Д. П. Чехова «Дом с мезонином» Напомним кратко содержание рассказ

Вид материала

Подобный материал:

Психологический анализ образов

в рассказе Д.П.Чехова

_{«Дом с мезонином»}

Напомним кратко содержание рассказа.

Подзаголовок рассказа - «Рассказ художника».

Рассказ ведется от первого лица - художника -пейзажиста, который живет в имении своего студенческого знакомого, «обреченный на постоянную праздность». Рядом в соседнем имении проживает семья - мать с двумя дочерьми-красавицами, старшей Лидой и младшей Женей с детским прозвищем Мисюсь. Отец семейства, дослужившийся до достаточно большой должности тайного советника (соответствует нашему зам. министра), умер. Семья обеспечена, но живет в деревне исключительно из любви к природе и спокойному времяпрепровождению. Практически все персонажи проводят жизнь в полной праздности»: гуляют, читают, играют, едят, пьют чай, иногда ходят в церковь или по грибы. И так изо дня вдень.

Правда знакомый героя (Белокуров Петр Петрович), у которого тот снимает дом, тщательно делает вид что занимается, как сейчас говорят, хозяйственной деятельностью. Но, по словам героя, он «тяжелый и ленивый малый» и скорее создает видимость таковой. Любит «все разговоры сводить на спор», казаться умнее, чем он есть на самом деле и жаловаться, что он «ни в ком не встречает сочувствия». Все в праздности, кроме старшей дочери Лиды. Она, как бы сейчас сказали, эмансипированная девушка, работает учительницей в земской школе, учит сельских ребятишек. Получает 25 рублей и гордится тем, что тратит на себя только то, что зарабатывает.

Все действующие лица описываются героем с солидной долей иронии и неприязни. Кроме младшей сестры Жени-Мисюсь, к которой герой с самого начала проникся большой симпатией, увидев в ней родственную душу. И, конечно ж,е предмет для романтических отношений, так как Мисюсь юна, мила, наивна, восторженна, а главное не скрывает своего восторженного отношения к герою, его талантам и мыслям.

Главная коллизия рассказа состоит в проходящих на фоне этой идиллии политических споров между Лидой и остальными действующими лицами на тему устройства окружающей жизни. Эти споры ведутся постоянно. Они взрывают и придают некую энергию всей этой сонной картине. Суть их выражается в том, что Лида фанатично, исповедует и как может с молодой энергией и энтузиаз-

мом претворяет в жизнь идею народовольцев о необходимости просвещения и лечения народа в лице местных крестьян, благотворительности и прочих «малых дел».

Члены всей семьи восхищаются, а на деле боятся властной бескомпромиссности Лиды. Главный же герой отстаивает, хотя и достаточно вяло, чисто социалистические идеи о необходимости коренного социального переустройства народной (заметим, народной, а не всей вообще и его художника в частности) жизни, фактически высказывая идеи утопического социализма.

Народничество - идеология и движение разночинной интеллигенции на буржуазно-демократическом этапе освободительной борьбы в России (1861-1895). Выражало интересы крестьян, выступало против крепостничества и капиталистического развития Росии, за свержение самодержавия путем крестьянской революции. Народничество -разновидность крестьянской, общинной социалистической утопии.

С начала 60 гг. XIX-го столетия существовало два течения: революционное и либеральное. Родоначальники - А.И.Герцен, Н.Г.Чернышевский, идеологи - М.А.Бакунин, П.А. Лавров, П.Н. Ткачев. «Хождения в народ», «теория малых дел» - либеральные идеи противопоставляемые марксизму и осуждаемые марксистами, которые, как известно, призывали к коренному социальному переустройству общества.

Одна Мисюсь остается в стороне от политики. Ее вообще не интересуют социальные идеи. Она живет в мире своих духовных (возможно книжных) ценностей и наверное поэтому очень добра, и искренне излучает доброжелательность и приветливость.

В финале рассказа - герой наконец-то понимает, что любит Женю-Мисюсь, поскольку ее вообще нельзя не любить. Следуют страстные поцелуи у ворот усадьбы. А далее по правилам того времени, девушку отвозят в соседнюю губернию. Решение исходит от старшей сестры -неформального главы семейства. Влюбленные страдают, но не сопротивляются.

Еще при жизни Чехова появление в печати рассказа «Дом с мезонином» вызвал многочисленные

*§Ujj

и противоречивые отклики. Главной темой обсуждения явилась нелогичность поведения и схематичность образов основных героев рассказа, за исключением, пожалуй, Жени-Мисюсь.

И в рассказе и в его обсуждении главной проблемой явилось совершенная неоднозначность и некоторое пародоксальное с логической точки зрения авторское представление характеров двух других действующих лиц рассказа - старшей сестры Лиды и главного героя-художника, выдавая очевидно авторское отношение к этим действующим лицам.

Лида, с формальной весьма распространенной житейской точки зрения, абсолютно положительная героиня, воплощающая идею об общественно активной жизненной позиции человека, неравнодушного к страданиям других людей. Действительно, она пытается по мере личных сил и возможностей делать что-то «здесь и сейчас», не дожидаясь тотального изменения существующего общественного порядка, неся заряд некоей личной сопричастности окружающей ее жизни, как бы мы сказали с современных позиций, практически, мать Тереза и принцесса Диана в одном лице.

Однако автор со всем присущем ему талантом преподносит нам ее образ нарочито несимпатичным, сухим, педантичным, резонерским. В образ Лиды автор по-видимому вложил все, что может быть отталкивающим для него в женщине: властность, бескомпромиссность, целеустремленность, трудолюбие, и даже некая жертвенность ради идеи.

Однако со времен Юнга, который был практически современником автора рассказа, такой

женский тип, который впоследствии стали называть эмансипированным, психологами признавался как одно из проявлений «комплекса матери». Комплекс матери по Юнгу, может развиваться в нескольких основных направлениях, например, гипертрофии материнского до полной идентичности с матерью и его отрицание,возникновение эффекта атрофии всего женского, «защиты от матери».

Фактически оба женских типа (вероятно не случайно, ведь автор по образованию врач) и описаны в рассказе в образе двух сестер.

Милая, славная Мисюсь, на ее стороне явно все симпатии как автора, так и главного героя ( правда язык не поворачивается назвать его героем-любовником, но об этом позже)

Важно отметить, что Мисюсь сама по себе вроде бы и не живет. Она всегда при матери, с матерью, практически представляют с ней вдвоем единое целое. Мать в этом рассказе классический образец явления, о котором не без остроумия пишет Юнг:

«В этом случае, женственность преувеличена. Это означает усиление всех женских инстинктов, в первую очередь материнского. Негативный аспект последнего имеет место у женщины, единственная цель которой - рожать. Ясное дело, что мужчина тогда представляет собой нечто второстепенное; он - существенный инструмент зачатия, и ему, как объекту за которым нужен уход, отводится последнее место после детей, бедных родственников, котов, кур, и мебели». (Практически вся литература XVIII-XIX вв. полна примерами женских образов такого типа). Собственная личность для такой женщины также нечто побочное; она даже более или менее бессознательна, потому что жизнь проживается в других и через других ...

По Юнгу материнский инстинкт в своем крайнем и бессознательном проявлении «приводит к уничтожению как собственной личности, так и частной жизни ребенка. Это уже касается взаимоотношения двух женщин - младшей дочери Мисюсь и ее матери. Дочь как бы поглащается матерью. «Чем бессознательнее такая мать в своей собственной личности, тем больше и могущественней ее бессознательная воля к власти». Признавая глубинную природную истинность женского разума, в случае гипертрофии женского начала, Юнг отмечает, что сама женщина фактически не может оценить остроту своего разума, не способна она также оценить и его глубину. И вообще « чего доброго, забывает то, что сама только что сказала». Это относится и к матери и к дочери.

Практически такой семейный дуэт и описан в рассказе. Юнг, как будто бы, анализируя именно этот рассказ (и некоторые другие рассказы Чехова), далее пишет, что при сильной привязанности к матери, у девочки не происходит естест-

венного процесса развития собственного эротического начала. В результате наступает проекция собственной личности на мать и «все, что напоминает материнство, ответственность, личную привязанность и эротические притязания, вызывает у таких женщин чувство неполноценности и принуждает их бежать прочь, и, конечно же, к матери, которая все то, что дочери кажется совершенно недостижимым, переживает совершенным образом, ...как бы проживая все вместо нее».

А далее очень интересная мысль: «Таким блеклым девицам брак не заказан. Напротив, несмотря на их призрачность и внутреннюю безучастность, или как раз именно поэтому, на рынке невест они котируются очень высоко. «Столь большая женская неопределенность - вожделенный эквивалент для мужской определенности и однозначности... Из-за характеристической внутренней безучастности и из-за чувства неполноценности, которое постоянно инсценируют обиженную невинность, мужчине выпадает выгодная роль - он должен с видом превосходства и все же потворствуя, т. е. квазирыцарски, сносить известную женскую недостаточность. Особенно притягательно действует пресловутая беспомощность девушки. Она в такой мере является придатком матери, что даже совсем не знает, что же ей делать, если рядом оказывается мужчина. И к тому же она так сильно нуждается в помощи и как будто ровным счетом вообще ничего не знает, что даже самый кроткий пастух станет отважным похитителем женщин и самым дерзким образом украдет дочь у любящей матери.

Именно такие женщины могут быть жертвенными супругами тем мужьям, которые существуют исключительно благодаря идентичности с профессией или одаренностью. В противном случае можно видеть как некто «воистину ничтожный, прямо-таки невзрачный, словно по волшебной лестнице, взметается на самые что ни на есть высоты. Chercher la femme, вот где ключ к разгадке тайны этого успеха».

В конечном счете такая женщина - судьба. Мужчина может говорить об этом или нет, но в конце концов «падает счастливый до безрассудства в эту дыру или же упускает и губит свой единственный шанс по завладению своей мужественностью».

Продолжает эти мысли уже наш современник профессор А. Менегетти. «Женская психология, какой бы она ни была, определяется не столько фрустрацией, обусловленной семьей, обществом, мужчиной, сколько типологией диадического симбиоза с матерью».

Но вряд ли столь вялый образ мог бы так вдохновить автора рассказа. Тайну его власти описывает все тот же знаток женской души А. Менегетти. «Сначала женщина неистово завлекает, безудержно разжигает силу своей притягательности, но затем идет на попятную или вовсе все разрушает. Жизнь женщины вообще полна жестоких противо-

речий: просто невероятно как ангел в ней может спокойно уживаться с дьяволом.

Я часто убеждался: женщина - вовсе не игрушка в руках мужчины, она - марионетка исключительно собственной психологии, приносящей страдания и желанной одновременно».

Женщины «склонны к саморазрушению, но к счастью они «обладают удивительной способностью к восстановлению: сегодня она подавлена и измождена, а буквально через неделю в ее дом снова возвращается весна, наполняя ее новыми силами. В юном же возрасте, « женщина расцветает, излучая сияние, источая солнечный блеск силы жизни»...

Несмотря на все давлеющие комплексы Мисюсь в какой-то степени стремится жить сама по себе. Ее индивидуализм усиливается поэзией, музыкой, искусством, песнями, театром, т.е. тем миром в который она погружена и в котором спасается от всевластия традиционного уклада жизни...

Наверное о таких женщинах Менегетти пишет:

«Я ... понял, что Бог приберег в женщине что-то исключительно для самого себя, но женщине это неведомо».

Кажется этой одной фразы этой достаточно чтобы выразить основную авторскую мысль относительно образа главной героини рассказа -Мисюсь.

Что же касается второй сестры - умницы и красавицы Лиды, то здесь, следуя Юнгу, речь уже идет совершенно о другой форме проявления архетипа матери, который проявляется уже «не в возвышении или ослаблении женского инстинкта, а скорее в некоей защите, преобладающей над всем остальным, от всевластия матери»... Все ее инстинкты концентрируются в форме защиты от матери и поэтому неприменимы для того, чтобы обустраивать свою собственную жизнь. В результате защиты от матери здесь имеет место ситуация, когда «происходит спонтанное развитие рассудка с целью овладения какой-либо сферой, в которую мать не вхожа. Это развитие возникает естественно из собственной потребности, а не ради какого-то мужчины, которому хотелось бы импонировать или подыгрывать духовного товарища. Это развитие должно служить разрушению власти матери посредством интеллектуальной критики или превосходящих знаний».

При благоприятном раскладе мы можем видеть человека, который «противится всему темному, неясному, двусмысленному, будет холить и привечать все определенное, ясное, разумное. Она превзойдет и превосходит свою женственную сестру в непредвзятости и холодном суждении. Относительно такого типа и Юнг и Менегетти говорят примерно одинаково: «если она обратит лицо, то мир ей откроется... Такие прозрения означают познания и открытие истины, которые являются непременным условием осознанности. Часть жизни может пройти мимо, смысл жизни,

однако, для нее может быть спасен. Что же касается ее женственной сестры, то этот тип с годами теряет свой смысл жизни. «Ее научили быть матерью семейства и женой, а что потом?. Любовь, секс, семья - все это прекрасно, но все же цель жизни заключается не только в этих аспектах, айв первую очередь, в необходимости стать личностью». Но это уже скорее актуально для женщин третьего тысячелетия. В конце XIX века и для автора рассказа женский вопрос еще не стоял столь очевидно.

Понятна уязвимость типа, к которому принадлежит старшая сестра. Скорее всего он возник в недрах детского комплекса «отвергнутого» (Лида ведь старший ребенок в семье) - быть полезной во что бы то ни стало, чтобы заслужить любовь -вот основной мотив такого поведения с точки зрения этого автора.. Но поскольку такое поведение все равно не позволяет человеку достигнуть желаемой цели, то принимает уже достаточно жесткие формы, с желанием тотального контроля над окружающими, руководства ими.

Воистину, справедливость без любви делает человека жестоким. Это и является тем негативом, который пытался передать нам автор образом старшей сестры.

Таким образом, рассказ с историей о двух сестрах является весьма красочной демонстрацией неоднозначность «архетипа матери». В образе Лиды мы видим с одной стороны, конечно же, добродетель и преимущество, но с другой стороны, ограничение и оскудение, потому что в результате «человек приближается к пустыне доктринерства и «просветительства». И далее, цитируя Юнга, «Человек безвозвратно становится добычей своего сознания и его рациональных понятий, правильных и неправильных». Юнг пишет: «Я далек от того, чтобы умалять Божий дар разума, этой наивысшей человеческой возможности. Но в качестве единственного властелина он не имеет никакого смысла, точно так же как и свет в том мире, в котором бы ему не противостояла темнота. Никогда не стоило бы забывать, что мир существует лишь потому, что его противоположности поддерживаются в равновесии».

О многоликости архетипа матери можно говорить еще очень много, приводя примеры из мифологии и философии разных народов. Злая и добрая феи и богини. Можно еще раз восхититься смелостью автора, живущего в XIX веке в христианской православной стране, где с самого начала дуализм божественного был заменен монотеизмом для того, чтобы все зло приписать греховности самого человека. В результате происходит совершенная путаница и тупик, как для ума, так и для сердца, в котором так легко заблудиться. Примерно в то же время психолог Фрейд и его последователи доказали, что психика далека от того, чтобы быть единством.

И, наконец, о главном герое, от лица которого ведется рассказ, если не олицетворяющем, то, по крайней мере, как-то представляющим мужскую линию в сюжете, без которой все описанное лишалось какого бы то ни было смысла.

О своей жизни, характере, комплексах, мотивах герой говорит сам достаточно честно, откровенно и с полным знанием основ психоанализа. « Моя жизнь скучна, тяжела, однообразна, потому что я художник, я странный человек, я издерган с юных лет завистью, недовольством собой, неверием в свое дело, я всегда беден, я бродяга...»,. Герой осознаетсимптомы развивающейся депрессии: «Меня томило недовольство собой, было жаль своей жизни, которая протекала так быстро и неинтересно, и я все думал о том, как хорошо бы вырвать из своей груди сердце, которое стало у меня таким тяжелым...».

В соответствии с его душевным состоянием строится и все его общение с женщинами, конфликт убеждений, и вялый полный апатии и пессимизма финал истории в духе экзистенционализма того времени.

Конечно, критика в лице современников автора сразу же обратила внимание на отсутствие признаков мужественности в привычном понимании этого слова. В одной из рецензий критик A.M. Скабичевский в статье «Больные герои больной литературы» писал об излюбленном чеховском типе человека - будто бы нравственно больного, надломленного, психопатического, одержимого разными душевными недугами». Как и многие из нас, Скабичевский недоумевает по поводу финала рассказа, почему герой не последовал за предметом своей страсти: «Ведь Пензенская губерния ( куда «сослали» малышку Мисюсь) не за океаном, а там, вдали от Лиды, он мог бы сочетаться с Женею узами брака... Согласитесь сами, что в лице героя перед нами с головы до ног чистопробный психопат и к тому же эротоман». Многим критикам были непонятны и рассуждения художника, не нравилась его чрезмерная широта суждений.

Действительно, рассказ написан 1886 году. А мысли художник высказывает весьма современные, актуальные в третьем тысячелетии: «...Весь ум, вся душевная энергия ушли на удовлетворение временных, преходящих нужд...У ученых, писателей и художников кипит работа, по их милости удобства жизни растут с каждым днем, потребности тела множатся, между тем до правды еще далеко, и человек по-прежнему остается самым хищным и самым нечистоплотным животным, и все клонится к тому, чтобы человечество в своем большинстве выродилось и утеряло навсегда всякую жизнеспособность. При таких условиях жизнь художника не имеет смысла, и чем он талантливее, тем страннее и непонятнее его роль... И я не хочу работать и не буду... Ничего не нужно, пусть земля провалится в тартарары!»

Первое, что напрашивается - причиной мрачного состояния души героя является застой в

творчестве и «творческое бессилие». Оно же определяет его чувства к Мисюсь.

В подтверждение такой оценки состояния героя Юнг пишет о архетипе «Анимы» у мужчин, которым по всей видимости страдал герой : «Образ Анимы, придает матери в глазах сына сверхчеловеческий отблеск. Когда Анима уже в достаточной степения упрочилась, она изнеживает характер мужчины и делает его восприимчивым, капризным, ревнивым, тщеславным и неприспособленным. Он находится в состоянии «недомогания» и распространяет это недомогание все шире и шире ...

Зато после периода зрелости, когда «сверхчеловеческий отблеск, постепенно стирается из-за банальной повседневности, длительная утрата Анимы означает растущую потерю жизненности, флексибельности (гибкости), и человечности».

Однако, как отмечает Юнг, «комплекс матери» в более широком значении может иметь для мужчины и положительное значение - развивать вкус и эстетическое чувство, в которых «никоим образом нельзя сбрасывать со счетов определенный феминный элемент» и в числе многих достоинств духовного плана, может давать и такие качества как «устремленность к высочайшим целям, бру-тальность в отношении всяческой глупости, тупого упорства, несправедливости и ленности».

Многие из этих качеств и демонстрирует наш герой. Его высказывание о природе болезни века, сделанное вскользь, между прочим о том , что «у девяноста девяти из ста нет ума» достаточно смело, и практически предвосхищает ( или перефразирует знаменитую цитату из Гоголя) все более поздние высказывания на эту тему.

С позиций современной психологии, развивая мысли Юнга, Менегетти пишет: «мужчина по большей части позитивен, но всегда склонен проявлять пассивность по отношению к женщине, потому что видит мир сквозь призму зависимости от поощрений со стороны женщины. Он чувствует себя успешным, только если какая-то женщина его превозносит». Это проявление материнского комплекса и наш герой - не исключение.

И перед ним, как и перед любым другим мужчиной, стоит задача превзойти любую связь с материнской психологией, материнским комплексом. И, похоже, он с ней справляется, как это ни пародоксально для многих звучит.

Полноценный мужчина, «достигнувший внутренней автономии от любого проявления материнского комплекса, способен распознать внут-рипсихическую фиксацию, управляющую личностью той женщины, которую он любит. А как говорят современные мистики и мудрецы, для роста в любви возможно необходимо расставанье. «Разочаровать другого, чтобы следовать своей правде - путь безусловно незаурядной личности»

Таким образом, в совсем небольшом рассказе автор сумел показать себя незаурядным психологом, высказав свои тонкие и глубокие мысли, возможно во многом опережающие то время в котором он жил.

Ирина Лебедева,

кандидат технических наук

выпускница института

спецпсихологии и космоэнергетики

Blog

Д. П. Чехова «Дом с мезонином» Напомним кратко содержание рассказ