Вольфганг Акунов белые рыцари

Вид материала

Документы

Содержание У кормила власти Гетмана Украинской Державы Южная армия и герцог Лейхтенбергский Южной армии Южная армия Державное строительство Дела международные

Подобный материал:

• Конкурс смешных стихотворений о школе Лукомская, 38.65kb.
• 3. посвящение в рыцари, 212.49kb.
• І варакин А. С. – Розенкрейцеры рыцари Розы и Креста, 6666.38kb.
• Теннесси Уильямс, 937.01kb.
• Вторая Гражданская война в России, 1498.54kb.
• Ленобласть санаторий «Белые Ночи», 61.04kb.
• Представленное артистической труппой психиатрическои лечебницы в шарантоне под руководством, 1091.31kb.
• Исторические истоки танцев славян, 139.4kb.
• Иоганн Вольфганг Гете, 3320.34kb.
• Дилтс Р. Д 46 Стратегии гениев. Т. Аристотель, Шерлок Холмс, Уолт Дисней, Вольфганг, 6391.49kb.

^ У кормила власти

Как бы то ни было, власть тут же избранного Съездом хлеборобов Гетмана Павла Скоропадского безо всякого сопротивления всего за несколько дней установилась по всей Украине. Причем новый Гетман, без лишних проволочек упразднивший «Украинскую Народную Республику», старался действовать как можно более демократично, либерально и терпимо к своим политическим противникам и недоброжелателям. Никто из лидеров Центральной Рады не был арестован гетманскими властями или даже лишен свободы слова. Но, оставаясь на свободе, отстраненные от власти лидеры социалистической Рады во весь голос осуждали «реакционный» и «контрреволюционный» переворот, отвергая все предложения о сотрудничестве с новой властью. А ведь Гетман всея Украины П.П. Скоропадский всерьез рассчитывал на сотрудничество со всеми конструктивными силами, ориентируясь в вопросе формирования правительства вовсе не на политические взгляды кандидатов на министерские посты, а исключительно на их профессионализм. Он не уставал повторять: «Для того, чтобы действительно что-нибудь сделать для страны, придется идти самому и убеждать других, убеждать без конца идти путем взаимных уступок…». Когда же противники Скоропадского к началу осени 1918 года, наконец, смирились с фигурой Гетмана в качестве «временного президента Украины», было уже слишком поздно. Уникальный шанс укрепить национальную власть и спасти страну от большевизма оказался непоправимо упущенным…

Тем не менее, семь с половиной месяцев правления генерала Павла Скоропадского в качестве ^ Гетмана Украинской Державы вошли в историю и сохранились в памяти населения Украины как период относительного спокойствия и благополучия. За эти семь с половиной месяцев гетманское правительство успело принять около 400 законов. Первыми были приняты законы о восстановлении прав частной собственности на землю и изъятии по рыночной стоимости части земли у крупных землевладельцев с целью наделения землей малоземельных селян, а также об улучшении правового положения и условий труда рабочего класса.

Не менее настоятельно требовал своего решения и вопрос об исправлении допущенных социалистами из Центральной Рады внешнеполитических ошибок - например, в отношении Крыма. Заключая «похабный» Брестский мир и фактически разделяя большевицкий тезис о «мире без аннексий и контрибуций», делегация украинской Центральной Рады за столом переговоров в Брест-Литовске отказалась от Крыма, чем вызвала недоумение всех участников переговоров - даже с германской стороны. Придя к власти, гетман Скоропадский твердо заявил, что Украинская Держава не может существовать, не владея Крымом, иначе «это будет некое туловище без ног». Гетман добился заключения договора с Крымом, имевшим собственное правительство во главе с бывшим генералом Русской Императорской армии Сулькевичем, о включении последнего в состав Украины на правах автономии. Был незамедлительно решен и вопрос о судьбе Черноморского флота. Едва узнав об избрании Скоропадского Гетманом и образовании Украинской Державы, все корабли Черноморского флота (80% личного состава которого объявили себя украинцами) подняли «жовто-блакитные» (желто-голубые) прапоры (флаги). Вскоре Гетман Скоропадский, проявив недюжинное упорство и дипломатическую изворотливость, добился возврата Украинской Державе (а с дальним прицелом - Российской Империи, которую всегда втайне мечтал восстановить!)) всех захваченных немцами военных кораблей и вспомогательных судов бывшего русского Черноморского флота.


^ Южная армия и герцог Лейхтенбергский

Чтобы охарактеризовать сложившееся после - совершенно бескровного, между прочим! - прихода Гетмана Скоропадского к власти на Украине реальное (а не окарикатуренное в стиле Толстого - Паустовского - Булгакова и иже с ними!) положение, нам представляется уместным привести отрывок из воспоминаний одного из основателей русской монархической Южной армии – герцога Г.Н. Лейхтенбергского. Русская монархическая Южная армия, как и многие другие русские белые добровольческие формирования, совершенно открыто формировалась на Украине под защитой гетманской власти и германских оккупационных войск, формально сохранявших полный нейтралитет в русских делах, но в действительности весьма благожелательно настроенных к национальным силам русского антикоммунистического Сопротивления. Об однозначно пророссийских симпатиях Гетмана водин голос свидетельствуют практически все - даже самые строгие и нелицеприятные - критики «германского прихвостня» Скоропадского.

Так, у Михаила Булгакова в «Белой Гвардии» мы читаем:

«А днем успокаивались, видели, как временами по Крещатику, главной улице, или по Владимирской проходил полк германских гусар. Ах, и полк же был! Мохнатые шапки сидели над гордыми лицами, и чешуйчатые ремни сковывали каменные подбородки, рыжие усы торчали стрелами вверх. Лошади в эскадронах шли одна к одной, рослые, рыжие четырехвершковые лошади, и серо-голубые френчи сидели на шестистах всадниках, как чугунные мундиры их грузных германских вождей на памятниках города Берлина.

Увидев их, радовались и успокаивались и говорили далеким большевикам, злорадно скаля зубы из-за колючей пограничной проволоки:

- А ну, суньтесь!».

А у Константина Паустовского в автобиографической повести «Начало неведомого века», третьей части его монументальной «Повести о жизни»:

«По Фундуклеевской улице молча шли тяжелым шагом немецкие полки. От марша кованых сапог вздрагивали стекла. Предостерегающе били барабаны. За пехотой так же угрюмо, дробно цокая подковами, прошла кавалерия, а за ней гремя, и подскакивая по брусчатой мостовой - десятки орудий. Без единого слова, только под бой барабанов, немцы обошли по кругу весь город и вернулись в казармы».

И так далее. При желании мы могли бы привести немало аналогичных цитат из «Хождения по мукам» красного графа Алексея Толстого и многих других. Причем не только известных литераторов. Так, бывший сотрудник Музея Императора Александра III Н. М. Могилянский особо подчеркивал в своих изданных в эмиграции в Париже воспоминаниях «Трагедия Украины (из пережитого в Киеве в 1918 году)»:

«Придя в Киев, немцы прежде всего вычистили невероятно загаженный при большевиках вокзал…Они явились сюда (на Украину) друзьями, а не врагами; здесь можно будет и отдохнуть, и подкормиться. Лица сосредоточенные, дисциплина образцовая, спокойная приветливость и сознание собственного достоинства…

С появлением немцев, как по мановению волшебного жезла, без всяких угроз или угрожающих объявлений, исчезли всякие грабежи и насилия. Обыватель вздохнул свободно. Даже поздней ночью стало совершенно безопасно гулять по улицам. Открылись театры, синема, рестораны, жизнь заиграла быстрым темпом свою вечную суетливую музыку».

А вот что писал в своих воспоминаниях о жизни в Киеве под властью Гетмана Скоропадского и под защитой немецких войск герцог Г.Н. Лейхтенбергский:

«Был конец июля 1918 г. В Киеве, где я тогда проживал со своими старшими детьми, постепенно, под охраной немецких штыков, укреплялось правительство Гетмана Скоропадского, организовывалась правительственная украинская власть, водворялись покой и тишина, и экономическая жизнь края начала возрождаться.

На Дону правил Атаман Краснов и там также нарождалась вооруженная сила и укрепились порядок и тишина.

На Кубани Добровольческая армия успешно боролась с большевиками и старалась всемерно увеличивать свои силы. На юге России, таким образом, создавалась широкая база для действий против Советской Москвы в будущем. Говорю: в будущем, потому что разнородные силы – Украину, Дон и Кубань – надо было еще координировать; теоретически координировать их было бы не трудно одной просто поставленной целью – борьбой с большевизмом, как с мировым злом и мировой опасностью, и восстановлением России. Теоретически большинство деятелей того времени это и понимали, но практически достигнуть соглашения в этом направлении было крайне нелегко: мировая война все еще продолжалась, и Россия, как таковая, выбыла из строя и превратилась в арену междоусобной войны и международных интересов.

На Украине господствовали немцы, и Гетман должен был с ними считаться при каждом своем шаге. Своей армии у него еще не было и неизвестно было, когда немцы разрешат таковую создать…

Добровольческая армия, выкинув лозунг: «верность союзникам до конца», всецело рассчитывала на их, союзников, помощь и, ставя патриотическим лозунгом: Единую, неделимую Россию, не желала признавать Украины, (лишь – В.А.) поневоле считаясь с Доном и, что было хуже с практической, русской точки зрения, признавала немцев на Украине своими врагами (курсив наш - В.А.) и всячески это подчеркивала».

На деле же - самоубийственно отказывалась проявить политическую мудрость и взять протянутую ей вчерашними врагами руку. А ведь именно в этом заключалось тогда единственное средство к спасению. И данную мысль даже пламенный ненавистник гетмана Скоропадского, Михаил Афанасьевич Булгаков, вложил в уста своего любимого героя - русского белого офицера Алексея Турбина (вероятно, высказавшего сокровенные мысли самого Булгакова, остерегавшегося выражать свое мнение открыто, боясь недреманного ока советской цензуры):

«Нужно только иметь голову на плечах, и всегда можно было бы столковаться с гетманом. Нужно было бы немцам объяснить, что мы им не опасны. Конечно, война нами проиграна! У нас теперь другое, более страшное, чем война, чем немцы, чем все на свете. У нас - Троцкий. Вот что нужно было сказать немцам: вам нужен сахар, хлеб? - берите, лопайте, кормите солдат. Подавитесь, но только помогите. Дайте формироваться, ведь это вам же лучше, мы вам поможем удержать порядок на Украине, чтобы наши богоносцы не заболели московской болезнью. И будь сейчас русская армия в Городе, мы бы железной стеной были отгорожены от Москвы…»

«План же был таков, - звучно и торжественно выговорил Шервинский - когда война кончилась бы, немцы отправились бы и оказали бы помощь в борьбе с большевиками. Когда же Москва была бы занята, гетман торжественно положил бы Украину к стопам его императорского величества государя императора Николая Александровича».

(Михаил Булгаков. «Белая гвардия»).

Тем временем жизнь в Киеве, в котором всюду и везде охраняли покой «металлические немцы» (по образному выражению того же М.А. Булгакова), постепенно налаживалась. «Население города почти удвоилось за счет москвичей и петроградсцев. В театрах шли «Ревность» Арцыбашева и венские оперетты. По улицам проезжали патрули немецких улан с пиками и черно-красными флажками» (К. Паустовский, «Начало неведомого века»).

Как уже говорилось выше, полным ходом функционировали вербовочные бюро белой русской монархической ^ Южной армии герцога Г. Н. Лейхтенбергского, все чины которой, в отличие от «непредрешенцев» деникинско-антантовской ориентации, носили на рукавах мундиров не бело сине-красные «национальные углы», а черно-желто-белые «романовские» шевроны.

Южная армия формировалась в Киеве под эгидой патриотического союза «Наша Родина», возглавлявшегося, наряду с герцогом Г.Н. Лейхтенбергским, известным монархистом М.Е. Акацатовым, поэтому вполне логичной представляется монархическая и прогерманская ориентация этой армии. В июле 1918 года при союзе «Наша Родина» было образовано Бюро Южной армии (фактически выполнявшее функцию штаба), под руководством полковников Русской Императорской армии Чеснакова и Вильямовского. Деятельность Бюро Южной Армии была направлена на вербовку монархически настроенных русских белых добровольцев, направлявшихся в Богучарский и Новохоперский уезды Воронежской губернии, где формировалась 1-я дивизия Южной армии, под командованием генерал-майора В.В. Семенова. Начальником штаба Южной армии был назначен генерал-майор Русской Императорской армии К.К. Шильдбах. Интересно, что начальником контрразведки Южной армии с августа 1918 года являлся бывший (с начала лета 1918 года) начальник ее вербовочного пункта Георгиевский кавалер и подполковник русской армии Павел Михайлович Бермондт (князь Авалов), сформировавший и возглавивший в дальнейшем русско-германскую Западную Добровольческую (Русскую Западную) армию (о нем будет подробнее рассказано в последующих главах нашей книги). В августе 1918 года началось формирование 2-й дивизии Южной армии под командованием царского генерал-майора Г.Г. Джонсона в Миллерово и штаба корпуса. В течение трех месяцев по всей Украине было открыто 25 вербовочных бюро, при посредстве которых в Южную армию за это время было направлено не менее 16 000 белых добровольцев. 30% отобщего числа добровольцев, направленных для формирования Южной армии составляли офицеры бывшей Русской Императорской армии. Одновременно при посредстве тех же самых 25 вербовочных бюро Южной армии около 4 000 добровольцев было направлено в Донскую армию генерала П.Н. Краснова (а частично, при его посредстве - в «проантантовскую» Добровольческую армию генерала Деникина). Южная армия имела свои вербовочные бюро не только на Украине, но и в других городах - например, в Пскове (тамошнее бюро возглавлял подполковник русской армии Бучинский). В конце августа 1918 года были сформированы эскадрон 1-го конного полка (командир эскадрона - полковник Якобсон) в Черткове и отдельный пехотный батальон в Богучаре. В штаб Южной армии начали поступать предложения от целых офицерских составов кавалерийских и пехотных полков бывшей русской армии, сохранивших свои старые знамена и штандарты, вступить полным составом в Южную армию при условии сохранения их частей.

Идею создания Южной армии с самого начала активно поддерживал Гетман П.П. Скоропадский. Именно Гетман передал в Южную армию кадры 4-й пехотной дивизии (13-й Белозерский и 14-й Олонецкий полки), из которых планировалось еще весной 1918 года сформировать Отдельную Крымскую боигаду украинской армии. Кроме того, в состав Южной армии были переданы кадры 19-й и 20-й пехотных дивизий, почти не использованные в регулярной армии Гетмана Скоропадского. Германское командование, с полным основанием рассматривавшее белую Добровольческую армию Деникина как силу, враждебную Германии, препятствовало поступлению в войска Деникина русских добровольцев, поощряя в то же время их вступление в Южную армию, в результате чего многие русские офицеры-патриоты оказались дезориентированными и в итоге не попали ни в Добровольческую, ни в Южную армию. И это в то время, когда каждый «белый» штык был на вес золота!

Предполагалось, что ^ Южная армия будет действовать совместно с Донской, и донской Атаман П.Н. Краснов требовал перевода формирований Южной армии в Кантемировку. 30 сентября 1918 года Донской Атаман издал приказ о формировании Особой Южной армии в составе трех корпусов: Воронежского (бывшая Южная армия), Астраханского (бывшая Астраханская армия, о которой еще пойдет речь на дальнейших страницах этой книги) и Саратовского (бывшая Русская народная армия) под командованием генерала Н.И. Иванова (начальником штаба у которого был генерал Залесский). Осенью 1918 года армия насчитывала более 20 000 штыков и сабель. Но это был списочный состав, а на фронте против большевиков из этих 20 000 сражалось не более 3 000 бойцов. После перевода частей Южной армии в район Черткова и Кантемировки обнаружилось, что из них насчитывается немногим больше 2 000 боеспособных. К октябрю 1918 года боевой элемент Южной армии счислялся всего 3, 5 тысячами человек. К концу октября, после четырех месяцев формирования, армия насчитывала не более 9 000 штыков и сабель. Переименованная в «Воронежский корпус», армия, под командованием генерел-лейтенанта князя Н.П. Вадбольского, была передана Северо-Восточному фронту Донской армии, и 7 ноября 1918 года генерал Семенов во главе своей 1-й дивизии выступил на фронт. Однако уже в ноябре Воронежский корпус, в котором числилось в общей сложности более 20 000 человек, при более чем 40 штабах, управлениях и учреждениях в тылу, держал фронт силами всего 3000 штыков и шашек. Части бывшей Южной армии, действовавшие на восточном направлении против красных, понесли в боях тяжелые потери. В феврале-марте 1919 года они были переформированы и включены в состав 6-й пехотной дивизии «непредрешенческих» Вооруженных Сил Юга России, окончательно подчинившись генералу А.И. Деникину.


^ Державное строительство

Но пути Южной армии и генерала Скоропадского разошлись позднее. А пока что сторонники Гетмана подготовили проект, предусматривавший восстановление исторического титула Князя Киевского (и даже Короля Украины), но Скоропадский решительно отклонил этот проект. Неустанно отметая возводимые на него политическими противниками как из левого, так и из правого («великорусского») лагеря обвинения в «украинском национализме», гетман сформировал свой Совет Министров на абсолютно «интернациональной» основе. Так, министром финансов он назначил А. Ржепецкого (поляка, то бишь «ляха»), министром труда - Ю. Вагнера (немца, то бишь «нiмця»), министром торговли - С. Гутника (еврея, то бишь «жида»), а государственным контролером - и вовсе Г. Афанасьева (великоросса, то бишь - «москаля»)…

Памятуя о словах Петра Великого: «От презрения к войне общая погибель следовать будет!», генерал Скоропадский, как кадровый военный, сразу же после своего избрания Гетманом занялся военным строительством. Военным министром он назначил бывшего командующего 4-й русской армией, родового козака генерала А. Рогозу, начальником Генерального Штаба - бывшего полковника Русской Императорской армии полковника А. Сливинского. Был принят закон об учреждении сети средних и высших военных учебных заведений, курсов переподготовки офицерских кадров. Полным ходом шла подготовка к открытию собственной Академии Генерального Штаба. В июне 1918 года была сформирована новая Сердюцкая Его Ясновельможности пана Гетмана дивизия, насчитывавшая 5 000 штыков. Началось комплектование подчиненного непосредственно самому гетману Особого корпуса из числа бывших офицеров Русской Императорской армии (которых только в одном городе Киеве насчитывалось свыше 15 000 - и это только соблаговоливших зарегистрироваться!). На будущее был утвержден план формирования восьми пехотных корпусов и четырех конных дивизий, в ряды которых предполагалось призвать 85 000 новобранцев. Флот и авиация становились самостоятельными родами войск.

Особое значение Гетман Скоропадский, как уже говорилось выше, придавал вопросам возрождения казачества, ибо рассматривал казаков как трудолюбивых земледельцев среднего достатка, способных решить продовольственную проблему, обеспечив страну продуктами питания, и одновременно - как род территориальных войск со статусом национальной гвардии, чей патриотизм и национальная ориентация абсолютно исключали всякую возможность его большевизации. Согласно Универсалу (указу) Гетмана Скоропадского, украинское казачество должно было состоять из 8 кошей (в пределах губернии), каждый из которых должен был состоять из 14 куреней-полков (в границах уездов). В казачий реестр («компут») было включено 150 000 казачьих семей. Во главе Всеукраинского козачества («козацтва») стоял сам Гетман, которому подчинялись назначаемые им же кошевые атаманы («отаманы»). Атаманами назначались лучшие военные и представители известных казачьих родов.

Не были оставлены без внимания также наука и культура. При Гетмане Скоропадском стали открываться украинские начальные школы. На базе прежних гимназий были созданы 150 государственных украинских средних школ. В русских школах (по-прежнему составлявших большинство) в качестве обязательных предметов вводились украинский язык, история украинской литературы и история Украины. Были основаны два новых государственных университета - в Киеве и Каменец-Подольске, и частный университет в Полтаве. Впервые в истории страны появилось Главное управление искусства и народной культуры, Украинский национальный архив, Государственная библиотека, музей, галерея рисования и резьбы, драматический театр, капелла, Национальная опера, Кобзарская и Симфоническая школы, Украинская академия наук и Академия искусств, во главе которых были поставлены ученые и деятели культуры, пользующиеся всеевропейской (что по тем временам означало - всемирной) известностью - В. Вернадский, Л. Билецкий, Г. Нарбут, В. Кордт, О. Кошин, И. Огненко и многие другие.


^ Дела международные

Первостепенное значение уделялось и упрочению международного положения Украинской Державы. Восстанавливая ее целостность, Гетман Скоропадский ввел свои войска в Мозырский и Пинский уезды Минской губернии, Гомельский уезд Могилевской губернии, всю Стародубщину. Памятуя о заветах прежних гетманов Самойлы Кошки (Кишки), Петра Сагайдачного и Богдана Хмельницкого, согласно которым западная граница Украины, как при древних Великих Князьях Киевских Святославе Игоревиче и Владимире Красном Солнышке - должна была проходить по Висле, Павел Скоропадский возвратил в состав державы Холмщину и Подляшье, захваченные некогда Польшей.

Гетманом были установлены военные союзы с Доном и Кубанью. Румыния была вынуждена смириться с фактом присоединения к Украинской Державе южной Бессарабии. В кратчайшие сроки Украинская Держава Гетмана Скоропадского получила широчайшее международное признание. Тридцать (!) государств мира (в первую очередь, естественно, Центральные державы - Германская, Австро-Венгерская и Оттоманская империи и Болгарское царство) установили с ней официальные дипломатические отношения, десять из них открыли в Киеве свои официальные дипломатические представительства. Сама Украинская Держава Скоропадского имела послов или дипломатические комиссии в 23 странах мира. И лишь страны Антанты, по существу, не пожелали признать «прогерманский режим Скоропадского». Лишь после поражения и капитуляции кайзеровской Германии и других Центральных держав и незадолго до вынужденного отречения Гетмана Украинская Держава успела назначить послов в Англию, Францию и САСШ (так тогда официально именовались по-русски США), однако приступить к работе гетманские послы уже не успели. Антанта вообще высокомерно третировала гетманскую Державу, не признавая украинскую армию полноценной боевой силой. И не без помощи распространяемых «союзниками» (как, впрочем, и большевиками, и рядом не слишком дальновидных «единонеделимцев») нелепых, клеветнических слухов зародилась продолжающаяся во множестве исторических трудов и литературно-публицистических произведений недобрая традиция изображать державное украинское «вiйско» неким скопищем погромщиков, дезертиров, мародеров, пьяниц и вообще - отбросов общества, или «отребья человечества», которому большевики грозились «сколотить крепкий гроб». Между тем, на самом деле это была - стараниями Гетмана и его подчиненных - обычная регулярная армия со своим штабом, весьма многочисленным офицерским корпусом, уставами (в том числе и дисциплинарными), и почти исключительно русской военной формой (другое дело, что в фаворитизируемой Антантой «армии» социалиста и масона Симона Петлюры все было иначе - но не надо путать «Божий дар с яичницей»)! По всему своему укладу и организации гетманская армия больше всего напоминала прежнюю Русскую Императорскую армию, разваленную революцией 1917 года. Да это и не удивительно - ведь именно из старой русской армии пришел весь командный состав, а также немалый процент нижних чинов (козаков и стрельцов) армии Украинской державы. Мало того! Факты говорят, что из всех антибольшевицких «национальных» армий времен Гражданской войны именно гетманские украинские войска были самыми многочисленными и боеспособными, хотя и страдавшими не меньше других от острой недостачи снарядов, патронов, медикаментов и прочего. Но на все попытки гетманских властей наладить диалог с Антантой и Деникиным те отвечали подозрительно-презрительным молчанием. Да кто этот «гетман» - германский наемник… «Союзники» предпочитали помогать кому угодно, только не ему. А ведь у украинцев была мощная армия, насчитывавшая до 100 000 штыков и сабель. И в союзе с этой армией «союзники» с Деникиным вполне могли бы дойти до Москвы…если бы только захотели!