Михаил Юрьевич Лермонтов. Стихотворения псс, том 1, изд. Художественная литература

Вид материалаЛитература

Содержание


Смерть поэта
x x x ВЕТКА ПАЛЕСТИНЫ
Вид гор из степей козлова
К н. и. бухарову)
А. г. хомутов о и)
Не верь себе
Три пальмы
Дары терека
Памяти а. и. 0(доевско)го
И скучно и грустно
Казачья колыбельная песня
{м. а. щербатовой)
Пленный рыцарь
Журналист, читатель и писатель
Воздушный корабль
А. о. смирновой
К портрету
Последнее новоселье
Любовь мертвеца
Из альбома с. н. карамзиной)
...
Полное содержание
Подобный материал:
  1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   63

Начало формы

Конец формы

Михаил Юрьевич Лермонтов. Стихотворения




----------------------------------------------------------------------------

ПСС, том 1, изд. Художественная литература, 1957.

OCR Конник М.В.

----------------------------------------------------------------------------

От Редакции




В первый том настоящего собрания сочинений М. Ю. Лермонтова входят его

стихотворения, во второй -- поэмы, в третий- драмы, в четвертый-

прозаические произведения, письма, материалы записных книжек (планы,

наброски, дневниковые записи).

Сам Лермонтов, как известно, при составлении первого и единственного

сборника своих произведений, выпущенного в свет в 1840 году, включил в него

всего двадцать шесть стихотворений и две поэмы. Из трехсот с лишним

стихотворений, написанных до 1836 года, Лермонтов поместил в этот сборник

только одно ("Русалка"). Из двадцати двух поэм (не считая незаконченных)

напечатал всего три ("Тамбовскую казначейшу" -- в "Современнике" 1838 г.;

"Песню про царя Ивана Васильевича..." и "Мцыри" -- в сборнике 1840 г.) и

боролся за публикацию четвертой ("Демон"); из пяти драм отдал в театр одну

-- "Маскарад" (1835); из прозаических произведений опубликовал только "Героя

нашего времени".

Однако за сто с лишним лет, отделяющих нас от первых изданий

Лермонтова, в собрания его сочинений постепенно были включены все его

юношеские произведения, зачастую очень слабые в художественном отношении,

наброски, отрывки, которые поэт рассматривал лишь как заготовки для будущих

сочинений. Общее число произведений, печатающихся в полных собраниях

сочинений Лермонтова, в наше время примерно в двенадцать раз превышает то, с

чем обращался к читателю сам поэт. Таким образом, обычное хронологическое

размещение материала внутри каждого тома, необходимое в академических

собраниях сочинений, в массовых изданиях Лермонтова оказалось в разительном

несоответствии с интересами широкого читателя. Принцип строгой хронологии,

механически понятый, привел к тому, что в этих изданиях произведения, не

предназначавшиеся для печати, а также шутки, экспромты заслоняют высшие

достижения гения Лермонтова, создания его зрелой поры. Приобщаясь к

поэтическому наследию Лермонтова, массовый читатель полных собраний

сочинений вынужден следить за творческой эволюцией поэта, начиная с первых

ученических опытов и подражаний.

Поэтому с особым вниманием редакция издания отнеслась к его структуре.

Принцип композиции, положенный в его основу, преследует обе цели: и учет

воли автора -- взыскательного художника -- и обеспечение полноты издания.

Датой, отделяющей в политической и литературной биографии Лермонтова

период его поэтического становления от времени, когда он вошел в литературу

как автор "Смерти Поэта", "Бородина", "Песни про царя Ивана Васильевича...",

является 1837 год. Эта дата и положена в настоящем издании в основу

композиции томов стихотворений и поэм.

Первый том открывается "Смертью Поэта", второй -- "Песнью про царя

Ивана Васильевича...". В основной раздел третьего тома вошел "Маскарад" --

сочинение, которое Лермонтов избрал для своего литературного дебюта, с

которым хотел впервые обратиться к широкой публике. Четвертый том открывает

"Герой нашего времени". Это -- произведения художественно наиболее

совершенные и общественно значимые. Второй раздел каждого тома составляют

ранние произведения, не предназначавшиеся поэтом к печати. В особый раздел

первого тома впервые выделены шутки, экспромты, эпиграммы. В приложениях

даны наброски неоконченных произведений и редакции, представляющие интерес

для широкого читателя. В приложениях к первому тому даны также стихотворения

на французском языке и "Коллективное". Внутри каждого раздела

хронологический принцип сохраняется.

Такое распределение материала предлагается в настоящем издании впервые.

Поиски подобного рода -- отказ от принципа строгой хронологии в массовом

издании сочинений Лермонтова -- уже были предприняты в одном из последних

изданий Гослитиздата (Полное собрание сочинений М. Ю. Лермонтова под ред. Б.

М. Эйхенбаума, 1947).

Тексты в настоящем издании сочинений М. Ю. Лермонтова вновь выверены по

рукописям и печатным первоисточникам. В ряде случаев уточнены тексты и

'датировки собрания сочинений Лермонтова, выпущенного Институтом русской

литературы Академии наук СССР в 1953-1956 годах. Письма Лермонтова,

написанные по-французски, даются в переводах, тексты оригинала не

воспроизводятся. Отдельные слова и строки, зачеркнутые в рукописи самим

поэтом, но не замененные другими, воспроизводятся в тех случаях, когда это

требуется для понимания произведения (они даются в квадратных скобках). В

угловые скобки заключены названия произведений, самим автором не

озаглавленные, и слова, чтение которых предположительно.

В примечаниях к каждому тому приведены исторические, литературные и

биобиблиографические справки, необходимые как для понимания самого текста,

так и для уяснения условий его создания и публикации. В последнем томе

дается "Хронологическая канва жизни и творчества М. Ю. Лермонтова".

Так называемые "юнкерские поэмы", не вполне удобные для печати и,

по-видимому, представляющие собою плод коллективного сочинительства, в

настоящее -- массовое -- издание сочинений М. Ю. Лермонтова не включены.


СТИХОТВОРЕНИЯ

1837-1841

1837

^ СМЕРТЬ ПОЭТА

Погиб Поэт! -- невольник чести --

Пал. оклеветанный молвой,

С свинцом в груди и жаждой мести,

Поникнув гордой головой!..

Не вынесла душа Поэта

Позора мелочных обид,

Восстал он против мнений света


Один, как прежде... и убит!

Убит!., к чему теперь рыданья,

Пустых похвал ненужный хор

И жалкий лепет оправданья?

'Судьбы свершился приговор!

Не вы ль сперва так злобно гнали

Его свободный, смелый дар

И для потехи раздували

Чуть затаившийся пожар?

Что ж? веселитесь... он мучений

Последних вынести не мог:

Угас, как светоч, дивный гений,

Увял торжественный венок.

Его убийца хладнокровно

Навел удар... спасенья нет:

Пустое сердце бьется ровно,

В руке не дрогнул пистолет.

И что за диво?., издалека,

Подобный сотням беглецов,

На ловлю счастья и чинов

Заброшен к нам по воле рока;

Смеясь, он дерзко презирал

Земли чужой язык и нравы;

Не мог щадить он нашей славы;

Не мог понять в сей миг кровавый,

На что он руку поднимал!..

И он убит -- и взят могилой,

Как тот певец, неведомый, но милый,

Добыча ревности глухой,

Воспетый им с такою чудной силой,

Сраженный, как и он, безжалостной рукой.

Зачем от мирных нег и дружбы простодушной

Вступил он в этот свет завистливый и душный

Для сердца вольного и пламенных страстей?

Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,

Зачем поверил он словам и ласкам ложным,

Он, с юных лет постигнувший людей?..

И прежний сняв венок -- они венец терновый,,

Увитый лаврами, надели на него:

Но иглы тайные сурово

Язвили славное чело;

Отравлены его последние мгновенья

Коварным шепотом насмешливых невежд,

И умер он -- с напрасной жаждой мщенья,

С досадой тайною обманутых надежд.

Замолкли звуки чудных песен,

Не раздаваться им опять:

Приют певца угрюм и тесен,

И на устах его печать.

А вы, надменные потомки

Известной подлостью прославленных отцов,

Пятою рабскою поправшие обломки

Игрою счастия обиженных родов!

Вы, жадною толпой стоящие у трона,

Свободы, Гения и Славы палачи!

Таитесь вы под сению закона,

Пред вами суд и правда -- все молчи!..

Но есть и божий суд, наперсники разврата!

Есть грозный суд: он ждет;

Он не доступен звону злата,

И мысли и дела он знает наперед.

Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:

Оно вам не поможет вновь,

И вы не смоете всей вашей черной кровью

Поэта праведную кровь!