Зав кафедрой студента пятого курса Доктор философских наук, Омельченко А. В
| Вид материала | Документы |
- Е. Б. Шестопал политическая психология учебник, 6225.45kb.
- А. Ф. Кудряшев председатель секции "Онтология" головного совета "Философия" Министерства, 8421.6kb.
- Учебно-методический комплекс по дисциплине гсэ ф. 05 «Философия» для студентов всех, 591.55kb.
- Министерство сельского хозяйства РФ фгоу впо «Самарская государственная сельскохозяйственная, 1890.38kb.
- Члеи-корреспондент ан усср в. //. Шинкарук (председатель) доктор философских наук, 5551.52kb.
- Программа курсов включает теоретические и практические вопросы, 125.7kb.
- Д. М. Гилязитдинов интегративное маятниковое общество, 86.04kb.
- Cовременная медицина: проблема смены нравственных парадигм, 80.36kb.
- С. А. Кравченко от монреаля до брисбена: новации, приобретения, упущения, 95.61kb.
- А. И. Антонов, О. Л. Лебедь несовершеннолетние преступники: кто они, 136.77kb.
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
УРАЛЬСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
им. А. М. Горького
ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
Кафедра этики, эстетики, истории и теории культуры
КУЛЬТУРА РЕГГЕЙ КАК ПРАКТИКА МУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМА
Допустить к защите: Дипломная работа
Зав. кафедрой студента пятого курса Доктор философских наук, Омельченко А. В.
Профессор,
Закс Л.А.
Научный руководитель:
Кандидат философских наук,
доцент,
Немченко Л. М.
Екатеринбург
2009
Оглавление
Введение 3
§1. Мультикультурализм: основные подходы. 7
1. Мировоззренческие ценности «Раста-реггей» 12
§1. Религиозное движение «Rastafari» 11
§2. Мировоззрение Растафари 12
§3. Мировоззренческие ценности культуры Реггей 16
§4. «I-n-I» и философия Всеединства 19
^ 2. Эстетические ценности «Раста-реггей» 21
§1. «Dreadlocks» 21
§2. Музыка «Reggae» 24
Заключение 34
Список литературы……………………………………….………………………………………….………… 35
Приложение 1. «Растафарианизм в освещении этнологов» 38
Приложение 2. «Фонетика Патуа» 43
Введение
Современная культурная ситуация, которую чаще определяют как ситуацию постмодерна, провозглашающая множественность как необходимое условие существования культуры, определила мультикультурализм как мировоззренческую позицию, в которой толерантность, терпимость по отношению к культурной инаковости суть также выражение особенного. Мультикультурализм, вопреки широко распространенному в России мнению, это не досужая выдумка взбесившихся от безделия интеллектуалов. Он — плод чрезвычайно длительного исторического периода и в этом плане представляет собой его вполне закономерный итог. Мультикультурализм, прежде всего как практика есть своеобразная плата за стабильное развитие общества путём делегирования части реальных и кажущихся преимуществ отдельным группам. В последние годы мы являемся свидетелями роста интереса к проблемам М. в российских академических сообществах. Примером может служить недавняя конференция Гуманитарного университета 2009 года «Мультикультуральная современность: УРАЛ–РОССИЯ–МИР».
В современном глобальном мире бахтинское утверждение, что культура творится на границах, в ситуации взаимодействия культурных миров требует нового переосмысления. Продолжительный исторический период европейская культура оставалась маятником, указующим путь развития; культурой, «опрокинутой вовне», экспансионистской по своему характеру, но замкнутой на самой себе. Интерес к Востоку, Африке в западноевропейской художественной культуре – это мечта о Другом, скорее даже о себе как Другом. Настоящая мультикультурная ситуация уникальна в силу того, что это – ситуация говорения, в которой формируются новые ракурсы мировидения, отношения к миру, его постижения.
Мультикультурализм был спровоцирован практикой глобализма, которая предполагала стирание границ между инаковостью, тем более, что практика «плавильного котла» не реализовалась.
В современной России идеи Мультикультурализма, в первую очередь, нашли свое распространение в практиках повседневной жизни и в эстетических программах. Наиболее успешно мультикультурный процесс во взаимодействии людей в области искусства, особенно в танце и музыке. Один из ярчайших тому примеров – культура Реггей, зародившаяся на Ямайке.
Реггей музыка и Ямайские мотивы не только модны в данный момент, но уже более полувека распространены и широко используются в массовой и элитарной культуре. Ветхозаветный псалом «На реках Вавилонских» впервые исполненный в 60-х Ямайской группой «The Mystical Revelations of Rastafari» (Мистические Откровения Растафари), приобрел широкую известность и стал мировым хитом, в исполнении германского коллектива «Boney M». Реггей признан самым позитивным и перспективным в плане ремиксирования и комбинирования, стилем в музыке. Альбом Реггей певца Боба Марли «Exodus» признан английской Би-Би-Си лучшей пластинкой двадцатого века. Количество же заимствований, ремиксов, версий на песни Боба Марли и других исполнителей Реггей исчисляется тысячами, и звучат они повсеместно. Хотя и недостаточно глубоко понятая, Ямайская культура привлекательна для потребителя своей выразительностью, благозвучностью языка, энергией передаваемой её носителями. Даже самые коммерческие и консервативные культурные проекты заимствуют ямайские мотивы.
Почему Реггей столь широко распространена в мире? Маленький остров в Карибском бассейне, численность населения которого не превышает численности населения среднего Российского города, покоряет своими ритмами даже далекий север! Ответить на вопрос можно обрисовав систему ценностей культуры Реггей. Так мы увидим точки соприкосновения с ценностями других культур и сможем понять – как же «Чужое» становится «Своим».
^ Степень разработки и использованная литература
Подобный процесс, имевший место в XX веке, убедительно подтверждает вышесказанное. Я имею в виду, разумеется, «культурную антропологию», или «этнологию», корифеем которой в Европе был Клод
При изучении проблемы наиболее полезной оказалась философская литература, посвященная проблемам бинарных оппозиций, в частности, взаимодействия «Свой» – «Чужой», работы Клода Леви-Стросса и других деятелей культурной антропологии. Диалектика чередования универсалистской и почвеннической ориентаций в массовом сознании выражается в радикальной смене «Образа себя» в культуре. «Образ себя», как и «Образ Иного», являются важнейшими структурообразующими элементами культуры, а их динамика – это симптом, помогающий понять ход межкультурного диалога и возникающие при этом осложнения. Нельзя было обойтись и без исследований Бахтина и его понимания сути диалога культур.
Так же при рассмотрении «Patua» и «I-talk» немаловажными оказались лингвистические исследования и работы В. Гумбольда в сфере языка. Подробнее о Ямайском диалекте и о созданном растаманами сакральном языке будет рассказано в соответствующем разделе.
В отечественной научной литературе о культуре реггей есть лишь несколько беглых и случайных упоминаний. Единственным исключением является книга Николая Сосновского «Культура Растафари», вышедшая в 98-м году, где автор рассматривает Реггей как почвеннически ориентированную субкультуру, отражающую на массовом уровне идеи культурного национализма.
За рубежом же этой теме посвящено большое количество работ как научного, так и популярного характера: полсотни книг, около двадцати диссертаций и сотни статей, не считая многочисленных упоминаний о Растафари в работах, посвященных другим темам: панафриканизму, движению солидарности с Эфиопией во второй половине 30-х гг., возникновению «эфиопских церквей» в Африке и Америке в конце XIX-начале XX века, синкретическим религиозным культам, молодёжным субкультурам, расовым проблемам, социальным и политическим движениям, а также вест-индийским и африканским иммигрантам в Европе. Появились и библиографические обзоры литературы по данной теме, среди которых следует упомянуть: Mulvaney Н.М. Rastafari and Reggae: a Dictionary and Sourcebook. Greenwood Press, 1990. -XVI, 253 p.; Noyce J.L. Tne Rastafarians in Britain and Jamaica: a Bibliography, Brighton: Univ. of Sussex Pr., 1978. – 7 p.; Chevannes B. The Literature of Rastafari,// Social and Economic Studies. Vol. 26, #2, June 1977, Kingston: Univ. of W.-Ind., – рр.239-262; Owens J.V. Literature on the Rastafari: 1955-1974.//New Community. L., Winter 1977/78, Vol.6,#1&2 -pp. 150-164.
Во всех работах «культура растафари» рассматривается лишь в одной из ее ипостасей, да и территориальные рамки ограничиваются либо Вест-Индией, либо Западной Европой, либо Африкой. Ни в одной работе, даже в объёмистых монографиях Л. Барретта, Х. Кэмпбелла, Э. Кэшмора, Дж. Оуэнса, С. Кларка, С. Дэйвиса и П. Саймона, Й. Конате. С. Джонса, А. Морриша, Р. Неттлфорда, Дж. Пламмера, К. Прайса, А. Уотерс, Т. Уайта. Б. Бергмана и О. Шварца, Д. Биштона, Т. Брайтвесера и Х. Мотера, П.Б. Кларка. Д. Константа, и некоторых других, специально посвященных растафари, не прослеживается полная метаморфоз эволюция растафари от начала до конца. Между тем, цепь превращений растафари даёт возможность понять, во-первых, как в разные исторические моменты, в разной социальной и географической среде видоизменялась и адаптировалась, приспосабливалась к конкретным нравственно-психологическим запросам эта культура, а во-вторых – наоборот, понять, почему в столь несхожих условиях, как те, что существуют на Ямайке и Доминике, в Великобритании и в России, один и тот же комплекс представлений оказывается желанным, привлекательным.
Многие работы, посвященные реггей и растафарианизму, освящают эту культуру как замкнутую, националистически настроенную, секту закомплексованных «третьих» стран. И, на сегодня, нет работ, позитивно рассматривающих раста-реггей в рамках дискурса мультикультурализма. Также, почти все исследователи склонны отождествлять культуру Реггей и Растафарианизм.
В отечественной научной литературе о культуре реггей есть лишь несколько беглых и случайных упоминаний. Единственным исключением является книга Николая Сосновского «Культура Растафари», вышедшая в 98-м году, где автор рассматривает Реггей как почвеннически ориентированную субкультуру, отражающую на массовом уровне идеи культурного национализма.
За рубежом же этой теме посвящено большое количество работ как научного, так и популярного характера: полсотни книг, около двадцати диссертаций и сотни статей, не считая многочисленных упоминаний о Растафари в работах, посвященных другим темам: панафриканизму, движению солидарности с Эфиопией во второй половине 30-х гг., возникновению «эфиопских церквей» в Африке и Америке в конце XIX-начале XX века, синкретическим религиозным культам, молодёжным субкультурам, расовым проблемам, социальным и политическим движениям, а также вест-индийским и африканским иммигрантам в Европе. Появились и библиографические обзоры литературы по данной теме, среди которых следует упомянуть: Mulvaney Н.М. Rastafari and Reggae: a Dictionary and Sourcebook. Greenwood Press, 1990. -XVI, 253 p.; Noyce J.L. Tne Rastafarians in Britain and Jamaica: a Bibliography, Brighton: Univ. of Sussex Pr., 1978. – 7 p.; Chevannes B. The Literature of Rastafari,// Social and Economic Studies. Vol. 26, #2, June 1977, Kingston: Univ. of W.-Ind., – рр.239-262; Owens J.V. Literature on the Rastafari: 1955-1974.//New Community. L., Winter 1977/78, Vol.6,#1&2 -pp. 150-164.
Во всех работах «культура растафари» рассматривается лишь в одной из ее ипостасей, да и территориальные рамки ограничиваются либо Вест-Индией, либо Западной Европой, либо Африкой. Ни в одной работе, даже в объёмистых монографиях Л. Барретта, Х. Кэмпбелла, Э. Кэшмора, Дж. Оуэнса, С. Кларка, С. Дэйвиса и П. Саймона, Й. Конате. С. Джонса, А. Морриша, Р. Неттлфорда, Дж. Пламмера, К. Прайса, А. Уотерс, Т. Уайта. Б. Бергмана и О. Шварца, Д. Биштона, Т. Брайтвесера и Х. Мотера, П.Б. Кларка. Д. Константа, и некоторых других, специально посвященных растафари, не прослеживается полная метаморфоз эволюция растафари от начала до конца. Между тем, цепь превращений растафари даёт возможность понять, во-первых, как в разные исторические моменты, в разной социальной и географической среде видоизменялась и адаптировалась, приспосабливалась к конкретным нравственно-психологическим запросам эта культура, а во-вторых – наоборот, понять, почему в столь несхожих условиях, как те, что существуют на Ямайке и Доминике, в Великобритании и в России, один и тот же комплекс представлений оказывается желанным, привлекательным.
Многие работы, посвященные реггей и растафарианизму, освящают эту культуру как замкнутую, националистически настроенную, секту закомплексованных «третьих» стран. И, на сегодня, нет работ, позитивно рассматривающих раста-реггей в рамках дискурса мультикультурализма. Также, почти все исследователи склонны отождествлять культуру Реггей и Растафарианизм.
Среди источников исследования – такие не совсем традиционные, но необходимые для изучения объекта, как альбомы музыки Реггей, тексты которых являются декларациями «культуры растафари». Как отмечает автор классического труда по суб- и контркультуре, «наиболее ценное для исследователя контркультуры вовсе не выражается в письменных текстах – факт, который следует иметь в виду, если хочешь достичь приличного уровня понимания того, что представляет собой нонконформистская (hip) богемная молодёжь. Чтобы больше узнать о них, надо обратиться к плакатам, значкам, манере одеваться и танцевать – и особенно к поп-музыке, которая сейчас связывает в единую общность возрастную группу от 13 до 30. Тимоти Лири, видимо, прав, определяя поп- и рок-группы как настоящих пророков подрастающего поколения.
^ Объектом исследования является – культура Реггей как продукт истории Ямайки
Предметом – система ценностей культуры Реггей
Цель работы: выявить возможности Реггей быть мультикультурной практикой
Задачи:
- обозначить основные ценности и идеи Реггей;
- проанализировать систему ценностей культуры Реггей в мировоззренческой, эстетической и экзистенциальной сферах.
- выделить элементы, близкие другим культурам;
- проследить метаморфозы этих элементов в процессе распространения культуры Реггей по миру.
Задачи определили структуру работы:
Диплом состоит из двух основных глав, посвященных, соответственно, мировоззрению и эстетическим ценностям культуры Реггей. Главы разбиты на параграфы: в начале первого раздела описываются этнические «корни» культуры реггей – религиозное движение «Растафари» и поясняются история движения и принципиальные различия между Растафари и культурой реггей, следующий параграф развивает тему и посвящен анализу системы ценностей Растафарианизма. Анализу ценностей культуры реггей посвящен третий параграф. В четвертом параграфе сравниваются «I-n-I» – философская концепция реггей – и философия Всеединства.
Вторая глава состоит из двух параграфов, посвященных основным эстетическим элементам культуры Реггей – соответственно, прическе дредлокс и музыке реггей. В первом параграфе анализируются происхождение и формы существования дредлокс в различных культурах, а также смысл и идеологическая основа, закладываемая в них сегодняшними Раста. Во втором параграфе рассматривается развитие реггей музыки, эволюция пропагандируемых идей, а также некоторые ее эстетические особенности.
Основная идея работы состоит в том, чтобы при анализе каждого из элементов культуры Реггей, показать наличие аналогичных элементов в других культурах, что делает возможным ее развитие в межкультурном пространстве.
^ Мультикультурализм как признание Другого
§1. Мультикультурализм: основные подходы
Современное человечество представляет собой довольно сложную этническую структуру, включающую в себя несколько тысяч различного рода этнических общностей (наций, народностей, племён, этнических групп и т.п.), при этом все они отличаются друг от друга, как своей численностью, так и уровнем развития. Неравномерность социально-экономических, этнических и демографических процессов в развитии народов мира по-своему отразилась в политической карте мира. Все населяющие планету этнические общности входят в состав немногим более 200 государств. Поэтому большинство современных государств полиэтнично и, соответственно, мультикультурно1.
«Мультикультурный», «мультикультурализм», «мультикультурные общества», «мультикультурность» – недавно сложившиеся обозначения феномена, имеющего древнее происхождение. Общества, которые сейчас называются мультикультурными, раньше именовались «мультинациональными», «мультиэтничными», «мультирелигиозными», «мультирасовыми», «сегментарными». Они рассматривались как проявления «культурного плюрализма», «культурных различий» и «метисизации» (Латинская Америка). Сам термин «мультикультурализм» возник в Канаде в 1960-е годы в ходе поисков путей разрешения ситуации и управления бикультурной в то время (англо-французской) страной. Официальное политическое признание он получил в 1971 году.
Однако, в социальной сфер и на политической арене содержание понятия «мультикультурализм», его задачи, его направленность как процесса трактуется неоднозначно. При анализе ситуации сложившейся в современном мире, можно выделить две взаимосвязанные тенденции. Первая тенденция заключается в экономическом, культурном и даже политическом сближении наций, разрушении национальных перегородок (например: Европейское сообщество). А вторая тенденция проявляется в сохранении и даже росте стремления ряда народов обрести национальную самостоятельность, противостоять экономической, политической и культурной экспансии сверх держав. Во многих странах сохраняет остроту национальный вопрос, причины которого коренятся в неравномерности социально-экономического и политического развития различных народов. Несовпадение этнических и территориальных границ, нестабильность экономического положения, социальная напряжённость, национализм и шовинизм, возведённые в ранг официальной политики, религиозные различия, инерция прошлых столкновений на национальной почве являются питательной почвой для многочисленных проблем в области межэтнических отношений.
Широко используемое активистами обоих сторон (равно как и, кстати, сторонниками и противниками мультикультурализма) понятие, приводит к полярным результатам: от повышения толерантности и расширения межкультурных коммуникаций с одной стороны, до изоляционизма и возрастания националистических идей у отдельных этнических групп, с другой.
Проблема мультикультурализма – часто вскрывает неготовность принимать Другого. Терпимость, но не понимание Другого – это тот водораздел, дистанцирующий культуры друг от друга при атомарном и по возможности безопасном мультикультурном сосуществовании, который был определен С. Жижеком как проявление превосходства европейской культуры, не столько открыто диктующей свои ценности, сколько контролирующей формирование ценностных предпочтений в других культурах. Он называет это «расизм с определенного расстояния»:»Иными словами, мультикультурализм – это дезавуированная, превращенная самореференциальная форма расизма… он «уважает» идентичность Другого, рассматривая Другого как замкнутое «подлинное» сообщество, по отношению к которому он, мультикультуралист, поддерживает дистанцию, отражающую его привилегированную всеобщую позицию. Мультикультурализм – это расизм, который освобождается от всякого положительного содержания (мультикультуралист – это не открытый расист, он не противопоставляет Другому особенные ценности своей культуры), но тем не менее сохраняет эту позицию как привилегированное пустое место всеобщности, с которого он может давать оценку совершенно иным особым культурам – уважение мультикультуралиста к особости Другого и есть форма утверждения собственного превосходства».2
На мой взгляд, «Светлая идея» мультикультурализма заключается в требовании параллельного существования культур в целях их взаимного проникновения, обогащения и развития в общечеловеческом русле массовой культуры; уважении, принятии и правильном понимании богатого многообразия культур нашего мира, форм самовыражения и проявления человеческой индивидуальности. Благодаря своему антиконфликтогенному характеру, мультикультурализм должен выступать как один из аспектов толерантности, и, самое важное, обеспечивать возможность для диалога культур. Ведь диалог культур – одна из наиболее значимых для культурной динамики форм культурной коммуникации. В процессе диалога происходят изменения культурных паттернов – форм социальной организации и моделей социального действия, систем ценностей и типов мировоззрения, становление новых форм культуротворчества и образа жизни. Диалог – это всегда развитие, взаимодействие. Это всегда объединение, а не разложение. По М. Бахтину, великие явления в культуре рождаются только в диалоге различных культур, только в точке их пересечения. Способность одной культуры осваивать достижения другой – один из источников её жизнедеятельности. «Чужая культура только в глазах другой культуры раскрывает себя полнее и глубже....Один смысл раскрывает свои глубины, встретившись и соприкоснувшись с другим, чужим смыслом..., между ними начинается как бы диалог, который преодолевает замкнутость и односторонность этих смыслов, этих культур...При такой диалогической встрече двух культур они не сливаются и не смешиваются, но они взаимно обогащаются»3 Подражание чужой культуре или полное неприятие её должны уступить место диалогу. Для обеих сторон диалог двух культур может быть плодотворным. «Мы ставим чужой культуре новые вопросы, каких она сама себе не ставила, мы ищем у ней ответа, на эти наши вопросы; и чужая культура отвечает нам, открывая перед нами новые свои стороны, новые смысловые глубины».4
В современной Европе мультикультурализм предполагает, прежде всего, включение в её культурное поле элементов культур иммигрантов из стран «третьего мира» (в том числе из бывших колоний европейских стран).
Именно благодаря этому, страна, не обладающая Леви-Стросс. Работы Леви-Стросса и его единомышленников (от Мишеля Леири до Юлии Кристевой) сделали очевидным наличие «другого» разума, причем во всей амбивалентности данного выражения. Серьезное изучение неевропейских цивилизаций, и прежде всего форм поведения и мышления, так называемых архаических народов показало, что «разум» считавшийся прозрачным для самого себя, поддающийся высвечиванию в акте рефлексии, имеет свое «другое» — то, что не есть он сам, но без чего он не может существовать. Разумное оказывается не столько «самоопределенным», как привыкли полагать философы, сколько определенным со стороны не-разумного — со стороны ускользающих от рефлексивного контроля структур. Исходящий отсюда «структурализм» провозглашает необходимость исследования этих — бессознательных — структур, тем самым в известной мере солидаризируясь с психоанализом и отмежевываясь от традиции «философии сознания». Таким образом, приходит конец этноцентризму западного мышления и подвергнутой критике Леви-Строссом его разновидности – европоцентризму.
Даже самая малая и неизвестная культура, обнаруживает себя миру и находит отклик у многих и многих представителей других культур. Ключевую роль в сближении культур, на мой взгляд, играет общее в системах ценностей их представителей. Они обнаруживают общие идеалы для всех, а иногда, ценности и идеалы одной культуры принимаются носителями другой, обретая новый, этнически обусловленный или же всеобщий, смысл. Различия же (этнические или культурные), экзотически привлекательны для разных народов. Различия не должны являться причиной конфликтов, но быть поводом для общения и взаимного обогащения культур.