Geum.ru

Последуем ли мы за неоязычниками Европы

Вид материалаДокументы

Содержание


Патриотизм владыки Николая
Подобный материал:
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   22
^

Патриотизм владыки Николая


Своими сильными выступлениями на религиозные, церковные и национальные темы он заслужил уважение многих патриотов в тогдашней демократической и свободомыслящей Сербии, но одновременно у него появляются враги и завистники. Не только вся Сербия и Белград говорили о молодом иеромонахе и ученом проповеднике Николае. В 1912 году он был приглашен в Сараево104 на праздник газеты «Просвещение», где его выступления вызвали восторг боснийско-герцеговинской молодежи. Там он познакомился с самыми видными представителями тамошнего освободительного движения: Джоровичем, Дучичем, Шантичем, Грджичем, Любибратичем и другими. Хорошо известны его слова, что «своей огромной любовью и большим сердцем боснийские сербы аннексировали Сербию Боснии». Конечно, в период австрийской аннексии эти слова звучали вызывающе, и при возвращении в Белград иеромонах Николай был снят с поезда и на несколько дней задержан в Земуне. Те же австрийские власти не позволили ему на следующий год отправиться в Загреб105 и выступить на праздновании, посвященном Негошу, но текст речи все-таки был переправлен в Загреб и обнародован. По утверждению Дедиера (в произведении «Сараевское покушение»), на книге отца Николая «Беседы под горой» младобосанцы106 приносили клятву, как на Святом Евангелии.

Работа иеромонаха Николая с народом продолжается и набирает силу, когда маленькая Сербия вступает на голгофский путь освободительных войн, борьбы за объединение сербского и других народов Югославии. В судьбоносные дни Балканских войн 1912–1913 годов и Первой мировой отец Николай принимает активное и живое участие во всем происходящем. Он не только бдительным взором следит за развитием событий, ездит с проповедями, укрепляет решимость народа в его священной борьбе и утешает в ратных страданиях, но участвует в них сам как волонтер, помогая пострадавшим в военных действиях, больными бедным. Свое жалование он перечислял в пользу государства до самого конца войны. Его тогдашние проповеди (одна из них — «Над грехом и смертью») могут сравниться с речами Перикла времен античной Греции, произносимыми во славу павших за отечество.

Иеромонах Николай самым активным образом принимает участие и в церковной жизни того времени, нередко он критически отзывается об известных представителях Церкви. Однако его критика всегда позитивна (он быстро прекратил отношения с протоиереем Алексием, сотрудником «Христианского вестника», из-за его негативных взглядов на состояние Сербской Церкви), и она оставалась такой до конца его жизни. Пророческий дух этого апостола и пастыря высоко поднимался над противниками и завистниками, которые преследовали его до самой смерти, которые не оставляют и сейчас. Отец Николай всегда прощал искренне и легко.

В апреле 1915 года Сербское государство направляет иеромонаха Николая в Америку и Англию, чтобы он потрудился там ради Сербии и Югославии. (Эта «командировка» длилась несколько лет, до апреля 1919 года.) Со свойственной ему мудростью и красноречием, пользуясь знанием языков, проповедник открывает союзникам глаза на сербскую Голгофу, не умалчивая о недостатках сербского народа, которые усердно раздувала австро-венгерская пропаганда, но говоря и о достоинствах сербской души, тщательно скрываемых неприятелем. Он читал лекции по всей Америке и Англии, выступал в церквях, университетах, гостиницах и других местах, проникновенным словом сражаясь за спасение и объединение сербов и южнославянских народов. Уже в августе 1915 года в Чикаго он объединил вокруг сербского вопроса большое количество народа и священства, и не только православного, но и римо-католического, униатов и протестантов, которые тогда публично выразили поддержку Сербии и единство с ней в борьбе за освобождение. Тогда из Америки на Солунский фронт ушло большое число добровольцев. Таким образом, известное мнение, что «отец Николай был третьей армией» в борьбе за сербское и югославское дело, имеет самое реальное основание, ибо его вклад был огромным.

В тот же период Николай (Велимирович) выступал с идеей объединения всех христианских Церквей и тогда же особенно сблизился с Англиканской и Епископальной церквами. Он оказал значительную поддержку и помощь группе сербских студентов, учившихся в Оксфорде, где одно время преподавал.

Николай-пастырь


После окончания войны, еще до возвращения из Англии, его избирают епископом Жичским (12/ 25 марта 1919 года) и вскоре, в конце 1920 года, переводят в Охридскую епископию. В те годы его неоднократно направляли с многочисленными церковными и национальными миссиями в Афины и Константинополь, на Святую Гору, в Англию и Америку и повсюду его деятельность приносила обильные плоды, о чем свидетельствуют многие документы и очевидцы. Владыка Николай участвовал в конференциях за мир, в экуменических церковных встречах, в конференциях Всемирной христианской молодежной ассоциации (УМСА), во всеправославных собраниях.

Но особенно нужно выделить пастырский и литературный труд Владыки в Охриде и Битоле, а затем в Жиче, куда он будет возвращен в 1934 году по желанию Архиерейского собора и народа. Уже в качестве епископа Охридского и Жичского владыка Николай в полную силу и во многих направлениях развивает свою деятельность, касающуюся жизни Церкви и народа, не оставляя при этом своего богословско-литературного труда. Огромный вклад он внес в дело объединения поместных Церквей на территории вновь созданного государства (от которого часто не получал ни поддержки, ни понимания).

Исключительное воздействие на Владыку оказывал древний Охрид, колыбель славянской культуры и письменности на Балканах, «этот священный град с великим и плодоносным прошлым и таким искалеченным настоящим», как говорил сам святитель Николай. Он уже испытал глубокое влияние православной России с ее святынями и подвижниками, а теперь это влияние углубил и усилил благочестивый Охрид и соседняя с ним Святая Гора, которую «дедушка Владыка»107 посещал каждое лето. Афон и творения святых отцов, которые он в то время читал и изучал особенно глубоко, окончательно укрепили его в Православии. Можно с полной уверенностью сказать, что именно здесь и именно тогда в нем произошло коренное внутреннее изменение, которое проявилось видимым образом и было сразу же замечено простыми верующими людьми. Этот духовный перелом сказался во всем: в его проповедях, поведении, даже в одежде. Прежний молодой иеромонах, доктор философии Николай (Велимирович) старался привлечь к себе внимание и произвести впечатление на всех вокруг: облаченный в сияющую мантию, с тщательно ухоженными волосами, с изысканными манерами, красноречивый и выспренний в слове — это был отец Николай «доохридского» периода. Таким мы видим его в «Слове о Всечеловеке», одной из выдающихся книг современной сербской литературы, глубокой и философской, но все еще недостаточно проникнутой православной духовностью, какими впоследствии стали его произведения в период Жичи и Охрида — «Омилии», «Охридскийпролог», «Миссионерские письма». Таким стал и весь его дальнейший пастырский труд в окормлении православного народа, богомольцев108 и монашества.

В этот период своей жизни владыка Николай изживает из себя и из своего народа все формы поверхностного западничества. Его полностью охватывают и омывают теплые струи Православия, воодушевляет и пленяет дивный и спасительный лик Христа, вдохновляет церковная и народно-государственная деятельность святого Саввы. Мирская слава становится в его глазах ничтожной, человеческие похвалы скучными, излишне отточенный литературный язык выглядит празднословием, а мирская мудрость — духовным убожеством. Это не значит, что Владыка «опростился», нет, но он стал более духовным и доступным для людей. Слова Христа «Я есмь Путь, Истина и Жизнь»109 становятся для него всем и вся. Он отвращается от мира и обращается к себе, к своему внутреннему человеку, и одновременно — к своему духовно жаждущему народу. С ним * "

происходит новое рождение, полагается начало святого жития. «Николай-гений» преображается в Николая-святителя. И именно это привлекало, собирало и держало вокруг него народ.

К несчастью, и тогда Владыку не оставляли враги, клеветники и завистники. Но он, как и на протяжении всей своей жизни, побеждал их своей открытостью, простотой и правым деланием пред лицом Божиим и перед своим народом. Может быть, без этого «охридского перерождения» епископ Николай так и остался бы великим одиноким гением нашего народа, как сосна в горах, недостижимым и неповторимым. И никогда не стал бы «святым дедушкой», «дедушкой Владыкой», новым сербским Златоустом. Златоустом не только по красоте речей и проповедей, но по духовному деланию и пастырскому труду, по апостольскому и мученическому исповеданию Христа. Епископ Николай, как когда-то святитель Савва, постепенно становился чистой и святой совестью всего сербского народа и последующих его поколений. Ибо верующие сербы без колебаний приняли владыку Николая как своего духовного вождя, как Божиего пророка и святого, и никто уже не сможет вычеркнуть или вытеснить его из благочестивой души народа. А что до известных нападок на него, и прежних, и нынешних, то сам Владыка показал, как следует реагировать на них. После тяжких обид, нанесенных ему одним из епископов, святителя Николая посетил журналист газеты «Политика» и попросил его высказаться по этому поводу. «Епископ Николай долго смотрел на меня, ничего не говоря. Этот молчаливый взгляд был красноречивей любого ответа» (Политика. 1939. 29 декабря).

К этому периоду относятся многие крупные произведения святителя Николая, о которых мы скажем позднее. Приведем здесь только один фрагмент проповеди Владыки о богомольцах «Очаг веры во тьме современности». «В то время в народе появились люди и группы людей, которых прозвали богомольцами. Они не хотели знать ничего, кроме Бога и своей души, и выдвигали принцип: "Начни с себя!". Они читали Священное Писание, пели духовные песнопения, собирались на молитвы, совершали паломничества по монастырям, исповедовались и каялись в грехах, постились и причащались, рассказывали о чудесах Божиих в своей жизни. Так они разжигали фитиль веры в своих душах. Их презирали, высмеивали, гнали, арестовывали, мучили (в предвоенной Сербии), но они не обращали внимания на все это. Их называли безумными. Называли так и меня, говоря: "Неужели этот Николай так долго прожил в просвещенной Англии для того, чтобы сейчас дружить с этими безумцами?". Они не знали, что именно Англия укрепила меня в богомольстве. А когда меня называли безумцем, я радовался. Дай мне Бог, чтобы это народное "безумие" никогда не ослабело во мне до конца моей жизни» (Собрание сочинений. Хилместир, 1983. Кн. 11. С. 566).

Вспомним здесь значительные пастырские и благотворительные дела епископа Охридского и Жичского для его народа, и особенно для богомольцев. Вспомним многие восстановленные им монастыри, доселе разрушенные, брошенные или полупустые, в Охридско-Битольской и Жичской епархиях, восстановленные и благоустроенные им кладбища и источники, установленные памятники, созданные им народные институты и задушбины110. Особенно следует выделить его работу с детьми и студентами. И сейчас известен основанный им в Битоле дом для сирот и бедных детей без различий национальности и вероисповедания «Богдай», который он до войны содержал,— известный «дедушкин Богдай». Им успешно руководила общественная работница Нада Аджич, впоследствии игумения монастыря Врачевшницы матушка Анна. Для воспитанников «Богдая» Владыка написал детскую песенку: «Малыши мы битольчане, малыши-сироты, дом наш — он на самом краю, словно в раю, в Богдае, как в раю, в Богдае». Подобные благотворительные дома для детей епископ Николай открыл во многих сербских городах—Кралево, Чачке, Горнем Милановце и Крагуевце. В предвоенные годы в них жили около шестисот бедных детей.

Владыка, находясь в Охриде и Жиче, развивал многогранную и всестороннюю деятельность как в православной среде, так и межцерковную. Так, в 1930 году он участвовал в пред соборной конференции православных Церквей в монастыре Ватопед, трудился над восстановлением общежительного уклада в монастыре Хиландар, часто бывал на встречах молодых христиан по всему миру, на многих международных встречах и конференциях. Он старался поддерживать добрые отношения с православными братьями в Болгарии и Греции, хорошие межконфессиональные отношения в предвоенной Югославии. К сожалению, антиправославная и антисербская политика правительства прежней Югославии втянула страну в известную «конкордатскую борьбу»111, навязанную верующему сербскому народу и Церкви правительством Стоядиновича и Корошца. Святитель Николай не мог остаться в стороне от этих событий. Помимо прочего известна его телеграмма и открытое письмо «господину Антону Корошцу, министру внутренних дел» (август 1937 года), в котором он пишет о «полицейском волчьем нападении 19 июля на мирный православный крестный ход перед Соборной церковью в Белграде», о гонениях и арестах многих невинных православных священников и верующих по всей Югославии. Победа в этой борьбе и поражение сторонников конкордата во многом были заслугой святителя Николая, что получило широкий отклик в верующем народе. Владыка Николай вместе с патриархом Гавриилом112 сыграл большую роль в отмене антинародного пакта правительства Цветковича — Мачека, за что его приветствовал народ и особенно возненавидели германские оккупанты. По этому поводу 27 марта граждане города Кралево направили Владыке в Белград поздравительную телеграмму, на которую он ответил: «Богу и народу благодарность. Светло, без печати позора смотрим в будущее» (Пастырский голос. 1941. № 3). Сербский народ с сыновней любовью следил за деятельностью епископа Николая, внимал его устному и письменному слову. Его произведения читались, тиражировались, пересказывались и надолго запоминались. И сегодня вы можете услышать в народе множество изречений Владыки, поучительных рассказов и трогательных историй о нем. Как сказал отец Рафаил из монастыря Овчар, «каждое слово его было для Псалтири». Богатство Владыки в Боге — вот что пленяло душу серба. Благодаря этому епископ Николай смог оказать такое огромное влияние на народ, евангельское влияние, которое помогло организму Сербской Церкви выдержать тяжкие времена последующих страданий. Значение личности владыки Николая особенно стало велико после Второй мировой войны и, вероятно, с течением времени будет расти все больше.