамостоятельности личности в мире, он вначале в пределах романтического мировоззрения установил ее связи с внеличным миром. В 50-60-х гг. он все больше тяготеет к реалистическому пониманию зависимости душевного состояния человека от общественного окружения, хотя осмысливает его по-прежнему романтически обобщенно, как пошлую «толпу», и изучает ее воздействие на личность только лишь в сфере любовных отношений между людьми, то есть в той сфере, которую романтики выделяли как наиболее сущностную.

Blog

Касаткина В. Н. Поэзия Ф. И

Содержание