Журналист и его произведение (С) М. И. Шостак, 1998

Вид материала

Документы

Содержание 3. Цифры и статистика 4. Наглядная новость В этот момент 8 негров Они не бежали, даже не спешили, а просто подошли к лестнице, поднялись и оказались внутри, прежде чем это дошло до сознания 200 Iii. репортер и репортаж Наушники болтаются на шее у радиста... Из них рвутся первобытный вой, дикие хрипы, взрывы, адское лязганье... Темнокожий полицейский улыбнулся нам и тронул носком бо­тинка громадный цветок на асфальте 1. Новость в движении Над нами нависла огненная паутина трассирующих пуль. Трескучая дробь десятков автоматов заглушша даже прон­зительный визг тормоз Грохочет броневик, заглушая топот солдат, рвутся гранаты, бесшумно бьют резиновые пули... 3. Тема и интонация Шлепаются во взбудораженную зеленую воду все новые и но­вые камни 4. Действующие лица Вдел руки в рукава манипулятора, и искус­ственные руки передвинули прибор внутри барокамеры...).

Подобный материал:

• Департамент семейной, 1651.49kb.
• Заявитель по делу г-н Вильям Гудвин, британский подданный, журналист, работал в штате, 85.25kb.
• Виталий амурский, Франция, 1208.25kb.
• Глоссарий (Составитель А. П. Абраменко), 331.48kb.
• М. Семеновых возникновение и пути развития многотиражной газеты «журналист», 48.12kb.
• Курс «деньги, кредит, банки» Тема «финансово-банковский кризис 1998 Г.» (причины, меры, 452.93kb.
• Французский писатель, журналист и критик Фредерик Бегбедер, 1495.8kb.
• Биография сэра Уинстона Черчилля чрезвычайно интересна, показательна, во многом поучительна., 281.69kb.
• Принят Государственной Думой 14 января 1998 года Одобрен Советом Федерации 28 января, 734.56kb.
• Закон україни, 1242.64kb.

2. ЦИТИРОВАНИЕ

Приводятся слова экспертов, свидетелей, известных людей (ре­же — «человека из толпы», «одного из нас»). С цитатами появ­ляются «живые голоса»

Один из спасенных заявил журналистам, что он «с надеждой смотрел на небо, надеясь увидеть самолет спасателей, но ничего не было видно...» Другой пострадавший рассказал, как он сам за 12 часов добрался до берега, несмотря на темноту и сильный ве­тер.

Цитаты используют не только для удостоверенности сообще­ния и его оживления, их называют «афористичной экспертизой новости», ценят как суждения о факте. Часто бывают ценны слова ответственных лиц. (...Многие из жертв катастрофы, придя в себя, вспомнили про то, что они потеряли все свое состояние. Однако премьер-министр Египта успокоил их, заявив, что «все деньги будут возвращены». Что касается спасательных работ, он добавил: «Мы получили сообщение о кораблекрушении ночью и сразу же направили в район бедствия спасателей»).

Цитата может иметь и самостоятельное значение — как но­вость-сенсация (нестандартные изречения политика), как свиде­тельство спорности факта и др. Цитата может подчеркнуть стиль взволнованного рассказа или шутливого, «мягкого» изложения курьезного случая; она вообще влияет на интонацию авторской речи, расположенной рядом, как правило, делает ее более разго­ворной и легкой. Цитата особенно важна в специальных сооб­щениях (судебная хроника, отклик на парламентские дебаты, трагические события).

Интересные и спорные высказывания дают материал для мно­гих лидов. В других случаях прямые цитаты приберегаются для второго или третьего абзацев, становясь хорошим подтверждени­ем заходу и расширяя заявленную в начале тему.

Слова и фразы, заключенные в кавычки, обычно атрибутиру­ются — указывается человек, произнесший эти слова, агентство или другой источник. Но иногда отдельные яркие слова или фра­зы заключаются в кавычки без указания принадлежности; они выражают мнение, источник которого будет 'назван позже (ука­зание принадлежности может перегрузить лид).

Уточнение, кому принадлежит мнение, особенно важно при откликах на политические события, судебные процессы. Однако это правило нарушается, если высказывание считается бесспорным (или общепринятым) и может быть отнесено к разряду фактов.

Вариантами цитирования могут быть фрагмент цитаты — об­рывистое, незаконченное предложение с уточнением источника (Этого не может быть... — сказа! специалист по спасательным работам) и пересказ. Точной цитатой стоит открывать или за­крывать текст. Высказывания спорные и оригинальные идут в лид. Внутри текста лучше давать фрагменты с пояснениями и пересказы.

Репортеру приходится решать, как представлять человека, в каком объеме на него ссылаться: как на авторитет или просто как на источник, насколько подробно сообщать «звания и рега­лии» и обрисовывать ситуацию, так как читателю надо знать, по какому праву или на каком основании эти люди говорят, делают заявления. Если титул слишком длинен, его заменяют в лиде рас­хожим синонимом (типа лидер, глава, вождь...), а в основном тек­сте уже дают полностью. Описание личности может быть и формальным (консультант, секретарь), и достаточно свободным (зеленые... спасшийся чудом...).

Разная аудитория воспринимает одну и ту же цитату по-раз­ному. Скажем, фрагмент речи высокоинтеллектуального лидера, созвучный интересам и возможностям восприятия какой-то части аудитории, у других читателей вызовет раздражение, ощущение «выскочки», который не желает говорить понятно. С другой сто­роны, откровенно популистский лидер — «выходец из низов» со специфической лексикой и юмором тоже будет принят неодина­ково. Поэтому иногда лучше давать пересказ, не прямую речь. Косвенное цитирование часто применяется как более щадящий вариант для смягчения данных оценок или, напротив, для их уже­сточения («спрямления»).

Скрытый комментарий появляется и тогда, когда репортер, умело расположив в своем материале «живую речь», опускает как несущественное весьма важные оговорки автора высказывания, авторские «но». Цитата — орудие умолчания, — шутят журнали­сты, — один из способов виртуозного «мастерства» искажать фак­ты... Репортерское сообщение может исказить мнение именно в силу фрагментарности цитирования. Журналиста привлекает ори­гинальность, сенсационный момент фразы, и новость требует яр­кой цитаты, но, с другой стороны, хлесткость, эпатажность выбранного фрагмента может сыграть плохую шутку. (Сколько неуклюжих высказываний попали в материалы и в заголовки именно из-за своей неточности, несбалансированности...). Вырвав­шееся в сердцах — чаще всего недостоверно, и об этом стоит помнить репортерам.

Выборка фрагмента не должна нарушать смысловую струк­туру большой цитаты, которая осталась за кадром, не должна повторять уже сказанного (повторы возможны, если цитата вынесена в заголовок) и должна органически вписываться в новый для нее текст (приживаемость цитаты — одна из про­блем мастерства репортера).

Всегда стоит проверить, точно ли передана манера выражать­ся, не исказили ли смысл перефразировки, переставленные слова, уточнить особенности стилистики и пунктуации.

Важна проверка пунктуации цитаты. Ничего не стоит кар­динально поменять смысл реплики, если взамен раздумчивого многоточия поставить твердую точку или сменить знак вопроса на восклицание. Представим на минуту, что классический об­разец кардинальной смены смысла, связанный с местоположе­нием запятой: «Казнить нельзя помиловать», зависит от репортерской передачи этой роковой фразы... А ведь подобных «вольных истолкований» и «нечаянных» смысловых поправок в практике репортерской работы известно немало. (Например, почти анекдотичный случай, когда гневное И мы по-прежнему будем это терпеть?! было подано как И мы по-прежнему будем это терпеть!..). Профессионал избегает цитат беспоря­дочных, сложных по мысли, трудных для восприятия, уточняет для себя, на какую аудиторию «выходит» цитата, какую реак­цию она может вызвать. К тому же он старается не злоупот­реблять прямым цитированием и приводить цитаты только в том случае, если что-то было сказано в своеобразной манере или есть необходимость привести фразу точно. Обычно пере­сказ экономит слова.


^ 3. ЦИФРЫ И СТАТИСТИКА

По крайней мере 37 раз американские военные корабли сбра­сывали радиоактивные отходы непосредственно в Мировой океан. Например, в 1975 году атомная подлодка ВМС США «разгру­зилась» таким образом в бухте о. Гуама, в результате чего уровень радиации на пляжах превысил допустимую норму в 50 раз.

(Рейтер)

В репортерских материалах говорилось и будет говориться о количестве людей, зданий или денежных суммах, вовлеченных в событие. (Более 160 миллионов рублей отсудила семья моск­вичей у двух бандитов, которые ограбили их квартиру...). Циф­ры в журналистике обычно имеют относительную ценность; лишь в сопоставлении с другими данными выявляются их смысл и значение.

Несмотря на то, что негры составляют лишь 13% населе­ния США, во всех видах вооруженных сил насчитывается до 21% чернокожих солдат. Треть американских военнослужащих в районе Персидского залива — негры, среди военных женщин негритянки составляют почти половину... («Ю-Эс-Эй худей», США). В то время как цены в стране выросли в 10—13 раз, доходы поляков увеличились только в 6—7 раз... («Газета вы-борча», Польша).

Цифры часто «обыгрывают», чтобы было понятнее, и чита­лось легче. Тут возможны такие варианты: пересчет (Всего семь процентов занимает золото в золото-валютном запасе стра­ны) ; сопоставление (Вдвое больше, чем в прошлом году)об­разная расшифровка (За такое время можно дважды облететь Землю...); пояснение (При таком количестве неза­регистрированных «стволов» их хватит на все население города, то есть на каждого старика, женщину, ребенка...).

Умело подавать цифры очень важно. Например, можно написать, что в среднем в день в крупных мегаполисах мира от огнестрельного оружия погибает 50 человек. Но можно и по-другому — сопоставив с количеством часов в сутки — написать: Каждые полчаса кто-то гибнет... Репортерская фраза получится гораздо более «ударной», впечатляющей, она уже точно соотносится с элементом «человеческий интерес». (Читающий ощущает: «кто-то» — один из близких, может, он сам...). Следует помнить об эффекте привыкания, возникающей нечувствительности к большим цифрам — суммам жертв ката­строф, насилия, войн, которые обрушивают на людей телеэк­раны, радио, газеты. За цифрами надо стараться показать живых людей, «каждого из нас», и обработка, пересчет тут оказываются очень кстати; благодаря им «сухие» цифры помо­гают эффекту внушения, который в репортерстве преобладает над убеждением.

Масштаб события, человеческих потерь, разрушений умело подчеркивается репортерами в соотнесении со временем, протя­женностью происшествия: В минуту... Четыре дня подряд... Вто­рые сутки... Не первый год... Каждую весну селевые потоки... Или: Четыре часа просидел на морозе, оседлав семафор, молодой горняк с шахты «Октябрьская» (республика Коми), повстречавшийся на лесной узкоколейке с медведем-шатуном... Медведь, угрожающе рыча, уселся внизу и терпеливо ждал все это время, пока его не спугнул проходивший поезд с углем.

Если репортер использовал в своем материале вспомога­тельные элементы — ссылки, цитаты, цифры, расширил но­вость, процесс саморедактирования усложняется. Необходимо убедиться в том, что компоновка разумна; «центр» новости» верен и не смешивается со вспомогательными элементами; ссылки и цитаты достаточно авторитетны; нет необходимости приводить дополнительные ссылки, цитаты, цифры; с приведе­нием чужих мнений не возникли «скачки мысли» и логические промахи.

^ 4. НАГЛЯДНАЯ НОВОСТЬ

Картинки репортера передают выразительные особенности со­бытий, описывают людей и обстоятельства, вносят элемент развле­кательности; они ориентированы на «человеческий интерес».

Журналист может организовать «явление новости». Это про­исходит, когда точно подмеченные и переданные краски, звуки, ритмы создают эффект присутствия.

Можно подчеркивать разные стороны, характеризующие факт: что именно произошло, где и кто совершил действие, по какой причине... В зависимости от публицистической цен­ности, ожидаемого эффекта от фокусирования какой-либо из этих сторон и действует журналист. В данном случае главное — «как», интересен не результат, итог происшествия, но оно само, фрагмент жизни. Чутье на новость означает умение выделить и прояснить в сознании репортеров (а затем и читателей) наглядные приметы факта. Тут особые методы ра­боты. Профессионально владеть ими — значит ориентировать читателя в действительности с помощью ее «показа».

Главная особенность картинок — «работа через деталь», ко­торая должна быть зрима, слышима, эмоционально сильна.

Репортер ищет среди массы примет события особо вырази­тельные и создает литературную форму «существенных подроб­ностей». То, что он стремится передать читателю, должно выглядеть как правда без всяких прикрас, как сообщение о ре­ально бывшем. Например:

...мелькающие в памяти отдельные подробности... Домы пред­местья святого Антония еще дымились, стены, разбитые ядрами, обваливались, раскрытая внутренность комнат являла собой камен­ные раны, сломанная мебель тлела, куски разбитых зеркал мерца­ли... (А. Герцен).

Как видим, автор намеренно конкретен, подчеркивая досто­верность ситуации, и по-своему «дотошен», перечисляя значимые детали. Если главный эффект краткой новости это «точный факт», то главный эффект расширенной новости в форме репор­терской картинки — «факт как живой». Выделяется все, что сви­детельствует: было, случилось, произошло...

Кроме примет очевидности ситуации, которые укрепляют документальную основу повествования и подтверждают ее дос­товерность, необходимы подробности и детали, помогающие сделать событие «живым», — звуки, краски, светотени. Це­почка подробностей, умело выстроенная репортером, подкреп­ляя достоверность, создает и наглядность, и в этом — особен­ность «картинок» репортера. Важнейшие их приемы — наряду с сообщением новости представление ее в красках и лицах, сенсорные детали и эмоционально насыщенное описание (но­веллистические элементы). Автор «картинки» ориентирует читателя в действительности с помощью ее «показа», предлагая самому увидеть и услышать, что произошло. Освещая судебное дело, репортер может написать: Фермер, присутствовавший в зале, в знак одобрения щелкнул крас­ными подтяжками...

Для постройки плотины перекрыта река. Этот факт лучше не констатировать (он не кажется особенно значимым), но препод­нести читателю «картинкой». Показать, как поднимают фонтаны брызг каменные глыбы, летящие в воду, как, приплясывая, идут люди по первому «мостику» через реку, по шатким еще камням... Событие оживает и выглядит более значительным. Читатель, «разглядывая» и «вслушиваясь», как бы сам включается в проис­шествие.

Распространено мнение, что «картинки» репортера менее опе­ративны, менее локальны, менее общезначимы, но более наглядны и эмоциональны, чем обычные «news». Однако с формами кар­тинок связаны не только материалы неэкстренной информации. Зарисовочно-репортажные формы с успехом используются и для более колоритной, детализированной и впечатляющей подачи экс­тренных и важных новостей. Сообщая о случившемся, они по­зволяют заглянуть «за кулисы» событий или соединить кажущиеся несовместимыми факты, передавая ощущения и эмоции свидете­лей и участников.

В свое время была отмечена Пулитцеровской премией «кар­тинка» событий в городке Литл-Роке в сентябре 1957 года (автор Р. Морин):

^ ...В этот момент 8 негров — 3 мальчика и 5 девочек — пере­секли школьный двор по направлению к боковому южному входу в школу. Девочки были в носочках, на мальчиках были рубашки с открытым воротом. В руках они несли книги.

^ Они не бежали, даже не спешили, а просто подошли к лестнице, поднялись и оказались внутри, прежде чем это дошло до сознания 200 человек на улице. «Они вошли! — вскрикнул^ вдруг человек в толпе, — Боже мой! Чернокожие уже в школе!»...

Подробности и реплики сделали происшествие наглядным. Без них новость о противостоянии в накаленной атмосфере расовых страстей (типичных для Америки конца 60-х) не состоялась бы. »

Выбор деталей — это позиция, отношение. Детали позво­ляют превратить событие в волнующее действие и нарисовать «картинку» в воображении читателя. Деталь коротка и ударна. Желательно использовать не приблизительные слова типа «кра­сочный», а называть нечто конкретное, например, конкретные цвета и оттенки.

Популярна «ц в е т о п и с ь»; яркими пятнами выделяются оран­жевые жилеты строителей, зеленые лендроверы, патрулирующие улицы города... При входе самолета в грозовое облако по стеклам побежали, извиваясь, фиолетовые искры... Матрос с потонувшего танкера, завидев на горизонте судно, стянул с себя красный свитер и отчаянно размахивает им над головой...

Очень наглядны детали, как бы выхваченные световым лучом, — «светопись». Их удачно использовали, к примеру, журналисты 30-х годов, описывая строительство метро. Грузовики, помахивая тенями, громыхали в качающемся свете фонарей... Или: Узкая штольня. Воздух почти осязаем, так он насыщен влагой... Люди словно плавают в перламутровом мареве... Их контуры не­ясны, их слова глухи...

Очень важен и звук, слуховая деталь. Например: треск мотоцикла... стук об асфальт деревяшки инвалида...

Тематика и варианты картинок многообразны:

• портретные зарисовки;

• «картинки погоды» и «сезонные зарисовки» (Настало лето...);

• «причуды и увлечения»;

• популяризаторство («how to do it features» — «как это делается»);

• «картинки с натуры» (внезапная новость, переданная через «выхваченные детали»).

Все варианты расширения новости — ее углубление, детали­зация (в том числе и наглядная) — следствие поиска все новых форм репортерской работы, подчас дающее очень интересные творческие результаты.

Контрольные вопросы

1. Когда и как употребляется ссылка на источник инфор­мации?

2. Каковы правила цитирования в новостях?

3. Какие приемы помогают уточнить масштаб события?

4. Как возможно «расширить» факт в репортерской ново­сти?

5. Как усиливается достоверность факта?

6. С чего начинать «картинку»? (Варианты лидов).

7. Как создать «колорит факта»?

8. Сопоставьте требования оперативности при подготовке кратких новостей и новостей-«картинок».

9. Расскажите о структуре развернутой новости.

Упражнения

1. Найдите в текущей прессе несколько примеров удачного и неудачного употребления разных ссылок (в том числе и ссылок на «слухи»). Обоснуйте свои критические суждения. 2. Покажите на примере, как обыгрывание цифры помогает ясному и компактному изложению новости.

3. Отредактируйте расширенное сообщение, сократив повто­ры.

4. Предложите новый вариант сообщения, изменив форму по­дачи цифрового материала.

5. Распишите сухой абзац хроникального сообщения. Добавьте подробности и краски.

6. Опишите по памяти одну из станций метро, ощущения от ее архитектурного и светового оформления. Перепроверьте впечатления.

7. Подготовьте фрагмент «манеры оратора» («не всегда важно, что говорят, но всегда важно — как говорят»).


^ III. РЕПОРТЕР И РЕПОРТАЖ

Ключевые понятия:

• «мелодия события»,

• ритмическая деталь,

• репортажные роли,

• коллективный портрет,

• метод «маски»


Есть наглядные варианты репортерской работы, которые выделя­ются своими усложненными задачами. В нашей прессе их традицион­но называют «репортажами» в отличие от расширенных новостных сообщений—«зарисовок» («картинок»), о которых шла речь выше.

В зарубежной прессе нашему «репортажу» соответствует це­лый букет литературных форм, жанровых вариаций. Например: приключения; «монолог очевидца» (Я шагнул с порога в туман и поежился... Денек не для праздника!); специальные задания («ре­портажи с колес» и «катастрофы»); «интерпретирующие картин­ки» (локальные ситуации); «событие в движении» и др.

У всех этих вариантов есть общая задача — не только наглядно и образно передавать информацию, но и делиться впечатлениями, об­ращать внимание на авторское «я» — действующее, сочувствующее, эмоционально откликающееся, проверяющее ситуацию «на себе».

Со временем репортажи тускнеют, стареют, но их выразитель­ные детали все же впечатляют (иногда совсем по-новому). Так в стихотворном репортаже тридцатых годов вдруг трогает панегирик ...кафельной плитке (совсем уж невиданной роскоши в сплошь мра­морных «подземных дворцах» московского метро): Хочется плитку намазать на хлеб и смаковать как сметану... (А. Безыменский).

Или мы читаем о событиях еще более далеких, полутораве-ковой давности, о революционной смуте во Франции. И опять-таки представляем, «как это было»... К угрюмо молчащей толпе выходят самозванные законодатели — читать новую конститу­цию: Ни одно приветствие не встретило их, одни покорные ружья брякнули на караул... (А. Герцен).

В целом репортажи — подлинно творческие произведения, в которых неизменно важны самоочевидность и эффект объектив­ности, но произведения с особой наглядностью факта, — своеоб­разная «беллетристическая модель дня» (В. Песков).

...Во время недавних боев убитых хоронили во дворе школы... И вот сегодня На школьном дворе молятся и плачут, иногда повязывают на кресты черные женские платки и поливают цветочки, нося воду из специально проведенного крана, и еще на школьном дворе играют в са­лочки, качаются на турникетах и взрывают пиропатроны. («Комсо­мольская правда»). Сопоставление двух впечатлений — скрытый комментарий — формирует отношение читателя к ситуации.

В критический момент испытаний самолета в грозу: ^ Наушники болтаются на шее у радиста... Из них рвутся первобытный вой, дикие хрипы, взрывы, адское лязганье...

Помимо сенсорных деталей, связанных с ощущениями, важны и штрихи «экзотики» события, чего-то необычного.

^ ...Темнокожий полицейский улыбнулся нам и тронул носком бо­тинка громадный цветок на асфальте — вся проезжая часть бьта усыпана ими...

...На взлетной полосе лениво грелись два питона, сверкая на солнце чешуей...

... — Ладно, — сказал спасатель, — и вышел через окно...

Особое значение придается подробностям символичным, обоб­щающим. Так А. Герцен, описывая вторжение конницы усмири­телей в бурлящий Париж 1848 года, отметил как символ хаоса, всеобщего помрачения: Лошади глодали береженные деревья Ели-сейских полей...

В начале века часто сопоставляли «рваный монтаж» с докумен­талистикой кинематографа, видя тут общее в отчетливой и вырази­тельной работе через деталь, исключающей описательность.

Динамичная картина, которая кажется сиюминутным откли­ком на событие, сохраняющим взволнованность очевидца, — вот репортаж.

^ 1. НОВОСТЬ В ДВИЖЕНИИ

Варианты картинок, связанные с необходимостью передавать динамику происходящего, традиционно называются в отечествен­ной прессе репортажами.

«Происшествие» — один из синонимов репортажа. В нем глав­ное происходит на наших глазах. Изменчивость ситуации высту­пает в качестве репортерской новости. Желательно не упустить моменты «поворотов», определить, что и как изменилось перед наблюдателем, красочно передать наиболее выразительные эпи­зоды. Особое внимание уделяется непрерывности читательского внимания, легкости переходов — «перелетов» с абзаца на абзац.

Вот фрагмент репортерского свидетельства о «транспортной уголовщине»: ^ ...Над нами нависла огненная паутина трассирующих пуль. Трескучая дробь десятков автоматов заглушша даже прон­зительный визг тормозов... «Срывают стоп-краны», — невозмути­мо прокомментировал машинист...

...Я выглянул в окошко: лихой абордаж наяву, какой не видел даже в фильмах о пиратах. Люди в камуфляже, сбив прикладами запоры, запрыгивали в вагоны... Лихие селяне опустошали состав, швыряя содер­жимое на землю. Те, кто копошился на насыпи, сносили их в стоящие рядом грузовики. Недовольные дележкой издавали яростные крики; спорщики замахивались друг на друга оружием, бешено палили в небо...

Дикий воровской шабаш продолжался около двух часов... Я ви­дел, как грузовики разворачивались и на бешеной скорости неслись прочь. Костры, догорая, чадили... Из распотрошенных вагонов сви­сали клочья. Они развевались, как лохмотья нищего на ветру...

(«Известия»)

Репортажиый сюжет.

Репортажное действие называют репортажным сюжетом. Со­бытие разворачивается во времени. Часто, однако, получается су­хой и скучный перечень «этапов», отщелканные кадры создают впечатление, что ничего примечательного не произошло. В таком «отчете», оперирующем только итогами, событие разорвано, а секрет репортажа — в видимой непрерывности движения, в по­стоянном «А что дальше?».

Вовсе не всегда нужна последовательная констатация хроноло­гических моментов. Воссоздать динамику можно, как бы создав движение заново: отобрать лишь наиболее существенные фрагмен­ты — моменты изменений и «поворотов». Условно говоря, не стоит разбивать стремительную прямую на точки, описывая каждую из них, лучше попытаться передать движение пунктиром деталей.

Очень интересны детали и метафоры, передающие характер движения. Акцент делается не на уподоблении, а на характери­стике действия — сжатой и энергичной. Заводские трубы при землетрясении раскачиваются, как мачты в шторм. Стремясь пе­редать разрушительную силу пузырьков воздуха, взвихренных ло­пастью подводного винта корабля, репортер пишет: На больших оборотах винт ревел и гремел, завивался белый смерч пузырьков — взрываясь и возрождаясь, они грызли винт, как муравьи... (Обратим внимание на характер сравнения: не просто «пузырьки, как мура­вьи», но «как муравьи ...грызут», для репортажного эффекта важ­но подчеркнуть характер действия).

Или: Столб земли, поднятый взрывом, в одно мгновение, как опытный борец, вдавил пламя в выжженный ковер... Огонь на тор­фяных пересохших болотах возникает неожиданно, — то там, то тут ...как верткий джинн...

Детали хорошего репортажа дают образ движения, отмечают грани перехода из одного состояния в другое, из одного ритма в дру­гой. Не цепочка описаний (излишняя обстоятельность вредит репор­тажу), а передача ощущения постоянного движения, изменчивости ситуации, ее развития должна быть в движущейся картинке.

Отличительные черты репортажа:

• Развертывание события во времени.

• Разделение события на этапы.

• Непременный эмоциональный фон.

Работа через деталь.

Создание эффекта сиюминутности происходящего («ре-

портажного настоящего») с репликами и эпизодами.

Ощутимое авторское «я».

Стремительный ритм.

Законченный образ события.

2. РИТМ

Репортажный стиль — стремительный и легкий. Развернутая характеристика, обстоятельная картина подменены штрихами, пунктиром деталей. Лаконизм, яркость, «наступательный» харак­тер репортажного повествования сразу выделяют этот стиль.

В репортаже очень ценится умение писать наглядно и точно, подыскивать точные сравнения. (Бьют по демонстрантам резино­вые пули — крупные, с сигару...).

Ценится и изобретательность в использовании глаголов и гла­гольных форм, при помощи которых создается своеобразная «харак­теристика ритма»: Ржавые языки жадно лизнули кусты, рванулись ошалело в поле... Огонь разбойничает, шастает где-то внутри торфя­ников, вот и теперь неожиданно выскочил на ночное шоссе...

Нужный эффект помогают создавать так называемые «рит­мические слова»: Р-раз — и закручена гайка... Направо — налево (качаются в седле велосипедисты)... Скорее, вперед...

В ритмически точной картинке деталь зрима, слышима, эмо­ционально сильна: ^ Грохочет броневик, заглушая топот солдат, рвутся гранаты, бесшумно бьют резиновые пули...

Выразительны «ритмические образы» события. Брошенная бу­тылка с зажигательной смесью видна в тумане как огненный по­прыгунчик... Темной гусеницей движется похоронная процессия... Черной молнией мелькнул и ушел от охотника соболь...

Привлекаются и образы «чужие», знакомые читателю. Так, в научно-популярном репортаже напряженное усилие одного из миллионов пузырьков оторвать от поверхности чешуйку грязи, подобравшись под нее, напомнило Гвидона-царевича. и образ был усилен авторским Давай, давай, малыш!..

Идут в дело такие приемы усиления эмоцион&чьной окраски, как эпитет, метафора, уподобление, олицетворение; они тоже по­могают читателю ощутить ритм, характер усилий. (Например, в репортажах о первых проходчиках московского метро: ...Повсюду добросовестно причмокивали насосы... Там, впереди, уткнулось лбом в потную землю нечто гигантское — щит...).

Каждый репортаж создает свою последовательность изобра­жения (временную канву) и воссоздает характер движения — эта­пы и подробности, поворотные моменты. Соответственно, его композиция, его «сюжет» связаны с искусно изображенным, но как бы естественным развитием событий: «стиль песочных часов», событийный сюжет, «хроника», — вот основные структурные ва­рианты, которые используются в этой литературной форме.

^ 3. ТЕМА И ИНТОНАЦИЯ

Репортер — человек чуткий, умеющий настроить себя на вол­ну впечатлений, чтобы уловить приметы факта — его ритм, «ха­рактер», эмоциональный фон, а затем их воссоздать. «Я, кажется, могу представить себе, как все это было...» (А. Аграновский).

Тема репортажа, как правило, своеобразна. Она не огра­ничивается главной новостью — каким-то итогом события, но расширяется до «атмосферы события», эмоционального образа новости. Разработка этой темы тоже своеобразна, она как бы проходит два этапа: на первом — читатель приобщается к собы­тию, окунается в его атмосферу, на втором — усиливается автор­ская эмоциональная оценка происшествия, читатель вводится в круг образов и ассоциаций. Можно сказать, что девиз репорта­жа — «От эффекта присутствия — к эффекту соучастия».

В материалах зарисовочно-репортажных всегда есть установка на достижение определенного «созвучия» интонаций события и от­клика в душе того, кому передается информация о событии. Чита­тель подразумевается достаточно впечатлительный, с долей воображения, который может по штрихам, фрагментам представить всю картину, восстановить как бы собственное воспоминание о ней.

Для того, чтобы событие предстало волнующим действием, ре­альные детали нередко в ракурсе фантазии преображаются в образ; зримое становится еще более зрелищным, а характер движения — более ощутимым, делая «картинку» предельно выразительной.

Правильно выбранная и подчеркнутая интонация репортаж-ного события тесно связана с его особой темой. Трагические по­следние минуты бега марафонца на высокогорной трассе были полны нечеловеческих усилий, кончились обмороком, временной слепотой. Но они же, эти последние метры, были полны и пафоса преодоления, свойственного только человеку. Что выделить ре­портеру-очевидцу? Трагизм ситуации? Спортивный результат? По­беду над собой и обстоятельствами?

Помимо темы основной (информативной), у репортажа всегда есть и «тема-образ» (ее еще называют «мелодией события»); репор­теры пытаются уточнить эту тему для себя, как-то ее обозначить, подбирая соответствующие детали. Например, как «упорство пре­одоления» (в спортивном репортаже) или «радость бунта» (в репор­таже о манифестации ветеранов вьетнамской войны, вышвыривающих свои боевые награды перед зданием Капитолия).

У репортажа о неожиданных пожарах на торфяниках Подмос­ковья ведущей стала интонация внезапности, стремительного коварства языков пламени, то тут, то там рвущихся из-под земли, — детали и образы передавали именно это восприятие.

А журналист — участник испытаний самолета в условиях грозы выделил как ведущую интонацию явную дисгармонию и попытался передать читателю ощущение хаотичности, неуправляемости в мо­мент болтанки в грозовом облаке.

Когда потребовалось рассказать о перекрытии реки, сам факт появления перемычки на Енисее был информационным поводом, а специальной, специфически репортажной темой — нечто иное. Один из репортеров, описывавших событие, определил это для себя как «большой праздник», другой уточнил — «мальчишество взрослых людей, дождавшихся своего праздника», и именно в этом ключе построил динамичный и яркий рассказ. Первый до­бился эффекта присутствия, второй повел читателя дальше — к соучастию, эмоциональному вовлечению в очень необычную ат­мосферу веселого озорства, душевного подъема и азарта:

^ ...Шлепаются во взбудораженную зеленую воду все новые и но­вые камни — рыжие, с крюками, вбитыми в диабазовые бока, они скрываются, взметнув брызги... Какой-то отчаянный бульдозерист на том берегу реки не выдержал, зацепил своим щитом бетонный куб и потащил его к прорану...

(«Известия»)

У каждого события — своя интонация. Монотонна работа на конвейере, у парадов — бодрое звучание... Журналист вслушивается в мелодию события и передает ее как «ликующе-размашистую» или «скорбно-приглушенную», «упорядоченную», четкую, как марш, или «дисгармоничную» (во время болтанки в грозовом облаке...)

Профессионально наблюдать за событием — значит прони­каться его особой эмоциональной аурой. С успешным осуществ­лением этой «сверхзадачи» связана весьма прозаическая рекомендация: желательно заранее «взять на карандаш» цифры и факты, которые освободят от необходимости в момент события уточнять сведения. Очень важно, чтобы ничто не отвлекало, что­бы внимание и эмоциональный настрой были нацелены только на то, что сиюминутно, неповторимо, и увиденное воспринима­лось всей свежестью чувств (как говорят репортеры, «чтобы были открыты всасывающие клапаны»).

^ 4. ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Репортажное «происшествие» представлено в лицах. Наглядно воссоздаются поступки и речь: динамика поведения, варианты взаимоотношений, реплики — это важно для определения особой атмосферы при той или иной ситуации.

Отмечается, как событие воздействует на людей. Репортер вступает в разговор, обменивается репликами на правах участиика или очевидца. Кроме того, вызывает на разговор, проводит блиц-интервью (два-три вопроса), уточняя реакции людей.

Все эти действия репортера направлены на воссоздание ситуа­ции и поиск все новых доказательств ее необычности, особой ее атмосферы. «Мелодия события» задается не только определенным ритмом и интонацией — воссозданные реплики тоже помогают уловить эту неповторимую «мелодию» и в результате — создать репортажный образ.

Репортера интересуют:

• свидетели состоявшегося события (они — источник информации и опора документальности; с их слов вос­крешаются важные детали);

• очевидцы (важны их непосредственные реакции — моменты соприкосновения происходящего с движениями души. Отмечаются моменты «солидарности» или, напро­тив, резкого несогласия с обстановкой, душевный про­тест);

• жертвы (чья вовлеченность в событие — вольная или невольная, как-то меняет их жизненную перспективу, в чьих судьбах угадываются возможные последствия про­исшедшего);

• инициаторы («вожди»); иногда «провокаторы», «подстрекатели» — люди, активно влияющие на окруже­ние, побуждающие других совершать поступки или ак­тивно отказываться от действия (противодействия);

• главные исполнители и участники (через их действия в основном и показывается событие; их уси­лиями событие движется);

• герои (героем, по воле автора, может стать и «ини­циатор», и «исполнитель», и «жертва»... Это персонаж, чьи слова или фрагмент поведения особо отмечаются во время наблюдения и становятся кульминационным мо­ментом репортажа).

Подобных условных «ролей» может быть гораздо больше; все зависит от намерений автора, от его умения рассмотреть событие в разных «срезах», показать читателю в разных ракурсах.

В определении примет события, его интонации и ритма очень помогают и воссоздаваемые реплики, и наблюдение за поступками. Особенно ценны для сюжетной ткани репортажа поступки в чем-то необычные, неожиданные (жест отчаяния, проблеск героизма...).

Репортер подмечает и передает движения:

• уточняющие ситуацию, воссоздающие жизнь факта (...взмахнул рукой...; ...перегнулся через барьер и поднял...) ;

• демонстрирующие согласие или душевный протест (...резко отвернулся...; ...замедлил шаги...);

• наглядные, объясняющие действия (Он встряхнул передо мной колбу, в ней заструился порошок: «Вот это и есть лизин». Или: ^ Вдел руки в рукава манипулятора, и искус­ственные руки передвинули прибор внутри барокамеры...).

Особо отмечаются поступки, меняющие ситуацию, создающие эффект факта-«рубежа» (...встали и демонстративно выйти из за­ла...), и фрагменты поведения, в чем-то необычного, неожидан­ного или несвойственного этому человеку, — всяческие «вдруг»...

Очень впечатляющи репортажи, в которых автору удается подметить момент «передачи искры события» другим людям, рас­пространения эмоционального состояния, расширения события за счет включения в него новых лиц и участников.

Ценны для репортажа реплики оценочного свойства; это могут быть отрывочные замечания (Ну и ну! Эх, мимо!), но могут быть и фрагменты «картинок» — впечатляющие детали («Из автоматов, боевых, сволочи!» —выдыхает пожилой рабочий...). Опытный репор­тер непременно подметит и сумеет использовать в своем материале фразы, выражающие «солидарность» со сложившейся ситуацией или наоборот — резкое «несогласие» с ней, выраженный протест.

Редакторы отделов новостей всех газет мира постоянно тре­буют и просят: «О людях побольше!..», поскольку воссозданные реакции и реплики, во-первых, усиливают достоверность, а во-вторых, потому, что внимание к поступкам и словам позволяет усилить впечатление, обогатить повествование эмоционально, рас­положить читателя к сопереживанию и соучастию.