А. А. Красиков (руководитель Центра социально-религиозных исследований ие ран)

Вид материала

Документы

Содержание Ислам и другие религии

Подобный материал:

• Глобализация и социальная безопасность, 222.4kb.
• Глобализация и социальная безопасность, 222.65kb.
• Описание программы внешней оценки качества (межлабораторных сравнительных испытаний), 245.13kb.
• «Геодезии и земельного кадастра», 642.42kb.
• Международная конференция, проведённая Институтом Европы ран совместно с Фондом им., 681.55kb.
• Программа Ассоциация этнографов и антропологов России Институт этнологии и антропологии, 1172.05kb.
• О. В. Монина Современная конфликтология: пути содействия развитию демократии, культуры, 84.77kb.
• -, 234.86kb.
• Законодательная база, регламентирующая порядок проведения выборов в 2008 году, 2951.15kb.
• Задача данного введения прояснить значение терминов, вошедших в название книги и образующих, 3099.97kb.

А.А.Красиков

(руководитель Центра социально-религиозных исследований ИЕ РАН)


РЕЛИГИЯ. ПОЛИТИКА. ТЕРРОРИЗМ


Чудовищный акт террора, совершенный группой фанатиков-мусульман 11 сентября 2001 года, потряс весь мир. На рубеже ХХ и XXI столетий люди отвыкли удивляться преступлениям экстремистов, ставшим константой международных отношений, но на сей раз произошло такое, что никому не могло присниться даже в страшном сне. Телевизионный репортаж о разрушении двух небоскребов-близнецов в Нью-Йорке поверг в состояние шока всех и прежде всего американцев, которые впервые осознали, что отныне не являются более неуязвимыми, ибо никто не придумал и никогда не придумает оружия, способного победить террористов-самоубийц.

Объект для удара был выбран с ювелирной точностью. Нападению подвергся Международный торговый центр – символ "мирового капитализма" и набирающей обороты глобализации. Вдохновителем и, по утверждению американских спецслужб, организатором террористической акции, которая в прямом эфире транслировалась по телевидению на весь мир, был отвергнутый отпрыск многодетной семьи саудовского миллиардера, одного из самых богатых людей планеты.

Когда Президент США Джордж Буш-младший объявил войну "международному терроризму", это его решение было с одобрением воспринято союзниками США в Европе, не говоря уже об общественном мнении внутри Соединенных Штатов. Поддержала его и Россия. Объявив соучастниками преступления афганских талибов, американцы за несколько недель сделали то, что Советскому Союзу не удалось сделать за десять лет. Их успех объясним: заокеанская "сверхдержава" выступила в союзе практически со всеми афганскими движениями против одного, в то время как СССР поддерживал одно движение - неомарксистов - против всех остальных.

Однако покончено ли в результате афганской кампании Вашингтона с международным терроризмом? Конечно же, нет. Во-первых, террор, в том числе переносимый на территорию других стран, не является чьей-то монополией, он существует с незапамятных времен и, вероятно, будет существовать еще очень долго как один из методов борьбы. А во-вторых, местные структуры организации "Аль-Каида", созданной "террористом номер один" Усамой Бин Ладеном под крылышком у талибов, не разгромлены. Они сохранились в доброй полусотне государств, включая некоторые европейские (среди них упоминаются, в частности, Англия, Франция, Испания, ФРГ и Босния). Команды профессиональных террористов тщательно законспирированы, и раскрыть их – дело архисложное.

В связи с этим у части американских руководителей возник соблазн "наказать" потенциальных союзников международного терроризма, в число которых министр обороны США Дональд Рамсфелд включает полтора десятка правительств, в том числе иракское, иранское, йеменское, сомалийское и некоторые другие. Однако к чему привели бы подобные действия? По убеждению большинства авторитетных аналитиков за пределами Соединенных Штатов, они могут вызвать во всем "третьем мире" (и не только в нем) невиданную волну антиамериканизма и в более широком плане антизападничества, сыграв в конечном итоге на руку террористам и их тайным покровителям.

В заявлении Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, сделанном в связи с трагедией 11сентября, было отмечено, что отныне "мир стал иным. Мы со всей ужасающей ясностью увидели призрак войны XXI века, ибо столкнулись с еще одной, особенно дерзкой попыткой насильственно навязать другим свое видение мирового порядка, опираясь на собственные мировоззренческие или религиозные убеждения, абсолютизируя свою культуру и свой образ жизни". В то же время, добавил Патриарх, "нельзя наказывать целые народы и религии. Надеюсь, что и страны Запада, и Россия смогут провести четкую грань между преступниками и теми, кто им способствовал, с одной стороны, и сотнями миллионов благонамеренных последователей ислама".¹

Примерно в таких же выражениях сформулировал свою позицию в связи со случившимся Папа Римский Иоанн Павел II. 10 января 2002 г. он вернулся к этой теме в традиционном обращении к главам 172 дипломатических миссий, аккредитованных при Ватикане. Римский первосвященник высказался за возобновление процесса "выздоровления" в тех районах планеты, откуда берет начало терроризм, оправдывающий себя ссылками на религиозные мотивы. При этом Иоанн Павел II подчеркнул, что "убийство во имя Бога - это всегда богохульство, извращение религии".²

24 января в Ассизи (Италия) по инициативе Папы состоялась встреча представителей всех трех ветвей христианства, а также ислама, иудаизма, буддизма, индуизма и многих новых религиозных движений, посвященная Всемирному дню молитвы за мир. Среди участников встречи с православной стороны были Патриарх Константинопольский Варфоломей II и делегация РПЦ, в которую входили митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим и епископ Иларион (Алфеев), бывший секретарь ОВЦС, который только что получил новое назначение и будет служить в Лондоне под руководством митрополита Сурожского Антония. Делегация РПЦ была принята в Ватикане на самом высоком уровне.³

И религиозные деятели, и многие политики отмечают, что сегодня, как никогда, важно обратить внимание на ту питательную среду, в которой произрастают ядовитые семена террора, и прежде всего на гигантский разрыв в уровне благосостояния развитых стран и "третьего мира". Олара А.Отунну, заместитель генерального секретаря ООН по вопросу о положении детей в вооруженных конфликтах, напоминает, что в Афганистане только старшее поколение помнит еще мирное детство. Тысячи юных афганцев были вынуждены покинуть свои дома, а то и вовсе бежать из страны, потеряли свои семьи и переживают суровую психологическую травму. "Дети, - подчеркивает Отунну, - не могут больше рассматриваться как второстепенная проблема в контексте основных вопросов большой политики. Ведь юные жертвы насилия сегодня – фанатики и террористы завтра".⁴

Вывод, сделанный заместителем генерального секретаря ООН в связи с событиями в Афганистане, где разгул насилия продолжается уже более 20 лет, актуален и для России. И не только потому, что наша страна ведет на Северном Кавказе войну, которой не видно конца, но и ввиду переживаемых нами социально-экономических потрясений. По официальным данным, у нас миллион бездомных детей и подростков,⁵ а по информации из независимых источников – даже четыре миллиона.⁶ Действителен этот вывод и для других "горячих точек" планеты, где сегодня полыхают конфликты, в которых так или иначе присутствует или эксплуатируется религиозный фактор.


Кашмир


События в Афганистане отозвались эхом в соседних с ним странах Индии и Пакистане. Эти два крупных азиатских государства более полувека противостоят друг другу из-за территориального спора, представляемого как спор между последователями разных религий. Суть его заключается в том, что "мусульманский" Пакистан хочет отобрать у многорелигиозной Индии территорию Кашмира, населенную в основном мусульманами.

Кашмирская проблема существует столько же лет, сколько независимые Индия и Пакистан.⁷ Отпуская "на волю" свою колонию, территория которой занимала весь индустанский субконтинент, англичане разделили ее в 1947 году по религиозному признаку. С этого момента между мусульманами и другими религиозными общинами, которые веками жили бок о бок в условиях относительного мира и согласия, возникла вражда, не преодоленная до сих пор.

При англичанах Кашмир (официальное название – Джамму и Кашмир) формально не был колонией и считался особой государственной единицей, возглавлявшейся монархом-индусом. Ему-то и предстояло сделать выбор, к какой из двух получивших независимость стран следует присоединиться, и хотя Кашмир географически и этнически тяготел к Пакистану, его правитель магараджа Хари Сингх колебался, надеясь, что сумеет сохранить для Кашмира статус буферного государства.

Конец колебаниям монарха положило вторжение кочевников с северо-запада, ставших отныне пакистанцами. Для их отражения магараджа обратился за помощью к Индии, которая не замедлила послать в Кашмир свои собственные войска, столкнувшиеся там с пакистанскими. Это была первая война между Индией и Пакистаном за обладание спорной территорией.

Две резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, принятые в 1948 и 1949 годах, рекомендовали решить вопрос о судьбе Кашмира путем референдума, но он так никогда и не состоялся ввиду отказа Пакистана выполнить поставленное Индией условие и вывести оттуда свои войска. С тех пор одна треть кашмирской территории находится под контролем Пакистана и две трети – под контролем Индии.

В 1965 г. вспыхнула новая индийско-пакистанская война. Предпринятая тогда Пакистаном попытка спровоцировать восстание кашмирцев против Индии не удалась. Индусы атаковали своих противников вдоль всей границы между двумя государствами и добились определенного успеха, но достигнутая в 1966 г. при посредничестве СССР ташкентская договоренность вернула воюющие стороны на их прежние позиции. После этого вооруженные силы Индии и Пакистана сталкивались между собой еще не раз, и в итоге одного из этих конфликтов от Пакистана отделилась его восточная часть, где было провозглашено самостоятельное государство Бангладеш.

Как и в некоторых других «горячих точках» планеты, конфликтующие страны опирались на поддержку более мощных «игроков», определявших направление мировой политики в годы «холодной войны». За Пакистаном всегда стояли Соединенные Штаты и их союзники по военно-политическим блокам, созданным для противостояния СССР. Индия, оставаясь «неприсоединившимся государством», тесно сотрудничала с Советским Союзом.⁸

Напряженность в отношениях между Индией и Пакистаном не исчезала полностью никогда, даже после окончания «холодной войны», и это побудило руководителей двух стран, отказавшихся в свое время от присоединения к Договору о нераспространении ядерного оружия, заняться разработкой такого оружия для обеспечения собственного стратегического превосходства на субконтиненте. Решение этой задачи они заверили одновременно в 1998 году.⁹

По данным из западных источников, первое ядерное взрывное устройство Индия испытала еще в 1974 г. Точное число ядерных зарядов неизвестно, и эксперты называют разные цифры - от 10 до 75 единиц. Параллельно велась разработка ракетных систем и космической программы. В настоящий момент Индия имеет боевые самолеты, способные нести ядерное оружие, а также ракеты "Притви" \ Prithvi (дальность до 250 км) и "Агни" \ Agni (до 1.5 тыс. км). С 1984 г. она ведет разработку собственных баллистических и крылатых ракет дальнего радиуса действия. Кроме того ведутся исследования в области создания баллистических ракет подводного базирования и собственной системы противоракетной обороны.

Ядерная программа Пакистана стартовала в 1972 году, сразу же после окончания очередной войны с Индией. В 1975 году на родину вернулся из Германии вернулся известный пакистанский ученый Абдул Кадир Хан, по некоторым данным, симпатизирующий Бин Ладену, после чего был достигнут значительный прогресс в исследованиях. Пакистан испытал "исламскую атомную бомбу" ровно через две недели после заявления Индии о наличии у нее ядерного оружия - в мае 1998 года. По оценкам экспертов, в настоящий момент Исламабад располагает 10 - 40 ядерными зарядами. У него есть и боевые самолеты, способные нести ядерное оружие. Кроме того, при поддержке Китая Пакистан активно развивает ракетную программу. В частности, он создал баллистическую ракету Халф-3 (радиус действия до 600 км) и ракету "Гхаури" (дальность до 1.5 тыс. км).

Из сказанного со всей очевидностью следует, что мир не может спокойно наблюдать за тем, что происходит в отношениях между двумя – отныне ядерными – державами, расположенными в непосредственной близости от баз международного терроризма. Поводом для нынешней вспышки напряженности между ними стало нападение членов двух исламистских организаций «Лашкар-е-тайиба» («Солдаты добра») и «Джейш-е Мухаммед» («Армия Мухаммеда») на индийский парламент в Дели 13 декабря 2001 г. Государственные руководители сразу же заявили, что последуют американскому примеру и нанесут удар по террористам-поборникам присоединения Кашмира к Пакистану «в их собственной берлоге», то есть в Пакистане.

Президент Пакистана Первез Мушарраф, уступая давлению США и сознавая, что его армия слабее индийской, объявил о готовности искоренить в своей стране воинствующий исламизм и превратить ее в современное светское государство наподобие Турции. Власти запретили пять наиболее крупных экстремистских организаций, включая обе названные выше, и арестовали их лидеров. Однако последнее слово в борьбе с экстремизмом в Пакистане еще не сказано: как в последние годы шахского режима в Иране, так и в сегодняшнем Пакистане, значительная часть населения находится под влиянием наиболее радикального крыла мусульманских проповедников.

Российские депутаты выразили 23 января 2002 г. в специальном заявлении озабоченность обострением ситуации на индустанском субконтиненте. "Государственная Дума, - указывается в заявлении, - с пониманием относится к справедливым требованиям Индии о прекращении Пакистаном поддержки деятельности международных террористических группировок, что совпадает с общей линией международного сообщества после событий 11 сентября 2001 года. В то же время Государственная Дума положительно воспринимает последние заявления руководства Пакистана и последовавшие за ним практические меры по борьбе с терроризмом и религиозным экстремизмом". Российские парламентарии призывают обе стороны к диалогу, подчеркивая, что "потенциал политического урегулирования индо-пакистанского конфликта далеко не исчерпан".¹⁰


Палестина


События 11 сентября не остались без последствий и для Ближнего Востока, где вот уже более полувека продолжается арабо-израильский конфликт, уходящий корнями в далекое прошлое. После трагедии в Нью-Йорке сообщения из Израиля становятся все более тревожными. Израильские лидеры объявили своего главного партнера по переговорам Я.Арафата таким же террористом, как бин Ладен, и развернули новую волну репрессий против палестинских арабов, видя чуть ли не в каждом из них потенциального убийцу.

Реакция палестинцев не заставила себя ждать. 27 января 2002 г. список арабских камикадзе впервые пополнился женским именем. 22-летняя студентка Шираз Азори вошла в обувной магазин в центре Иерусалима и, не отвечая на вопросы продавца, привела в действие взрывное устройство. От взрыва пострадали около 150 человек. Один из них, 80-летний израильтянин погиб на месте, несколько человек были отправлены в больницу в тяжелом состоянии, большинство получили ранения разной степени тяжести, пострадали даже соседние здания. Так насилие продолжает порождать насилие.

Арабо-израильский конфликт вспыхнул почти полвека назад, практически одновременно с основанием еврейскими переселенцами Государства Израиль на земле, которая две тысячи лет назад принадлежала их предкам. До массового переселения евреев - жертв холокоста, там на протяжении столетий проживали последователи разных религий, в большинстве - арабы-мусульмане, чьи предки когда-то отвоевали эту территорию у христиан. В регионе, ставшем колыбелью трех мировых религий: иудаизма, христианства и ислама, столкнулись интересы нескольких этнорелигиозных групп.

Международное сообщество признало законность существования Израиля и право его граждан на мирную жизнь в условиях безопасности в рамках признанных государственных границ. В ноябре 1947 г. Генеральная Ассамблея ООН высказалась за создание на территории Палестины двух государств: еврейского и арабского. Увы, реализовать это право на практике до сих пор так и не удалось. На рубеже второго и третьего тысячелетий Ближний Восток несколько раз оказывался ареной ожесточенных военных столкновений.

Ближневосточная проблема оказалась заложницей других. В годы "холодной войны" ее решению мешало соперничество двух военно-политических блоков, каждый из которых поддерживал "своих" друзей на Ближнем Востоке. Прекращение "холодной войны" изменило ситуацию вокруг Израиля, но не привело к решению проблемы в целом. Препятствием на этом пути является деятельность "ястребов" внутри каждой из противоборствующих сторон, не желающих понять, что, хотят они того или не хотят, евреям и арабам придется всегда жить бок о бок друг с другом, а потому надо искать и находить пути к диалогу и мирному сотрудничеству.

К сожалению, на той части спорных территорий, где предполагалось создать независимое палестинское арабское государство, официальным самоуправленческим структурам во главе с Я.Арафатом противостоят не подчиняющиеся им банды, которые поддерживают контакт с силами международного терроризма. Именно им принадлежит сомнительный примат в воспитании боевиков-самоубийц, готовых пожертвовать собственной жизнью, чтобы "во имя Аллаха" расправиться с "неверными", даже если речь идет о ни в чем не повинных женщинах и детях. Опыт этих камикадзе весьма пригодился, когда в головах преступников родилась идея направить пассажирские самолеты на небоскребы в Нью-Йорке.

В свою очередь, в Израиле даже в высших эшелонах власти можно встретить максималистов, чья политика вызывает озабоченность значительной части представителей еврейской интеллектуальной элиты. Выдающийся музыкант с мировым именем Иегуди Менухин, выступая в 1991 году на церемонии в кнессете (израильском парламенте) по случаю присуждения ему престижной премии Вольфа, резко осудил оккупацию Израилем сектора Газа и западного берега реки Иордан, равно как и методы, используемые в борьбе с арабами. "Подобные методы, - сказал скрипач, - недостойны моего народа, который почти пять тысяч лет оставался верен высоким принципам морали и справедливости, но, к сожалению, не сумел распространить их на отношения с теми, кто живет на одной с ним земле".

Семь лет спустя, в мае 1998 года, в статье, напечатанной в португальской газете "Публико", Менухин снова вернулся к волнующей его теме, обвинив правительство Израиля в поклонении духу смерти: "А ведь достаточно было сказать друг другу: послушайте, все мы любим эту землю. Так зачем же из-за нее умирать? Не лучше ли ради нее жить, переоценить свою историю, исправить допущенные в прошлом несправедливости, разглядеть в антагонистах людей, чувства которых аналогичны нашим?"¹¹

Не уверенные в завтрашнем дне израильтяне еще в 1956 году приступили к осуществлению ядерной программы, чтобы оснастить свои вооруженные силы оружием массового поражения и средствами его доставки на случай широкомасштабного конфликта с мусульманами. Помощь им пришла из Франции. Многочисленные свидетельства, в том числе показания бежавшего из страны израильского физика Мордехая Вануну, свидетельствуют о том, что задача эта была решена. В сентябре 1979 года Израиль провел в Южной Атлантике успешное испытание ядерного боезаряда (по некоторым данным, это было уже третье испытание).

Хотя официально Израиль не подтверждает этого факта, международные эксперты утверждают, что сегодня в распоряжении еврейского государства – от 50 до 200 ядерных боеголовок. Средствами их доставки к цели являются ракеты "Иерихо-1" (дальность полета 660 км), "Иерихо-2" (1500 км) и "Шавит" (7800 км). Последняя из названных ракет, предназначенная для вывода на космическую орбиту спутников Земли, способна поразить и наземную цель, доставив к ней боеголовку весом до полутонны.¹²

Нельзя, однако, не заметить, что наиболее вероятный противник, по которому мог бы быть нанесен ракетно-ядерный удар Израиля, находится не за сотни и не за тысячи километров от этой страны¹³, а в нескольких километрах, а то и в метрах от самих израильтян. Что делает обладание столь грозным арсеналом оружия в более или менее близком будущем практически бесполезным.

Тем не менее перспектива распространения оружия массового поражения, вопреки действующим международным договоренностям, и появление его там, где сегодня льется кровь, не могут не волновать ответственных политиков во всем мире. Озабоченность России обострением ситуации на Ближнем Востоке после 11 сентября была выражена в принятом 30 января 2002 г. обращении Совета Федерации Федерального Собрания РФ к депутатам кнессета, с одной стороны, и палестинского законодательного совета – с другой. Авторы обращения подчеркнули, что "необходимы новые усилия и инициативы, которые вывели бы переговорный процесс из сложившейся кризисной ситуации".¹⁴


Чечня


Поддержала Америку и Россия, правопреемница второй "сверхдержавы", в недавнем прошлом непримиримого антагониста Соединенных Штатов. Российское руководство увидело в случившемся уникальный шанс привлечь США на свою сторону в затянувшейся на долгие годы военной операции на Северном Кавказе. Оно дало понять, что не видит разницы между членами террористической организации Бин Ладена и теми, против кого с 1994 года само воюет в Чечне. Была приглушена критика "продвижения НАТО в сторону России" в Восточной Европе, не последовало возражений против использования американцами баз в Средней Азии. Запад, однако, не отказался от негативной оценки действий наших "силовиков" в Чечне.

"Ситуация изменилась немного после трагедии 11 сентября 2001 года, - заявил в интервью "Парламентской газете" бывший заместитель начальника Генштаба, а ныне член Совета Федерации генерал В.Манилов, считающий, однако, что "прозрели далеко не все и не до конца". Перспективы завершения чеченской войны, нарисованные генералом, отнюдь не радужны: "Мы так и не смогли по сей день поставить жесткий заслон доступу в Чечню наемников, военной техники, оружия…Россия не может платить своим солдатам столько, сколько платят контрактникам в армии США. Нет лишних денег в государственной казне и на восстановление в Чечне хозяйства, жилых домов, создания рабочих мест".¹⁵

Еще одну причину затягивания войны – на мой взгляд, самую важную – назвал, выступая перед журналистами, помощник Президента РФ Сергей Ястржембский. Он прямо признал, что операция в Чечне давно бы завершилась, если бы "определенная часть населения Чечни" (судя по всему, достаточно значительная) не помогала тем, кто противостоит российским солдатам.¹⁶

Возникает вопрос: а нужно ли было вообще начинать эту войну? При первых ее залпах я работал в Кремле и знаю, что залпы эти вполне могли и не прогреметь. В 1994 г. чеченский руководитель Джохар Дудаев проявлял готовность к компромиссу по типу достигнутого между федеральным центром и Татарстаном.¹⁷ Он несколько раз просил о личной встрече с Ельциным, рассчитывая решить возникшие проблемы совместными усилиями Москвы и Грозного. Но к Президенту Российской Федерации его не допустили. Вместо главы российского государства с лидером горцев встречались другие люди, которые по злой воле или по недомыслию лишь обостряли ситуацию.

Между тем, другого реального собеседника в Чечне, по запоздалому признанию тогдашнего руководителя ельцинской Администрации С.Филатова, у России просто не было: "Не ладили между собой Хасбулатов и Автурханов. Свою игру вел Завгаев. Гантемиров сначала примкнул к оппозиции, потом отошел от нее. Так же повел себя Лабазанов. Каждый из лидеров оппозиции начал тянуть одеяло на себя". Дудаев же "избрал абсолютно правильную для себя тактику: стал поочередно колотить то одного, то другого. У него появилось желание самому себе найти защиту, он начал приобретать военную технику, в том числе каким-то образом и российскую".¹⁸

У поборников силового решения чеченской проблемы имелись собственные аргументы. Наряду с необходимостью противодействовать возможному отпадению Чечни от России, они ссылались на разгул там уголовной преступности. И в самом деле, не могло быть и речи о том, чтобы терпеть беспредел со стороны обосновавшихся на чеченской земле грабителей, убийц, похитителей людей, преступников–одиночек и членов организованных бандитских групп. Но ведь с этими же преступниками пыталось бороться и чеченское правительство. Объединение усилий местной администрации и федеральных властей могло бы в перспективе принести положительные результаты.

Глава государства принял тогда иное решение. В коллективной монографии группы помощников Ельцина упоминается секретный указ Ельцина от 11 декабря 1994 г. Этот документ был подготовлен за их спиной и вопреки ясно выраженному заключению помощника Президента по национальной безопасности (ныне космонавта) Юрия Батурина о том, что "военного решения вопроса нет".¹⁹ Не были услышаны и призывы религиозных руководителей, предостерегавших против применения в Чечне силовых методов. За пять дней до начала широкомасштабных военных действий, 6 декабря 1994 г. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II выступил с первым заявлением, в котором напомнил, что насилие порождает не мир, а лишь ответное насилие. ²⁰

На четвертый день войны,15 декабря, Предстоятель РПЦ и лидер чеченских мусульман Мухаммад-Хусейн Алсабеков подписали совместный документ, в котором констатировали, что в Чечне "во множестве проливается кровь христиан и мусульман". Авторы документа потребовали "возобновить переговоры между чеченским руководством и федеральной властью России". Назвав войну в Чечне "богопротивным конфликтом", религиозные руководители предупредили, что "использование святых для христиан и мусульман символов и понятий в целях разжигания вражды… есть грех и беззаконие перед лицом Всевышнего".

Несколько дней спустя, 26 декабря, было распространено новое, может быть, самое драматическое заявление Патриарха: "Никакие, даже самые справедливые и законные, соображения государственной пользы не могут оправдать жертв и страданий мирного населения. Никакие, даже самые благие, цели не должны достигаться методами, могущими привести к огромной несправедливости и в итоге породить многократное умножение насилия, что будет губительно для всей России".²¹

Однако административные структуры РПЦ последовали не за Патриархом, а за "силовиками". Летом 1995 г. Священный Синод создал специальный Отдел по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями, причем, как следует из доклада председателя отдела на Юбилейном Архиерейском соборе РПЦ в августе 2000 г., его функции выходят далеко за рамки "духовного окормления" военнослужащих-православных. Церковь благословляет военную технику, щедро раздает генералам церковные ордена. Происходит милитаризация церковного сознания, которая воздействует и на российское общество в целом. И никто из видных деятелей РПЦ (как, впрочем, и почти никто из политиков) не решается более говорить о политическом урегулировании чеченской проблемы.


^ Ислам и другие религии


Центральная Азия, Кашмир, Палестина, Чечня – ни одна из этих наиболее "горячих" точек сегодняшнего мира не похожа на другую. Возникшие там конфликты обусловлены разными причинами, в них вовлечены разные страны и общности людей, каждый связан с решением конкретных специфических проблем, а не одной какой-то общей проблемы. И тем не менее у всех этих конфликтов есть, по крайней мере, один общий знаменатель. Это их религиозная составляющая, которая тесно связана со множеством других, часто более.важных и существенных.

Во всех рассмотренных выше случаях в роли одной из противоборствующих сторон выступают люди, называющие себя мусульманами, которые воюют с последователями (или потомками последователей) христианства, иудаизма, индуизма и некоторых других религий. И это обстоятельство дало повод для обвинений в агрессивности их религии, то есть ислама (в России обвинение в религиозном экстремизме чаще всего адресуется сторонникам одного из направлений в исламе – ваххабизма).²²

К несчастью, политические лидеры многих стран никак не хотят осознать, что репрессии, обрушиваемые на мирное население, лишь подпитывают террор, вовлекая в его орбиту все новые силы. Люди, готовые пожертвовать жизнью ради того, что они считают "правым делом", практически неуязвимы и могут быть нейтрализованы лишь изнутри той среды, в которой живут и действуют. Конечно, никто не гарантирован от появления рядом с собой преступника или просто психически неуравновешенного человека, способного и готового сотворить зло. Но вероятность появления фанатика-самоубийцы возрастает в десятки, сотни, а то и тысячи раз, когда целую общину (религиозную, этническую или иную) ставят в положение изгоев.

Мир высоко ценит вклад ислама в становление и развитие цивилизации. Выступая в Оксфордском центре исламских исследований, генеральный секретарь ООН Кофи Аннан напомнил, что на протяжении сотен лет мусульманский мир шел в авангарде научно-технического прогресса, равно как и достижений в области искусств - это было тогда, когда мусульманские ученые сводили воедино греческие философские и индийские математические концепции, когда мусульманские государственные мужи дорабатывали персидские и византийские идеи о царствовании.²³

Сегодня ислам, как и другие религии, чрезвычайно многоцветен. Первая в мусульманском мире конституция была провозглашена в Турции еще в султанские времена, в 1876 г., первая республика родилась в 1918 г. в Азербайджане, и с тех пор процесс демократизации стран, где мусульмане составляют большинство населения, не переставал набирать силу. В то же время сохранились и откровенно диктаторские режимы, которые попирают самые элементарные права человека, оправдывают грубый произвол ссылками на коран и нормы шариата.

В первые годы советской власти ставку на шариат делали и большевики. Выступая на съезде народов Дагестана в ноябре 1920 г., Сталин говорил о его "серьезном значении". "Советское правительство, - заверял дагестанцев человек, который менее четверти века спустя подвергнет жестоким репрессиям сразу несколько мусульманских народов, - считает шариат таким же правомочным, обычным правом, какое имеется у других народов, населяющих Россию".²⁴

Многие нормы шариата, действительно, противоречат современным представлениям о естественных правах человека. В момент, когда пишется эта статья, по всей Европе проходят демонстрации протеста против смертного приговора, вынесенного в одном из штатов Нигерии матери 5 детей Сафайе Тунгар Дуду. Брошенная двумя мужьями, она была изнасилована третьим мужчиной, родила от него ребенка. А местный суд, ссылаясь на шариат, приговорил ее к смерти через побитие камнями за "связь вне брака". Приведение приговора лишь отложено до того времени, когда новорожденный перестанет кормиться от груди.

Мы говорим об оправдании насилия в исламе, но ведь подобное оправдание можно встретить, наряду с призывами любить ближнего, в священных текстах многих религий – вопрос лишь в том, как к ним относиться. В вышедшей недавно книге сотрудника ОВЦС протоиерея Николая Балашова "На пути к литургическому возрождению" приводятся некоторые молитвенные тексты, смущавшие совесть православных еще в начале ХХ века. Так, один из участников дискуссии, развернувшейся перед поместным собором 1917-1918 гг., выразил сомнение в полезности слишком широкого использования в богослужении библейских псалмов.

"Псалмопевец, - отмечал он, - слишком мало говорит о любви к человеку; напротив, в Псалтири немало проявлений духа ненависти и мести, суровости и нетерпимости". И далее (продолжаю цитату в цитате): "Если посетитель храма слышит в изобилии такие "яростные" речи, то это уже не вопрос только богослужения, это вопрос и общественной нравственности… Ведь местами это просто проповедь человеконенавистничества". После чего следует множество примеров проклятий, а также такой стих: "Блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень".²⁵

Комментарии, думаю, излишни. Приведу лишь мнение автора исследования протоиерея Николая: "Конечно, не может быть и речи о какой-либо правке или редакции ветхозаветных библейских текстов. Однако признание их священного достоинства вовсе еще не предрешает вопроса об их использовании в христианском богослужении".²⁶

Тем временем в мусульманском мире появились религиозные мыслители, дающие новую интерпретацию норм шариата Один из них, известный богослов и общественный деятель Махмуд Мохаммед Тахи, в 1985 г. был казнен диктаторским режимом Нимейри в Судане. Но у него есть ученики, среди которых – эмигрировавший на Запад суданский ученый Абдуллахи Ахмед Ан-Наим, который продемонстрировал возможность соединения .верности исламу с преданностью принципам современной демократии и защитой основополагающих прав человека.²⁷

На протяжении веков религии не раз вносили конкретный вклад в поддержание или установление мира, способствовали краху авторитарных режимов и освобождению угнетенных народов. Однако парадоксальным образом они могут также служить адептам определенных идеологий и национализма и оказываются в этих случаях серьезным источником напряженности, ведущей к актам насилия и даже к войнам.


* * *


Статья подготовлена в рамках проекта 00-03-00403 Российского гуманитарного научного фонда ("Функциональные измерения религиозного фактора во внутренней и внешней политике России и в системе международных отношений")