Основы научных исследований

Вид материала

Содержание

Федеральное агентство по образованию
Рабочая программа
Цели и задачи дисциплины
2. Объем дисциплины и виды учебной работы
Вид учебной работы
3. Содержание и объем дисциплины
Методологические принципы научного исследования
Основной этап научного исследования
3.2. Содержание разделов дисциплины
4. Планы практических занятий по дисциплине.
Методология научного исследования
Процесс и логика научного исследования
Подготовительный этап научного исследования
Основной этап научного исследования: наблюдение; эксперимент
Основной этап научного исследования: метод моделирования в научном исследовании
Заметки об объекте современной филологии
Анекдот как предмет лингвистического изучения
Сэр, вчера я проходил мимо Вашего дома.
Мне явно подменили рубашку в прачечной, – пожаловался муж. Воротник так мал, что я просто задыхаюсь. Это не моя рубашка.
В кабину водителя метро в Москве врывается пьяный с пистолетом в руке
...
Полное содержание

Подобный материал:

1 2

Федеральное агентство по образованию

ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет»

Филологический факультет

Кафедра теории коммуникации, риторики и русского языка

ОСНОВЫ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Рабочая программа учебной дисциплины

Издательство Алтайского государственного университета

Барнаул - 2008

Подписано в печать . Формат 60х90/16.

Бумага газетная. Печать офсетная.

Усл. печ.л.

Тираж 200 экз. Заказ

Типография Алтайского государственного университета:

656049 Барнаул, Димитрова, 66.

^ Федеральное агентство по образованию

ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет»

«УТВЕРЖДАЮ»

Декан филологического факультета

"___" _______________ 2008г.

^ РАБОЧАЯ ПРОГРАММА

по дисциплине ОСНОВЫ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ________________

для направления/специальности 031000(520300) / 031001(520301) – Филология

факультет филологический__________________________________________

кафедра теории коммуникации, риторики и русского языка курс_1____________________________________________________________

семестр 2_________________________________________________________

Лекции 14_______________ час. Экзамен в _____НЕТ_________семестре

Практические (семинарские)

занятия 12_______________час. Зачет в _________2____________семестре

Лабораторные

занятия НЕТ____________ час.

Всего часов 26____________ Самостоятельная работа 26 ____ час.

Итого часов трудозатрат на дисциплину (для студента) по ГОС__52____ час.

2007

Рабочая программа составлена на основании ГОС ВПО по направлению / специальности 031000 (520300) / 031001 (520301) – Филология, ГОС ВПО по специальности 350400 - Связи с общественностью и ПРОГРАММЫ УЧЕБНОЙ ДИСЦИПЛИНЫ «Основы научных исследований по филологии» (авторы-составители Л.А.Кощей, В.Д.Морозов, Н.В.Панченко, А.А.Чувакин / под ред. А.А.Чувакина) с грифом Совета по филологии УМО по классическому университетскому образованию; присвоен 23 января 2003 г. (см.: Информационный бюллетень Совета по филологии УМО по классическому университетскому образованию. Самара, 2004. № 6. - С. 33).

Индекс __________________

Составители: Л.А.Кощей, кандидат философских наук, доцент,

Н.В.Панченко, кандидат филологических наук, доцент,

А.А.Чувакин, доктор филологических наук, профессор.

(Под ред. профессора А.А.Чувакина.)

Рабочая программа обсуждена на заседании кафедры теории коммуникации, риторики и русского языка ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет»

“25” октября 2007 г. (протокол № 3)

Заведующий кафедрой_______________________________________________________

Одобрено Ученым советом филологического факультета ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет»

“21” декабря 2007 г. (протокол № 3)

Председатель Ученого Совета________________________________________

^ Цели и задачи дисциплины

Курс основ научного исследования имеет своей целью сообщение студентам первоначальных сведений о научном исследовании как феномене науки и развитие у обучающихся базовых компетенций в сфере исследовательской деятельности. В центре курса находятся вопросы методологии, логики и организации научно-исследовательской деятельности в сфере филологии и других гуманитарных наук, изучающих коммуникативную деятельность человека. Большое внимание уделяется научному тексту как отражению познавательного процесса в гуманитарных науках и средству научной коммуникации. Изучение этих сведений поможет студентам приобщиться к азбуке научно-исследовательского труда, подготовиться к выполнению самостоятельных научных исследований в просеминарах и специальных семинарах, при написании курсовых работ и выпускной квалификационной работы, к исследовательской деятельности в научных кружках и проблемных группах, к освоению цикла профессиональных дисциплин – в этом состоят главные задачи данной учебной дисцилины.

Изучение дисциплины будет плодотворным при условии знакомства студентов с первоначальными сведениями об объектах профессиональной деятельности филолога, специалиста по связам с общественностью и др.

^ 2. Объем дисциплины и виды учебной работы

Общая трудоемкость дисциплины составляет 2 зачетные единицы.

^ Вид учебной работы	Всего часов	Семестры
^ Вид учебной работы	Всего часов	1	2	3	4
Общая трудоемкость дисциплины	52		+
Аудиторные занятия
Лекции	14		+
Практические занятия (ПЗ)	12		+
Семинары (С)
Лабораторные работы (ЛР)
Самостоятельная работа	26		+
В том числе:
Курсовая работа
Расчетно-графические работы
Реферат	+		+
и(или) другие виды самостоятельной работы
Виды промежуточного контроля:
Контрольная работа	+		+
Зачет	+		+
Экзамен

^ 3. Содержание и объем дисциплины

3.1. Разделы дисциплин и виды занятий

№ п/п	Раздел дисциплины	Лекции	С	ПЗ, ЛР
1.	ВВЕДЕНИЕ.	2
2	^ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ	4		2
3	ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЙ ЭТАП НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ	2		4
4	^ ОСНОВНОЙ ЭТАП НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ	4		4
5	ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ ЭТАП НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ	2		2

^ 3.2. Содержание разделов дисциплины

1. Наука как система знания. Наука как деятельность по получению научного знания. Понятие научного исследования; особенности научного исследования в области филологии и других гуманитарных наук. Наука как социальный институт. Гуманитарнонаучный текст. Его жанровые особенности. Учебное научное исследование как элемент профессиональной подготовки на филологиическом факультете университета.

2. Предмет исследования. Предмет и объект исследования. Предмет и материал исследования. Понятие научного факта. Источники материала. Аспект, цель, задачи исследования. Процесс исследования и его логика. Проблема как исходная форма научного поиска. Важнейшие типы проблем в филологических науках. Условия и процесс постановки проблемы. Научное исследование как разрешение проблемы. Гипотеза, ее сущность и место в процессе исследования. Превращение гипотезы в теорию. Особенности гипотез вфилологии. Научная теория, ее структура; специфика филологической теории. Отражение логики научного исследования в тексте научного сочинения. Парадоксы в науке. Роль герменевтики в установлении истины в филологии и других гуманитарных науках и устранении непонимания.

3. Выбор темы исследования. Оценка состояния изученности темы и ее актуальности. Поиск, накопление и обработка научной информации по теме. Фактический материал и научный факт. Поиск и накопление фактического материала. Отражение результатов подготовительного этапа в научном тексте.

4. Метод исследования и его строение. Общенаучные методы исследования и их применение в гуманитарных науках; специальные (частнонаучные) методы. Наблюдение. Эксперимент. Классификация. Моделирование. Их сущность и познавательные возможности в филологическом исследовании. Виды; этапы и правила. Способы и средства отражения результатов основного этапа в научном тексте.

5. Обработка результатов основного этапа. Научная интерпретация; приемы интерпретации в филологическом исследовании. Ее отражение в научном тексте. Научная коммуникация. Текст научного сочинения по филологии. Язык научного описания; стиль научного изложения. Терминология. Учебное научное сочинение по филологии, его виды; особенности оформления учебных научных сочинений.

^ 4. Планы практических занятий по дисциплине.

4.1. Планы занятий и задания.

ЗАНЯТИЕ 1.

Важнейшие характеристики исследователя – гуманитария: потребность в познании и стремление к истине; толерантность; чувство слова и речевая интуиция; знание культурно–исторического контекста; «игра» с текстом; внимание к человеку.
Гуманитарнонаучный текст как текст, отличающийся диалогичностью по содержанию и форме. Научный текст и предметная сторона знания; отражение в тексте технологии получения и обоснования знания; антропоцентирческие характеристики научного текста.
Жанры научного текста, их особенности.

ЗАДАНИЕ: 1. По материалам любого энциклопедического или толкового словаря русского языка сформулируйте различия между основными научными жанрами: монографией, статьей, тезисами, научным докладом;

2.Выпишите основные характеристики научного стиля современного русского литературного языка. Источник: Кожина М.Н. Стилистика русского языка, М., 1977. С. 27–43; Кожина М.Н. О диалогичности письменной научной речи. Пермь, 1984.

ЗАНЯТИЕ 2.

^ МЕТОДОЛОГИЯ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Объект, предмет и материал научного исследования, их выражение в научном тексте.
Аспект, цель и задачи научного исследования.
Выражение актуальности научного исследования в научном тексте.

ЗАДАНИЕ:

1. /1.1/. С. 20–25; 2. По материалам любого философского энциклопедического словаря или философской энциклопедии укажите основные характеристики (признаки) объекта и предмета. Чем различаются объект и предмет науки?

ЗАНЯТИЕ 3.

^ ПРОЦЕСС И ЛОГИКА НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Научная проблема. Проблемная ситуация как возникновение противоречия в познании. Понятие проблемного поля темы исследования.
Гипотеза и ее роль в научном исследовании. Вероятностный характер гипотезы. Требования, предъявляемые к научным гипотезам. Эвристические принципы отбора гипотез.
Теоретическое знание. Научные теории в гуманитарном знании. Методологические и эвристические принципы построения научных теорий. Интертеоретические отношения.

ЗАДАНИЕ:

1. /1.1/. С. 26–34; 2. Сформулируйте по различным словарям (энциклопедическим, толковым, этимологическим, словарям иностранных слов) значение слов ПРОБЛЕМА, ГИПОТЕЗА, ТЕОРИЯ. Как соотносятся эти понятия? Что их объединяет, что различает?

ЗАНЯТИЕ 4.

^ ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЙ ЭТАП НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Выбор темы научного исследования. Критерии неизученности, актуальности и современности темы.
Поиск, накопление и обработка научной информации по теме. Источники научной информации, их виды. Способы накопления и обработки информации.
Поиск и накопление фактического материала. Источники фактического материала. Способы сбора материала.

ЗАДАНИЕ:

/1.1/. С. 35–45; 2. Найдите по одному из указанных ниже адресов научно–библиографическую информацию (оглавление одного из номеров электронного журнала; научную статью по теме; составьте библиографический список по теме; и др.).

Наблюдение, его сущность и познавательные возможности в гуманитарном исследовании. Научный факт как результат наблюдения.
Эксперимент, его сущность и познавательные возможности в гуманитарном исследовании. Виды, этапы и правила эксперимента.

ЗАДАНИЕ:

/1.1/. С. 46–53; 2. Подготовьте 5 карточек, фиксирующих результаты наблюдения; 3. Подготовьте 5 карточек библиографического описания научной статьи из сборника статей (2–3) и из научного журнала (2–3).

ЗАНЯТИЕ 6.

^ ОСНОВНОЙ ЭТАП НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ: МЕТОД МОДЕЛИРОВАНИЯ В НАУЧНОМ ИССЛЕДОВАНИИ

Моделирование, его сущность и познавательные возможности в гуманитарном исследовании.
Виды моделирования, его этапы и правила.

ЗАДАНИЕ:

Подготовьте по 5 карточек описания диссертации и автореферата диссертации.

4.2. Материалы к практическим занятиям

А.А. Чувакин

^ ЗАМЕТКИ ОБ ОБЪЕКТЕ СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОЛОГИИ

Время от времени в филологии наступает момент, когда активизируется ее саморефлексия. Нет сомнения в том, что конец ХХ века, особенно в России, выдвигает проблему самопознания нашей науки на одну из ключевых позиций в структуре ее проблематики (см., например, [1–5]).

В предлагаемых заметках содержатся размышления об объекте современной филологии как области гуманитарного знания, сложно устроенной и динамично развевающейся, самоценной и значимой для теоретической и практической жизни человека и общества, взаимодействующей с другими областями гуманитарных наук и Наукой (как целым). При этом мы осознаем, что к концу века происходит изменение объекта самой Науки – из по преимуществу предметного он превращается в процессуально–предметный. В филологии же наблюдается расхождение между признанием ее содружеством «гуманитарных дисциплин – языкознания, литературоведения, текстологии, источниковедения, палеографии и др., изучающих духовную культуру человечества через языковой и стилистический анализ письменных текстов» [6, с. 544], фактическим состоянием филологии как «механического конгломерата языкознания и литературоведения», как «брачного союза литературоведения и языкознания» [7, с. 122–123] и традиционной ориентацией филологии на исследования образцовых художественных текстов.

В лингвокоммуникативной практике России конца века имеют место мощные изменения, проявляющиеся в небывалом для второй половины столетия повышении коммуникативной активности россиян, усложнении лингвокоммуникативного пространства и его соотношения с коммуникативным пространством как целым и социальной реальностью, преодолении господства лингвокоммуникативной парадигмы монологического типа и замене ее парадигмой диалогического типа, нарушении баланса в отношениях тенденции к речевой гармонии и тенденции к речевой агрессии в сторону усиления последней.

Рассматривая состояние современной филологии, мы разделяем суждение С.С. Аверинцева о том, что исходной реальностью филологии является «текст во всей совокупности своих внутренних аспектов и внешних связей» [6, с. 544]. Если это так, то можно предположить, что на разных этапах развития филологии получают приоритет разные аспекты и связи. Да, пожалуй, и вся история филологии свидетельствует об этом (см., например, [8]).

В конце ХХ века роль парадигмообразующего фактора в системе филологического знания приобрела одна из самых сильных связей текста – связь с коммуникативной деятельностью homo loquens как двуединства Говорящий–Слушающий. Соответственно можно признать, что если «классическая филология» отличалась единством объекта предметного характера, если т.н. «новая филология» (в понимании филологов XIX века) стала основой «брачного союза» литературоведения и языкознания, в котором собственно филология сохранилась как один из подходов к исследованию текста [8], то к концу ХХ века филология превращается в реальное содружество наук, имеющее объект предметно–процессуального характера.

В основе этого наблюдения лежат следующие наблюдения.

Языковая коммуникация к концу ХХ века становится все более открытой и незавершенной, жанрово многосложной, обусловленной электронными и техническими средствами, взаимодействием сознательного и бессознательного (при усилении роли опять–таки последнего), языкового и неязыкового. Она все более тесно взаимодействует с другими знаковыми системами.

Текст вовлекается в сферу исследования целым спектром гуманитарных наук – семиотикой, прагматикой, герменевтикой, антропологией, теорией деятельности и др.; следствием этого является феномен, квалифицированный П. Рикером как конфликт интерпретаций [9], воскрешение или проявление и развитие ряда новых отраслей филологии, в том числе теории общения, лингвопрагматики, филологической герменевтики, феноменологической школы в литературоведении, дискурсивной лингвистики, риторики и др. Сам homo loquens осознается как все более сложное, многофункциональное, внутреннее противоречивое единство, отличающееся стремлением к пониманию «чужих» смыслов и сокрытию «своих», к коммуникативному сотрудничеству с себе подобными и «братьями по разуму» и уклоняющееся от такого, открытое для диалога и прячущееся в глубинах аутодиалога…

Центральной смыслообразующей категорией гуманитарного знания становится единство «человек и его язык» в философском осмыслении этого феномена. Философская рефлексия по поводу человека движется от признания отражающей сущности его сознания к признанию коммуникативной его сущности [10], а философское осмысление языка – от тезиса «язык есть непосредственная действительность мысли» (Маркс) к тезису «язык есть дом бытия» (Хайдегер). Осмысление этих движений в их сопряжении позволяет прийти к формуле «язык есть дом человека, его тайный дом» и на основе этого представить как целое круг внешне–внутренних связей, формирующих облик текста как объекта современной филологии. Таким целым выступает коммуникативное пространство, вплетенное в социальную реальность. Именно здесь текст предстает текучим, бесконечным, неисчерпаемым. В связи с этим уместно напомнить оценку текста на основе его межтекстового характера [11, с. 311], как генератора смыслов [12], как бездонной смысловой «воронки», как целого, которое способно индуцировать и впитывать в себя бесконечные смысловые потенции [13, с. 321, 32]. Эмпирическим фактором, доказывающим правомерность такого рода суждений, являются многократные интерпретации физически одного и того же текста, имеющие место быть в коммуникативном пространстве различных секторов социальной реальности (сошлемся только на два примера – в [14, 15]). При этом текст не перестает быть тайной: язык, как отмечает Кестлер, есть преграда мыслителем и реальностью.

Сказанное позволяет предположить, что одно из сущностные изменений филологии в конце века состоит в следующем: в содружестве (союзе) наук, ее составляющих, выдвигается междисциплинарная область – филологическая теория коммуникации, по отношению к которой другие филологические области выступают дисциплинами частными, конкретными. В самом деле, если в первой половине ХХ века в центре, например, лингвистики и находился язык как система, а в центре литературоведения – художественная литература как область искусства. То к концу века в центр той и другой науки становится категория homo loquens. Только в первом случае она выступает двуединством говорящий (пишущий) – слушающий (читающий) в качестве носителя обобщенных функций, а во втором – двуединством автор – читатель в качестве носителя функций конкретных. Развитие социальной реальности и соответственно коммуникативной деятельности посредством языка обусловливает появление все новых и новых «наполнений» этих обобщенных функций, а также модификаций функций традиционных: журналист – читатель, рекламист – потребитель рекламы, специалист по связям с общественностью – «общественность» (более подробно об этой категории см. в [16] и др.).

В сущности, известная шестичленная модель коммуникативного акта, представленная, например, Б.Ю. Городецким [17], в которую включаются коммуниканты, коммуникативный текст, процессы вербализации и понимания, обстоятельства коммуникативного акта, практические цели и коммуникативные цели, является моделью лингвистической коммуникации в любом секторе социальной реальности. Поэтому изучение модели – ее состава, структуры, динамики (функционирования и развития) – в разных сферах деятельности составляет задачи разных филологических наук (литературоведения, лингвистики, журналистики, теории рекламной коммуникации и др.), различающихся предметным материалом, а общая теория представленной модели – задачу филологической теории коммуникации как области филологии со статусом междисциплинарного, интегрального знания. Таким образом, в настоящее время в филологии складывается новая «расстановка» наук.

Думается, что филологическая теория коммуникации имеет под собой лингвистическую базу – хотя бы в силу особой значимости языка как универсального средства коммуникации. Ср., например, мнения двух авторов, принадлежащих разному времени и исповедующих методологически различные взгляды. Л. Ельмслев: «Язык снова стал ключевой позицией познания. … Лингвистическая теория, руководимая внутренней необходимостью, приходит к признанию… человека и человеческого общества, стоящих за языком, и всего мирового человеческого знания, добытого посредством языка» [18, с. 381]; Н. Хомский: «Есть несколько причин, по которым язык есть и будет особо важен для изучения природы человека. Одна – та, что язык является подлинным свойством человека как вида, присущим в основных чертах только человеческим существам… Далее, язык решающим образом участвует в мысли, действии и социальных отношениях. Наконец, язык сравнительно доступен для изучения» [19, с. 132]. Именно естественный язык является первичной семиотической системой, вовлекающей в коммуникацию параязык и не–язык [20, с. 89–96], вторичные семиотические системы, обеспечивающей жизнедеятельность психологической, социальной, художественной и другой коммуникации – в качестве средства, интегрирующего коммуникативное пространство человека и социума. Но еще раз решительно подчеркнем, что филологическая теория коммуникации не тождественна ни лингвистической, ни социальной, ни какой иной теории коммуникации. Филологическая теория коммуникации имеет своим объектом текст, рассматриваемый в его системообразующих связях с коммуникативной деятельностью homo loquens.

И еще об одном изменении в объекте современной филологии, но уже производном по отношению к рассмотренному, – о новых тенденциях исследования эмпирической области, традиционно подведомственной филологии. Речь идет о Тексте и о текстах. В сферу внимания современной филологии входят не только тексты письменные и прежде всего образцовые художественные (ср. [6], [21], но все многообразие устных и письменных текстов, на чем настаивал еще в 20–е годы Г.О. Винокур: «Все написанное, напечатанное, сказанное есть предмет филологического комментария» [22, с. 215]. Это принципиально важное положение, поскольку только массив текстов на данном языке позволит осмыслить духовную культуру этноса, ее устроенность, тенденции развития, обнаружить уровни коммуникативной компетенции говорящих (членов этноса), сформулировать критерии риторической коммуникации, разработать пути филологического вообще и риторического, в частности, образования и воспитания членов социума. К этому следует прибавить, что само понятие образцового текста и понятие мастера слова сторически изменчиво (см., например, изменившуюся оценку многих признанных в 30–е годы классиков художественного слова и ораторов партийных трибун 60–70–х годов).

<…>

Нельзя сказать, что изменения в объекте филологии не замечены в отечественной науке. Так, Ю.В. Рождественский построил систему общей филологии на базе категории обращения текста [30]; Б.Ю. Городецкий сформулировал важнейшую тенденцию современной лингвистики – движения от лингвистики языка к лингвистике общения [17]; Т.В. Шмелева заявила о речеведении как о лингвистике речи в противоположность лингвистике языка [31] и др. Представленная в наших заметках картина изменений в объекте филологии выходит за пределы собственно лингвистики и базируется на признании в качестве решающего для современной Науки «антропоцентрического поворота» [32, с. 517], что кажется вполне закономерным и создает основы для осмысления объекта филологии как сложной системы.

ПРИМЕЧАНИЯ

Лингвистика на сходе ХХ века: итоги и перспективы: Тез. междунар. конф.: В 2–х т. М., 1995.
Филология на рубеже ХХ–XХI веков: Тез. докл. деждунар. конф. Пермь, 1996.
Филология и журналистика в контексте культуры: Матер. всероссийск. научн. конф.: В 4–х вып. Ростов–на–Дону, 1998.
Бельчиков Ю.А. Культороведческий аспект филологических дисциплин // Филологические науки. 1998. №4.
Николаев П.А. Отечественное литературоведение на пороге ХХI века (Предварительные итоги) // Филологические науки. 1997. №6.
Аверинцев С.С. Филология // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
Рождественский Ю.В. О современном положении русского языка // Вестник Московского университета. Сер. (: Филология. 1995. №3.
Винокур Г.О. Введение в изучение филологических наук // Проблемы структурной лингвистики – 1978. М., 1981.
Рикер П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике. М., 1995.
Далог и коммуникация – философские проблемы (Материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1989. №7.
Барт Р. Текстовый анализ // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. IX. М., 1980.
Лотман Ю.И. К современному пониманию текста // Исследования по общему и сопоставительному языкознанию. Lingvistica. Тарту, 1986.
Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М., 1996.
Рассказ В.М. Шукшина «Срезал»: Проблемы анализа, интерпретации, перевода. Барнаул, 1995.
Кузнецова Н.А. Понимание учебного текста как дидактическая проблема. Барнаул, 1998.
Почепцов Г.Г. Паблик рилейшнз, или как успешно управлять общественным мнением. М., 1998.
Городецкий Б.Ю. От лингвистки языка – к лингвистике общения // Язык и социальное познание. М., 1990.
Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. I. М., 1960.
Хомский Н. Язык и проблемы знания // Вестник Московского университета. Сер. 9: Филология. 1995. №4.
Очерки по лингвистической детерминологии и дериватологии русского языка. Барнаул, 1998.
Рождественский Ю.В. Лекции по общему языкознанию. М., 1990.
Винокур Г.О. Культура языка. Очерки лингвистической технологии. М., 1925.

<…>

30. Рождественский Ю.В. Введение в общую филологию. М., 1979.

31. Речеведение: теоретические и прикладные аспекты / Сост. Т.В Шмелева. Новгород, 1996.

32. Проблема человека в западной философии. М., 1988.

(Извлечения из статьи А.А. Чувакина, Заметки об объекте современной филологии // Человек – коммуникация – текст. Барнаул, 1999. Вып. 3. С.3–10).

В.И. Карасик

^ АНЕКДОТ КАК ПРЕДМЕТ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ

Анекдот, короткий забавный рассказ несомненно заслуживает специального лингвистического изучения. С одной стороны, смех и комическое относятся к важнейшим концептам культуры, к таким координатам бытия, как официальное и карнавальное отношение к миру, по М.М. Бахтину, и соответственно находят разнообразное выражение в языковой семантике и прагматике. С другой стороны, анекдот представляет собой устойчивую форму повествования и характеризуется признаками, отличающими этот тип текстов от смежных типов. И культурологическое, и текстуально–стилистическое изучение анекдотов становится более полным при учете этнокультурных и социокультурных данных. Анекдот в том или ином виде можно встретить в любой из внутринациональных речевых культур, но по своей сути этот речевой жанр относится к разговорному общению, для которого характерно совмещение ситуации–темы с ситуацией текущего общения [Гольдин, Сиротинина, 1993, с.15].

Анекдот принадлежит к числу устных видов словесности и строится по законам жанра фольклорных текстов. Мы не рассматриваем здесь только юмористические ситуации из жизни известных людей, недостоверные смешные события, что соответствует этимологии слова – «неизданное». Цель анекдота – создание комической ситуации, т.е. ситуации, предназначенной для веселья. Смех, по мнению А. Бергсона [Бергсон, 1992, с.20–21], возникает как реакция общества на механическую косность характера, ума и даже тела. Косность и гибкость – официальная и карнавальная культура, таковы философские основания смеха. Анекдот – это своего рода контроль общества над кристаллизацией социальных отношений, при этом мы понимаем, что без стабилизации, определенности, формальной слаженности и естественно возникающей ритуальности общество нормально функционировать не может. Вместе с тем в стабилизации есть угроза развитию, и самой мягкой (и в то же время достаточно действенной) формой критики по отношению к стабильному положению вещей выступает шутка, подвергающая сомнению то, что становится устойчивым. При этом важно отметить, что диалектика косности и гибкости в человеческом поведении соответствует общему закону номинации – чем актуальнее для говорящих является тот или иной комплекс идей, тем большее количество языковых единиц используется для обозначения соответствующего круга понятий. Расширим эту корреляцию – чем более значимой для общества является та или иная ценность, тем более вероятна вариативная детализация норм, связанных с этой ценностью, и соответственно, появление различных карикатурных изображений этих норм. Не случайно идея ценности здравого смысла, лежащая в основе английской культуры, привела к расцвету абсурда как критики здравого смысла, это наблюдается в традиционных английских шутках, лимериках, классических английских и квази–английских анекдотах:

– ^ Сэр, вчера я проходил мимо Вашего дома.

– Спасибо.

Для лингвистического осмысления шутки важным является введенное Д. Хаймсом понятие «ключ общения» – манера передачи сообщения; например, лекция может читаться математически точно или же с веселой легкостью [Белл, 1980, с.111]. Ключ общения определяется статусно–ролевыми и межличностными отношениями между участниками коммуникации. Можно выделить несколько ключей общения: обычное (нейтральное), торжественное, официально–деловое, дружеское, шутливое общение. Разумеется, список можно продолжить. Важно отметить, что шутливое общение не сводится только к поддержанию близкой, дружеской дистанции между партнерами, хотя именно на такой дистанции шутка наиболее уместна. Шутка диалогична, и в случае неравенства участников общения, как показывает специальное исследование, существенным оказывается право одного из них первым пошутить или поддразнить партнера [Linde,1988, p.147]. Дж. Лич в своей работе «Принципы прагматики» анализирует постулаты общения и выделяет «принцип иронии» и «принцип добродушной шутки» как особые условия «межличностной риторики» [Leech, 1983, p.149]. Действительно, в общении весьма часто складывается ситуация, когда говорящий вольно или невольно заставляет слушающего усомниться в абсолютной серьезности того, о чем идет речь. Это могут быть мимические знаки, оттенки интонации, выбор слов, общая тональность высказывания. Особую роль здесь играет смена регистра общения, т.е. сокращение или увеличение социальной дистанции [Карасик, 1992, с.267]. Мы согласны с А. Бергсоном, утверждающим, что смех снимает косность в общении, хотя, вероятно, не только смех выполняет эту функцию. Вероятно, выбор ключа общения (говорящий имеет право менять ключи общения по ходу коммуникации) представляет собой выражение более общего, возможно, глобального социально–психологического принципа общения – адекватности реакции: «Не отрывайся от действительности!» Существуют более и менее застывшие формы общения, к первым относятся виды делового (в более широком смысле – институционального) общения, например, политическое, религиозное, терапевтическое, педагогическое общение, ко вторым – виды межличностного общения. Если в институциональном общении человек выступает преимущественно как представитель той или иной группы людей (пациент, покупатель, учитель) и контролирует контакт со своим партнером на рациональной основе, то в межличностном общении, где особенно важен эмоциональный контакт между людьми, требуется более интенсивное подтверждение адекватности взаимопонимания. Человеческое общение полифонично. Преимущественно информационное общение осуществляется в нейтральном ключе. Все другие, маркированные ключи общения актуализируют двуплановость коммуникации, т.е. передачу информации и поддержание контакта. Таким образом, мы приходим к выводу о фатической функции любого общения с выраженным ключом: торжественная речь призвана соотнести два плана – данное общение и более важную вневременную связь людей (в этом состоит суть ритуала), шутка (и анекдот в частности) соотносит данное общение и постоянно меняющуюся реальность. Отметим, что в специальном исследовании, посвященном фатическому общению, шутка рассматривается как один из жанров этого общения [Дементьев, 1995, с.56].

Все анекдоты и шутки можно классифицировать на основании различных критериев. Наиболее частыми признаками соответствующих текстов выступают их тематика и источник. Выделяются бытовые, политические, медицинские, армейские, театральные анекдоты, анекдоты о пьяницах, неверных супругах, о животных, олицетворяющих те или иные человеческие качества, о представителях определенных национальностей и социальных групп, с одной стороны, и английские, французские, русские, украинские, еврейские анекдоты, с другой. Заслуживает внимания монография В.Г. Раскина «Семантические механизмы юмора» [Raskin, 1985], где предпринята попытка построить целостную теорию юмора на основе достаточно обоснованной гипотезы, суть которой состоит в том, что текст, содержащий шутку, сориентирован на два различных скрипта (обобщенных представления действительности ), эти скрипты находятся в оппозитивных отношениях, и основные типы оппозиции сводятся к противопоставлениям «реальное/ нереальное», «нормальное/ неожиданное», «возможное/ невозможное». Автор противопоставляет юмор и остроумие (т.е. спонтанный и неспонтанный юмор), анализирует имеющиеся в лингвистической науке классификации юмористических ситуаций и текстов (например, любое нарушение привычного порядка вещей, замену одних вещей другими, игру слов, бессмыслицу, замаскированные оскорбления и т.д.). По мнению В.Г. Раскина, выделяются восемь типов юмористических высказываний: 1) намеренное высмеивание («Кто тот джентльмен, с которым я видел тебя вчера вечером?» – «Это был не джентльмен, а сенатор»); 2) мягкое, любящее высмеивание в стиле Марка Твена («Мама, я ухожу в армию.» – «Ладно, только не приходи домой поздно»); 3) смех над самим собой (Преступник, которого ведут на казнь в понедельник, говорит: «Неплохо начинается неделька!»); 4) пренебрежительный смех над собой (Медсестра: «У вас сильный кашель. Что вы принимаете от него?» – Пациент: «А вы что мне предложите?» – (Буквально: Make me an offer! – Так часто говорят во время коммерческих сделок. – В.К.); 5) загадка («Какой рукой нужно помешивать кофе – левой или правой?» – «Нужно пользоваться ложкой»); 6) головоломка с каламбуром («Почему вырванный зуб похож на позабытую вещь?» – «Потому, что из головы вон»); 7) чистый каламбур («Первое, что поражает новичка в Нью–Йорке, это наехавший автомобиль»); 8) юмор как сублимация протеста («Конкурс на лучший политический анекдот в Москве. Первый приз – 25 лет в колонии строгого режима») [Raskin, 1985, p.25–26]. В основу приведенной классификации положены, как мы видим, различные критерии: степень эмоционального сопереживания, рефлексивность, коммуникативная форма высказывания, психологическая мотивировка речевого действия. Все эти критерии несомненно существенны, но представляется, что можно предложить классификацию анекдотов на основании иных признаков в составе единой концептуальной схемы. Такой схемой мы считаем семиотическую модель. Разумеется, эта модель не претендует на всеобъемлющий охват объекта, но, как нам представляется, обладает достаточно мощной объяснительной силой.

Знаковое пространство образуется тремя общесемиотическими координатами – отношениями знака к миру (семантика), к интерпретатору (прагматика) и к другим знакам (синтактика) [Моррис, 1983, с.42]. В ряде работ устанавливается различие между отношением знака к мысленным образам, отражениям (семантика в более узком смысле) и к объектам отражения (сигматика) [Зегет, 1985, с.25]. Известно, что имело место некое событие. Это событие соотносится с объективным миром – известными фактами, вероятными фактами, знаниями о фактах и связях между явлениями, отношениями людей к этим фактам и т.д. У говорящего и слушающего есть общий фонд знаний, поведенческих установок и ценностей. Далее, текст анекдота накладывается на некую первооснову, которая выступает в качестве точки отсчета, это текстовый тип анекдота, его зачин и завершение, динамическая модель анекдотического развития действия. И наконец, событие, о котором идет речь, излагается определенными языковыми средствами (отношение к самому способу выражения). Следует отметить, что различные стороны знака не являются взаимоисключающими, это не компоненты целого, а разные аспекты его рассмотрения.

В плане семантики двуплановость анекдота проявляется в карикатурном изображении предметов (нарушение образов), пространственно–временных координат (высмеивание привычных фактов), взаимных позиций персонажей (высмеивается непонимание партнера), а также в обыгрывании двусмысленности или неопределенности ключевого понятия анекдота. Иначе говоря, семантическая двуплановость анекдота имеет денотативное (референциальное) и сигнификативное измерение.

Самое простое нарушение привычной картины мира – это нарушение семантики образов:

–– ^ Мне явно подменили рубашку в прачечной, – пожаловался муж. Воротник так мал, что я просто задыхаюсь. Это не моя рубашка.

– Ничего подобного, – ответила жена, – рубашка твоя. Не будь таким рассеянным. Ты продел голову в петлю для пуговицы.

Ряд анекдотов построен на нарушении семантики координат (например, пространственных):

^ В кабину водителя метро в Москве врывается пьяный с пистолетом в руке:

– Гони в Хельсинки!

– Это же метро!

– В Хельсинки, а то пристрелю!

Водитель объявляет:

– Осторожно! Двери закрываются. Следующая станция – Хельсинки.

К числу фреймовых нарушений относится конфликт представлений: в анекдоте сталкиваются диаметрально противоположные пресуппозиции персонажей. Например:

– ^ Скажите, доктор, а вам всегда удается вырвать зуб без боли?

– К сожалению, нет. Вчера я, например, вывихнул себе руку...

Более сложное семантическое нарушение связано с неопределенностью ключевого понятия:

– ^ Я достала прекрасное лекарство.

– От чего?

– Точно не знаю, но говорят, очень помогает!

Многие анекдоты строятся на двусмысленности интерпретации ключевого понятия. Можно выделить по меньшей мере две разновидности таких анекдотов. К первой группе мы относим расширение либо сужение понятия:

– ^ Папа, я не могу выйти замуж за Константина! Он – атеист, и не верит, что существует ад.

– Ничего, дочка. Смело выходи за него. Ты и твоя мамочка очень скоро сумеете убедить его, что он глубоко заблуждается!

Вторая группа – это анекдоты с идиоматическим переосмыслением ключевого понятия. Как правило, такие семантические сдвиги требуют фоновых знаний и закрыты для представителей иной культуры:

– ^ Есть ли в СССР бедняки?

– Есть. Это те, у кого нет ничего своего. Квартира – государственная, дача – государственная, машина – государственная.

Прагматическая двуплановость анекдота гораздо сложнее, чем карикатурное представление семантики в смешном повествовании. Представляется возможным выделить оценочные и выводные несоответствия в анекдотах. Первые выражаются в виде высмеивания персонажа (речь идет не о простом высмеивании, а о понижении статуса того, кто претендует на высокий статус) и в виде шутливого переворачивания общепринятых норм, а вторые представляют собой насмешку над стандартной логикой.

Оценочные несоответствия затрагивают разные характеристики людей. Например, внешность:

– ^ Каждый раз, когда вижу что–нибудь смешное, не могу удержаться от смеха!

– И как же тебе удается бриться?

Весьма часто высмеивается интеллектуальная несостоятельность:

^ Объявили о выставке ослов. Отвели площадку, отгородили веревкой и со всех входящих брали плату. Народ ходил, ходил, смотрели друг на друга и спрашивали:

– А где же ослы?

Выделяются анекдоты с общеоценочным смыслом:

– ^ Сэр, подержите мою лошадь, я скоро вернусь.

– Но, помилуйте, я член парламента!

– Это меня не пугает, у вас вид честного человека!

Нарушения общепринятых ценностей можно разделить на два класса: высмеивание утилитарных и моральных норм, с одной стороны, и насмешка над рациональным поведением как таковым, с другой стороны. Нарушая утилитарные нормы, персонаж причиняет вред себе:

Полицейский:

– Опишите мужчину, ранившего вас ножом.

– ^ Это длинный тип с круглой физиономией, примерно такой же, как у вас, господин комиссар.

Мы говорим о высмеивании моральных ценностей, если персонаж ставит под сомнение нормы общества:

^ Один жалуется другому:

– Такой сейчас некультурный народ пошел! Вчера, когда я выходил из пивной, мне все руки отдавили.

Сюда же относится, на наш взгляд, известная серия «садистских анекдотов».

Разновидностью нарушения моральных норм общества является их открытая подмена утилитарными ценностями:

«Ваши творческие планы?» – спросили у писателя NN.

«Собираюсь написать повесть, рублей на триста».

Насмешка над рациональным поведением выражается как абсурд:

^ В поезде едут два англичанина. Один из них очищает бананы, солит и выбрасывает в окно.

– Простите, сэр, зачем вы это делаете?

– Не люблю соленые бананы.

Несоответствие вывода в анекдоте проявляется как ловушка, в которую попадает один из персонажей либо адресат, и как высмеивание чересчур правильных логических построений. Разновидностью несоответствия вывода является понижение ожиданий персонажа либо адресата:

– ^ Любимая, хочешь, я прокачу тебя до моря на огромной машине с мощным мотором?

– Конечно, дорогой.

– Тогда пошли на остановку автобуса.

Можно выделить указательные и аргументативные несоответствия в логических построениях, которые высмеиваются в анекдотах. Указательное несоответствие иллюстрирует нарушение коммуникативного постулата релевантности:

– ^ Наш воздушный шар потерял управление! Нас куда–то унесло. Где мы находимся?

– Мы находимся в кабине воздушного шара.

Приведем пример аргументативного несоответствия:

^ На таможне.

– Откройте свой чемодан.

– Но у меня нет чемодана!

– Это не важно. Порядок для всех один.

Синтактика анекдота – это его соотношение с формальными типами анекдотов, с различными текстами, цитатами. По форме текста можно выделить анекдот–повествование (прототип анекдота), анекдот–загадку, анекдот–афоризм, анекдот–пародию.

Анекдот–повествование, на наш взгляд, представлен двумя основными видами – рассказом о некотором событии и коротким диалогом остроумного содержания. Рассказ о смешном событии может быть классическим нарративом, включающим экспозицию, сюжет, кульминацию в полной или свернутой форме:

^ Рассказывают, что Ходжа Насреддин предложил эмиру за двадцать лет обучить осла арабской грамоте.

– «Ты с ума сошел!» – сказали люди. – «Это невозможно. Эмир казнит тебя».

– «За двадцать лет,» – ответил Ходжа, –»кто–нибудь из нас умрет – или осел, или эмир, или я».

Короткий диалог представляет собой повествование о речевых действиях, при этом кульминация действия может заключаться как в ответной реплике, так и в описании этой реплики. Например:

– ^ А собственное мнение у вас есть?

– Есть, но я его не разделяю.

Описание реплики противоречит ее содержанию, и в этом состоит соль анекдота:

– ^ Как живете, товарищи?

– Хорошо! – шутят колхозники.

Анекдот–загадка формально соответствует вопросу с ответом, который известен адресату, но в анекдотичном ответе сталкиваются два текста – первичный и вторичный, при этом первичный текст может остаться в пресуппозиции и может быть выражен частично либо полностью:

^ У Армянского радио спросили:

– Есть ли жизнь на Марсе?

– Тоже нет.

Анекдот–афоризм занимает пограничное положение между прототипным анекдотом и остроумным авторским высказыванием, имеющим глубокий смысл. С формальной точки зрения такие анекдоты построены как философские суждения, дефиниции, классификации:

^ Настоящий джентльмен – это тот, кто кошку всегда называет кошкой, даже если он о нее споткнулся и упал.

В отличие от настоящего афоризма анекдот–афоризм характеризуется не глубиной смысла, а легким, веселым остроумием. Анекдоты полны оптимизма, в то время, как афоризмы могут быть пессимистичными:

^ Подражая человеку, обезьяна еще больше становится обезьяной (Г.Малкин).

Анекдот–пародия строится по аналогии с каким–либо стандартным текстом, это может быть объявление, лозунг, рецепт, техническая инструкция и т.д. Например:

^ На первом этаже круглосуточно работает зеркало.

Анекдот соотносится не только с целыми текстами определенных жанров и видов, но и с любыми устойчивыми выражениями, в частности, с цитатами, которые используются в качестве ключевого компонента анекдота:

– ^ Что такое Золотая Орда?

– Это ограниченный контингент монголо–татарских войск на территории Древней Руси.

Сигматика анекдота состоит в обыгрывании его звуковой стороны. В этом плане выделяются анекдоты, построенные на звуковой имитации и звуковом совпадении (как правило, каламбуре).

Звуковая имитация является языковой игрой, при этом предметом юмора может быть человек (с дефектом речи, носитель диалекта, иностранец или тот, кто говорит с акцентом), животное, предмет:

^ В кабинет с надписью «Логопед» робко просовывает голову мужчина и спрашивает:

– Мона?

– Не мона, а нуна! – отвечает логопед.

К этому же типу, по–видимому, относятся и анекдоты с рифмовками.

Звуковое совпадение в анекдотах представлено двумя разновидностями: это либо каламбур, либо использование слова в произвольном значении, мотивированном фонетически. В русском языке каламбур может быть корневым:

^ Вышел старик к синему морю, стал он кликать золотую рыбку и закликал ее до смерти. (Этот анекдот понятен тем, кто работает с электронно–вычислительной техникой, поскольку он основан на компьютерном сленге: «клик» – англ. click – щелканье, щелчок, например, при нажатии клавишей клавиатуры).

Использование слова в произвольном значении высмеивает недостаточно грамотных людей:

В театре:

– Тише, увертюра!

– ^ От увертюры и слышу!

Резюмируем сказанное.

Семиотический подход дает возможность построить новую типологию текстов, объединенных жанром «анекдот». Важнейшими характеристиками данного жанра являются шутливый ключ общения, фольклорность, двуплановость, фатика, наличие ключевого компонента, который носит предметный либо понятийный характер, имеет оценочную и/или аргументативную природу, соотносит текст конкретного анекдота с типовыми текстами этого жанра и может заключаться в обыгрывании звуковой стороны анекдота.

ЛИТЕРАТУРА

Гольдин В.Е., Сиротинина О.Б. Внутринациональные речевые культуры и их взаимодействие // Вопросы стилистики. – Саратов: Изд–во Саратовск. ун–та, 1993. – С.9–19.
Бергсон А. Смех. – М.:Искусство, 1992. – 127 с.
Белл Р. Социолингвистика. – М.: Междунар. отношения, 1980. – 320 с.
Linde C. Linguistic consequences of complex social structures: rank and task in police helicopter discourse // Berkeley Linguistic Society. Proceedings of the 14th Annual Meeting. – Berkeley (Cal.),1988. – P.142–152.
Leech G.N. Principles of pragmatics. – London: Longman, 1983. – 250 p.
Карасик В.И. Язык социального статуса. – М.: Ин–т языкознания РАН, 1992. – 330 с.
Дементьев В.В. Жанры фатического общения // Дом бытия. Альманах по антропологической лингвистике. Вып.2. – Саратов: Изд–во Саратовск. пед. ин–та, 1995. – С.50–63.
Raskin V. Semantic Mechanisms of Humor. – Dordrecht: Reidel, 1985. – 284 p.
Моррис Ч.У. Основания теории знаков //Семиотика. – М.: Радуга, 1983. – С.37–89.
Зегет В. Элементарная логика. – М.: Высш. школа, 1985. – 256 с.

(Извлечения из работы: Карасик В.И. Анекдот как предмет лингвистического изучения // Жанры речи. Саратов: Колледж, 1997. – С. 144–153).

Blog

Основы научных исследований

Содержание