1 2 34этническуючистку. Какая бы то ни было законность в период «особого положения» в Москве отсутствовала, конституционные гарантии не соблюдались, нарушения прав человека (незаконные бессудные обыски, аресты, грабежи, избиения и пытки со стороны милиции и ОМОНа) носили массовый характер. Тысячи человек – преимущественно с неславянской внешностью – были арестованы, избиты, ограблены и депортированы из Москвы. Всех их скопом записали в пресловутые «лица кавказской национальности». ОМОН и милиция с удовольствием грабили ларьки и палатки, принадлежавшие «лицам кавказской национальности», на московских рынках ОМОНом неоднократно проводились форменные погромы, в ходе которых у «кавказцев» отбирали деньги, драгоценности и товары, нещадно избивая. Помимо уроженцев Кавказа, в числе пострадавших оказались также выходцы с Балкан, из Средней Азии, граждане Индии, Пакистана, Ирана, а также евреи и арабы. По поводу ареста, избиения и ограбления дипломатов из Объединенных Арабских Эмиратов посольство ОАЭ даже заявило протест МИД России. Аналогичные протесты были сделаны и посольствами Армении, Грузии и Азербайджана. Несколько англоязычных газет, включая «Москоу таймс», не сговариваясь, озаглавили помещенные в них статьи так: «Racist Pogroms in Moscow».
Многочисленные жалобы на произвол даже не рассматривались. Пострадавшие, чьим единственным «преступлением» были расовыеотличия, оказались лишены права на защиту своих интересов в суде. Одна такая история – незаконный арест, ограбление, зверское избиение двух граждан Грузии, азербайджанцев по национальности – подробно описана в «Левой газете», с приложением документов. В суде, а затем в прокуратуре заявления от этих граждан Грузии принять просто отказались. В той же публикации описаны зверские массовые избиения незаконно задержанных – в ряде случаев с тяжкими последствиями (у одного из задержанных – по национальности таджика – в результате побоев был сломан позвоночник) [17].
Посмотрев, как омоновцы с удовольствием грабят и безнаказанно бьют ногами людей с «недостаточно арийской» внешностью, и, послушав соответствующую «патриотическую» риторику московских властей, подростки-двоечники из «спальных» районов, из неблагополучных семей быстро нашли «пример для подражания».
Еще более явное воздействие на рост численности скинов оказала первая Чеченская война и сопутствовавшая ей на правительственном уровне (особенно в Москве) великодержавная проимперская, националистическая пропагандистская кампания (достаточно вспомнить выпущенные военными античеченские плакаты, скопированные с антисемитских времен «борьбы с космополитизмом»).
Со скинами никто не боролся. Пока ОМОН «разбирался» с «кавказцами», скины, как более слабые и трусливые, облюбовали себе в качестве жертв выходцев из Средней Азии или из стран «третьего мира» – в первую очередь, «черных» и «узкоглазых». Наблюдалось некоторое разнообразие по городам. Исторически центрами движения скинов в России были Москва, Санкт-Петербург и Нижний Новгород. В Москве скины нападали в основном на африканцев и индийцев, в Петербурге – на африканцев, непальцев, китайцев, в Нижнем Новгороде – на жителей Средней Азии (преимущественно беженцев из Таджикистана). Везде (особенно в Нижнем) милиция относилась к скинам более чем снисходительно, отказываясь возбуждать уголовные дела против них (в Нижнем таджики вообще боялись обращаться в милицию – это кончалось арестом за «незаконное пребывание» с последующим вымогательством взятки, а если взять было нечего – избиением и депортацией). Пример Нижнего Новгорода особенно интересен тем, что нижегородским губернатором в то время был известный неолиберал Борис Немцов. Немцов, как известно, собирал миллион подписей против войны в Чечне – а в то же самое время у него дома процветал и поощрялся расистский террор!
В атмосфере попустительства движение скинов выросло до сегодняшних весьма заметных размеров и продолжает быстро расти. В Москве к лету 1998 г. было, по разным подсчетам, от 700 до 2000 скинхедов, в Петербурге – от 700 до 1500, в Нижнем Новгороде – до 1000 скинов, в Воронеже, Самаре, Саратове, Краснодаре, Ростове-на-Дону, Ярославле, Красноярске, Иркутске, Омске, Томске, Владивостоке, Рязани, Пскове – от одной до нескольких сотен. К концу 1999 г. в Москве было от 3500 до 3800 скинов, в Петербурге – до 2700, в Нижнем – свыше 2000, в Ростове-на-Дону – свыше 1500, в Ярославле, Пскове и Калининграде численность скинов превысила 1000 человек. Напомню, что в 1992 г. в Москве было с десяток скинов, да в Петербурге – человек пять.
Конечно, на расцвет скинхедского движения повлияли не только политические события. Два фактора создали базу для быстрого роста и утверждения скинов в молодежной среде в России: экономический кризис и развал системы образования.
Катастрофический экономический спад, начиная с 1991 г., превратил миллионы людей в России в безработных. Еще большее число людей формально не считалось безработными, но было ими фактически: предприятия либо простаивали, работая 1–2 дня в неделю или 2–3 месяца в год, либо наемные работники по полгода и по году не могли получить зарплату. Подавляющее большинство населения, привыкшее жить не богато, но вполне удовлетворительно (по западным представлениям, на уровне middle middle class и (чаще) low middle class), вдруг стало нищим.
Все это вызвало даже не имущественную, а психологическую катастрофу: за долгие десятилетия советского опыта население привыкло к гарантированной полной занятости, государственному патернализму в области образования и здравоохранения, а также и в области других социальных программ (например, к субсидированным (часто символическим) ценам на основные продукты питания, детские товары, жилье, коммунальные услуги, общественный транспорт и т.п.). Лишившись привычного образа жизни, население России стало быстро дичать : преступность, алкоголизм и наркомания захлестнули страну. Родителям, занятым одной мыслью – как выжить, стало не до воспитания детей. Семейные скандалы и насилие в семье превратились в норму. В несколько раз возросло число психически больных. В депрессивных регионах даже возникла очередь на госпитализацию в психиатрические больницы – и очередь немаленькая: люди ждут по 2–3 года. Побеги детей из дома из-за голода, побоев и невыносимых условий существования (так же, впрочем, как и отказы от детей) стали массовым явлением: сегодня в России самое меньшее – 4 миллиона беспризорных детей. Это безумно много, если вспомнить, что после Гражданской войны 1918–1921 гг. во всем Советском Союзе было 6 миллионов беспризорников.
Параллельно с развалом экономики шел процесс развала системы образования и воспитания. С одной стороны, это, конечно, было следствием экономического краха: в СССР вся школьная система была государственной, и если доходы государства в последние 10 лет снизились в 8–10 раз, это не могло не сказаться на финансировании школы. В результате в последние годы по финансовым причинам в стране ежегодно закрывалось по 400–450 школ и, соответственно, б o льшая часть учеников из этих школ оказывалась лишена возможности продолжать образование. Уже в 1997 г. в Сибири, например, по официальным данным военкоматов, от 7 до 11% призывников были неграмотными. К 1999 г. ситуация заметно ухудшилась. Сколько детей школьного возраста уже не посещает школу, неизвестно (официальных данных то ли нет, то ли они засекречены). Но вот по данным Отдела по предупреждению правонарушений среди несовершеннолетних МВД России, каждыйтретий правонарушитель школьного возраста весной 1999 г. не имел даже начального образования! [18]
Но куда более серьезным фактором оказалось то, что в России под предлогом «борьбы с тоталитаризмом» запретили воспитание! Само понятие «воспитание» связали почему-то с комсомолом и пионерской организацией. Эти организации были распущены, взамен не было создано никаких. Между тем, комсомол и пионерская организация занимались не только идеологической работой. Вся иная молодежная деятельность – искусство, спорт, туризм и т.п. – тоже была «повешена» на эти «страшные» организации. Комсомол устраивал и проводил спортивные соревнования и рок- и фолк-фестивали, закупал оборудование и предоставлял помещения для всевозможных занятий молодежи, начиная с кружков юных шахматистов или авиамоделистов и кончая танцевальными и спелеологическими.
Министерство образования – под флагом «деидеологизации школы» – запретило в своих документах даже само слово «воспитание». Педагогика была сведена к дидактике. Первоначально школьные учителя были счастливы: с них сняли половину нагрузки при прежней зарплате. При этом мало кто из них задумался над тем, что все происходящее носило характер абсурда, поскольку бльшая часть воспитательного комплекса в школе не имела никакого отношения ни к советской власти, ни к коммунистической идеологии, а была обычной принадлежностью традиционной европейской цивилизации, восходя в основных компонентах аж к Аристотелю.
Результатом явилась втораяпсихологическая катастрофа: за десятилетие реформ в России выросло новое поколение – асоциальное и аномичное. Для этого поколения характерен полный разрыв с традициями, с общественными ценностями и социальными установками. Параллельно с одичанием родителей произошло одичание детей. Но если родители, дичая, все-таки пытались решать какие-то задачи по коллективному выживанию (как минимум, на уровне семьи), то «дети реформ», не имея социального опыта взрослых, быстро превращались в стадо – в стадо биологическихособей, лишь номинально как-то связанных друг с другом – особей аморальных, асоциальных, аномичных, эгоцентричных, не способных к коммуникации, примитивных в своих запросах, жадных, озлобленных и все более тупых.
Естественно, это сопровождалось катастрофическим взлетом детской и подростковой преступности, наркомании, токсикомании, алкоголизма, проституции, эпидемиями заболеваний, передающихся половым путем. Учителя, которые вчера радовались отмене воспитания, схватились за головы – именно учителя первыми столкнулись с новым поведением этой новой молодежи, которая не хотела учиться, посылала учителей матом, а если уж очень надоедали – била.
Но робкие попытки рядовых учителей изменить ситуацию столкнулись с жестким противодействием Министерства образования. Чиновники министерства считали, что всё в порядке и что события развиваются в правильном направлении. При трех подряд министрах – Ткаченко, Кинелёве и Тихонове – Министерство образования вело борьбу с воспитанием и пыталось провести под флагом «вариативного образования» (придуманного зам. министра Асмоловым) такую «реформу», которая освободила бы государство от финансирования системы образования и, называя вещи своими именами, дала бы возможность министерским чиновникам получать зарплату, ничего не делая и ни за что не отвечая.
При Кинелёве учителя в массовом порядке побежали из школ, не выдержав нищенских зарплат (инфляция свирепствовала, а зарплаты учителей не индексировались, вопреки закону) и полугодовых задержек с их выплатой – с одной стороны, и хамства и оскорблений (в том числе действием) со стороны освобожденных г-ном Асмоловым от «тоталитаризма» (то есть от воспитания) учеников – с другой.
При преемнике Кинелёва – министре Тихонове в жизнь стала активно внедряться разработанная Тихоновым и Асмоловым реформа системы образования (известная как «реформа Асмолова – Тихонова») – несмотря на то, что подавляющее большинство учителей (свыше 85%) высказалось против нее (всероссийский опрос учителей провела «Учительская газета»). Вкратце «реформа Асмолова – Тихонова» сводилась к следующему: государство окончательно устраняется из сферы финансирования системы образования. Финансироваться же образование должно из трех источников: из местных бюджетов, их карманов родителей и за счет местных промышленных предприятий [19].
«Реформа Асмолова – Тихонова» неминуемо вела к превращению России в страну неграмотных. А стало быть – в страну агрессивных националистов (ксенофобов), ибо давно доказано, что ксенофобия преодолевается только образованием и воспитанием [20].
В полном объеме «реформу Асмолова – Тихонова» воплотить в жизнь, по счастью, не удалось. «Реформа» споткнулась на высшей школе. Бурные студенческие выступления против этой реформы прошли осенью 1997 – весной 1998 г. в Новосибирске, Воронеже, Екатеринбурге, Ульяновске, Челябинске, Оренбурге, Иркутске. Показательно, что центральные СМИ тщательно замалчивали эти массовые выступления. Исключением были только беспорядки в Екатеринбурге – и то лишь потому, что они пришлись на период «безвластия» (Черномырдин был уже снят, Кириенко – еще не утвержден), когда все политические силы интриговали друг против друга [21].
Но по отношению к средней школе основной замысел «реформы Асмолова – Тихонова» – передача финансирования из рук государства в руки местной власти (муниципализация школы) – был воплощен полностью. Читателю будет, наверное, небезынтересно узнать, что впервые в истории такое мероприятие – муниципализация ранее государственной школы – было осуществлено во Франции во времена Директории (с тем же результатом – то есть с финансовым крахом начальной и средней школы). Именно выпускники французских муниципализированных школ стали послушной силой в руках диктаторского режима Наполеона Бонапарта.
Одновременно с превратившейся в катастрофу «реформой образования» в России была проведена ликвидация созданной в советские времена разветвленной системы внешкольного образования и воспитания – всех этих «домов культуры», «дворцов культуры», «дворцов пионеров» и т.д. В советское время эта система охватывала в целом до четверти детей школьного возраста – и более или менее успешно выявляла среди детей всех социальных слоев таланты и поставляла их в сферу искусств, на профессиональную сцену, в науку – по выявленным способностям. Были поселки и небольшие города (особенно в Сибири и на Дальнем Востоке, вдали от «центров цивилизации», где длинными суровыми зимами жизнь довольно скучна), в которых такая система воспитания и образования охватывала большинство детей.
Но за последние 10 лет вся эта система была уничтожена. Здания «дворцов культуры» были скуплены «новыми русскими» и переоборудованы в ночные клубы, казино, рестораны, чудовищно дорогие и доступные лишь незначительной части населения [22]. Детские кружки были выброшены на улицу и погибли. Школьники вне школы оказались предоставлены сами себе – и в массе своей стали добычей уголовного мира и наркомафии. В огромном количестве возникли микроскопические молодежные банды, которые и превращались часто в банды скинхедов – поскольку каждая такая банда была нацелена против «чужих» (пусть даже из соседнего двора), а уж всякий чернокожий был «чужим» заведомо.
Скинхеды в России – продукт не национальных, а социальных изменений. Это особенно хорошо видно из того факта, что банды скинхедов возникли именно в крупных и наиболее развитых городах – там, где сосредоточены основные богатства и где особенно заметно возникшее за последние годы в России социальное расслоение. Подростки из бедных семей, глядя на внезапно разбогатевших чиновников и уголовников – «новых русских», – завидовали им и ненавидели их. Но трогать боялись (у «новых русских» – секьюрити!) и направляли свою ненависть на более доступный объект – «инородцев».
В небольших рабочих городках, построенных обычно вокруг одного-двух крупных промышленных предприятий и испытывающих жесточайший кризис в связи с разорением этих предприятий, скинхедовнебылоинет (лишь в самое последнее время появляются «первые ласточки» – как подражание столицам – и то исключительно в городах-спутниках, окружающих мегаполисы), хотя молодежные банды, конечно, есть. В этих городках беднывсе, там нет«новыхрусских», там некому завидовать. Место ненависти в этих умирающих городках занято отчаянием и тоской...
В те же последние 10 лет в России наблюдался процесс, который нельзя назвать иначе, как реабилитацияфашизма. И этой реабилитацией занимались как раз те, кто сегодня громче всех кричит о «фашистской опасности», – либералы, либеральные СМИ.
В своей борьбе с коммунистической идеологией либералы в 90-е годы заметно перегнули палку вправо, назойливо рекламируя консервативные и ультраконсервативные ценности и соответствующих мыслителей – зачастую прямых предшественников фашизма, таких как Иван Ильин, Иван Солоневич, Лев Тихомиров, Константин Победоносцев и Константин Леонтьев. По центральному телевидению, захлебываясь от возмущения, рассказывали о зверстве «проклятых большевиков», расстрелявших чистейшего человека – о. Иоанна Восторгова и, умиляясь, показывали часовню, возведенную на месте расстрела. Но при этом ни слова не было сказано о том, что Иоанн Восторгов был лидером «черной сотни» и расстрелян был именно как вождь черносотенцев, а не как православный священник.
Именно либеральные издания (например, журнал «Новый мир»), принялись рекламировать давно забытого публициста начала XX века Михаила Меньшикова, расстрелянного большевиками в 1918 г. Либеральные издательства бросились издавать книги Меньшикова, аттестуя его как крупнейшего русского философа XX в., безвинную жертву большевизма. Хотя Меньшиков был откровенным протофашистом, расистом и антисемитом – и расстрелян был большевиками как идеолог «черной сотни».
Нетрудно проследить, что не менее половины авторов и теоретиков современного русского фашизма 10 лет назад выступали на тех же самых митингах и на тех же «круглых столах» и дискуссиях, входили в те же «народные фронты» и прочие «демократические» организации, что и современные российские либералы, – тогда, в недалеком прошлом, они совместно увлеченно клеймили советскую идеологию и КПСС. Точно так же «демократы» (будущие либералы) и «патриоты» (будущие фашисты) дружно клеймили Советскую власть за то, что она «обирала Россию и русский народ», развивая за их счет отсталые мусульманские республики Советского Союза и помогая (в том числе безвозмездно) странам «третьего мира».
И уж конечно, не в коммунистической прессе (которая привычно гордилась победой над Гитлером), а именно в либеральной началась кампания по реабилитации генерала Власова. Одно время Власова даже пытались сделать «главным героем» этой войны (как «борца с тоталитаризмом») – по образцу Украины, Эстонии, Латвии и Литвы, где национальными героями были провозглашены местные националисты, сражавшиеся в составе войск СС против Советской Армии. Но в России общественное мнение оказалось менее отзывчивым к такой пропаганде, и либеральная власть вынуждена была провозгласить «главным героем» войны маршала Жукова (как «дважды пострадавшего от Советской власти»).
Вообще, если в советский период прославление действий Красной Армии в ходе II Мировой войны носило навязчивый характер, то в 90-е эта тема стала «невыгодной» и «неинтересной». Либеральные журналисты даже публично рассуждали о том, что, может быть, и не стоило побеждать фашистов – раз сегодня в России люди живут хуже, чем в Германии.
В школьных учебниках начались сумятица и разногласия на тему о II Мировой войне. В одних учебниках писалось, что агрессором был Гитлер, в других – что Гитлер всего лишь предупредил нападение Сталина. В одних писалось, что Советская Армия освободила страны Восточной Европы, в других – что Сталин поработил восточноевропейские народы. В одних учебниках писали, что СССР совместно с западными демократиями разгромил фашистский тоталитаризм, в других – что война привела к усилению тоталитаризма в Европе. В одних учебниках понятия «фашизм» и «сталинизм» разделяли, в других, напротив – объединяли под общим названием «тоталитаризм». Учителя растерялись. Кто-то вообще обходил на уроках эти темы, кто-то рассказывал так, как ему казалось более правильным или более выгодным. Поскольку общая тенденция была «бичевать советскую власть и коммунистов», то многие учителя из конъюнктурных соображений не столько говорили о преступлениях фашистов, сколько без устали разоблачали Сталина. На страницах педагогических газет не раз писали, что некоторые учителя отказываются преподавать новейшую отечественную историю, не зная, какая концепция «правильная».
В результате в головах у подростков образовалась полная путаница. Не так давно в Интернете на сервере «Форум. Москва. Россия» я, например, с умилением прочитал текст некоего Б. Берхина, из которого следовало, что этот Б. Берхин не знает, что в Нюрнберге лидеров III Рейха судили все страны-победительницы, и твердо убежден, что фашистов в Нюрнберге судили только западные страны, а СССР в этом не участвовал.
Года три назад знакомый журналист, работавший тогда ответственным секретарем в «Неделе», рассказал о своем разговоре с компанией из 10–12 выпускников московской школы. Журналист упомянул в разговоре Бухенвальд.
– А это кто? – спросила его одна из девушек.
– Ты что, издеваешься? – удивился в ответ журналист.
– Почему издеваюсь? Я серьезно. Бухенвальд – это кто, немец такой? «Вальд» – это по-немецки, кажется, «лес», да?
Журналист промолчал и оглядел собравшихся, уверенный, что кто-нибудь девушку одернет. Но все смотрели на него крайне заинтересованно.
– Ты что, правда не знаешь, что такое Бухенвальд?
– Да.
– Ничего себе! Ну, кто ей расскажет?
Оказалось, никто из этих 10–12 человек не знал, что такое Бухенвальд!
Это были выпускники престижной гимназии, бывшей английской спецшколы в центре Москвы. В этой гимназии учились в основном дети богатых родителей, дети элиты.
Можно сколько угодно ругать Советскую власть, но я не могу себе представить, чтобы в году, скажем, 1975-м из 10–12 выпускников английской спецшколы хотя бы один не знал, что такое Бухенвальд или Освенцим!
Недавно по одному из каналов российского TV рассказали, что усилиями школьных реформаторов время, отведенное в школе на изучение Великой Отечественной войны, было сокращено в 6 раз и доведено до 2–3 уроков! В результате показанные по TV школьники о войне ничего не знали или несли полную околесицу – называли, например, героем II Мировой войны... Ленина!
Так в стране, потерявшей во II Мировой войне 35 миллионов человек, фашизм превратился из предмета всеобщей ненависти и всеобщего презрения в загадочную и увлекательную тему для подростков.
Либералы так увлеченно боролись с «красной опасностью», что не заметили, как сами, собственными руками, создали моду на фашизм.
В одежде наши скины подражают своим западным единомышленникам. Особенностью российских скинов является любовь к флагу рабовладельческой Конфедерации, нашиваемому обычно на рукав или (если нашивка большая) на спину куртки-«бомбера». В ходу также (хотя и менее распространены) нашивки в виде свастики, кельтского креста, портрета Гитлера, числа 88 (то есть «Heil Hitler!») или букв WP («White Power»). Скины обычно не носят с собой никакого оружия (чтобы не «привлекли»), но в драках пользуются ремнями с утяжеленной пряжкой, намотанными на руку. Последний «писк» скин-моды – украшать ремень якобы декоративной цепью (на самом деле цепь делает этот импровизированный кастет более опасным).
Наши скины – приверженцы музыкального стиля ой!, так же как и западные наци-скины (западные «ред-скинз» в основном слушают не ой!, а панк, пост-панк, грэндж, трэш, рэггей, ска, а то и арт-рок, джаз-рок и симфо-рок, вплоть до «Пинк Флойд» и «Генри Коу»). Больше всего музыкальных скин-групп в Москве: «Штурм», «Русское гетто» (с 1997 г. – «Коловрат»), «Белые бульдоги», «Радагаст», «Вандал», «Дивизион», «Крэк» и другие. Популярна также панк-ой!-группа «Террор». Они и задают тон в русской музыкальной скин-культуре. Конкуренцию москвичам создают разве только две группы из Петербурга и Ярославля, первоначально называвшиеся одинаково – «Tottenkopf» (в честь дивизии СС «Мертвая голова»). В 1996 г. ярославский «Tottenkopf» стал обычно сокращать себя до «TNF», а спустя некоторое время эту аббревиатуру уже расшифровывали как «Terror National Front».
Тексты песен скин-групп, как правило, довольно примитивны и не производят, при своей агрессивности, сильного эстетического впечатления. В качестве исключения приведу текст песни из репертуара группы «Террор» (автор – Олег Абрамов («Гастелло»), бывший директор клуба «Секстон», человек, хорошо известный в рок-тусовке и вообще в «контркультурных кругах»):
Стало много кавказцев, Поднял голову негр. Но за улицы наши, За девчат с дискотек, Против негра и турка, Да за русский народ Встал не мент и не урка, Не префект-«патриот» – Бритоголовые идут! Черный «бомбер», злой ветер, Бритый лоб, камуфляж. Здесь не будет мечети – Будет русский пейзаж! Перебить без пощады Всех кавказских чертей! Мы за русский порядок – Ради наших детей.
Такой текст, конечно, легко подпадает под ст. 282 УК («возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды»), но никто никогда не пытался привлечь к ответственности ни одну музыкальную скин-группу. Кстати, тексты «Гастелло» по сравнению с другими текстами скин-групп – очень умеренные и вообще «образец высокой литературы».
Наши скины активно взаимодействуют со своими западными единомышленниками. Не раз в Москву приезжали западные скин-ой!-группы, а также и просто делегации скинхедов из США, ФРГ, Австрии и Чехии. Впрочем, в ряде случаев нельзя утверждать точно, были ли это действительно «чистые» скинхеды или закамуфлированные под них неонацисты.
Существует скин-пресса: журналы «Под ноль», «Белое сопротивление», «Отвертка», «Стоп», «Я – белый», «Streetfighter». Наполовину скинхедским является ультраправый контркультурный журнал «Сполохи». Есть даже рассчитанные на скинов ультраправые сайты в Интернете, включая «русское зеркало» американского скинхедского сайта «Stormfront».
Большинство скинов объединено в маленькие банды по месту жительства или учебы (процентов на 80 скины – это старшеклассники, учащиеся ПТУ или безработные), которые, строго говоря, не являются политическими организациями. Но в Москве существуют две политизированные жестко иерархизированные скинхедские организации: «Скинлегион» и «Blood & Honor' – Русский филиал» (человек по 100–150 в каждой). Члены обеих группировок систематически распространяют слухи, будто в их организациях состоит по несколько сот человек. Большинство «неорганизованных» скинов этому верит – и завидует «легионерам» и «хонорам» и уважает их. В 1998 г. около сотни скинов из групп «Белые бульдоги» и «Лефортовский фронт» создали третье крупное скин-объединение в Москве – «Объединенные бригады 88». «Объединенные бригады 88» сразу развили бурную активность на информационном фронте. Именно они издают журнал «Белое сопротивление». Они также создали в Интернете сайт «Русские бритологовые». В Петербурге около 150 скинов входят в организацию «Русский кулак», в Нижнем Новгороде – свыше 150 скинов объединены в группировку «Север», в Ярославле свыше 80 скинов входят в организацию «White Bears». Существуют и мелкие, но хорошо дисциплинированные и структурированные скин-группы – например, «Русская цель» в Москве (численностью не более 25 человек). Есть даже группа наци-скин-феминисток «Русские девушки».
Некоторые праворадикальные и фашистские партии и организации смотрят на скинов как на свой резерв и «социальную базу». В Москве со скинами активно работает Русский национальный союз (РНС, лидер – Константин Касимовский). Газета РНС «Штурмовик» была любимым чтением наци-скинов, пока не попала под запрет за «разжигание национальной и расовой вражды и ненависти». По некоторым данным, уже 2 года скин-издание «Под ноль» выходит на средства РНС. В РНС создан специальный «департамент» по работе со скинами, назначены ответственные за это «направление работы». Лидер «Скинлегиона» Гуськов систематически выступает с речами на митингах РНС.
Пытается влиять на московских скинов и отколовшаяся от РНС в конце 1998 г. группа, которая называет себя «Имперская партия России» (лидер – Алексей Лампси).
Другой активно работающей среди московских скинов праворадикальной организацией является «Национальный фронт» (лидер – Илья Лазаренко), который в последнее время именует себя то «Церковью Нави», то «Кланом Нави», то «Священной Церковью Единой Белой Расы». В Петербурге со скинами работает Национально-республиканская партия России (лидер – Юрий Беляев), в городах Поволжья и Краснодаре – Русское Национальное Единство (РНЕ).
В самое последнее время активнейшей работой среди скинхедов занялась ННП – Народная национальная партия (лидер – Александр Иванов-Сухаревский). Особенно активизировалась ННП после того, как арестованный в феврале 1999 г. по обвинению в разжигании национальной вражды Иванов-Сухаревский оказался в одной камере с лидером скин-группы «Русская цель» Семеном Токмаковым. На момент написания этих строк дело против А. Иванова-Сухаревского не было закрыто, но он был освобожден из предварительного заключения под подписку о невыезде по ходатайству депутатов Госдумы и вошел в первую тройку избирательного блока «За веру, царя и отечество» (блок не был зарегистрирован, так как не успел в установленный законом срок открыть счет в банке), в региональных списках которого оказалось до полудюжины скинхедов.Особенностью работы ННП среди скинхедов является то, что ННП не столько пытается завербовать скинов в партию, сколько распространяет в скинхедской среде изобретенную Ивановым-Сухаревским идеологию – «русизм». Русизм – достаточно экзотическая праворадикальная идеология, впрочем, вполне доступная сознанию типичного скинхеда. Скажем, несмотря на постоянно подчеркиваемую приверженность православию, русизм довольно снисходителен к арийскому язычеству (в духе национал-социализма), поскольку «раса выше веры» и «кровь объединяет, а религии разъединяют». Русизм перебрасывает мостик от дореволюционного православного монархизма к национал-социализму: по канонам русизма, в XX веке было «два великих арийских героя» – Николай II и Адольф Гитлер, причем Гитлер был мстителем за «принесенного большевиками и жидами в ритуальную жертву» Николая II и пытался нести «Крест-Свастику в порабощенную жидами Россию». ННП и раньше находила точки соприкосновения со скин-средой (например, газета ННП «Эра России» испытывала явный интерес к правоориентированной молодежной музыке), а журнал ННП «Наследие предков», с которым сотрудничал видный деятель правой контркультурной среды Вадим Штепа, пользовался большим авторитетом среди «наиболее продвинутых» скинов. После того, как в апреле 1999 г. газета ННП «Я – русский» опубликовала совместное письмо из Бутырок А. Иванова-Сухаревского и С. Токмакова, эта газета стала очень популярна у наци-скинов [23].
Показательно, что большинство наших ультраправых начало работу со скинами только после того, как получило соответствующий инструктаж на этот счет от своих западных «коллег». В последние 3–4 года из США, Германии и Австрии неоднократно приезжали представители неофашистских группировок, которые «делились опытом» работы со скинхедской молодежью. В частности, из США приезжали «специалисты по работе со скинхедами» из Ку-Клукс-Клана и НСДАП/АО, из Германии – «специалисты» из «Молодежи “Викингов”» (организация, запрещенная в ФРГ), Немецкого народного союза, «Стального шлема» (тоже запрещен в ФРГ), Национального народного фронта, «Союза правых» и других групп. Германские неонацисты наладили поставку нашим ультраправым и скинам литературы, экипировки (нашивок), аудиокассет и «обмундирования» через ультправавые и парамилитарные организации Эстонии, Латвии и Литвы – Кайтселийт, «Омакатсе», айзсаргов, а до запрета ее латвийскими властями в связи с серией убийств – и через фашистскую организацию «Пернокруст». Там же, в Литве и Эстонии отпечатаны на русском языке «Майн Кампф» Гитлера и «Мифы XX века» Альфреда Розенберга. Там же тиражируются аудиокассеты с маршами III Рейха.
В Москве, Петербурге и Воронеже соревнуется с ультраправыми в деле влияния на скинов Национал-большевистская партия (НБП, лидер – Эдуард Лимонов). Однако пока это соревнование НБП проигрывает. В Воронеже в 1996 г. после погромов в общежитиях арабских студентов, устроенных РНЕ и скинами (в том числе примыкавшими к национал-большевикам), в местном отделении НБП произошел раскол. Основатели отделения – «идейные национал-большевики» во главе с Денисом Нистратовым покинули местную организацию НБП. Некоторых успехов НБП добилась в Петербурге, где в 1998 г. в парторганизации произошел раскол и «обновленное руководство» навербовало свыше 80 скинхедов – и те теперь развлекаются подкарауливанием наци-скинов, которых они с криком «Гитлер капут!» дружно гоняют по улицам города, а если догонят – долго и с удовольствием бьют ногами.
Впрочем, успехи организованных неофашистов в скинхедской среде не стоит преувеличивать. Расистами скинхеды были изначально. Любимым видом время препровождения у них было и осталось напиться пива (или водки) и пойти охотиться на улицах или в метро на какого-нибудь темнокожего студента. Дисциплина им претит. Многие скины, вступающие в ультраправые организации, вскоре их покидают: после пьяного разгула им трудно заставить себя ходить на партсобрания, зубрить фашистских «классиков», терпеливо торговать газетами и т.п. Но все же изменения происходят. Если раньше скины избивали африканцев и азиатов «абстрактно» – за цвет кожи и за то, что те «заражают нас СПИДом» и «торгуют наркотиками», то теперь любой рядовой скин готов прочесть вам малограмотную, но горячую мини-лекцию об «угнетенной жидами русской нации», «мировом сионистском заговоре» и «грядущем возрождении Великой России» [24].
В качестве иллюстрации приведу историю скинхеда по имени Иван, рассказанную его соседом по подъезду. Иван вместе с этим соседом ежедневно выходил курить на лестничную клетку – и каждый день рассказывал о своей жизни.
В 14 лет Ивана выгнали из школы за исключительную неуспеваемость – и с тех пор он сидел на шее у родителей, нигде не работая. Мать Ивана вышла замуж за армянина, родила одного за другим двоих детей – и Ивана, естественно, заставили ухаживать за ними и присматривать. Из-за этого Иван возненавидел отчима, а затем и всех армян, а затем и всех нерусских. Сидя на лестнице, он ежедневно ругал «всяких там кавказцев, которые понаехали к нам в Москву», пока не познакомился случайно со скинхедами. Тогда Иван коротко остригся, соответствующим образом оделся (как нетрудно догадаться, на деньги ненавистного отчима!) и стал отводить душу, шатаясь по улицам в компании пьяных скинов и нападая время от времени на негров.
Затем эта скин-группа познакомилась с неонацистами из «Национального фронта», а затем и с их лидером – Ильей Лазаренко. Это знакомство произвело на Ивана неизгладимое впечатление. Некоторое время он только о Лазаренко и мог говорить, – причем ссылался на него как на непререкаемый авторитет – словно средневековый схоласт на Аристотеля: «Илья Викторович объяснил... Илья Викторович сказал...». «Илья Викторович» был не сильно старше своих последователей: он родился в 1973 г., проучился несколько лет в Юридической академии, откуда был отчислен за неуспеваемость, после чего ощутил себя политическим деятелем. Побывав с 1990 г. в разных праворадикальных организациях (начиная с известной «Памяти»), Лазаренко создал наконец собственную микроскопическую организацию, которая именовала себя сначала Союз Русской Молодежи, затем – «Союз Русской Молодежи – Национально-революционное действие», затем – «Фронт национального революционного действия» и, наконец – «Национальный фронт». Мистик и путаник, Лазаренко разговаривал со своими последователями (в основном подростками) специально выработанным замогильным голосом и сказать мог много чего фантастического (например, на вопрос «А верите ли вы в загробный мир?» Лазаренко уверенно отвечал: «Естественно, верю. Я сам многократно там бывал»). Ивану, впрочем, Лазаренко посоветовал почитать кое-какую литературу по фашизму.
Иван записался в районную библиотеку и взял там несколько книг по фашизму. Как вспоминает его сосед, «это было фантастическое зрелище: Иван с книгой» – с детства ненавидевший чтение, Иван вынужден был теперь читать.
Одолев библиотечные книги, Иван вынес суждение: «Очень интересно, но все эти книжки написали жиды!»
Тогда Лазаренко снабдил Ивана «Доктриной фашизма» Муссолини и «Майн Кампф» Гитлера. Муссолини произвел на Ивана огромное впечатление, в Гитлере Иван «завяз» (оно и понятно, поскольку огромный, аморфный и чудовищно путаный «Майн Кампф» способен утомить кого угодно).
Иван стал кандидатом в члены «Национального фронта», к тому времени уже переименованного в «Церковь Нави». Вместе с другими последователями Лазаренко Иван ездил в «летние лагеря» «Церкви Нави», где одетые в белые балахоны и капюшоны a la Ку-Клукс-Клан «лазаренковцы» (человек 50) устраивали факельные шествия, отправляли оккультные обряды, пили водку и слушали марши III Рейха. Кончилось все тем, что пришли парни из соседней деревни и жестоко побили русских ку-клукс-клановцев.
После этого Иван в «Церкви Нави» разочаровался и занялся бизнесом: стал разбирать на запчасти автомашины (надо полагать, в основном ворованные). Скинхедом он себя считать не перестал и «черных» не полюбил, но от «организованной политической деятельности» отошел.
В России наци-скины чувствуют себя уверенно и безнаказанно. В Москве милиция и власти явно им сочувствуют. Чой Юн Шик, президент Ассоциации южнокорейских студентов, обучающихся в Москве, и Гэбриэл Котчофа, президент Московской Ассоциации иностранных студентов, единодушно утверждают, что десятки, если не сотни раз московская милиция отказывала иностранным студентам – жертвам скинов – в возбуждении уголовных дел. Полковник Михаил Кирилин из Центра по связям с общественностью ФСБ и Владимир Вершков из пресс-службы ГУВД в один голос заявили корреспонденту газеты «Москоу таймс», что их службы не рассматривают скинов как что-то опасное [25]. Возможно, существование скинов многим выгодно, поскольку на неорганизованных скинхедов можно свалить собственные преступления. Так, именно скинам был приписан налет на лагерь таджикских беженцев в Подмосковье в мае 1997 г. (когда, среди прочего, был убит младенец), хотя очевидно, что погром в лагере проводили профессионалы.
И власти, и особенно пресса долгое время старались вообще не замечать скинхедского террора. Тому есть много примеров. В газете «Век» главный редактор сбросил сверстанную полосу о скинхедах, сочтя, что это «пропаганда дурных примеров» (можно подумать, что
