"незаконная" жизнь 21

Вид материала

Закон

Содержание Дело о пеликанах... и не только Заур Газиев, Магомед Абдулахидов, «Свободная Республика» (Махачкала), № 8, 24.02.2012

Подобный материал:

• Незаконная миграция, как фактор способствующий наркобизнесу и нелегальным оборотом, 33.26kb.
• Статья 260, 85.86kb.
• Уголовный кодекс российской федерации, 28.69kb.
• «Пропаганда, незаконная реклама наркотических средств и психотропных веществ», 233.79kb.
• Незаконная вырубка лесов, 2424.92kb.
• «Незаконная предпринимательская деятельность», 17.35kb.
• Я выбираю жизнь вместо наркотиков, алкоголя и табака! Суррогатная жизнь, 25.43kb.
• Сочинение на тему «я выбираю жизнь», 13.32kb.
• Ромен Роллан Жизнь Рамакришны, 3160kb.
• Булатов Борис Борисович Сопровождать жизнь до самой смерти конкурс, 230.31kb.

^

ДЕЛО О ПЕЛИКАНАХ... И НЕ ТОЛЬКО

Конечно, самым обсуждаемым ведомством прошлой недели было Минприроды, Оно и неудивительно. Пеликаны - птицы неожиданные. Именно они стали информационным поводом к общению с министром природных ресурсов и экологии Дагестана Шамилем Магомедовым. Он согласился встретиться с корреспондентами еженедельника «Свободная Республика» и ответить на их вопросы. «На второй день нам позвонил руководитель благотворительного фонда «Чистое сердце» Абдулла Габибуллаев и предложил помощь. Мы приняли ее с благодарностью. И они действительно помогли - привезли птицам много замороженной рыбы», - отметил он.

^

Заур Газиев, Магомед Абдулахидов,

«Свободная Республика» (Махачкала), № 8, 24.02.2012

Конечно, самым обсуждаемым ведомством прошлой недели было Минприроды, Оно и неудивительно. Пеликаны - птицы неожиданные. Именно они стали информационным поводом к общению с министром природных ресурсов и экологии Дагестана Шамилем Магомедовым. Он согласился встретиться с корреспондентами еженедельника «Свободная Республика» и ответить на их вопросы.

- Безусловно, информационным поводом для встречи с вами является история с пеликанами, которые, фигурально выражаясь, свалились нам всем на голову. Почему так получилось? Почему вы не сумели вовремя отреагировать на эту проблему?

- Давайте с самого начала. Согласитесь, что есть обстоятельства, которые обычно не делают предметом публичного обсуждения. Но раз уж так получилось... О том, что пеликаны находятся на судоремонтном заводе, мы знали еще в субботу, когда мы с президентом республики объезжали наши берега. Поездка была посвящена проблемам песчаных карьеров на берегах, были и другие вопросы. В ходе поездки мы и обнаружили этих птиц. Тогда, как вы знаете, на всех берегах, кроме этого места, море было покрыто льдом. Подо льдом оказался и Аграханский залив - место обитания кудрявых пеликанов. Надо сказать, что пеликаны не могут жить без открытой воды. Они - птицы, питающиеся рыбами на мелководье. Пеликаны даже спят на воде. Правда, в тот момент, когда мы их увидели, этих подробностей мы не знали. Согласитесь, аномальные морозы у нас - явление редкое, и пеликаны никогда ранее спасения в мегаполисе не искали. Когда мы увидели пеликанов, президент дал указание подключить работников нефтебазы и других хозяйств, которые находятся на прибрежных зонах, к кормежке птиц. Ситуация для нас была экстраординарной.

В связи с этим на следующий день, в воскресенье, у меня состоялось совещание в министерстве, на которое мы пригласили специалистов, чтобы решить, что делать в этой ситуации. Специалисты сообщили нам, что птиц этих невозможно кормить зерном, хлебом или другими продуктами, кормить их можно только рыбой. Те, кто потом поднял скандал по этому поводу (Гуризада Камалова и Елена Денисенко), тоже присутствовали на совещании. Тогда мы решили в качестве пробного шага дать птицам замороженную рыбу. При этом никто, в том числе и приглашенный орнитолог, не знали, каковы будут последствия. И вот мы завезли в первый день 100 кг рыбы и стали смотреть, как поведут себя птицы. Когда мы увидели, что пеликаны стали чувствовать себя лучше, на следующий день мы привезли рыбы в три раза больше. Столкнулись с другой проблемой - птицам было сложно есть замороженную рыбу, пришлось ее размораживать. Кстати, мы до сих пор делаем это в главном офисе нашего министерства. А в первые дни приходилось делать это прямо на берегу, разжигая костры.

На второй день нам позвонил руководитель благотворительного фонда «Чистое сердце» Абдулла Габибуллаев и предложил помощь. Мы приняли ее с благодарностью. И они действительно помогли - привезли птицам много замороженной рыбы. Я скажу вам прямо, в министерстве денег, предусмотренных на подобные случаи, не было! Более того, финансирование министерства в этом году еще не началось. А рыбу мы закупали на средства работников, и помощь фонда в этой ситуации была просто спасительной.

Хотелось бы отметить и то, как в этой ситуации отреагировал депутат Государственной Думы России Ризван Курбанов. Помощь этих людей была просто неоценимой. На сегодняшний день из более 600 птиц, которые были на берегу, осталось порядка 350, почти половина птиц улетела. Цифра погибших птиц - примерно от 16 до 19 пеликанов из почти 700 особей! По мнению ученых, это допустимое количество.

Кормление пеликанов министерством на данном этапе продолжается. Постоянно на месте дежурят трое наших работников. Они мониторят ситуацию, следят за состоянием птиц, бывает, что отогревают их.

- А насколько эта зима нанесла урон популяции пеликанов?

- Давайте посмотрим на ситуацию шире. Кудрявые пеликаны, серые лебеди, бакланы и другие птицы создают свои потомства весной. За лето это потомство успевает вырасти, окрепнуть и осенью вместе с другими птицами улетает в теплые края. Так как у нас теплый климат, эти птицы адаптировались к нему и стали осенью выводить второе потомство. В природном экологическом цикле этого потомства нет! Это второе потомство не успевает набраться сил, чтобы зимой при сильных морозах перелететь в теплые места. И поэтому они зимуют у нас. А в этом году зима у нас оказалась достаточно жесткой - температура опускалась ниже 20 градусов. Как бы ни было обидно, птицы изначально обречены на гибель в таких условиях. Я думаю так: раз уж бог дал им возможность появиться на свет, нужно и нам помочь братьям нашим меньшим. Что мы и делаем.

- Почему перестали пускать на судоремонтный завод людей, которые приходили кормить или смотреть на пеликанов?

- Такая ситуация у нас была недолго, связана она со следующим: во-первых, были выходные дни, работников судоремонтного завода там не было. Люди приходили семьями, с детьми и т.д. Не дай бог, кто-нибудь провалится под лед! Кто будет отвечать за это? Именно поэтому мы ограничили вход на территорию завода.

С другой стороны, территория завода не приспособлена к экскурсиям, прогулкам и т.д. Но мы учли тот факт, что люди шли кормить птиц, и в течение дня вход на территорию завода был открыт.

- Как птицы воспринимали людей?

- При первой кормежке, когда мы подошли к берегу, птицы отлетели на несколько сотен метров. Затем мы бросили им рыбу на берег. Одна из птиц прилетела, попробовала рыбу. Затем, будто по ее сигналу, прилетела и вся стая. Это было впечатляющее зрелище, когда около 700 птиц одновременно летят на берег. После этого они людей принимают спокойно, но в этом тоже есть отрицательный момент. Если они привыкнут к ручной кормежке, то мы, как говорится, будем в ответе за тех, кого приручили... Теперь они постоянно будут прилетать сюда.

- Вы работаете министром экологии и природных ресурсов уже два года, было что-нибудь в вашей профессии, что вас неприятно удивило, к чему вы были психологически не готовы?

- Что меня удивило в этой должности? В работе меня, во-первых, удивило полное отсутствие федеральных программ, направленных, например, на ликвидацию экологического ущерба или на какие-либо природоохранные мероприятия. Нам со своими задумками некуда было обращаться на федеральном уровне! Все, что мы можем сделать, -только за счет республиканского бюджета, в котором каких-то значительных сумм не предусмотрено. Во-вторых, удивило то, как пишутся законы. Много таких, которые просто не стыкуются между собой. Например, Закон о земле и Федеральный закон о недрах. Бывает, когда мы проводим аукцион на право пользования недрами, тот, кто выигрывает, не может приступить к их разработке, потому что в соответствии с земельным законом глава администрации вправе ему сказать: «Не дам я тебе эту землю!» Человек выиграл аукцион по закону, но недрами пользоваться не может... Он возвращает нам лицензию и говорит: «Извините, меня такие условия не устраивают».

Еще у нас не стыкуются Закон об особо охраняемых территориях и Лесной кодекс. Много пробелов в законодательстве. На таком высоком уровне они принимаются - и все равно нестыковки. Еще удивила неадекватность наказания в законодательной базе. Человек может незаконным образом разрабатывать землю, а максимальный штраф за эти нарушения укладывается в какие-то тысячи рублей, тогда как он за незаконное использование недр получает значительные суммы. Ему эта ситуация настолько выгодна, что он может, как в кассе, прийти, оплатить штраф и продолжать заниматься добычей.

- Как вы объясните то, что многие дороги республики с обеих сторон замусорены, на деревьях висят пакеты и т.д.? Проблема в наших людях или в системе?

- Это уникальная ситуация, на сегодняшний день у нас в республике нет ни одного лицензированного полигона для хранения мусора. На день, когда я стал министром, были просто мусорные свалки, которые в лучшем случае огорожены сеткой. Туда привозили мусор грузовиками и просто вываливали его. Так как у нас республика достаточно ветреная, естественно, весь легкий мусор, в основном пакеты, поднимается в воздух. Конечно, без человеческого фактора здесь не обошлось, но я не сказал бы, что наши люди настолько неаккуратны, ведь во многих городах и районах республики проходят общественные мероприятия по уборке мусора.

По большому счету, ситуация с замусоренностью нашей территории - это все-таки тема будущих дискуссий в дагестанском обществе. В связи с этим хотелось бы привести цитату Фазиля Искандера: «Гражданственность - это донести обертку от конфеты до урны, государственность должна сделать так, чтобы этот путь гражданина до урны не был слишком длинным». Сейчас у нас разрабатывается специальная программа по этому поводу. Мы занимаемся экологическим, а в нашем случае - и гражданским просвещением уже в школах! Наверное, вы видели наш ролик, где мы учим детей поступать как следует, а не как легче. Охрана окружающей среды - это выбор между тем, как легче, и тем, как надо.

- Ваше министерство делится на экологию и природные ресурсы, о каких природных ресурсах идет речь, и, вообще, что это значит?

- В компетенцию нашего министерства входят прежде всего полезные ископаемые. В случае с Дагестаном - это песчаные карьеры, стройматериалы, водные ресурсы, объекты животного мира. Говоря об объектах животного мира, можно отметить то, что в нашей республике хорошая популяция дикого кабана, тура, безоарового козла. Есть объекты, за которыми мы следим, чтобы их не истребляли; а есть еще объекты, на отстрел которых мы выдаем лицензию по причине их большой популяции. Например, в случае с диким кабаном нет никаких проблем с охотой, потому что их число достаточно быстро восстанавливается; кроме того, они являются переносчиками африканской чумы, Москва дает достаточно большую квоту на их отстрел.

На сегодняшний день нами выдано 70 тысяч охотничьих билетов. 70 тысяч охотников для почти трехмиллионного населения - это небольшой процент. Например, дагестанский тур не занесен в «Красную книгу», мы выдаем лицензии на его отстрел.

- А вам самим не жалко животных?

- Если мы не будем их отстреливать, то их станет много и возникнут проблемы питания. И, с другой стороны, если у нас есть квота, не давать лицензию мы не имеем права.

- В прошлом году к нам в редакцию приходил глава администрации села Бацада. Он жаловался, что на их село со всех сторон наступают сосновые леса. По этой причине пасти скот негде, а рубить сосновый лес им не разрешают. Это действительно проблема для населения?

- Да, это действительно проблема многих районов республики. Лес люди перестали рубить. Связано это с тем, что сейчас почти в каждом районе есть газ, нет проблем с углем. Урбанизация, вследствие которой население с гор переселяется в города, опустошает горы. И они снова порастают лесом.

- Какие проблемы, относящиеся к вашему ведомству, с которыми вам приходиться сталкиваться каждый день и которым конца и края не видно, вы назвали бы самыми сложными?

- В первую очередь это касается карьеров и мусора.

- Тогда давайте вернемся к вопросу о мусоре. Во всем мире говорят, что мусор - это очень выгодный бизнес. Какая ситуация с мусороперерабатывающими заводами в Дагестане? Насколько возможно их строительство, и выгодно ли это у нас?

- Этот бизнес действительно выгоден, но все намного сложнее, чем вам кажется. Мы в министерстве изучали эту проблему долго, ездили по миру в течение двух лет и общались с самыми авторитетными в этой области людьми.

Хочу сразу сказать, что выгода переработки мусора не в том, что из него в конечном итоге достает переработчик, выгода в том, что это обыкновенный подряд.

Переработка мусора выгодна так же, как и подметание улиц: если платят уборщику, то для него это выгодный бизнес! Переработчик, перерабатывая мусор, может компенсировать себе не более 25% общих затрат. Например, если производитель потратил на переработку мусора 2 тысячи рублей, то извлечет 400-500 рублей максимум. Получается, за переработку кто-то должен платить.

Следует сказать, что во всем цивилизованном мире граждане платят за утилизацию собственного мусора. Я недавно был в Чехии, у них интересная ситуация, там хозяин одной машины поменял покрышки на новые. В Дагестане старые колеса остаются там, где их меняют, на вулканизациях, или они выкидываются, а в Чехии водитель должен отвезти старые колеса на специализированный пункт по утилизации. Он сдает эти колеса, платит за их утилизацию деньги, а дальше эти колеса перерабатывают в дизельное топливо. В зависимости от колебания цен на нефть бывает так, что платит иногда и этот человек, а в другом случае, если цена на углеводороды поднялась, платят ему. И относя эти колеса на пункты переработки, он не знает, как получится: то ли он заплатит, то ли ему дадут за них деньги.

Но в основном за мусор надо платить тому, кто его произвел. При этом за коммунальный мусор платит муниципалитет, и налог за это с граждан собирается отдельно. У немцев дела обстоят еще серьезнее. У них раздельный сбор мусора. Даже самая маленькая урна там разделена на 4 отсека - каждый отсек для разных видов мусора. А еще в этих странах за неутилизацию мусора предусмотрены большие штрафы. Кроме того, в Чехии ввели новую форму оплаты за мусор. Теперь при покупке, например, нового телевизора покупатель должен отдать заранее налог на его утилизацию. Эти деньги аккумулируются и направляются утилизаторам этих отходов. В развитых станах переработка тонны мусора обходится в 40 евро. Для нас 40 евро - это 1600 рублей, а у нас в тарифе заложено 80 рублей. Конечно, мы планируем создать хотя бы самый простой завод по переработке мусора. Мы будем мусор прессовать, обматывать его полиэтиленовым материалом и создавать брикеты по 2,5 тонны. С помощью этих брикетов, например, можно рекрутировать заброшенные карьеры (укладывать брикетами, засыпать и выравнивать). Но даже этот вид утилизации обходится в сумму около 500 рублей. Кто будет платить? Надо принять решение по этому вопросу на государственном уровне. Надо разобраться с тем, кто будет за это платить. Но как только мы примем тариф и объявим миру, что Дагестан готов платит за переработку тонны мусора, к примеру, 40 евро, то у нас будут очереди желающих построить самые современные заводы по переработке мусора!

- А как выглядит экологическая обстановка Дагестана в цифрах?

- Ежегодно у нас в республике производится 800 000 кубов мусора. В этом мы впереди планеты всей. Мы самые лучшие производители мусора в мире. Как вы представляете, сколько мусора накопилось за предыдущие годы и сколько еще будет впереди? Мы просто погрязли в мусоре, и эту проблему надо экстренно решать. То, что многие пытаются жечь мусор, тоже является экологическим преступлением. Делать это нужно в специализированных печах. Иначе в атмосфере появляются вредные и ядовитые вещества, например, геоксины, которые при попадании в кровь или тело человека навсегда остаются там. Даже если мы сами не заболеем, то генетически передадим их своим детям. А печи такие стоят очень дорого - до 20 млн. долларов. Не платить, как вы понимаете, себе же дороже. Большие свалки нашей республики горят годами, отравляя атмосферу.

- Какие районы Дагестана вы назвали бы самими экологически чистыми, а какие - экологически грязными?

- Дагестан вошел в десятку регионов страны с наилучшей экологией! Это, конечно же, не достижения нашего министерства, а больше связано с тем, что у нас не развита промышленность. Мы относительно экологии - благополучный регион. А если говорить о ситуации внутри республики, то, конечно же, любой горный район экологически чище, чем равнина.

- По каким критериям вы определяете, чистый район или нет?

- Прежде всего по качеству воды, по качеству почвы, по качеству воздуха и т.д. Самым загрязненными можно считать северные районы нашей республики. Подпочвенные воды там заражены мышьяком. Однако люди потребляют эту воду - и вроде бы все нормально. Наверное, приспособились. Однако у нас есть совместный проект с ДГСХА. Мы хотим внедрить установку, которая будет очищать подземные воды от мышьяка. В горах все-таки с экологией дела обстоят намного лучше. Я бы не рекомендовал людям, у которых есть возможность жить в высокогорном районе с чистым воздухом, переезжать на берег.

Во-первых, дома на берегу постоянно подвергаются воздействию соленого воздуха, влаги, на берегу сырой климат; во-вторых, большая часть из нас - этнические горцы, море не наша стихия.

- Есть ли хоть один глава администрации, который пришел к вам, озабоченный экологической ситуацией в его подведомственном районе?

- Есть! К нам обращаются руководители многих районов республики. Но чаще всего письма приходят из Левашинского района!

(Выражаю высшую степень удивления!) Я понимаю, о чем вы. Я тоже читал SMS в вашей газете, но так или иначе глава Левашинского района неоднократно просил нас построить мусороперерабатывающий завод на территории своего района. А еще хотелось бы отметить Сулейман-Стальский район. Администрация не поскупилась и сама приобрела мусорные контейнеры и уборочную технику. У меня к главе Сулейман-Стальского района отдельное уважительное отношение.

Про города Каспийск и Избербаш и говорить не надо - кто там бывал, сам видел, как чисто в этих городах. В плане создания природных парков я бы положительно отметил Дахадаевскй район: в Гунибском районе он уже создан: в Хунзахском районе создается. Возвращаясь к проблеме переработки мусора, хотелось бы выделить и главу Кизилюрта, который выделил на подведомственной ему территории 10 гектаров, провел туда все коммуникации и сказал: «Если вдруг надумаете построить мусороперерабатывающий завод - вот вам площадка». Точно такая инициатива есть от главы администрации Хасавюртовского района. Он дал нам на выбор два участка под инвестиционные проекты и сказал, что все, зависящее от района, они сделают, чтобы поставили завод именно у них! Таких обращений от глав много: кто-то природный парк создает, кто предлагает свою территорию под строительство мусороперерабатывающего завода. Это очень отрадно, что главы вот так болеют за экологическое состояние своих районов.

- Хотелось бы вернуться к вопросу об охоте. Почему, по-вашему мнению, охота на территории республики до сих пор не запрещена?

- Я уже говорил о том, что Федеральный закон об охоте, который мы не можем нарушить; кроме того, есть популяции животных, ареал их обитания неравномерен. Там, где плотность превышает норму, мы разрешаем охоту, и наоборот. Например, мы можем дать лицензию в Ногайском районе на охоту на зайца, а на Юждаге - на тура. Вы зря драматизируете данную ситуацию.

- Карьеры - это ваша отдельная головная боль, там и криминал, и варварское уничтожение ресурсов, коррупция и полная невозможность поставить под контроль доходы от этого бизнеса.

- Вы абсолютно правы! У этих проблем глубокие корни. Давайте разделим этот вопрос на две части: есть незаконные карьеры, когда люди просто воруют ресурсы, и есть карьеры, относительно законные, когда человек нам приносит все необходимые документы, мы не имеем права не дать лицензию. Что такое незаконные карьеры? Что это за явление? Крайне редки, практически их нет, случаи незаконной добычи камня. Для этого нужно купить достаточно дорогую технику. За один день привезти, поставить, а на следующий день перейти на другое место не получится. Бывают случаи, что человек сначала покупает всю технику, ставит ее на место добычи, а потом обращается в министерство. Таких мы наказываем, разумеется, но потом они уже работают в соответствии с законом.

Самая тяжелая ситуация - когда воруют песок. Крадут морской песок с берегов. У каждой земли, естественно, есть хозяин. Это либо глава муниципального образования; если земля федеральная - территориальное управление; что касается земель лесного хозяйства - есть комитет лесного хозяйства. Но никто с хозяев почему-то не спрашивает, спрашивают с Минприроды! Парадокс! Помимо хозяина на каждой территории есть отделы внутренних дел. Если человек разобьет витрину и ограбит магазин, моментально включаются все органы; его считают преступником, сажают в тюрьму в соответствии с законом. А если взломал землю ковшом, загрузил сто машин и положил в карман деньги - это не хищение?!

У меня в отделе, где занимаются надзором, работает 5 человек! Это госчиновники, служащие, у которых нет ни оружия, ни дубинки, даже нет права ими воспользоваться, выполняя свои профессиональные обязанности. Могут сесть за хулиганство! Допустим, если работники нашего надзорного отдела попросят у гипотетического нарушителя личные документы, то он может ответить, что у него их нет! И в этом случае министерство ничего не сможет сделать! Из-за того, что мы оказались настолько бесправными в этих обстоятельствах, мне нужно составлять акты, затем обязательно идентифицировать личность. Для этого мы берем с собой работников МВД. Они в настоящее время сотрудничают с нами. Когда же мы составляем дела и суд принимает решение в нашу пользу, мы штрафуем вора на целых 100 рублей! А ущерб, который человек нанес природе, многократно превышает штрафы. Доказать этот ущерб крайне затруднительно. Для этого надо поставить на всех карьерах видеокамеры, следить, делать контрольные закупки... Где больше всего крали песок? В Сулакской зоне! Сейчас мы всем карьерам изготовили специальный бланк талона и штучно раздали их хозяевам карьеров. Рядом с постами ГИБДД установили свой пост. На посту представитель МВД останавливает машину, потому что мы не имеем на это права, а наш человек осматривает ее, рвет талон, и она едет дальше. Когда мы ввели эту систему контроля, в течение месяца «незаконники» исчезли! Если даже у них получалось украсть песок, вывезти его они не могли. Помимо этого, когда мы сегодня выдаем лицензию на Сулаке, то выдаем ее на один год, потому что требуется рекультивация почвы после полной выработки карьеры.

Многие этим пользовались и оставляли после тебя огромные ямы - рекультивацией не занимались. А сейчас люди могут спокойно работать в течение года, аккуратно убрать после себя все ямы и получить лицензию еще на год. Вот таким образом мы избавились от нелицензионных карьеров и контролируем лицензионные. Гораздо хуже у нас ситуация к югу от Махачкалы. Если в северной части одна дорога через Сулакский пост, то в южной части объездных дорог много, а у нас ни сил, ни людей нет, чтобы контролировать их. Например, из Дербентского райотдела нам постоянно высылают материалы по незаконным карьерам. Конечно, вся эта некрасивая антиэкологическая история такова: пока есть спрос на песок, будут и торговать им.

Однако сегодня есть альтернатива морскому песку. Обрабатывая щебень, получается отсев, который перемалывают и делают из него песок лучшего качества, чем морской. Правда, его цена значительно выше. А краденый песок достается своим добытчикам практически бесплатно.

- Кирпичные заводы - тоже ваша отдельная зубная боль... Раньше скандалы, связанные с ними, случались регулярно, теперь все вроде тихо. Вы всех победили?

- Всех мы не победили, хотя очень серьезную работу проводим. Мы регулярно замеряем выбросы этих заводов, передаем дела в прокуратуру. Два завода уже начали свое переоборудование, и, я думаю, что они скоро будут выпускать качественный кирпич. А остальных мы подталкиваем к цивилизованному ведению дел всеми возможными для нас способами.

- В засушливом Карабудахкентском районе запланировано строительство водохранилища. Какое вы имеете к этому отношение?

- Самое непосредственное, потому что в 2007 году, работая в подведомственном нам предприятии «Даггоссервис», именно мы ставили эту проблему, но, к сожалению, по некоторым причинам вопрос завис. В этом году удалось к нему вернуться, и с апреля нам обещают начать финансирование предполагаемого водохранилища емкостью 700 000 кубов. В паводковый период оно сможет аккумулировать всю воду и в течение летнего периода использовать ее для орошения. Срок завершения - два года. Все заинтересованы в том, чтобы как можно быстрее закончить его строительство.

- Как вы прокомментируете ситуацию с застройкой Каспийского побережья?

- Плохо прокомментирую... Намного разумнее мы могли бы использовать эти земли, но на определенном этапе жизни нашей страны тот, кто оказался пошустрее, все и получил. Я думаю, вместо этих коттеджей можно было построить хорошие отели и зарабатывать для республики деньги.

Мы себя позиционируем как курортный регион. Конечно, хорошо, что многие наши дагестанцы имеют возможность жить на берегу, но в то же время я не знаю, где мы собираемся располагать большую часть туристов? Можно было, сначала эти земли отдать под серьезное строительство отелей, а уже то, что останется, - в частные руки.

- В каком состоянии махачкалинские очистные сооружения и канализационные стоки, насколько конечный результат их работы соответствует экологическим нормам?

- На сегодняшний день они, конечно, не соответствуют никаким нормам. Они были созданы еще в 60-е годы. Сейчас идет их реконструкция. Это затратный и долгий процесс. Все-таки это не проблема Дагестана, это общероссийская проблема.

Существует программа развития водохозяйственных комплексов страны до 2025 года, которая предусматривает кредиты на строительство этих объектов. Муниципалитеты могут брать кредиты, а в программе будут заложены деньги для погашения процентов по этим кредитам. На уровне федеральных структур посчитали, что так будет дешевле, чем потом ликвидировать последствия загрязнения. Этот вопрос все-таки больше относится к министерству ЖКХ.

- Шамиль Сайгидович, спасибо за интересное и содержательное интервью; мое личное отдельное спасибо за кудрявых пеликанов! Надеюсь, что все ваши планы воплотятся в жизнь, причем в самое ближайшее время.