Благодарю Джейсона Кауфмана за его великолепное руководство
| Вид материала | Руководство |
- Благодарю Джейсона Кауфмана за его великолепное руководство, 5931.38kb.
- Stephen King "The Shining", 5979.84kb.
- Ученом Совете Института философии ран 14 июня 2007 г. Почтеннейшие коллеги, благодарю, 349.51kb.
- Петр Аркадьевич Столыпин и современность; профессор В. Ф. Колесник декан исторического, 53.22kb.
- А. М. Степанова александра Михайловича благодарю за то, что он развивает основную тему, 80.58kb.
- Руководство по эксплуатации, 3324.72kb.
- Благодарю своего любимого сына, 4247.61kb.
- Майские праздники, 416.67kb.
- На свете лучше не найти, 427.31kb.
- На свете лучше не найти, 402.79kb.
Самолет летел на юг вдоль канадского берега залива Святого Лаврентия. Рейчел сидела молча, устремив взгляд в сторону кабины. Толланд и Мэрлинсон тихо разговаривали. Несмотря на то что в массе своей данные подтверждали подлинность метеорита, признание астрофизиком того факта, что содержание никеля выходит за «установленные рамки средних параметров», подлило немало масла в огонь подозрений и сомнений. Но хуже всего было даже не это. Секретное внедрение метеорита под лед имело смысл исключительно как часть блестяще срежиссированного мошенничества.
И тем не менее существующие научные данные указывали на подлинность метеорита.
Рейчел снова посмотрела на образец, который все еще крепко сжимала в руке. Поблескивали крошечные хондры. Майкл и Корки сейчас как раз обсуждали эти металлические вкрапления, говоря на малопонятном научном языке. Звучали термины: выровненные уровни оливина, метастабильные стеклянные матрицы, метаморфическая регомогенизация... Но все-таки смысл разговора не вызывал сомнений: ученые сходились во мнении, что хондры, несомненно, имеют внеземное происхождение. Здесь данные не подтасованы.
Рейчел перевернула образец и провела пальцем по краю, где была заметна часть корки сплава. Обугленная поверхность казалась относительно свежей - определенно не трехсотлетней. Корки утверждал, что из-за «упаковки» во льду камень не подвергался воздействиям атмосферы, а потому и не испытал эрозии. Это казалось логичным. Рейчел видела по телевизору программы, в которых показывали человеческие останки возрастом в четыре тысячи лет, извлеченные изо льда. На них сохранилась даже кожа.
Внезапно в голову пришла странная мысль. Определенно была упущена часть информации. Интересно, этот вопрос остался без внимания потому, что ей сообщили лишь поверхностные данные, проведя беглый обзор, или же об этом просто забыли сказать?
Рейчел резко обернулась к Мэрлинсону:
- А кто-нибудь занимался датированием корки сплава?
Корки растерянно взглянул на нее:
- Что-что?
- Горелую часть кто-нибудь изучал? То есть известно ли наверняка, что камень обгорел именно во время падения Юнгерсольского метеорита?
- Извини, - пожал плечами астрофизик, - но это невозможно установить. Окисление сдвигает все необходимые характеристики изотопов. А кроме того, скорость распада изотопов слишком мала, чтобы можно было измерить возраст чего-то моложе пятисот лет.
Рейчел с минуту подумала. Теперь понятно, почему время образования корки не включено в свод данных.
- Так, значит, получается, что камень мог обуглиться и в Средние века, и всего лишь неделю назад?
Толланд усмехнулся:
- К сожалению, наука не способна пока дать ответы на все возникающие вопросы.
Рейчел начала рассуждать вслух:
- Корка сплава - всего лишь очень сильно обгоревшая поверхность. Судя по словам Корки, корка на камне могла появиться в любое время на протяжении полтысячелетия, причем массой различных способов.
- Не так, - возразил Корки. - Массой различных способов? Нет. Только одним способом. Пройдя сквозь атмосферу.
- И другой возможности не существует? Как насчет печи?
- Печь? - переспросил ученый, словно не веря тому, что слышит. - Мы рассматривали образцы под электронным микроскопом. Даже самая чистая печь оставила бы следы топлива на поверхности камня. Все равно какого топлива: ядерного, химического, ископаемого. А кроме того, как насчет борозд от трения в атмосфере? Их в печи не получишь.
Рейчел совсем забыла о существующих на поверхности метеорита бороздах, четко определяющих направление падения. Похоже, он действительно летел в атмосфере.
- А как насчет вулкана? - предположила она. - Выбросы из кратера?
Корки покачал головой:
- Нет, сплав слишком чистый. Рейчел взглянула на Толланда. Океанограф кивнул:
- Извини, но я имею кое-какое представление о вулканах, и подводных, и наземных. Корки совершенно прав. Вулканические выбросы несут десятки токсинов: двуокись углерода, соли сероводородной кислоты, соляную кислоту. Все эти вещества мы обнаружили бы при электронном сканировании. Так что, хотим мы или нет, эта корка сплава является результатом исключительно чистого горения при прохождении плотных слоев атмосферы.
Рейчел вздохнула и отвернулась к окну. Чистое горение. Словосочетание почему-то задело. Она снова повернулась к Толланду:
- А что ты имеешь в виду под чистым горением? Океанолог пожал плечами:
- Только то, что под электронным микроскопом мы не видим остатков топлива, значит, горение было вызвано кинетической энергией и трением, а вовсе не химическими или ядерными процессами.
- Так если вы не нашли никаких посторонних элементов, то что же в таком случае нашли? То есть что именно входит в состав корки сплава?
- Мы нашли, - вступил в разговор Корки, - именно то, что и ожидали найти. Элементы, входящие в состав атмосферы. Азот, кислород, водород. Никаких следов нефти, серы. Никаких вулканических кислот. Ничего особенного. Только то, что обычно появляется при проходе метеорита сквозь атмосферу.
Рейчел откинулась на спинку кресла. Мысли начали фокусироваться.
Корки наклонился к ней:
- Только, ради Бога, не начинай сейчас излагать теорию насчет того, что НАСА могло погрузить камень на космический корабль, а потом с высоты сбросить его на землю в надежде, что никто не заметит ни огненного шара, ни огромного кратера, ни даже удара при падении.
Об этом-то Рейчел как раз не думала, хотя возможность казалась достаточно интересной. Разумеется, маловероятной, но оттого не менее увлекательной. Нет, ее мысли бродили в другом месте. Естественные атмосферные элементы. Чистое горение. Борозды от трения с атмосферой. Где-то далеко-далеко, в укромном уголке мозга, забрезжил слабый свет.
- Соотношение атмосферных элементов, присутствующих на образцах, - заговорила она, - оно в точности совпадает с тем, которое характерно для корок сплава других метеоритов?
Казалось, Корки стремится уйти от прямого ответа.
- Почему ты спрашиваешь?
Рейчел увидела, что он сомневается, и сразу заволновалась.
- Что, соотношения различались, да?
- Этому есть научное объяснение. Сердце Рейчел подпрыгнуло.
- А вы, случайно, не обратили внимания на значительное преобладание какого-нибудь одного из элементов?
Толланд и Мэрлинсон обменялись растерянными взглядами.
- Да, - признал Корки, - но...
- Это был ионизированный водород? Глаза астрофизика округлились.
- Откуда ты знаешь?
Майкл тоже выглядел ошарашенным. Она в упор посмотрела на спутников:
- Почему вы мне не сказали?
- Потому что существует совершенно четкое научное объяснение этого явления, - встрепенулся Корки.
- Я вся внимание, - бросила Рейчел.
- Действительно, наблюдался избыток ионизированного водорода, - начал объяснять астрофизик. - Это из-за того, что метеорит прошел сквозь атмосферу над Северным полюсом, где магнитное поле Земли создает необычно высокую концентрацию ионов водорода.
Рейчел, нахмурившись, покачала головой:
- Я располагаю совершенно другим объяснением.
ГЛАВА 87
Четвертый этаж штаб-квартиры НАСА оказался не таким впечатляющим, как холл внизу. Всего лишь длинный пустой коридор, унылость стен которого нарушалась одинаковыми, через равные промежутки, дверьми. Здесь никого не было. Поблескивали ламинированные указатели:
Гэбриэл последовала указанию «Сканер». Пройдя по нескольким коридорам, оказалась перед тяжелой стальной дверью. Трафаретная надпись гласила: «Орбитальный полярный спутник - сканер плотности. Руководитель секции Крис Харпер».
Дверь была заперта на электронный замок, который открывается карточкой-ключом. Можно было также попросить открыть через коммутационную панель. Гэбриэл приложила ухо к холодной металлической поверхности. На какое-то мгновение ей показалось, что из-за нее доносится разговор. Или спор. А может быть, и нет. Захотелось просто начать барабанить в дверь - до тех пор, пока кто-нибудь не впустит. Однако план общения с Крисом Харпером предполагал более тонкие действия. Она оглянулась, ища какой-нибудь дополнительный вход, но ничего не обнаружила. Недалеко виднелась ниша уборщика, и Гэбриэл заглянула туда в надежде увидеть связку ключей или карточку, но не нашла ничего, кроме тряпок и щеток. Вернувшись к двери, вновь приложила ухо к холодному металлу. На сей раз сомнений не осталось - действительно раздавались голоса. Все громче. И шаги. Кто-то взялся за ручку двери.
Она распахнулась настолько внезапно, что Гэбриэл не успела спрятаться. Отскочила в сторону, прижавшись к стене за дверью. Из комнаты вышла группа людей, что-то громко и возбужденно обсуждая. Казалось, они сердятся.
- Что у Харпера за проблемы? Он должен быть на седьмом небе!
- В такую ночь, как эта, хочет остаться один?.. Праздновать надо!
Люди прошли, а дверь начала закрываться, лишая Гэбриэл укрытия. Она замерла, напряженно наблюдая, как группа идет по коридору. Простояв неподвижно, пока дверь почти не закрылась, Гэбриэл рванулась и ухватилась за ручку, когда остался зазор всего в несколько дюймов. И больше не двигалась, дожидаясь, пока люди завернут за угол, слишком увлеченные разговором, чтобы оглядываться назад.
С тяжело бьющимся сердцем она потянула дверь и вошла в тускло освещенное помещение. Потом осторожно, без щелчка, прикрыла за собой дверь.
Огромная комната напоминала физическую лабораторию в колледже: компьютеры, испытательные стенды, электронное оборудование. Едва глаза привыкли к сумраку, стали заметны раскиданные повсюду чертежи и схемы. Свет шел только из-под двери офиса в дальнем конце. Гэбриэл тихо, на цыпочках, подошла. Дверь была закрыта. Но через окно было видно, что за компьютером сидит человек. Да, тот самый, с пресс-конференции НАСА. Табличка на двери оповещала: «Крис Харпер. Руководитель секции программы спутника-сканера».
Сделав почти невозможное, добравшись до этой двери, Гэбриэл внезапно испугалась. Сможет ли она преодолеть последнее препятствие? Девушка вспомнила об уверенности Секстона в том, что Харпер врал на пресс-конференции. Сенатор готов был основывать на этом реабилитацию своей избирательной кампании. Есть и другие, кто предполагал то же самое и ожидал от Гэбриэл информации, которую можно использовать против НАСА, чтобы хоть немного приглушить сегодняшнее торжество противника. После всего, что сделала с ней Тенч, Гэбриэл была настроена решительно.
Она подняла руку, чтобы постучать, но вдруг замерла. В голове прозвучал голос Иоланды: «Если Крис Харпер лгал о спутнике всему миру, то с какой стати он скажет правду тебе? Что заставляет тебя так думать?»
Чувство страха, ответила себе Гэбриэл. Она сегодня уже едва не стала его жертвой. В голове созрел план. Он включал тактику, которую применял сенатор, чтобы выбить информацию из политических оппонентов. Ассистентка многому научилась у Секстона. Не все из этого можно было назвать привлекательным и этичным. Но сегодня ей пригодится буквально каждая лазейка. Если удастся заставить Криса Харпера признать собственную ложь - любым путем! - то тем самым она откроет маленькую дверцу возможного успеха для кампании сенатора. Ее босс - тот человек, который умеет использовать для нужд дела любую мелочь.
План обработки Харпера основывался на тактике, которую сам Секстон называл «перехлестом». Это был метод, придуманный еще древнеримскими правителями. Он использовался для получения признания от преступников. Метод казался обманчиво простым: предположи, что преступник уже признался в том, что тебе нужно узнать. Потом предположи что-нибудь значительно худшее.
Цель состояла в том, чтобы дать противнику выбрать из двух зол меньшее - в данном случае правду.
Однако фокус требовал уверенности в себе, а ее-то Гэбриэл как раз и не чувствовала. Глубоко вздохнув, она еще раз мысленно прокрутила план действий, а потом настойчиво постучала в дверь кабинета.
- Я же сказал, что занят! - резко ответил Харпер с характерным европейским акцентом.
Гэбриэл постучала снова, громче.
- Я сказал, что не собираюсь праздновать! Теперь она стукнула в дверь кулаком. Крис Харпер подошел и распахнул дверь.
- Черт возьми, вы... - Он внезапно замолчал, изумленный.
- Доктор Харпер, - произнесла она, попытавшись придать голосу твердость.
- Как вы здесь оказались?
Лицо Гэбриэл было непроницаемым.
- А вы знаете, кто я такая?
- Ну разумеется. Ваш босс несколько месяцев линчевал мой проект. Как вы проникли сюда?
- Меня прислал сенатор Секстон.
Взгляд Харпера окинул лабораторию за спиной непрошеной гостьи.
- А где сопровождающие вас сотрудники?
- Не важно. Сенатор обладает значительными связями.
- В этом здании? - явно усомнился Харпер.
- Вы нарушили правила чести, доктор Харпер. Мой босс был вынужден созвать специальную сенатскую комиссию по расследованию ваших измышлений.
По лицу Харпера пробежала тень.
- О чем вы?
- Столь умные люди, как вы, не могут позволить себе роскоши изображать из себя дураков, доктор Харпер. У вас крупные неприятности, и сенатор прислал меня, чтобы предложить сделку. Сегодня его избирательной кампании нанесен тяжелый удар. Терять ему теперь нечего, и потому, если это окажется необходимым, он готов потянуть с собой на дно и вас.
- Черт побери, о чем вы?
Гэбриэл набрала в легкие побольше воздуха и начала игру всерьез.
- На недавней пресс-конференции вы излагали ложные сведения насчет программного обеспечения спутника. Мы это знаем. И помимо нас, знают еще многие. Дело в другом. - Прежде чем Харпер смог открыть рот, чтобы возразить, Гэбриэл помчалась вперед на всех парусах: - Сенатор мог бы прямо сейчас забить тревогу насчет вашей лжи, но его это не интересует. А интересует кое-что поважнее. Думаю, вы поняли, что я имею в виду.
- Нет, я...
- Вот в чем состоит предложение сенатора. Он готов молчать насчет вашей лжи относительно программного обеспечения, если вы сообщите ему имя того из высших чиновников НАСА, с кем вместе вы присваиваете деньги.
На мгновение глаза Криса Харпера помутились.
- Что?! Я ничего не присваиваю!
- Лучше думайте, что говорите, сэр. Сенатская комиссия собирает документы уже несколько месяцев. Неужели вы действительно думаете, что сумеете вывернуться? Подтасовывая документы, программы и направляя средства в частные фонды? И ложь, и присвоение денег могут довести вас до тюрьмы, мистер Харпер.
- Но я не делал ничего подобного!
- То есть вы хотите сказать, что не лгали насчет спутника-сканера?
- Нет, я хочу сказать, что не присваивал денег!
- Так, значит, вы признаете, что действительно лгали насчет сканера?
Харпер с минуту растерянно молчал, не находя нужных слов.
- Забудьте об этом, - отмахнулась Гэбриэл. - Сенатора Секстона не интересует ваша ложь на пресс-конференции. К такому мы давно привыкли. Ваше агентство обнаружило метеорит, и никому нет никакого дела до того, как именно это произошло. Мистера Секстона интересует присвоение денег. Необходимо осадить кое-кого в НАСА, кто слишком уж зарвался. Просто скажите, с кем вы работаете, и сенатор отведет от вас расследование. Вы можете избежать неприятностей, всего лишь сообщив нам имя сообщника. В противном случае сенатор поведет дело всерьез и начнет во всеуслышание говорить о махинациях с программным обеспечением и только на словах устраненных неполадках.
- Вы блефуете. Нет никаких частных фондов, никакого присвоения денег.
- Вы коварный лжец, мистер Харпер. Я видела документы собственными глазами. Ваше имя стоит на самых обличительных из них. Причем не один раз.
- Клянусь, я и понятия не имею ни о каких частных фондах! Гэбриэл разочарованно вздохнула.
- Поставьте себя на мое место, доктор Харпер. Напрашиваются лишь два вывода. Или вы мне лжете, так же, как лгали на той пресс-конференции. Или говорите правду, и в таком случае некая влиятельная в вашем агентстве фигура подставляет вас, как мальчика для битья, чтобы прикрыть свои собственные прегрешения.
Такая альтернатива вынудила Харпера задуматься. Гэбриэл взглянула на часы.
- Сенатор дал вам срок один час. Вы можете спастись, назвав имя руководящего сотрудника НАСА, вместе с которым вы присваиваете деньги налогоплательщиков. Он не интересуется именно вами. Ему нужна крупная рыба. Понятно, что тот, о ком идет речь, обладает здесь, в НАСА, определенной властью. Поэтому он (или она) и смог устроить так, что в бумагах присутствует ваше имя, тем самым подставляя вас под тяжкий удар.
Харпер покачал головой:
- Вы лжете.
- И вы готовы сказать то же самое суду?
- Разумеется. Я буду отрицать абсолютно все.
- Под присягой? - презрительно уточнила Гэбриэл. - Предположим, что вы также будете отрицать свою ложь относительно исправности программного обеспечения спутника. - Девушка смотрела Харперу прямо в глаза. - Подумайте о выборе, мистер Харпер. Американские тюрьмы зачастую не слишком приятны.
Харпер не отвел взгляд. Как Гэбриэл хотела, чтобы он сдался! На какое-то мгновение ей показалось, что сомнение брезжит в его глазах, но нет: когда инженер заговорил, голос его звучал твердо.
- Мисс Эш, - он едва сдерживал ярость, позволяя ей проявиться лишь в горящем взгляде, - вы затеяли опасную игру. Лед под вами очень тонок. И вы, и я - оба прекрасно знаем, что никакого присвоения денег в НАСА не происходит. А единственный человек в этой комнате, кто лжет, - вы.
Гэбриэл почувствовала, как замирает сердце. Харпер смотрел на нее очень гневно. Ей захотелось повернуться и убежать. «Дура! Надумала блефовать перед ученым-ракетчиком! Чего ты ожидала?»
Она внутренне собралась, не позволив себе даже опустить голову.
- Все, что я знаю, - парировала она, отчаянно пытаясь изобразить уверенность и равнодушие, - так это то, что я собственными глазами видела обличающие вас документы. В них содержится прямое указание на то, что и вы лично, и кто-то еще позволяли себе присваивать средства НАСА. Сенатор просто попросил меня сегодня прийти сюда и предложить вам выбор: назвать имя партнера или взять всю тяжесть обвинения на себя. Я сообщу мистеру Секстону, что вы предпочли попытать счастья в суде. Там вы сможете повторить все, что сейчас утверждаете здесь: что вы не занимаетесь присвоением денег и не лгали относительно программного обеспечения спутника-сканера. - Она угрюмо усмехнулась. - После той пресс-конференции две недели назад я что-то очень сомневаюсь во всем этом.
С этими словами Гэбриэл резко повернулась и зашагала через темную лабораторию к выходу. В голове крутилась мысль: а не придется ли ей самой посидеть в тюрьме - вместо доктора Харпера?
Высоко держа голову, новоиспеченная шантажистка изо всех сил изображала уверенную походку, ожидая, что доктор Харпер окликнет ее. Однако в огромной комнате царило полное молчание. Она толкнула тяжелую металлическую дверь и вышла в длинный пустой коридор, надеясь, что лифты здесь не защищены, как внизу, в холле. Она проиграла. Потерпела полное и окончательное поражение. Несмотря на все усилия,
Харпер так и не клюнул. Может быть, он и не лгал вовсе? Может быть, на своей пресс-конференции он говорил чистую правду?
Внезапно по коридору прокатился грохот - резко распахнулась металлическая дверь.
- Мисс Эш! - раздался голос Криса Харпера. - Клянусь, я действительно ничего не знаю о присвоении денег. Я честный человек!
Сердце Гэбриэл едва не остановилось. Потребовалось немалое усилие воли, чтобы продолжать равномерно переставлять ноги. Она сумела даже пожать плечами и бросить в ответ:
- Тем не менее этот честный человек лгал на пресс-конференции.
Тишина. Гэбриэл продолжала путь по бесконечному коридору.
- Подождите! - закричал Харпер. Он догнал ее и теперь шел рядом, бледный словно полотно. - Вся эта история насчет присвоения средств... - понизив голос, продолжал он, - думаю, я знаю, кто меня подставил.
Гэбриэл остановилась, боясь поверить собственным ушам. Постаралась повернуться как можно медленнее и спокойнее.
- Теперь вы пытаетесь убедить меня в том, что вас кто-то подставляет?
Харпер тяжело, безнадежно вздохнул:
- Клянусь, что ничего не знаю о присвоении денег. Но если против меня существуют какие-то свидетельства...
- Целое дело! Харпер снова вздохнул:
- Ну так, значит, это все просто подстроили и спланировали. Чтобы в случае необходимости меня дискредитировать. Существует лишь один-единственный человек, способный на это.
- Кто?
Крис Харпер взглянул прямо в глаза Гэбриэл Эш:
- Лоуренс Экстром ненавидит меня. Гэбриэл искренне изумилась:
- Администратор НАСА? Ученый угрюмо кивнул:
- Это он заставил меня лгать на той пресс-конференции.
ГЛАВА 88
Двигатель самолета «Аврора» работал лишь вполсилы, но даже в этом режиме команда подразделения «Дельта» летела в ночи со скоростью, в три раза превышающей скорость звука - около двух тысяч миль в час. Мерное постукивание импульсных двигателей в хвосте самолета создавало своеобразный гипнотический ритм. Внизу яростно бурлил океан. Вакуум, создаваемый в атмосфере самолетом, вздымал вверх петушиные хвосты высотой в пятьдесят футов, тянущиеся за машиной длинными параллельными полосами.
«Аврора» относилась к тем самолетам, о существовании которых никто не должен был даже подозревать. И тем не менее все о них знали. Даже телеканал «Дискавери» рассказывал об этой машине и ее испытаниях в штате Невада. Никто не ведал, как именно произошла утечка информации: то ли из-за постоянных «хлопков» в небе, слышных даже в Лос-Анджелесе, то ли из-за нефтяников, работавших в Северном море и видевших самолет, то ли из-за какого-нибудь растяпы в администрации, оставившего сведения о машине в открытом бюджетном отчете. Да и какое это имело значение? Главное, стало известно: военно-воздушные силы имеют самолет, способный развивать невероятную скорость. И он уже давно летает в небе, над головами людей.
Построенный фирмой «Локхид», самолет «Аврора» больше всего напоминал сплющенный мяч для игры в американский футбол. Длина его составляла сто десять футов, ширина - шестьдесят. Корпус поблескивал кристаллическим напылением термальной облицовки, почти как космический корабль. А немыслимая скорость явилась результатом новой экзотической системы, известной под названием импульсных детонирующих волновых двигателей. Топливом для них служил чистый водород, оставляющий в небе яркий пульсирующий след. Вот почему летал этот самолет исключительно ночью.
Команда «Дельта» наслаждалась роскошью невиданной скорости, обгоняя своих жертв. Они должны были прибыть на восточное побережье меньше чем через час, на два часа раньше «добычи». Сначала они хотели просто выследить и сбить самолет с экспертами, однако контролер справедливо опасался, что инцидент засветится на экранах радарных установок и что подобное происшествие вызовет тщательное расследование. Проще позволить самолету приземлиться. Так решил контролер. Как только выяснится, где именно должна произойти посадка, бойцы «Дельта» двинутся в нужную точку.
Когда они пролетали над пустынным Лабрадором, шифрующее переговорное устройство выдало сигнал.
Дельта-1 ответил.
- Ситуация изменилась, - информировал электронный голос. - У вас появилась другая цель - до того как приземлятся Рейчел Секстон и ученые.
Другая цель. Дельта-1 предчувствовал это. События разворачивались стремительно. Судя по всему, корабль контролера дал еще одну течь, и требуется как можно быстрее залатать ее. Дельта-1 напомнил себе, что течи не случилось бы, сделай они свое дело на леднике как следует. Не приходилось сомневаться в том, что сейчас они ликвидируют последствия своей же ошибки.
- В дело вошла четвертая сторона, - сообщил контролер.
- Кто именно?
Контролер секунду помолчал - а потом назвал имя.
Трое бойцов на борту фантастического самолета переглянулись. Это имя они знали очень хорошо.
Неудивительно, что контролер не в духе! Операция изначально планировалась как бескровная, между тем число целей, а следовательно, и жертв, стремительно возрастало. Дельта-1 почувствовал, как напрягаются все его мышцы. Контролер готовился сообщить им, как и где предстоит уничтожить новую жертву.
- Ставки выросли многократно, - предупредил контролер, - слушайте внимательно. Инструктирую лишь один раз.